Такими атаками ты меня не достанешь!
Ах так?! задорно выкрикнула Когъёку. Тогда держись.
Она резко опустилась вниз, так что заложило уши, пролетела надо зеркальной гладью моря, забирая Рух из воды. Вокруг лезвия меча закрутились серебристые струи.
Когъёку снова взмыла вверх, навстречу улыбающемуся Синдбаду. Она летела все быстрее и быстрее, вода вокруг ее клинка превратилась в синее торнадо.
Получи копье водяного бога! взревела Когъёку.
Но ее вода натолкнулась на стену из воздуха и рассеялась мириадами бриллиантовых капель. Улыбка Синдбада стала шире, глаза вспыхнули, будто отразили полуденное солнце.
Это не вся твоя сила, малышка Ко, вкрадчиво шепнул он. Покажи мне свою экстремальную магию.
По телу Когъёку прошла сладкая дрожь.
«Покажи мне свою экстремальную магию».
Более возбуждающих слов она никогда не слышала. По сравнению с ними все красивые фразы в романтических книжках, которые Когъёку подсовывала Писти, были просто жалким лепетом.
Ты уверен? осипшим от волнения голосом спросила она. Если я применю свою экстремальную магию, разрушений не избежать.
Синдбад насмешливо прищурился.
А ты так уверена, что я не смогу тебя остановить? с мягкостью, за которой притаились стальные когти ворона, спросил он.
Когъёку разом забыла о безопасности. Ее улыбка стала подобна оскалу тигрицы, почувствовавшей добычу.
Хорошо, прошептала она.
Когъёку воздела меч и призвала силу океана. Силу таинственных морских глубин, где обитают жуткие чудовища, видевшие зарю мира. Силу, которая топила целые острова и флотилии кораблей.
Вейнел Ганезза! выкрикнула Когъёку.
И море ответило своей названной дочери.
Огромная волна с оглушительным ревом поднялась в небо, затмевая солнце. Вода вот-вот должна была обрушиться на Синдрию, она погребла бы под собой прекрасный остров, уничтожая дома и людей. Но навстречу чудовищной волне полетели белоснежные вихри. Зубам воздушного монстра они вгрызлись в воду. Вой стоял невообразимый. Небеса и океан сражались в ужасной схватке. И посреди беснующихся стихий парили двое. Король и его генерал.
Рассеянная ветром вода пролилась дождем, вернувшись к матери-морю.
Синдбад улыбался Когъёку все также спокойно, чуть насмешливо.
«Он специально меня раззадоривает!»
И ей нравилось принимать его вызов.
Ха, думал, рассеял мою экстремальную магию и победил? едко осведомилась Когъёку. Я еще могу сражаться. На этот раз я тебе не проиграю!
Смелые слова, в улыбке Синдбада появилось что-то хищное, даже пугающее.
Но Когъёку не было страшно, азарт сражения полностью захватил ее.
Она бросилась навстречу Синдбаду, и он встретил ее объятиями ветра
Они летали среди танцующих потоков воздуха и водных струй. Время перестало существовать. Здесь, где встречается море и небо, они могли остаться вдвоем. Быть не просто королем и его верным генералом, а мужчиной и женщиной.
Когъёку восторженно хохотала, из груди рвался радостный крик. Счастье переполняло ее. И она видела в глазах Синдбада, обычно таких спокойных, таинственных, словно омуты, что он тоже счастлив, что он разделяет ее восторг. Сейчас она могла прочесть все его чувства, нырнуть на самое дно. Ведь она была повелительницей морских глубин.
В который раз Когъёку с воинственным кличем атаковала, Синдбад блокировал клинок Винеа ветром и неожиданно с силой сжал запястье противницы. Притянул Когъёку к себе резко, почти грубо. Она оказалась к нему очень близко. Глаза в глаза. И она упала в золотистый туман. А в следующую секунду ощутила, как горячие сладкие губы коснулись ее губ. Поцелуй длился всего миг равный жизни вселенной. Даже не поцелуй, а легкое прикосновение. Но Когъёку показалось, будто ее тело охватил огонь.
Ты прекрасна, моя морская богиня, раздался чуть хрипловатый шепот у нее над ухом.
Все закончилось так же внезапно, как началось.
Синдбад вдруг оказался очень далеко. Его лицо стало отчужденным, глаза потухли. Будто закрылись окна в доме, где идет праздник, и на улице стало темно и одиноко.
