С. К. ТремейнХолодные близнецы
Моим дочерям
S. K. Tremayne
THE ICE TWINS
Copyright © S. K. Tremayne 2015
© Гришин К., перевод на русский язык, 2016
© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2016
От автора
Я хочу поблагодарить Джоэла Франклина и Диди Макгилврэй, Гаса Маклина, Бена Тимберлейка и в особенности Энджел Седжвикза помощь в работе над этой книгой.
Те, кто бывал на Внутренних Гебридах, сразу же отметят несомненное сходство между выдуманным Эйлен-Торраном и реальным Эйлен-Шона, расположенным возле острова Скай с его живописной деревушкой Айлорнсей. Совпадение отнюдь не случайнокнига была написана отчасти под впечатлением от жизни на этом очаровательном приливном островке в беленом известью домике под самым маяком.
Тем не менее все описанные здесь события и персонажи являются вымышленными.
Отдельное спасибо я хочу сказать Фрэнку Джонсону, Хелен Атсма, Кэйт Стивенсон и Юджину Фёрниссу: без их поддержки и мудрых советов «Холодные близнецы» едва бы появились на свет.
И наконец, я хочу поблагодарить Хивела Дэвиса и Элизабет Догерти, подсказавших мне идею с близнецами, из которой и вырос сюжет этой книги.
1
Между нашими креслами было ровно два ярда. Напротив кресел находился большой стол, а в креслахкак на сеансах семейной терапиисидели мы. Всю обстановку комнаты я запомнила до мельчайших подробностей. Вдобавок мне на психику давили высоченные незашторенные окна восемнадцатого века с подъемным переплетом: своеобразный двойной портрет темного тусклого лондонского неба.
Можно включить свет? спросил мой муж.
Молодой солиситор Эндрю Уокерадвокат, ведущий подготовку наших документов, оторвался от бумаг с недовольным видом.
Да, ответил он. Прошу прощения.
Он дотянулся до выключателя на стене, и два торшера залили кабинет желтым светом, а впечатляющие окна тотчас почернели.
Вместо неба я теперь видела свое отражение в стекле: неуверенная, вялая, с плотно сжатыми коленями.
Да кто она вообще такая?
Мое отражение не похоже на меня. Глаза у этой женщины голубые, как и всегда, но взгляд более грустный. Лицо кругловатое, бледное и чересчур худое. Она натуральная блондинка и даже хорошенькая, но все равно какая-то выцветшая и потрепаннаятридцатитрехлетняя женщина, лучшие годы которой остались позади.
Во что она одета?
Потрепанные джинсы, ботинки по прошлогодней моде, лилейно-белый кашемировый джемпер, симпатичный, но поношенный, в катышках от частых стирок. Я внутренне содрогнулась. Надо бы выглядеть получше. Хотя, с другой стороны, для чего? Нам предстоит стандартная беседа с юристом. Которая в корне изменит нашу жизнь.
Приглушенный шум машин за окном напоминал глубокое дыхание беспокойно спящего партнера. Интересно, буду ли я скучать по лондонскому трафику? Нескончаемый белый шум умиротворял меня: прямо как приложения для телефона, которые помогают заснуть, имитируя постоянный звук биения крови в сосудах матки и отдаленную пульсацию материнского сердца.
Мои близняшки слышали точно такие же звуки, когда толкались внутри меня. Я помню, какими они были на второй эхограмме. Они походили на два геральдических символа на гербовом щитеабсолютно одинаковые, они смотрели друг на друга, как два единорога.
Наследодатель. Душеприказчик. Законная доля. Официальное утверждение
Эндрю Уокер разглагольствовал лекторским тоном: просто заправский профессор, снизошедший до, мягко говоря, туповатых студентов.
Завещатель. Умершая. Наследник. Дети, находящиеся в живых.
Мой муж Энгус вздохнул с еле сдерживаемым нетерпением. Мне знакомы эти вздохи, означающие, что муж устал и вряд ли доволен. Я его вполне понимала, но сочувствовала и юристу. Нелегкая досталась Уокеру задачасердитый муж, готовый броситься на него с кулаками, размазанная давним горем жена плюс запутанный случай с завещанием. Здесь нужно быть ловкачом. И его манера говорить медленно, тщательно взвешивая каждое слово, это лишь способ дистанцироваться. А работает он аккуратнонастоящий сапер на минном поле. А может, у юристов своя терминология, как у врачей? Вроде таких, к примеру, заумных фраз: «Дуоденальные гематомы и серозные отнятия, ведущие к фатальному младенческому перитониту».
