Упс Ошибочка вышла
ГЛАВА 1
Последний посетитель буквально вынул из меня всю душу, а ведь казалось, я знала, на что иду, устраиваясь секретарем в суд. Характером, близким к нордическому, я обладала от природы. Железные нервы и ледяное спокойствие развились на предыдущем месте работы, теперь добавилась и толстая броня, защищавшая от всяких подколок «остроумных» искателей правосудия. Но этот дед взял и исчерпал все мои месячные запасы терпения причем в первых числах месяца! Вот уж когда обращение «господин» по-немецки лучше всего характеризует человека.
Из офиса вышла закономерно злая, но хоть в трамвае ухитрилась забиться в самый угол и, обнимая сумку, пригрелась у стеночки. На экране новости чередовались с рекламой, и за двадцать минут пути я получила больше геополитических сведений, чем хотела бы. За окном ещё было светло, а начавшийся октябрь окрасил листву золотом и багрянцем.
Долгожданная пятница, впереди выходные, продленные целыми двумя днями отгулов Мечта. Высплюсь!
По дороге домой, недалеко от трамвайной остановки, был турецкий магазинчик с чудесной выпечкой и неизменно вкусными овощами и фруктами. Соблазнитель-хозяин на моих глазах выставил противень с только что испеченной пахлавой. Медом и пряностями пахло просто умопомрачительно.
Раз уж дедуля погрыз мои нервишки, нужно побаловать себя чем-нибудь, решила я, проходя мимо яркого прилавка с разрезанными дынями и арбузами и искоса поглядывая на выпечку.
В помещении было сумрачно, пахло горячим хлебом и клубникой. Я не слишком люблю эту ягоду, вечно зелень какая-то безвкусная попадается, но сейчас именно плетеные светлые коробочки с клубникой привлекли меня ароматом и внушающим доверие внешним видом. Крупные ягоды, сочные, явно спелые так и просились в рот. Устоять я не смогла.
Пройдя мимо большого, в полный рост зеркала, привычным жестом поправила прядь, выбившуюся из мягкого узла на затылке. Отражение окинуло меня таким же скептически-оценивающим взглядом, как я его, но мы остались друг другом довольны, и я пошла выбирать клубнику.
Один плетеный коробок мне особенно приглянулся, я поднесла его к лицу, глубоко вдохнула сладковатый аромат ягод.
Кто-то схватил меня за руку, резко дернул. Я выронила клубнику, попробовала вывернуться из захвата. Сильные пальцы вцепились в меня, как клещи! Я повернулась, ударила ногой. Попала, напавший неразборчиво ругнулся. На фоне слепящего ярко-бирюзового сияния увидела темную человеческую фигуру.
Новый рывокя не удержалась на ногах и полетела на этого мужчину. Он схватил меня второй рукой, получил удар локтем. Чернота, ощущение нескончаемого полета. Шорохи. Нехватка воздуха. Меня тошнило. В ушах гудело. Я билась, пыталась освободиться, но меня держали крепко.
Удар коленями о землю. Трава под ладонями. Глоток свежего, непередаваемо вкусного воздуха! Господи! Какое счастьедышать!
Рядом кто-то закашлялся и, кажется, сел. Я повернула голову, и меня тут же повело в сторону. Вцепившись в сочную зеленую траву, зафиксировалась в мире. Единственная радость: мутит, но без живописных последствий. Желудок пустой. Возможности пообедать не было, а на завтрак я съела только мюсли с йогуртом и больше десяти часов назад.
Добро пожаловать в Эвлонт, госпожа Вероника! раздался рядом незнакомый мужской голос.
Вера, на автомате поправила я. И помолчи. Ты жив только потому, что мне плохо.
Значит, идея исцелить плохая, хмыкнул мужчина, не растерявший раздражающей жизнерадостности.
Хорошая, просипела я, переждав волну болезненных спазмов. Если поможешь, не убью. Только покалечу.
Послышались шорохи. Собеседник явно вставал. Понял, что тошнота когда-нибудь да пройдет сама. Решил смягчить приговор, пока есть возможность меня задобрить. Теплые ладони легли мне на плечи как раз, когда живот снова скрутило. Я не сдержала стон, сильней вцепилась в траву. Ладони мужчины медленно скользили вдоль позвоночника, и мне чудилось оранжевое сияние, усилившееся, когда незнакомец коснулся моего живота.
Спазм ушел, я снова могла нормально дышать. Оберегающие прикосновения чужака действительно обладали какой-то чудодейственной силой. Лучше всяких таблеток.