Думаю, нам пора закругляться, Ко, иначе мы действительно можем ненароком что-нибудь сломать.
Его улыбка была будто приклеенной. Та самая улыбка, которой он ослеплял не знающих его людей. Яркая, но холодная.
А-а эм шокированная Когъёку даже не смогла толком выговорить слова.
Возбуждение битвы схлынуло, боевое безумие Когъёку было подобно ее стихии: приливы сменялись отливами. Теперь она снова начала осознавать реальность.
«Он целовал меня? Не может быть! Мне наверняка показалось! Я ведь теряю голову во время сражений».
Но на губах все еще оставался чуть солоноватый вкус поцелуя. Кожа на руке горела там, где ее сжимали сильные пальцы Синдбада.
Когъёку совсем растерялась.
Синдбад тем временем уже опустился на землю и снял покрытие джинна. К нему подбежал Али-Баба, что-то возбужденно говоря и размахивая руками.
Когъёку приземлилась поодаль и неуверенно застыла, вслушиваясь в разговор.
Ваша битва была великолепна, тараторил Али-Баба. Такая невообразимая силища!
Да, Когъёку смогла показать себя во всей красе рядом с морем. Ты видел, как она черпала силу из морской Рух? Синдбад улыбался все той же холодной улыбкой.
Когъёку показалось, он специально не оборачивается к ней.
Она дождалась пока Али-Баба уйдет и только тогда подошла к Синдбаду, решив все выяснить.
То, что сейчас произошло начала она, но он не дал ей договорить.
Ко, ты отлично сражалась, заметил Синдбад. Я уже не раз говорил и не устану повторять, как меня восхищает твоя водяная сила. Винеаидеальный джинн для Синдрии, ты сможешь отлично оборонять нашу страну, используя Рух моря.
Он не давал Когъёку и слова вставить.
Но у тебя есть один существенный недостаток. Во время сражения ты теряешь голову, часто атакуешь в лоб, не заботясь о прикрытии. В реальном бою такое может привести к поражению. Твоя безрассудная храбрость вызывает уважение, но она же может поставить тебя под удар. Как вышло с покорением подземелья: если бы ты, поддавшись порыву, не отправилась туда одна, возможно, все не закончилось бы столкновением с принцами дома Рен. Постарайся контролировать свои эмоции, сохраняй холодную голову во время боя и продумывай тактику.
Синдбад ободряюще хлопнул Когъёку по плечу, и она тут же растеряла всю решимость поговорить с ним на чистоту.
«Я буду выглядеть глупо, если спрошу: а почему ты меня поцеловал? Чувствую себя полной дурой».
Теперь прости, мне пора заниматься бумажной работой, иначе Джафар нашпигует меня ножами.
Синдбад развернулся и зашагал прочь.
Ты тоже теряешь голову во время боя, шепнула Когъёку ему вслед.
Синдбад скрылся во дворце, и Когъёку не увидела, как он провел рукой по губам и долго смотрел на свои пальцы. Затем выругался самой грязной моряцкой бранью и ускорил шаг.
Часть 2. Король и его генерал. Глава 3
Наступило время, когда птенцы покидают гнездо. Четверо юных покорителей подземелья Заган уплыли из Синдрии навстречу своей судьбе. Когда Когъёку смотрела, как они погружаются на корабль, прощаются с генералами, ее сердце пронзила щемящая тоска. Али-Баба и Хаккурю были почти ее ровесниками, но рядом с ними она ощущала себя взрослой и умудренной опытом женщиной. Нет, она была довольна своей жизнью, но на краткий миг ей захотелось стать такой же, как они. Жаждущим приключений юным покорителем подземелий. Но Когъёку быстро отбросила такие мысли. Беззаботность четверки ребят лишь кажущаяся. Со слов Синдбада она знала, что у молодого принца империи уже много проблем, Али-Баба тоже не мог похвастаться беззаботной жизнью. Нет, ей нечему было завидовать. Ее месторядом с Синдбадом. Она выбрала свой путь и счастлива.
Вечером, когда солнце величественно опускалось в море, король и его генерал шли по песчаному берегу. Обычно Синдбад отправлялся в такие прогулки один, чтобы поразмыслить вдали от суеты дворца. Но сегодня он почему-то пригласил Когъёку с собой. Такой знак доверия тронул ее.
Некоторое время они шли молча. Синдбад вглядывался в горизонт, словно искал там ответ на мучившие его вопросы. Когъёку видела, его что-то гложет, но не спрашивала, решив: пусть он сам поделится с ней своими мыслями, если захочет.
