А тут всех, да еще и поднимают целителей
Взрыв? Железнодорожная авария или крушение самолета? Обрушение здания? Крупный пожар? Химическое отравление?
Аня, Саша сбил меня с мыслей голос Ивана Струпынина.
Этого хватило, чтобы я подскочила, быстро сбросила в сумку учебник и рабочую тетрадь и, не пропустив хмурого взгляда Ивана Васильевича, наблюдавшего за нашими сборами, бросилась к выходу.
В коридоре пусто не было. Хлопали двери, из них выбегали люди, осматривались, словно ища ответ на тот же вопрос, который задавала себе и я. Что могло случиться, чтобы привлекли всех?!
Триста первая аудитория находилась на третьем этаже. Кабинет, в котором мы изучали начальное целительство, здесь же, только ближе к центру, но когда подбежали к дверям, там уже стояли не только дежурныедва парня с какого-то из старших курсов, но и с десяток студентов.
Полная подготовка! Дежурные пропускали по одному, сканером снимая данные с браслетов. Разобраться по группам. Полная подготовка, повторил он уже не мне, а заходившей вслед за мной Анне.
В триста первой аудитории два прохода: справа и слева. В конце нихдвери в мужскую и женскую раздевалки. Тамкабинки с одним из комплектов специальной формы, которая выдавалась всем внештатным целителям МЧС, туалеты и душевые.
Полная подготовка, этодве магемы, экстренно очищающие кишечник и мочевой пузырь. Не самые приятные ощущения, да и кишки потом ноют, но когда неизвестно, где и сколько предстоит работать, лучше, чем, если приспичит в самый неподходящий момент.
Магемы я произнесла, как только вошла в аудиторию. Время срабатываниядве-три минуты. Как раз добраться до туалета.
Когда переодевалась, пыталась действовать быстро, но несуетливо. Вот только получалось плохо. Вроде и опыт какой-никакой имелсяна тренировки с отцом приходилось тоже поторапливаться, но там не примешивались нехорошие предсчувствия. А тут то одно выпадет, то другое. То в штанину не получается попасть, то рукав оказывается вывернутым внутрь.
А еще заполошно билось сердцепервый выезд. Да и от дурных мыслей избавиться было трудно. Масштабное ЧС! Я попыталась посмотреть новости по телефону, но связь оказалась заблокированной, что не добавило спокойствия.
Но, тем не менее, я справилась.
Специальное белье. Тонкая, но хорошо впитывающая гигиеническая прокладка. Футболка, штаны, куртка, ботинки со специальной шнуровкой. Затем бандана с красным крестом и жилет с кучей карманов и двумя эмблемами: целителей и МЧС. Ну и сумка с минимальным целительским набором, защитными масками и перчатками, двумя бутылками питьевой воды и пакетиком сухофруктов, чтобы восстановиться при утомлении.
Раздевалку мы покинули вместе с Анной, одними из первых. Но это была не только наша заслуга. Девушек среди внештатников немного, так что никто друг другу сильно не мешал.
Когда уже одевались, на браслет пришло новое сообщениеномер автобуса, к которому следовало прибыть и план стоянки.
Ты что-нибудь знаешь? Анна не удержалась от вопроса, когда мы уже были на лестнице.
Нет, подкрепляя ответ, чуть качнула я головой. А так старалась смотреть под ноги, чтобы случайно не запнуться.
Никто ничего не знает, обогнал нас парень с третьего курса. Занимался вместе с нами. Все блокировано.
Анна остановилась, ошарашено глядя ему вслед, но я тут же схватила ее за руку и потянула вниз. Мешкать было нельзя. Если верить предчувствием и догадкам, информации для которых было более чем достаточно, все оказалось еще хуже, чем я думала изначально.
Полная блокировка!
Такие меры предосторожности применялись только в одном случае.
В случае совершенного теракта!
* * *
Слушаем меня внимательно, как только выехали за пределы Академии, поднялась со своего места Людмила Викторовна. Встала у передней двери, крепко ухватившись за стойку.
Одета она была так же, как и остальные, в униформу внештатных целителей МЧС. Вот только кроме стандартной сумки у нее была еще одна, довольно объемная, стоявшая сейчас у сиденья.