Ну как, госпожа Вероника, полегче?
Вера, снова поправила я. Жить будешь.
Он не ответил, только убрал прекрасно теплые ладони и отошел. Я рискнула выпустить траву, медленно села и огляделась.
Поляна, вокруг смешанный лес, лето и, кажется, утро. В нескольких шагах от меня стоит мужчина. Раз больше никого нет, значит, это мой доктор и есть. На вид лет тридцать, волосы темные, на лице вопросительное, выжидающее выражение. Широкие брови чуть приподняты. Одет в мундир, иначе и не скажешь. Темная куртка со стоячим воротником, два ряда золотых пуговиц, темные форменные брюки, высокие черные сапоги до колена.
Над моей головой чирикнула птичка, я глянула на нее, вспомнила, что вообще-то я должна быть в турецком магазинчике! И почему сейчас лето? Недоуменно посмотрела на часы. По-прежнему шесть вечера, все ещё второе октября. Поднесла запястье к ухучасы тикали.
Чем ты меня накачал? мрачно спросила я.
Не понял вопроса, мужчина недоуменно нахмурился.
Какой наркотик ты мне дал? сложив руки на груди, я воззрилась на собеседника.
Никакого, госпожа, он пожал плечами, покачал головой и поспешно заверил:Я сейчас все объясню! Начнем сначала. Добро пожаловать в Эвлонт, госпожа Вероника!
Вера, сухо поправила я в третий раз.
Вы предпочитаете не называться полным именем? удивился он. Оно красивое, «ника» придает ему очарование.
Льстец, хмыкнула я. Мое имя Вера. Без всякой «ника» в конце. Просто Вера.
Он молчал, долго молчал. А я решилась встать, не выпуская из виду странного человека.
Этого не может быть, выдохнул он минуту спустя.
Все претензии к моей бабушке. Она меня так назвала, бросила я, отметив, что незнакомец побледнел.
Он потер ладонью лоб, прошелся туда-сюда по поляне, достал из кармана листок.
Тебе двадцать семь лет. Родилась восьмого августа. Так?
Так, подтвердила я.
Живешь в городе Эссен.
Я снова кивнула.
Второго октября в пять часов сорок минут ты была в овощной лавке! в его тоне слышалось обвинение.
Ну, да, осторожно ответила я, прикинув, что по времени это могло совпадать.
ТыВероника Кохер! он метнулся ко мне, сунул листок под нос.
Под ровными строчками был портрет. Мой портрет. Точнее, я так думала несколько секунд, пока не обратила внимание на три родинки на левой скуле. Небольшие, неброские, но у меня их не было!
Это не я! выпалила я, ткнув пальцем в бумажку и указав на свою чистую скулу. ЯВера Кох. Живу в Эссене, мне двадцать семь, день рождения восьмое августа. Место рожденияавтобус, сразу после пересечения границы между Польшей и Германией! Сверяйся со своей бумаженцией! Родители Антон и Людмила Кох. Я работаю секретарем в суде.
Он отступил на шаг, на его лице отразилось такое отчаяние, что я замолкла.
О Огнедышащие! взвыл он. За что? Чем я заслужил все это? Чем прогневил?
Он схватился за голову. Вид у него был ошалелый. Только острого помешательства этого культиста мне не хватало!
Она там хоть была? глянув на меня исподлобья, с нескрываемой надеждой спросил он.
Была, уверенно кивнула я. Я решила, что это зеркало. Хотя зачем в продуктовом магазине зеркало в полный рост да ещё и у входа?
Он сокрушенно покачал головой.
Если тебя это утешит, добавила я, вы с ней минуты на три разминулись, не больше.
Три минуты, глухо повторил он. Три минуты
Его явно шоковое состояние постепенно превращалось в неуместное веселье. Мужчина рассмеялся, вытирая рукой брызнувшие слезы, смотрел то на меня, то на бумажку. К счастью, пришел в себя довольно быстро.
Из всего этого мне совершенно ясно, что я тебе не подхожу, заявила я, когда он спрятал листок в карман. Можешь с чистой совестью отвезти меня обратно.
Он покачал головой:
Не могу, хоть мне от тебя действительно никакого толку.
Другим зато есть толк. Так почему не можешь? насторожилась я.
У меня больше нет портального артефакта. Он был один. Я на него семь лет копил
Я даже не догадываюсь, в какой системе координат ты бредишь. Объясни нормально! Так, чтобы было понятно!