Удивительно, в мире должно быть только три маги, но вдруг словно из неоткуда появляется Аладдин, наконец произнес Синдбад. Тревожный знак. Я чувствую, грядут эпохальные события. Мир стоит на грани великих потрясений.
Поэтому ты решил привлечь этих ребят в Синдрию? спросила Когъёку.
Синдбад невесело усмехнулся.
Да, хотя Аладдин отверг мое предложение стать маги Синдрии, но я уверен, я надежно привязал их к нашей стране. Я постарался сделать все, чтобы она стала для них домом. Если они будут воспринимать Синдрию, как единственное место, куда они могут всегда вернуться, то будут сражаться за нее, не жалея жизней.
Синдбад бросил взгляд на Когъёку.
Ты не собираешься следом за Джафаром прочитать мне лекцию о том, что нельзя использовать детей?
Когъёку ответила ему понимающей улыбкой.
Я знаю, что ради Синдрии ты без колебаний пожертвуешь всеми нами.
И несмотря на это ты все еще рядом со мной? в голосе Синдбада звучала горечь и застарелая боль.
Но я знаю, что также без колебаний ты пожертвуешь собой, спокойно заметила Когъёку.
С минуту Синдбад молчал.
Помнишь, я говорил, что встреча с Аладдиномпровидение Рух? тихо произнес он. Так вотвстреча с тобой тоже воля Рух. Как иначе объяснить, что в ту ночь я выбрал «Белую лилию» из десятка других заведений? Какая-то сила вела меня.
Когъёку не нашлась, что на это ответить, и дальше они шли в тишине, лишь шуршали набегающие на песок волны.
Синдбад присел на камень у самой кромки воды, Когъёку примостилась на камушке рядом.
Знаешь, Ко, на самом деле я сильно завидую Али-Бабе и Аладдину, вдруг признался Синдбад.
На горизонте расцветал закат, нежно-розовый плавно перетекал в кроваво-алый, в яркий багрянец и мягкий фиалковый. На лицо Синдбада упали тени, и он будто разом состарился, стал усталым, утомленным тяжелым грузом ответственности.
В юности я мечтал о приключениях и путешествиях, произнес он с такой разрывающей сердце тоской, которой Когъёку никогда прежде не слышала в его голосе. Я представлял, как буду бороздить морские просторы, сражаться с чудовищами. Я хотел увидеть все чудеса мира, мечтал побывать на краю земли и посмотреть, как море водопадом падает с нашего плоского мира в черноту космоса. Но я покорил подземелье и стал сосудом короля. Иногда я думаю, что лучше бы я тогда не послушал Юнана.
Когъёку внимала речи Синдбада, ей одновременно было горько и сладко. Она была счастлива, что он доверяет ей свои сокровенные мысли, но она ощущала его боль.
Я любою Синдрию, Ко, но иногда дворец кажется мне золотой тюрьмой, закончил Синдбад.
Когъёку еще немного подождала, а когда поняла, что он больше ничего не скажет, заговорила.
Син, я понимаю твою тоску по странствиям. Моряка всегда тянет в море, да?
Поколебавшись, Когъёку накрыла его руку своими тонкими пальчиками и осторожно погладила. Синдбад вздрогнул, обернулся, и в его глазах Когъёку снова увидела то странное выражение, которое не могла прочесть. Нежность и что-то еще, неуловимое. Ободренная, она заговорила дальше.
Ты был рожден королем. Приключения бы вскоре тебе наскучили, твоей мятущейся душе нужно что-то посерьезнее сражений с монстрами и охоты за сокровищами. Твоя тоска по дальним странствиям может оказаться лишь иллюзией, бессмысленным томлением души. А твоя настоящая цельСиндрия. Приключенияповерхностные развлечения, а создание целого государстваэто нечто более важное. Разве ты не чувствуешь удовлетворения и радости от того, что смог создать такую чудесную страну? Разве тебя не согревают улыбки твоих подданных? Разве не ты говорил, что они твоя семья? И главноеразве управление страной не интереснее любого приключения?
Она выдохлась и замолчала.
«Не слишком ли наивны мои слова? Все-таки я по сравнению с ним еще совсем девчонка, он старше и мудрее меня. К чему ему мои советы?»
Но в устремленном на нее взгляде Синдбада на мгновение промелькнуло удивление, а затем на смену ему пришло понимание.