Взгляд, которым прошлась по каждому из находившихся в салоне, был жестким, не оставляя ни малейшего сомнения, что все очень серьезно.
Впрочем, я в этом уже не сомневалась. Своими глазами видела, какие задействованы силы. И это только внештатные целители Академии, для которых были выставлено более тридцати автобусов.
В этом, рассчитанном на двадцать человек нас было как раз двадцать. Не считая, конечно, водителя. Пять групп по три человекавсе с выпускного курса, нас четверо и Людмила Викторовна.
Массовое отравление неизвестным токсином в главном общежитии Московского Императорского университета.
Я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Илья Воронцов! Мой двоюродный брат. Со вторника он жил именно там.
Токсин отсроченного действия, бросив на меня быстрый взглядреакции на свои слова Людмила Викторовна не пропустила, продолжила она. Накапливается в почках и, в меньшей степени, в печени. Вызывает острую почечную недостаточность, которая стремительно приводит к отказу почек.
Это теракт? задал интересовавший нас всех вопрос один из старшекурсников.
Наша задача, проигнорировав, продолжила Людмила Викторовна, сортировка. Шесть групп, три сортировочные площадки. В связи с нехваткой медицинского персонала сортировку проводим по сортировочным группам. Напоминаю цветовую градацию: черная карточканаступившая смерть или терминальное состояние; краснаяэкстренная медицинская помощь; желтаянуждающиеся в экстренной медицинской помощи во вторую очередь; зеленаялегкое поражение. По предварительным данным, на каждые десять пострадавших один летальный исход, одинтерминальная стадия, два-три требуют экстренной помощи.
Нихрена себе! выдохнул кто-то из сидевших в конце автобуса.
Я была с ним полностью согласна. Еще когда готовилась к поступлению в Академию, просматривала информацию о других высших учебных заведениях Москвы.
Все меня, конечно, не интересовали, но статистику по Университету я не пропустила. Более тридцати тысяч студентов, две трети из которых проживали в четырех общежитиях. В главном, самом большом, находившемся в студенческом городке неподалеку от основного учебного корпуса, половина. Это около десяти тысяч. Если из каждых десяти умирает один
От осознания получившейся цифры в горле встал ком. Тысяча погибших! Не плюсуя тех, кто получит красную карточку, но своевременной помощи так и не дождется.
Похоже, считать умела не я одна. Сидевшая рядом со мной Анна побледнела, до побелевших костяшек вцепившись в лежавшую у нее на коленях сумку. Да и я сама
Хотелось открыть глаза и проснуться, поняв, стоит только отойти от испуга, что это был лишь сон. Страшный, реальный, но сон.
Увы, мы не спали. И все, что происходило сейчас, происходило именно с нами.
Токсин распространялся через горячее водоснабжение. Максимальную дозу получили те, кто раньше других умывался или, особенно, принимал душ. Поэтому на этапе диагностики смотрим не только степень интоксикации и уровень поражения почек, но и оцениваем дозу полученного токсина. Решение принимаем на основании трех показателей. Используем малую диагностическую магему. Карточки клеим в любое доступное место: спина, грудь, руки-ноги. В каждой бригаде имеется оборудование для отслеживания соответствующих сигналов.
Оказание первой помощи? Я опять не увидела, кто задал вопрос, потому что сидела спиной к говорившему.
До дальнейших указаний, ваша задачасортировка, тем же жестким, не терпящим возражения тоном, произнесла Людмила Викторовна. И тут же добавила:Исключение составляют нейтрализаторы. При выявлении пострадавших в терминальной стадии, вы должны оказать возможную помощь до снижения статуса до красного. Повторяю, она посмотрела на Анну, до красного статуса. Данная схема действует до наступления следующего этапа, сообщение о котором придет на ваши браслеты. При возникновении непонятных ситуацийжелтая кнопка. Угроза жизни целителякрасная кнопка. Напоминаю, что жизнь целителяважнее жизни пострадавшего. Этозакон. Всем все понятно? вновь окинула она нас быстрым взглядом.
Комментариев не последовало. Да и к чему? Все, что нам предстояло, Людмила Федоровна расписала в достаточно ярких красках, чтобы не только понять схему действий, но и осознать, какими могут быть последствия в случае ее нарушения.