Мои размышления прервал резкий возглас:
Мы давно все обдумали!
Энгус успел выпить, что ли? Уж больно голос раздраженный, вот-вот сорвется. После того несчастного случая Энгус постоянно сердился. И разумеется, сильно пил. Но сегодня он более-менее уравновешенный, так что, пожалуй, трезвый.
Мы бы хотели закончить возню с бумагами до холодов. Вы в курсе?
Мистер Муркрофт, я вынужден повторить, что Питер Кенвуд в отпуске. Если хотите, мы можем позже договориться о встрече
Энгус возразил:
Нет. Мы хотим покончить с этим прямо сейчас.
Тогда я должен снова просмотреть документы на предмет возможных проблем. Ведь вам не нужна волокита, верно?.. А Питер Кенвуд он чувствует
Я видела, что солиситор колеблется и еще старательнее выбирает выражения, однако следующая фраза получилась натянутой:
Итак, мистер Муркрофт, Питер считает себя не просто адвокатом, а добрым другом семьи. Ему известны обстоятельства данного дела, кроме того, он был знаком с покойной миссис Кэрнанвашей бабушкой. Именно поэтому он просил меня удостовериться в том, что вы оба действительно хорошо информированы.
Мы сами за себя отвечаем.
Конечно. Но я бы упомянул, что на острове, в принципе, особо не разгуляешься. О комфорте вам придется забыть, Уокер вздохнул и потупился, будто в этом была виновата его юридическая контора и он хотел избежать потенциальной тяжбы. Боюсь, что домик смотрителя маяка сейчас не в лучшем состояниитам много лет никто не жил, да и ремонта там не было. Но здесь написано, что вы вольны его снести и возвести новую постройку.
Ага. В детстве я частенько бывал на острове. Игрался в приливных озерцах.
Но, мистер Муркрофт, имеете ли вы представление о реальных условиях выживания на Гебридах? Подобный переездвесьма рискованный шаг. В связи с наличием приливных заиленных участков территория является труднодоступной, помимо прочего существуют сложности с водоснабжением, отоплением, электричеством, и самое главноев завещании не упомянуты деньги на
Представление полное, полнее некуда.
Возникла пауза. Уокер посмотрел на меня, потом опять на Энгуса:
Вы продаете свой дом в Лондоне?
Энгус уставился на Уокера.
Что, простите? А какое это имеет отношение к нашему делу?
Солиситор поджал губы.
Питер беспокоился в связи э с постигшей вас тяжкой утратой он очень тревожился и
Энгус покосился на меня, я нерешительно пожала плечами. Энгус наклонился вперед.
Ладно. Мы продаем дом в Кэмдене.
Следовательно, в результате сделки у вас появится сумма, достаточная, чтобы восстановить хозяйство на Элле Эндрю Уокер нахмурился, пытаясь прочесть текст. Не могу произнести правильно. Элье?
Эйлен-Торран. Это гэльский шотландский. В переводеГромовой остров. Остров Торран.
Совершенно верно. И вы надеетесь выручить от продажи вашей лондонской недвижимости сумму, которой хватит для ремонта домика смотрителя маяка на Торране?
Я чувствовала, что мне надо присоединиться к разговору. Должна же я хоть что-нибудь сказать, а то в бой рвался пока лишь Энгус. Но молчание окутывало меня, как теплый кокон. Зачем мне говорить? Вот моя фишкая всегда была тихой и замкнутой, а Энгуса это раздражало уже несколько лет. О чем ты думаешь? Расскажи мне. Почему только я говорю? В ответ я обычно пожимала плечами и отворачивалась, потому что порой молчание бывает гораздо красноречивей, чем слова.
И теперь я опять взялась за свое. Сижу и слушаю своего мужа.
У нас есть две закладные на дом в Кэмдене. Я потерял работу, и мы находимся в бедственном положении, но пару фунтов мы выручим.
А покупатель?
Тянет с подписыванием чека. Энгус явно пытался сдерживать гнев. Смотрите. Моя бабушка в завещании отписала остров на нас с братом. Да?
Да, конечно.
Мой брат сделал широкий жест и отказался от острова. Так? Моя мать в доме престарелых. В итоге получается, что остров принадлежит мне, моей жене и дочери. Я прав?
