То, что рассказала моим людям команда капитана Зинча. коротко отрапортовал адмирал.
Зинч вернулся в Северную Корону не так уж и давно. И имел строгий наказ избегать распространения излишних слухов. Но адмирал уже успел подвести к нему людей и разузнать всё, что смог. Это поднимало его в моих глазах.
Вполне возможно, через некоторое время мы пробьём проход в земли северных варваров, схожий с тем, что есть в Арсе. Проход близ побережья. И тогда сможем начать торговать с ними. Я хотел бы услышать, что вы можете сказать и предложить мне по этому поводу.
Адмирал мгновенно встал в стойку. В его глазах будто заработали счёты.
Мы можем предложить им как минимум железо, соль и провизию. В обмен взять редкие шкуры, травы, ингредиенты, из числа того, что нельзя добыть в королевствах. Ганатра не производит специй, кроме соли и сахара, однако мы торгуем с южными королевствами, и могли бы закупить их для бартера с варварами. Возможно, изделия наших ремесленников также их интересуют, но это уже надо смотреть на местах: с ходу сложно сказать, что им нужно. моряк развёл руками, показывая бессилие.
Что насчёт оборота? Сколько кораблей мы можем на это выделить?
Ни одного. Все текущие корабли вашего флота заняты делом. Простойэто всегда убытки. степенно ответил Толф. Но мы всегда можем построить новые или переориентировать часть торговых суден на более выгодный участок.
И сколько мы можем построить? педантично уточнил я.
Леса в Ганатре достаточно. бесстрастно ответил адмирал. Хоть сотню, хоть тысячу. Зависит от того, сколько денег выделит на это корона.
Что же, вопрос финансов вставал везде и в любых делах. Как это обычно и бывает у людей. В целом адмирал меня удовлетворял, а кандидатов на его замену не было, и потому свою должность он сохранил. Однако мысли о деньгах привели к тому, что следующим я вызвал к себе королевского казначея, который также был четвёртым членом совета.
Подспудно я ожидал увидеть на месте казначея типичного бухгалтера. Эдакого низковатого пухляка с лишним весом от сидячей работы
Но в этот раз реальность разочаровала меня. Казначеем Ганатры был рыцарь.
Типичный, даже в чём-то стереотипный: в мои покои вошёл латник в шлеме и с мечом на поясе.
Я узнал эти латы. Ведь почти такие же носил я сам.
Рыцарь снял шлем и положил его на столик, открывая лицо средних лет мужчины с глубоко посаженными желтоватыми глазами.
Скверно выглядишь, твоё величество. усмехнулся рыцарь.
Услышать подобное от обычного рыцаря было бы оскорблением. Но вот брат по ордену вполне мог себе такое позволить: тот же король Харена, что обучался у странников, спокойно игнорировал любые формальности. Во внимательных глазах странника я видел проверку: отреагировать на подобное я мог по-разному.
Я бы развёл руки, но с этим придётся подождать. улыбнулся я.
Рыцарь понимающе поцокал языком.
Как-то раз одна морская тварь оторвала мне ногу. Полгода отращивали. Понимаю.
Как так вышло, что ты стал казначеем в Ганатре? искренне полюбопытствовал я.
Меня зовут сэр Олианс. История простая: дело в любви. Влюбился в одну девчонку из местных краёв и решил осесть в королевстве. Олианс простодушно развёл руками. Потёрся немного вокруг местного двора, а здесь как раз старый казначей умер. Король предложил мне должность: странник уж точно не станет ничего утаивать в этом деле, репутация у ордена кристально чистая. Я согласился, благо что образование позволяло. Лет десять назад это было.
Мы немного помолчали, как бы отдавая дань уважения собственным историям.
Перейдём к делу. посерьёзнел я. Что с казной? Расскажи мне общие детали.
Сэр Олианс резко подобрался.
Казна полна. Согласно бумагам прошлого казначея, крупных трат корона не несла уже почти два поколения. На данный момент в сокровищнице находиться шестьдесят три тысячи четыреста шестнадцать монет из белой стали. Также имеется платина общей суммой на пятьсот семьдесят три монеты, и золото на восемьдесят шесть. В текущем году на нужды короны было потрачено около восьми сотен монет из белой стали. Казначея слегка поморщился. Часть слуг и исполнителей порой затрудняет подсчёт, подозреваю, около процента денег идёт на нецелевое использование, но пока мне не удалось поймать их за руку. Приход с налогов в прошлом годутысяча четыреста пятьдесят три монеты, ожидаемый приход в этом годутысяча пятьсот шестнадцать монет.