Один из десятилетальный. Еще одинв терминальной стадии
Сколько всего сортировочных площадокнеизвестно, но даже на наших трех
На каждогосорок секунд, идти будем от центра к краям. За час, если не прерываться ни на мгновение, сможем оценить состояние девяноста пострадавших. А их десять тысяч!
Аня, ты готова работать? заставив сдвинуться Петра и Кира, сидевших лицом к нам, устроилась на краешке их сиденья Людмила Викторовна.
Нет, едва слышно выдохнула Филоненко, но тут же добавила, но я справлюсь.
Этохорошо, ободряюще улыбнулась ей Людмила Викторовна. Если поймешь, что с чем-то не справляешься, не стесняйся жать желтую кнопку. Я буду держаться поблизости, одних вас не оставлю. И еще, ее тон стал более серьезным, работаем без перерыва, до последнего пострадавшего. Когда будешь проводить нейтрализацию, рассчитывай, что через тебя пройдет не меньше, чем тридцать-сорок человек. Поэтому свое воздействие ты должна дозировать очень четко. Отвести от черты с расчетом, что реальную помощь ему окажут не раньше, чем через час.
Несмотря на отношение к Ане, в этот момент я ею гордилась. Только сидела бледная, как смерть, но тут же взяла себя в руки, полная решимости сделать все, что от нее требовалось.
Я чувствовала, что внутри у нее все совсем не так, но
Вряд ли ошибалась, если у каждого из сидевших в автобусе, включая Людмилу Викторовну, внутри было совсем не так. Массовое отравление!
Это какой же надо быть сволочью, чтобы обречь столько людей на подобные мучения.
Острая почечная недостаточность Неважно, что знала я об этой проблеме немногим больше, чем обыватель. Одного сочетания трех слов было достаточно для понимания, какими могут оказаться последствия.
Теперь ты, возвращая в реальность, Людмила Викторовна перевела взгляд на меня. Диагностическую магему делаешь ты. Оценкувсе трое. Решение о статусе пострадавшего принимаете совместно. СтаршийПетр.
В ответ кивнула. Не скажу, что стало легче, но все-таки оказаться в роли судьи, выбиравшему, комужить, а комунет, я была еще не готова.
Ну, если все понятно
Людмила Викторовна, перебила я ее, не пропустив, как напряглись братья Орловы, в главном общежитии Университета живет Илья Воронцов.
Ее взгляд стал нечитаемым. Лицо на мгновение закаменело Одноклассник ее дочери. Княжич и возможный наследник рода Воронцовых
Я возьму на контроль, наконец, произнесла она, поднимаясь и, больше ничего не сказав, ушла на свое место.
Стекла у автобуса затемненные. С той стороны ничего не видно, с этой все выглядит нереальным, словно фильм в плохом качестве. Все мрачно и похоже на детскую поделку: криво вырезанные из бумаги фигурки, наклеенные на грязный картон. А еще и дождь Закончился он утром, но небо все еще оставалось заляпанным тяжелыми, неуклюжими тучами.
Саш сидевший напротив Кир наклонился, положил ладони мне на колени.
Оторвав взгляд от того, что творилось за окном, посмотрела на него.
Дорога, по которой ехали, была практически пустой. Лишь военные машины, с сидевшими в них бойцами, обгоняли нашу колонну, стремясь куда-то к центру города.
А еще отовсюду доносился звук сирен, вопивших на разные голоса, а тротуары перекрывали вооруженные патрули.
Мне бы поговорить с кем-нибудь из тех, кто обычно вселял уверенность, но
Несмотря на пример Ивана Струпынина, чей дар проснулся и стабилизировался в ситуации ЧС, все, к чему готовила нас Людмила Викторовна, казалось чем-то далеким. Да, случалось и обязательно еще случиться, но
Я была уверена, что к тому моменту, когда потребуется моя помощь, уже буду готова ее оказать. Узнаю больше, чем знала. Наберусь опыта. На манекенах отработаю все, что необходимо. Натренирую скорость создания магем. Разберусь с нюансами, о многих из которых даже не имела ни малейшего представления.
Да просто стану старше!
Саш, привлекая внимание, Кир слегка сжал колено.
Так до конца и не вынырнув из переживаний, тяжело вздохнула. Передернула плечами от побежавших по спине мурашек.