Дочери. Одной.
Да.
Ясно? Мы хотим переехать. Очень хотим. Да, есть затруднения, и домишко на острове разрушается. Но мы справимся. По крайней мере, мы попытаемся. У нас случались и более трудные времена, заключил Энгус и опустился в кресло.
Я внимательно смотрела на мужа.
Даже если бы мы познакомились впервые только сейчас, его привлекательность сразила бы меня наповал. Высокий, энергичный, с приятной трехдневной щетиной. Моложавый для четвертого десятка. Темноглазый, мужественный, талантливый.
Раньше Энгус тоже предпочитал небритость, и мне понравилось, как темная поросль подчеркивает его линию подбородка. Я почти не встречала людей, к которым так подходило бы слово «классный», а Энгус был одним из них. Столкнулись мы в Ковент-Гардене, в шумной забегаловке с испанской кухнейтапас и тому подобная экзотика.
Они с друзьями сидели неподалеку от барной стойки, всем лет по двадцать пять. Энгус смеялся. Наша компания расположилась за соседним столиком, и мы уже выпили достаточно «Риохи».
Один из парней отпустил в наш адрес остроумную шутку, кто-то из нас не остался в долгу и ответил. Вскоре наши компании смешались, мы постоянно пересаживались, сдвигались, хохотали и знакомились: это Зоя, Саша, Алекс, Имоджин, Мередит
А это Энгус Муркрофт. Привет тебе, Сара Милвертон! Он из Шотландии, ему двадцать шесть, а ейдвадцать три, она наполовину англичанка, наполовину американка. Теперь вы пойдете по жизни рука об руку, разделяя вместе и радости, и горести.
Шум транспорта за окном усилилсячас пик. Я очнулась от грез. Эндрю Уокер давал Энгусу на подпись очередные документы. О да, мне хорошо знакома данная процедураза последний год мы подписали бесконечное количество бумаг! И каждая из них была связана с нашим горем.
Согнувшись над столом, Энгус царапал свое имя, ладони мужа казались огромными по сравнению с ручкой. Я посмотрела на желтую стену, где висела картинка, изображающая Старый Лондонский Мост. Я хотела еще повспоминать, чтобы отвлечься, об Энгусе, о себе, о нашей первой ночи.
Я помню все подробности того вечера. От музыкимексиканской сальсыдо не очень вкусных тапас: обжигающих язык красных «пататас бравас» с белой спаржей в уксусе. Постепенно наша ватага начала расходитьсякое-кто ужасно хотел спать, а некоторые боялись опоздать на метро. Наверное, они чувствовали, насколько мы с Энгусом подходим друг другу и что этоне банальный флирт в пятницу вечером.
Как просто все тогда произошло! Как бы сложилась моя жизнь, если бы мы заняли дальний столик или пошли в другой кабак? Но мы выбрали тот самый бар, тот самый столик и тот самый вечер. К полуночи подле меня околачивался долговязый пареньЭнгус Муркрофт. Мы сидели рядышком, и он сообщил мне о себе то, что считал нужным. Он архитектор, шотландец, и он одинок. Потом он рассказал мне заумный анекдот, и я сперва вообще не поняла, в чем вся соль. Только через минуту я засмеялась и поймала его взглядсерьезный и вопросительный.
Я посмотрела на Энгуса в упор. У него были темно-карие глаза, волнистые густые черные волосы, ровные белые зубы, красные губы и щетина. Я уже знала свой ответ. «Да».
Спустя два часа мы пьяно целовались на углу Ковент-Гарден-пьяцца под одобрительным взглядом луны. Я помню, как мы обнимались, как блестели мокрые от дождя булыжники мостовой, помню прохладную сладость вечернего воздуха. В ту же ночь мы переспали.
Примерно через год мы поженились. После двух лет брака у нас появились дочкипохожие как две капли воды однояйцевые близняшки. А теперь из них осталась только одна.
Боль поднялась во мне удушливой волной. Может, засунуть в рот кулак, чтобы не затрясло? Когда же это пройдет? А если никогда? Похоже на боевое ранениеосколок шрапнели, спрятанный глубоко под кожей, прокладывает себе путь на поверхность годами.