А что тут непонятного? вскинулся он. Чтобы выбросить тебя туда, откуда взял, мне нужен артефакт. Его больше нет. Денег тоже нет! И из-за этих проклятых всеми богами трех минут и не будет!
Я медленно выдохнула и, вовремя прикусив язык, чтобы не выругаться, посмотрела на собеседника.
Давай так. Ты начинаешь вести себя, как ответственный мужчина. Вспоминаешь, что сам вот этот вот все устроил. А я тут вообще ни при чем! рявкнула я. И спокойно, как взрослый человек, объясняешь мне проблему.
Он хотел перебить, но я не дала:
Ладно, нет артефакта, я поняла уже. Есть самолеты, поезда, автобусы, машины, лошади или велосипеды! Можно и пешком дойти до Эссена!
Его моя напористость не порадовала. Вполне приятное лицо напряглось, ожесточилось, в нем на несколько ужасно испугавших меня мгновений, проявилось что-то звериное. Сердце колотилось, но уже от страха, а не от возмущения, ладони противно взмокли. Я безмолвно наблюдала за мужчиной, старающимся взять себя в руки.
Объясняю, чтобы ты поняла, Вера.
От того, как жестко и грубо прозвучало мое собственное имя, меня бросило в дрожь.
Эссен и все, что ты знаешь, находится в другом мире. На Земле. Ты в Эвлонте. Это другой мир, другие законы. Здесь всем заправляет магия.
Даже не знаю, почему, но я поверила. Поверила каждому слову. Внутри стало холодно и мерзко, чувствовала я себя ужасно уязвимой.
Чтобы вернуть тебя обратно, мне нужна дорогая зачарованная вещь. Артефакт, сухо продолжал он. Очень дорогой артефакт. Денег нет и не будет. Взять негде. Поняла теперь?
Я кивнула.
Отлично, мрачно бросил он. Пока поживешь у меня, а я подумаю, что с тобой делать дальше. Можешь задать один вопрос.
Один? Да у меня их десятки! Но, кажется, собеседник трезво оценил свое состояние. Судя по всему, он больше одного вопроса и не выдержит, сорвется.
Как тебя зовут?
Он смерил меня таким взглядом, будто выбор вопроса его удивил.
Дэрек. Дэрек Алистер. А теперь пойдем, до города идти около часа.
Я вздохнула и послушно пошла за хмурым, раздраженным мужчиной. Подожду. Когда успокоится, тогда буду приставать с расспросами. Успею еще, к сожалению.
Лесная тропинка вывела на пригорок. Вид оттуда открывался великолепный. Большой город, давно разросшийся за пределы крепостной стены, красные черепичные крыши, вдалеке широкая лента реки. Время, судя по положению солнца, я определила верно. Утро, часов десять. Надеюсь, до самой жары доберемся до тени.
Дэрек спустился по крутому склону первым и поразил меня до глубины души тем, что молча подал мне руку. Как само собой разумеющееся, как норма поведения, о которой европейские мужчины двадцать первого века давно позабыли.
Спасибо, приняв помощь, поблагодарила я. Он не ответил, только махнул в сторону дороги.
Та, вопреки ожиданиям, оказалась вымощенной гладкими, хорошо подогнанными камнями. Подумалось, что дороги, которые прокладывали римляне, наверняка были такими же. Ведь многие из них сохранились до сих пор, а некоторые просто экономно заасфальтировали, но только в этом и состояли ремонт и обновление.
Я украдкой поглядывала на идущего рядом Дэрека. На меня прогулка по лесу оказала благотворное влияние, помогла успокоиться, хоть как-то собраться с мыслями. Я даже нашла позитив во всем происходящем! Меня не бросили одну в лесу.
Дэрек мрачно шел вперед, в мою сторону не смотрел, казался подавленным. Ну, у меня бы тоже было мало поводов для радости, если бы все сбережения разом пропали. Он молчал, вообще ни слова не сказал с тех пор, как мы ушли с поляны. Я решилась заговорить, лишь когда до ближайшего жилья оставалось метров двести.
Против женщин в штанах предубеждений нет?
Нет, если это форма, буркнул он и остановился. Пока не будем привлекать к тебе внимание. Успеется. Стой смирно.
Дэрек поднял ладони так, что они оказались на уровне моего лица. От них волной пошла такая желанная в жару прохлада. Здорово иметь личный кондиционер! Запахло мятой и грозой, Дэрек медленно опускал руки и что-то шептал.
Готово, удовлетворенно кивнул он. Если встретится кто-то из знакомых, тыновенькая. Моя временная напарница. Главное, помалкивай.