Страшно, произнесла я, спрессовав в одно слово все свои переживания.
Всем нам страшно, явно через силу улыбнулся он. Оглянулся на Людмилу Викторовну.
Я тоже посмотрела на нее и кивнула. Юля не жила в общежитии, но в безопасности ли она сейчас?!
Попыталась прислушаться к собственному дару Тот не молчал, но тревоги было так много, что и непонятно, от беспокойства за кого набатом билось сердце.
Я справлюсь, заставляя себя верить в то, о чем сказала, перевела я взгляд на Кира.
Мысправимся, поправил он меня.
И я согласилась. Мывместе. И по-другому быть не может!
* * *
Здание Университетатридцать шесть этажей в центральной части и по восемнадцать в боковых. Дальше стадион, парк с небольшим искусственным озером. Еще дальше то самое общежитие, объявленное сейчас местом чрезвычайной ситуации.
Точнее, студенческий городокшесть двенадцатиэтажных корпусов, соединенных между собой переходами. В каждом комбинат бытового обслуживания и столовая. Неподалеку два кафе и молодежный клуб.
Либо меня подвела память, либо информация на портале, на котором я ее обнаружила, оказалась недостоверной, но по данным, которые нам сбросили на браслеты, в главном общежитии Московского Императорского университета проживало семь тысяч восемьсот семьдесят студентов. Часть из них до конца сентября находились в полевых лагерях. Проходили военную подготовку.
Это было из хорошего.
Из плохого
Скорых было столько, сколько я не видела за всю свою жизнь. И они все прибывали и прибывали.
В отличие от них, въезжавших во двор, автобусы останавливались на объездной дороге. Наш исключением не стал. Подъехал достаточно близко, почти вплотную к домам и стоило нам выйти, сорвался с места, которое тут же занял другой.
Остальную часть пути мы преодолели бегом. И это было даже лучше, потому что некогда думать. И неважно, что в маске тяжело дышать, а сумка, надетая, как рюкзак, бьет по спине. Главное, просто бежать. Не обращая внимания на вновь начавшийся дождь, на страх, который никуда не делся, лишь отступил, словно понимая, что для него найдется лучшее время.
Воздух звенел от сирен, от гула садившихся и взлетавших где-то неподалеку вертолетов. От команд по громкоговорителям, которые, несмотря на какофонию звуков, воспринимались четко и понятно:
Внимание! Зеленых с сортировок с первой по третью, на карантинную площадку во втором секторе! Четвертаяшестая, сектор пять. Повторяю
Тринадцатая бригадапервый корпус, второй подъезд. Сортировка
До оценки состояния целителями и медиками, пострадавших не поить! Очищать рот от рвотных масс, смачивать губы. Повторяю
Обработка нейтрализующим раствором проводится до размещения на сортировочной площадке. Внимание, повторяю, обработка нейтрализующим раствором
Нашим оказался шестой корпус. В нем уже работали. Сновали спасатели МЧС, военные, сотрудники службы порядка
Внешне все выглядело довольно упорядоченно, без суеты, но целительская эмпатия не обманывала. Каждый из них работал на пределе, выкачивая себя без остатка.
Пострадавших выводили и выносили из подъездов, укладывали на топчаны, установленные у самых дверей, срезали верхнюю одежду. Кого-то окатывали из ведер водой, тут же закутывая в одеяла. Кого-то обрызгивали из пульверизаторов
Лично для меня эти нюансы сейчас не имели особого значенияинформация вряд ли могла помочь в будущей работе, но взгляд замечал мелочи, цеплялся за них, словно опасаясь увидеть не кусочки мозаики, а всю картину целиком.
Наверное, так оно и было. Потому что и кусочков, чтобы удариться в панику и растерять способность действовать здраво, оказалось более чем достаточно.
Седьмая и двадцать четвертаятретья сортировка! Людмила Викторовна, перейдя на шаг, махнула в сторону стоянки.
Машин на ней не было. Лишь тела, почти ровными рядами лежавшие на асфальте и газоне, обрамлявшем площадку.
Игорь, Петр
Резкий гул отвлек на секунду Лопасти поднимавшегося из-за деревьев вертолета «пробили» висевший защитный купол, «расплескали» струи дождя, потоком лившегося там, за пределами магической пленки.