Я на миг задумался о полученных цифрах. Самой мелкой монетой в королевствах была золотая: по иронии судьбы именно золото на Тиале было одним из самых часто встречающихся металлов. Монеты бывали разного номинала, но тысяча золотых была равна одной платиновой монете, а тысяча платиновыхмонете из белой стали.
Со слов Олианса выходило, что чистый доход короны Ганатры составлял примерно шесть-семь миллионов золотых в год.
Весьма солидно. Вероятно, Ганатра далеко не самое бедное королевство.
Насколько мы богаты, если сравнивать с другими?
Сложно сказать. Сведения о доходах и расходах короны обычно не выходят за пределы узкого круга приближённых короля. честно ответил казначей. Но могу точно сказать, что Ренегон, Палеотра и Таллистриятройка богатейших королевств, в число которых мы не входим. Арс, Аурелион, Харен и Нелея, скорее всего, беднее Ганатры. Лиссея, Бингл и Ниора находятся на примерно том же уровне: подсчитать, кто зарабатывает больше здесь сложно. Лиссеяпризнанная столица всех бардов королевств и организатор лучших развлечений. Бингл славиться редкими ингридиентами со своих болот и лучшей продукцией алхимиков. Ниораэкзотикой из оазисов. У нас есть хороший торговый флот, ремесленники, и много рудников. Уверенно сказать, что именно приносит больше дохода, я не могу.
Я почувствовал фантомный зуд в отсутствующей руке. Сильно захотелось побарабанить пальцами по столу.
Казначея надо было посвящать в дальнейшие планы, безусловно. Вопрос финансирования в любой войне один из наиважнейших.
То, что я скажу дальше, не должно выйти за пределы этой комнаты. медленно начал я.
Даже орден не должен знать? пристально посмотрел на меня рыцарь-странник, слегка нахмурившись.
Даже орден. кивнул я. Это может бросить на него тень.
Казначей ответил, не раздумывая:
Вы можете на меня рассчитывать, Ваше Величество.
Нам предстоит война. Герцог Шеридан сейчас собирает и реформирует армию вместе с королевской гвардией. Выдели ему всё необходимое финансирование, даже если расходы короны перекроют доходы. Полная свобода.
Сообщение о грядущей войне никак не отразилось на лице странника. Держать лицо он умел неплохо.
Будет сделано, Ваше Величество. Могу я осведомиться, с кем и с какими целями будет война? Для лучшего планирования расходов. педантично уточнил сэр Олианс.
С Арсом. С целью присоединения их королевства к Ганатре. буднично произнёс я.
А вот это его проняло. Явно повидавший немало странник побледнел. Медленным, вкрадчивым голосом он переспросил:
С целью присоединения? Вы уверены, Ваше Величество?
Совершенно. бесстрастно ответил я.
Но такого никогда не случалось. Границы королевств почти незыблемы. в голосе странника звучала растерянность. Церковь никогда не позволит одному королевству
На этом месте сэр Олианс запнулся и замолчал. Его глаза расширились в осознании.
Вы все правильно поняли. кивнул я. Церкви больше нет, по крайней мере, в Ганатре и Арсе точно. Теперь понимаете, почему никто не должен об этом знать?
Казначей Ганатры молчал несколько минут, что-то напряжённо обдумывая. А потом неожиданно заявил мне:
Вы неправы. Наши связи с церковью никак не помешают вам здесь. Магистр разорвал все контакты с ними вскоре после знакомства с новым верховным иерархом. На текущий момент орден странниковнезависимая организация.
Вот здесь настала моя очередь удивляться. Такого поворота я совершенно не ожидал.
Это точно? Откуда ты знаешь? немедленно потребовал подробностей я.
Об это уведомляли всех членов ордена несколько месяцев назад, а я всё же живу не в глухом углу. Впрочем, скорее всего, орден будет против войны, если на то нет веских причин. В таком деле часто бывают случайные жертвы среди людей, и мы должны всеми силами избегать такого исхода. добавил странник.