Я оглядела себя и почти не удивилась, увидев такой же мундир, как у Дэрека.
Здорово! восхитилась я.
Всего лишь хорошо сделанная иллюзия, хмыкнул он и, кажется, не поверил в искренность моего восторга.
Ну да, для него магияестественная привычная часть жизни. И скептический взгляд, который я получила вместо благодарности за похвалу, был тому ещё одним подтверждением. Решила ничего не доказывать и не объяснять. От голода подводило желудок, хотелось пить, а в таком состоянии я могу только эффективно кидаться либо на людей, либо на продукты в магазине, накупая столько, будто мне не одну себя кормить нужно, а человек десять. Поэтому я считала, что лучше молчать и идти за Дэреком. Еда у него дома точно есть, чем быстрей топаю, тем быстрей поем и лягу спать. Это у них утро, а у меня уже целый рабочий день позади.
Пригород напоминал мелкие деревушки, которыми изобилует Германия. Чистенько, аккуратненько, заборчики, живые изгороди, клумбы под окнами. Существенными отличиями были куры с индюшками, явное отсутствие центрального водопровода и детских садов. Мимо прошла девочка лет десяти с двумя полными ведрами на коромысле. В конце той улицы, откуда она пришла, я увидела колодец с воротом и несколько женщин. За одним из заборов ребенок лет двух играл с большой собакой, тыкая ей в морду тряпичной куклой. Собака стоически терпела. Двое детей лет семи пробежали мимо. Один из них палочкой подбивал катящийся впереди обруч так, чтобы он не падал.
Как у тебя голова ещё не открутилась, неодобрительно хмыкнул Дэрек.
Я впервые в Эвлонте. Мне все в диковинку.
У вас что, детей нет? Или домов?
Есть. А ещё есть детсады, школы, водопровод, электричество и технический прогресс, отрезала я. А ещё канализация, гигиена и еда на каждом углу.
Ты голодная что ли? догадался он.
Да. Очень, хмуро призналась я.
Тогда ясно, чего ты такая злая, хмыкнул этот «оптимистично настроенный дружелюбный добряк». Уже почти пришли.
Его «почти» превратилось в ещё двадцать минут пути. Я старалась отвлекаться, разглядывая платья женщин, перепачканного сажей трубочиста и просто одетого мужчину, который белил дом. Не могла избавиться от ощущения, что попала в музей, в секцию, посвященную быту в девятнадцатом веке. Только на сей раз в программу входили ещё и запахи. Особенно ярким оказался запах свежего коровьего навоза, который подбирал с улицы парнишка лет пятнадцати. Его полную тачку я обошла по большой дуге. Привычный к подобным ароматам Дэрек только покачал головой.
Дом, к которому он меня подвел, явно знавал лучшие времена. Большому двухэтажному строению с просторным чердаком-мансардой очень подошло бы определение особняк. Участок земли у него был пропорционально просторным, дому под стать. Но я заметила и облупившуюся краску на оконных рамах, и деревянный щит, прикрывающий изнутри окно на чердаке, и рассохшуюся калитку.
Жаль, очень жаль. Я так надеялась увидеть опровержение того, что у Дэрека совсем нет денег. Судя по состоянию дома, судя по тому, что даже клумбы превратили в грядки, Дэрек Алистер экономил на всем и отдал последние сбережения за артефакт, который выдернул меня из родного мира.
Не думаю, что отец спит, но не шуми на всякий случай, понизив голос, велел мой новый знакомый, положив ладонь на медную ручку входной двери.
Я кивнула и молча вошла в дом, когда Дэрек распахнул передо мной дверь. Галантность мужчины при этом не выглядела наигранной.
Сумрачная прихожая, лестница наверх, шкаф для верхней одежды, шкаф для обуви, закрытые лампы на стенах лишь усиливали ощущение музейной обстановки. В доме пахло хлебом и какими-то травами. Дэрек указал на ведущий налево коридор, жестом пригласил идти вперед.
Кухня! Он завел меня на кухню, кивком указал на белый, расписанный цветами умывальник. Боже, я и не думала, что увижу такое в жизни! Хорошо, что смотрела с родителями старые фильмы, хоть знала, как этим пользоваться. Мыло пахло ромашкой, чуть теплая вода лилась только, когда я подпихивала наверх штырек-затычку. Неудобно ужасно, но стоило признать, что так расход воды меньше, чем с краном. А это особенно ценно, если таскать надо на себе ведрами.