Красиво! Завораживающе! Тонкая прозрачная кисея, похожая на оболочку мыльного пузыря, махина вертолета с огромным красным крестом на боку и вода, пытавшаяся прорваться сквозь вращающийся с огромной скоростью металл.
Двадцать четвертая! Петр слегка толкнул меня, вырывая из созерцания. Поймав мой «очнувшийся» взгляд, повесил себе на шею ленту с карточками и цветными наклейками. За мной!
Седьмая
Внимание! Зеленых с сортировок с первой по третью, карантинная площадка второго сектора! Четвертаяшестая, сектор пять. Повторяю
С пострадавшими уже работали. Не целители или медики, кто-то из вспомогательных служб или добровольцев. Повсюду стояли бутыли с водой, тазики. Картонные ящики, в которые сбрасывали использованные тряпки
Сильно пахло дезинфицирующими средствами, но даже они не могли забить другого запаха. Кислого. Неприятного. Запаха рвотных масс.
Четыре ряда. Это в одну сторону. По длине же сосчитать было трудно, подносили с разных подъездов. Большинство лежало. На одеялах, простынях, брошенных на землю куртках. Кто-то сидел Хотела бы я сказать, что этохороший признак, но взгляд, когда раскачивавшийся до этого парень вдруг посмотрел на меня, был пустым, отсутствующим.
Практически все раздеты. Из одежды только майки, трусы, да топики или бюстгальтера на девушках.
Если бы не тепловые пушки
Под магическим куполом, растянутым между зданиями, относительно тепло. Вот только земля была уже холодной. И влажной, после прошедшего ночью дождя.
У большинства из тех, кого я видела, кожа чистая. Скорее всего, токсин, до попадания внутрь, вел себя нейтрально, не вызывая местных реакций. Но были и с покровами, изуродованными красными пятнами, явно вызывавшими зуд.
Аллергическая реакция? Или, может, было еще что-то
Все эти мысли мелькали, мелькали Как в калейдоскопе. Их бы остановить, заставить замереть
Пострадавших до оценки состояния целителями или медиками, не поить! Очищать рот от рвотных масс, смачивать губы
Саша!
Я вздрогнула. Отец рассказывал о войне. О смерти. О множестве раненых, не каждому из которых ты в состоянии помочь.
Я слушала. Понимала. Примеривала на себя. Пыталась осознать, насколько готова к тому, что вся моя жизнь будет связана с человеческими трагедиями. С верой в меня. С надеждой, для кого-то способной стать последней.
И я решила, чтода! Даже если не готова сейчас, то научусь, смогу
Я обманывалась! Научиться такому
Сашка, да что с тобой! тряхнул меня за плечи Кир.
Я дернулась, но посмотрела не на него, а на Игоря из седьмой группы, который уверенно подвел своих ребят к первому из пострадавших. Потом перевела взгляд на Аню такую же растерянную, как и я сама.
Талантливые студенты! Будущие великие целители!
Сдулись будущие великие целители, стоило только столкнуться с действительностью.
Этого хватило, чтобы разозлиться. На себя. На обстоятельства. На тех сволочей, для которых человеческая жизнь не имела ценности.
Я в порядке, скинула я руку Кира со своего плеча. Работаем!
Сказать было легко, а вот сделать
Эти несколько шагов до парня, лежавшего на газоне, стали для меня тяжелыми. Словно на плечах вся та боль, что скопилась здесь. А ноги Ноги были ватными и подкашивались. Но я была упрямой. Шаг. Еще шаг
Со стороны, наверное, казалось, что шла я решительно. Это было не так. Решительности во мне не было. Только упертость!
Сорок секунд на одного человека. Из них двадцать пять, чтобы развернуть малую диагностическую магему
О том, смогу ли я управиться за эти двадцать пять секунд, если этим человеком окажется Илья, я старалась не думать.
Работаем, повторила я чуть слышно. Когда Петр достал карточку, которую мы тоже прикрепим к пострадавшему, начала говорить, одновременно с этим создавая магическую структуру. Мужчина. Семнадцать-девятнадцать лет. Степень интоксикации блок магемы растянулся над лежавшим, тут же окрасившись в желто-красные цвета. Сильная.