Когда ты успела стать такой мудрой, малышка Ко? спросил он, и теперь его улыбка была привычной, чуть хитрой, ироничной.
Когъёку поняла, что краснеет и мысленно разразилась проклятиями.
Я стала такой мудрой, потому что я не малышка, пробухтела она. Хватит уже меня так называть.
О-о-о, а как же мне тебя называть? протянул Синдбад. Большая Ко? Сестренка? Тетенька?
Когъёку побагровела и от смущения, и от раздражения.
Хватит меня дразнить! Хватит дурачиться! Ты ты идиот, растерявший всех джиннов!
Она замахнулась на Синдбада кулаком, тот рассмеялся, а затем вдруг склонился к Когъёку. И она снова почувствовала то же самое, что и во время поединка: она растворялась в его золотых глазах. От Синдбада пахло сандаловым маслом и чем-то еще. Наверное, так могло пахнуть южное солнце.
Прости, но дразнить тебя так забавно, шепнул он почти у самых ее губ. Ты так мило смущаешься и злишься.
Синдбад был так близко к Когъёку, что ей казалось, он услышит грохот ее сердца.
«Все как в тот раз!»
Она успела убедить себя, что поцелуй ей лишь почудился. Возбуждение от битвы сыграло с ней злую шутку, подарив то, о чем она мечтала. Синдбад и словом не обмолвившийся о происшествии и общавшийся с ней как обычно, только подтвердил ее подозрения. Но теперь
«Сейчас!»приказал внутренний голос, голос Когъёкуповелительницы моря.
Изумляясь собственной смелости, она протянула руку, собираясь обнять Синдбада. Она уже почти коснулась его, когда он отстранился.
Пора возвращаться, заметил Синдбад. Время отдыха закончилось, нас ждет много дел.
Плавным движением он поднялся с камня и зашагал по берегу обратно, Когъёку мгновение сидела неподвижно, а затем бросилась следом.
Син! окликнула она.
Синдбад обернулся.
Не кори себя за то, что используешь нас, твердо произнесла Когъёку и широко улыбнулась. Служение тебе и Синдрии дало мне цель. Раньше я просто существовала, я была лишь вещью, без чувств и стремлений, я выполняла повседневные дела как механическая игрушка имперских мастеров. Но благодаря тебе я стала жить полноценной жизнью. У меня есть к чему стремиться. Я уверена, остальные думают также.
Синдбад улыбнулся в ответ.
Спасибо, малышка Ко.
Эй, я же просила! закричала она, но он уже пошел дальше.
Когъёку побежала за ним, на ходу придумывая для Синдбада новые обидные прозвища.
Король и его генерал как всегда весело проводили время.
Часть 3. Единственный. Глава 1
Музыканты дули в витые раковины, били в расписные барабаны. Изящные танцовщицы кружились в хороводе, разбрасывая благоухающие цветы.
В Синдрии праздновали. Отмечали удачную охоту на морского змея. Отмечали очередной год правления любимого короля. Отмечали просто новый день. Жители чудесной южной страны любили веселиться, их радость крыльями золотой Рух поднималась над сказочным островом.
Когъёку с улыбкой наблюдала за празднующими людьми, вглядывалась в лица и нигде не видела гнева и злобы. Вот маленькие девочки в белоснежных одеждах бегают среди танцующих людей и раздают ожерелья из орхидей. Вот двое мужчин со смехом пьют на брудершафт. Вот девушки, хихикая, завязывают юноше глаза и начинают игру в жмурки.
За все семь лет, что Когъёку провела в Синдрии, эта страна не уставала поражать ее. Светом, добротой, неиссякаемой верой в лучшее
Эй, эй, Ко, не отвлекаемся! окликнула бывшую куртизанку Писти. И ты, Яму, тоже! У нас сейчас тост за любовь, девочки!
Три женщины-генерала облюбовали отдельный столик и устроили, по выражению принцессы Артемюра, «девичник». Писти обожала такие посиделки, она всегда стремилась сколотить из своих соратниц женскую компанию, чтобы ходить вместе по магазинам, сплетничать и развлекаться. Когъёку и Ямурайха отвечали на ее энтузиазм весьма вяло. Волшебница была слишком занята магическими экспериментами и не желала отвлекаться на «всякие глупости». А на характер Когъёку наложило нестираемый отпечаток детство в борделе, где каждая девочка воспринималась как враг. Когъёку была замкнутой, предпочитая проводить свободное время за тренировками в одиночестве.