Несколько минут мы молчали, каждый обдумывая своё.
Сделай ещё две вещи. наконец, прервал молчание я. Напиши письмо магистру, где намекни на то, что я продолжаю дело, начатое ещё давно. Но никаких точных сведений или упоминаний о грядущей войне. И, помимо этого, найди кого-нибудь кто может починить мои латы. Им изрядно досталось.
Наши латы делают из белой стали. Только мастера ордена смогут починить их. В Ганатре у нас нет замков, придётся везти их в Ренегон. задумчиво ответил рыцарь.
Вот и займись этим. Пока я валяюсь в постели, время на это есть.
Сэр Олианс коротко кивнул мне, надел обратно на голову шлем, и, твёрдо чеканя шаг, покинул мои покои.
Почему-то у меня не возникло ни малейших сомнений, что он сделает именно так, как я сказал. Я же никак не мог отделаться от одной мысли: интересно, сколько монет из белой стали нужно, чтобы сделать такие латы? Или, наоборот, сколько монет можно отчеканить из одного комплекта лат?
У меня возникло подозрение, что я серьёзно недооценивал богатство и влияние собственного ордена. Если уж целый король, не раздумывая, взял одного из рыцарей казначеемНадо бы выяснить, откуда вообще берётся эта пресловутая белая сталь. Но это не к спеху. Грядущая войнавот главное, что имеет значения.
Ведь война способна списать очень, очень многое.
Глава 2
Почти три месяца жизни без рук и ног вполне заслужили бы звание изощрённой пытки. Слуги кормили меня с ложечки, а гадить приходилось под себя. И это не говоря про вещи вроде носа, которому приспичило внезапно зачесаться.
Но я бы пошёл на это ещё десяток раз, ради того могущества, что обрёл. Всё когда-нибудь заканчивается. Закончилась и эта пытка. Медленнорастущие культяпки стараниями целителей превратились в полноценные руки и ноги. По крайней мере, я теперь на личном опыте убедился в эффективности подобного: пожалуй, это было бы отличным наказанием для врага, которого я не захочу убивать.
Новые руки и ноги ощущались непривычно. Ходить пришлось практически учиться заново. Но опыт потерянных рук меня многому научил: через неделю я уже тренировался во дворе замка, пытаясь восстановить навыки боя.
Это получалось скверно. Настолько скверно, что хотелось сплюнуть. Я не был гениальным мечником и до потери конечностей, но считал себя неплохим.
Как оказалось, я сильно себя переоценивал.
Нет, я мог понять, почему Мелайя побеждает меня в десяти поединках из десяти. Она была охотницей-одиночкой, и владение оружием в лесах Таллистрии обеспечивало её выживание. И она была мои собственным творением: нежитью, что многократно сильнее и быстрее любого человека.
Вот только когда через три недели напряжённых тренировок мне стало казаться, что у меня начало получаться владеть оружием не хуже, чем раньше, я выяснил, что двое из трёх гвардейцев побеждают меня в спарринге десять раз из десяти, не хуже охотницы.
Я был здоровым молодым мужчиной. Телу не было и двадцати пяти, и стараниями целителей оно было на пике формы.
И гвардия Ганатрыне самого богатого, прославленного, или могущественного королевства, валяла меня по земле на чистом мастерстве фехтования. Раз за разом. А ведь они были простыми людьми. Мастера ордена странников не работали над их телом.
Быть может, причина неудач в фехтовании была в слишком активной практике искусства смерти: если раньше я мог выигрывать дуэли за счёт превосходящей силы и скорости, то сейчас это превосходство сошло на нет.
Сенсорика жизни не вернулась даже после полного исцеления. Похоже, я каким-то образом умудрился сломать те механизмы в своём теле, что мастера ордена странников вложили в меня для увеличения силы, выносливости и скорости. И ехать в Ренегон обращаться к ним с такой проблемой мне совсем не хотелось: от вопросов будет не отвертеться.
Дзанг! Королевский меч, что был символом и проводником данных гвардейцами клятв, со звоном вылетел у меня из руки, выбитый ударом. Я поджал губы и помассировал руку, которую неприятно отсушило.
Отойдя чуть в сторону, я хмуро поднял меч и тяжело уставился на гвардейца. Он даже не был стариком или ветераномсредних лет мужчина с роскошными пшеничными усами, что был одним из десятников.