Согласен, тут же подтвердил мой вывод Кир.
Согласен, повторил за ним Петр.
Уровень поражения почек визуализация стала четче, проявились контуры органов, дополнились деталями внутренней структуры, средний
И вновь, как это моего вывода, прозвучали два «согласен».
При других обстоятельствах
При этих обстоятельствах от точности моей диагностики зависели жизни.
Доза токсина
Этот момент был самым тяжелым. Малая диагностическая магема не давала полного представления об отравляющем элементе. Лишь косвенные признаки, которые нужно еще уметь интерпретировать.
Там, в поезде, мне это удалось. Здесь
Людмила Викторовна подсказку дала. Токсин распространялся через горячее водоснабжение. Значит, всасывание происходило через кожные покровы и, в меньшей степени, через слизистые.
Сделав четче контур, оценила степень поражения
Доза токсинасредняя. Состояние осложнено принятием алкоголя, не пропустила я и то, что усугубляло степень интоксикации. Желтый, свернув магему, в виде записи сбросила ее на карточку. Как подспорье для медиков или целителей, которые с ним будут работать.
Желтая, подтвердил мой вывод Кир.
Желтая, клея на карточку соответствующую ленту, сделал заключение Петр. И уже выпрямляясь, добавил:Пятьдесят три секунды. Ускоряемся.
Я кивнула и направилась к следующему следующей пострадавшей. Успев бросить взгляд на диагноста седьмой группыон уже разворачивал вторую магему, посмотрела на девушку.
Людмила Викторовна говорила, что этого делать не стоило, но
Она была, скорее всего, моей ровесницей.
Такая же глупенькая. Посчитавшая, что Москва примет ее, позволив вырваться из своего провинциального городка и зажить другой жизнью
Очередная моя мысль была глупой. И несвоевременной.
Женщина, отбросив все, отложив рефлексии на время, когда будет можно, четко и ровно начала я. Семнадцать-девятнадцать лет
Желтый. Желтый. Желтый
Тот парень, с чьим взглядом я случайно встретилась, получил зеленую карточку и, после короткого объяснения, сам отправился в карантинный блок. Низкая доза, низкая степень интоксикации, отсутствие поражения почек
Без медицинской помощи он не останется, да и за состоянием в карантинном блоке будет, кому присмотреть.
Ну а то, что в шоке от происходящего. В шоке были все. Не все могли позволить себе впасть в прострацию.
Желтый. Зеленый. Желтый
В какой-то момент я поверила, что та статистика, которую привела в автобусе Людмила Викторовна, нас не коснется. Это где-то там, но у нас все останется так, как есть. Да, страшно, но поправимо.
С выводами я поторопилась. Магема развернулась над лежавшей передо мной девушкой
Святая заступница! опередил меня Петр.
Он был прав. Если верить тому, что мы видели, пострадавшая находилась в терминальной стадии
* * *
Анна справилась. Не однавместе с Киром, который наложил несколько поддерживающих магем.
Но основную работу проделала все-таки Анна. Плачаиз-за слез нейтрализацию проводила практически вслепую, ругая и собственный дар, и мать, настоявшую на ее поступлении в Академию, и Людмилу Викторовну, уговорившую пойти на факультатив. И даже меня вместе с парнями. Просто за то, что были в одной команде. Не забыла она и о тех, кто все это сотворил, пообещав найти и удавить собственными руками.
Смотреть на это было страшно. Как и видеть перед собой совершенно незнакомую Анну Филоненко. Упертую. Готовую сражаться даже со смертью.
Не знаю, повезло или Людмила Викторовна все-таки ошиблась со статистикой, но таких тяжелых случаев нам больше не попадалось. Красныеда, были, но чтобы в терминальной стадии
Для того чтобы весь этот мир в очередной раз перевернулся, став другим, одного случая вполне хватило. Девушка умирала на наших глазах, а мы
Это была работа на скорость: кто быстрее! Мыпобедили, но ценой этой победы стало четкое осознание, какую именно стезю выбрали в этой жизни.
Не знаю, как другие, но я бы предпочла пройти через это как можно позже.
Однако все эти мысли были, как вспышки. Ты вдруг замираешь на мгновение, встречаешься с кем-нибудь взглядом и видишь в чужих глазах то же, что творилось и в твоей голове. Среди хаоса, от которого хотелось сбежать в тишину и спокойствие, островок понимания, что этотвое место. И этотвой бой. А готов ты к нему или не нет
Двадцать четвертаяна отдых!
Несмотря на фоновый шум, команды продолжали восприниматься ясно и отчетливо. Но только не эта. Лично для меня слова, прозвучавшие совсем рядом, ничего не значили.
Седьмая
Саш! прихватив за руку, остановил меня Петр.
Не сделав следующего шага, я замерла в довольно неудобной позе. Непонимающе посмотрела на Петра.
Отдыхаем, потянул он меня к себе.
Сначала я пыталась считать прошедших через наши руки пострадавших. Потом
Сбилась я где-то после тридцатого, переключившись в другой режим: диагностика, анализ, определение статуса. Если обходилось без возражений, что происходило чаще всего, переходила к следующему.
Сколько уходило на это времени? За этим мы тоже больше не следили, но темп держали старательно, не забывая, что от этого зависело чье-то будущее.
Единственное, что не ускользало от вниманияпоявление бригад медиков, как только определяли пострадавшего, требовавшего немедленной реакции. Действовали те четко и быстро. Возникали, словно ниоткуда и исчезали, уже вместе с пациентом.
Что? переспросила я, не сразу сообразив, о чем он сказал.
Сил не было уже давно, но я продолжала делать то, что должна. А то, что при этом самой хотелось упасть
Вряд ли бы смогла посмотреть в глаза отцу, поддайся я своей слабости.
Понятно, укоризненно качнул Кир головой и, подхватив на руки, вынес меня за линию сортировочной площадки
Поставил на землю, придержав за плечи, когда качнуло:
Жива? лишь после этого участливо поинтересовался он.
Его слова об отдыхе я осознала только теперь. Этого хватило, чтобы вся скопившаяся усталость тяжестью навалилась на плечи. Ноги обмякли, голова стала чугунной, а спина согнулась, отказываясь держаться прямо.
Показывать, до чего вымоталась, мне не хотелось, так что, задействовав собственное самолюбие, я все-таки выпрямилась и, стянув маску вниз, произнесла чистую правду:
Не знаю.
Пока он хмурилсячем-то ему мой ответ не угодил, огляделась
Дождь больше не расцвечивал красками защитный купол. Но там, где верхушки деревьев выходили за его границы, ветки раскачивались, поддаваясь порывам ветра. Да и небо было серым, давя висевшими прямо над нами облаками.
Представив, как с той стороны, наверное, зябко и влажно, невольно передернула плечами. Под куполом было уже довольно тепло. Даже слегка душновато.
А еще здесь сильно пахло дезинфицирующими средствами. И чем-то затхлым. Словно в непроветриваемом сыром подвале.
Потом взгляд зацепился за корпус общежития, рядом с которым продолжали суетиться бойцы экстренных служб, на сортировочную площадку, которую мы только что покинули
Количество пострадавших на ней если и уменьшилось, то ненамного.
С другой стороны, хорошо, что не увеличилось.
Людмилу Викторовну я заметила, когда она подошла к нам уже вплотную. Оглядела, отметив каждого внимательным взглядом:
Вы как? По ее лицу трудно было понять, что испытывала, глядя на нас, но в глазах ясно читалось участие.
Трудно сказать, поморщившись, первым отреагировал Петр.
Вроде держимся, поддержал его Кир.
Я же только пожала плечами. То, что чувствовала, двумя словами не передать.
А кто нам на смену? искренне удивила меня вопросом Анна.
Несмотря на полтора десятка нейтрализацийработала Анна и с красными, увеличивая их шансы на выздоровление, выглядела она довольно бодро.
Вместо ответа Людмила Викторовна посмотрела нам за спину.
Оглянулись мы дружно.
Полковые лекари, опередил меня с репликой Кир.
Бежавшие к площадке парни были в полевой форме. Двигались легко, слитно, словно их было не семеро, а один.
Впрочем, и не удивительно. На плечевой нашивке две линии. Второй курс
Закончить мысль о том, что один из них кажется знакомым, я не успела.
Сашка! Игорь, а это оказался именно он, резко притормозил и бросился ко мне. Подскочив, обнял, прижал к себе. Сашка