Попробуем ещё раз, Ваше Величество? вежливо спросил он.
Наверное, в этом время стоило бы стиснуть зубы и тренироваться до седьмого пота. Искусству фехтования можно учиться всю жизнь. Но знаете что? В бездну это! Я мастер смерти. Пусть я останусь посредственным мечником до конца своих дней, но внушить ужас и получить уважением можно и другими путями.
На сегодня хватит, Таллик. отрицательно качнул головой я.
Гвардейский десятник лишь почтительно склонил голову.
Я не мог сказать, что королевская гвардия презирала меня. Нет, они признавали меня королём. Можно даже сказать, из кожи вон лезли, чтобы оправдаться за то поражение, которое они понесли во время осады замка, ведь это бросало на всех них тень. Куда более важным было не то что я видел в их глазах, а то, чего я не видел. Я не видел уважения. То и дело тут и там, мне казалось что после всех спаррингов на меня смотрели с немым вопросом: как?
Как ты победил нашего короля? Как тебе удалось?
Никто никогда не задал бы такой вопрос напрямую, конечно. Но он витал в воздухе.
Оставшись наедине с собой и этими мыслями, я стиснул зубы и потянул на себя жизнь гвардейцев. А затем с размаху ударил кулаком в латной перчатке в каменную стену.
Удар выбил каменную крошку и образовал большую трещину в каменном кирпиче.
За время вынужденного безделья я смог частично освоить тот трюк, что проворачивал бывший король Ганатры. До его силы и скорости мне было далеко, конечно, но и того, что было хватило бы с лихвой, чтобы одолеть полдюжины гвардейцев при желании. Это было сродни короткому, но мощному допингу, что делает тебя быстрее, сильнее, заставляет отступить усталось и раны. Проблема была в другом. Подобный избыток жизни был совершенно несовместим с искусством смерти!
В раздражении я сдёрнул с руки перчатку и внимательно осмотрел конечность. Чёрные нити под кожей, выжженные в собственном теле вновь после исцеления, заживали, медленно исчезая.
Нет, если полностью исцелить мастера смерти, он не потеряет все свои способности. Я всё ещё мог применить любой удар из своего арсенала. Вот только едва ли я останусь жив и здоров после подобного. Каналы смерти и средоточие, что выжигали силой смерти адепты великого искусства в своём теле, были не только концентраторами, проводниками и конструкторами проклятий: помимо этого это были ещё своеобразные безопасные зоны, что выводили опасную энергию наружу, минимизируя вред для остальной части организма.
Если я запущу серию пожирателей жизни, подобно тому, что провернул на пляже диких земель, без какой-либо подготовки, от моего тела останется мёртвый кусок мяса с редкими прожилками живой плоти.
Даже прилив жизни от тысяч воинов-вассалов рядом не спасёт меня от такого. Всему есть предел.
Высшие аспекты искусства смерти практически невозможно применить без подготовки собственного тела, не убив самого себя.
Конечно, ещё были различные артефакты, навроде моего кинжала. Я умел делать стационарные ловушки на основе жертв и разнообразных ритуалов, и, в теории, знал, как запихнуть проклятье в предмет. Но до полноценного освоения этого аспекта у меня пока банально не дошли руки: требовалось слишком много материала и времени.
Наверное, нужно быть гением в мастерстве жизни и мастерстве смерти, чтобы найти путь, как совместить в себе оба искусства. Слишком уж взаимоисключающими они были.
К сожалению, я не был гением ни в том, ни в другом. Нет, искусство смерти давалось мне легко. Новые проклятья и ритуалы создавались просто, даже как-то интуитивно понятно. Но глубинного понимания процесса у меня зачастую не было, а называть себя гением, не зная первопричин и первооснов, было бы самообманом.
Я был практиком, не теоретиком. И я сделал свой выбор уже давным-давно, и ни к чему возвращаться к нему вновь. Всё это лишь нелепая тоска об утерянных возможностях, что приводила меня в ярость.
Вздохнув, я вернулся в собственные покои. Сняв доспехи и усевшись в уже привычную медитативную позу, я принялся вновь выращивал каналы смерти в собственном организме, аккуратно проедая фокусированной энергией дорогу в своей же плоти.