Значит, надо открыть рот, чтобы подавить боль и угомонить мысли. Я просидела в офисе полчасапослушная и безмолвная кукла или пуританская домохозяйка. Я слишком часто предоставляла Энгусу право вести разговор, он компенсировал мою молчаливость, но хватит мне молчать.
Если мы отремонтируем постройки на острове, то он будет стоить миллион.
Мужчины повернулись ко мне: обалдеть, оно разговаривает!
Там даже вид из окна стоит миллион фунтов, продолжила я. Оттуда видно пролив Слейт и Нойдарт.
Я всегда стараюсь произносить это слово правильно: пишем «Слит», но говорим «Слейт». Я тщательно изучила лингвистический вопрос, перелопатив добрую половину Гугла.
Эндрю вежливо улыбнулся.
Эээ вы бывали там, миссис Муркрофт?
Я залилась краской, но и черт с ней.
Нет, но я видела фотографии и читала книгиодин из лучших видов в Шотландии открывается именно с нашего острова. Нашего будущего острова, поправилась я.
Да. Однако
На материке, в деревне Орнсей, есть домик. Он находится в полумиле от Торрана, я быстро сверилась с заранее сохраненным на телефоне файлом, хотя вызубрила информацию наизусть. Пятнадцатого января нынешнего года его продали за семьсот пятьдесят. В домечетыре спальни, вокруг разбит красивый сад, комнаты просторные. Приятное жилище, хоть и не особняк. Но из оконшикарный вид на проливвот за него-то семьсот пятьдесят штук и заплатили.
Энгус одобрительно кивнул и включился в беседу.
Именно! Если мы тоже сделаем ремонт, у нас будет пять спален. На самом деле участок большойцелый акр, и мы можем выручить миллион. Легко.
Хорошо, мистер Муркрофт. Сейчас дом стоит пятьдесят тысяч, но, согласен с вами, такая возможность есть.
Юрист вымученно улыбнулся. Мне стало интересно, отчего он с таким скепсисом относится к нашему переезду на Торран? Он знает что-то особенное? И какова реальная позиция Питера Кенвуда? Может, они хотят продать остров сами? Это не лишено смысла. Кенвуд знает остров Торран как облупленный, является доверенным лицом бабушки Энгуса и осведомлен о всех краеугольных камнях, в том числе и о потенциальной стоимости дома после ремонта.
Действительно ли они такое задумали? Если да, то это было бы элементарно! Тогда им следует просто дождаться, когда бабушка Энгуса умрет, и малость надавить на наследниковна пришибленную бедой парочку, что до сих пор не оправилась от смерти ребенка и увязла в денежных затруднениях. Предложить им сотню тысячвдвое больше, чем стоимость домишки, корчить из себя благородных и понимающих и сердечно, но грустно улыбаться. Вам сейчас тяжко, но мы поможем справиться с бедойраспишитесь вот здесь
Ну а дальнейшеевообще пустяки: нужно пригнать на Скай автобус, набитый польскими строителями, дать им несколько сотен, и через год можно будет пожинать плоды своих усилий.
Продается чудесный участок с домом, расположенный на острове в знаменитом проливе Слейт. Стоимость 1,25 миллиона фунтов с торгом
Неужели они планировали нечто подобное? Эндрю Уокер пристально посмотрел на меня, и я почувствовала себя неловко. Возможно, я несправедлива к конторе «Кенвуд и партнеры». Хотя я им остров не отдамэто мой единственный выход, реальный способ сбежать от горечи воспоминаний, от всех старых сомнений и давнишних долгов.
Я так мечтала об этом! Устроившись на кухне в три часа ночи, разглядывая фотографии на светящемся экране ноутбука. Кирсти посапывала в своей кроватке, спал и Энгус, одурманенный скотчем, а я любовалась на дивные пейзажи острова Эйлен-Торран и залива Слейт. Я буквально растворялась в красоте Внутренних Гебридов, и у меня голова шла кругом от этого «чудесного участка с домом»
Отлично. Осталась еще пара подписей, заявил Эндрю Уокер.
И мы свободны?
Многозначительная пауза.
Да.
Спустя пятнадцать минут мы с Энгусом покинули желтый офис и через красный холл попали на улицу, в сырой октябрьский вечер. Бедфорд-сквер, Блумсбери.
Завизированные бумаги лежали в рюкзаке Энгуса. Остров принадлежал нам. Мир изменился. Я глазела по сторонам, и мое настроение улучшалось.
По Гауэр-стрит ехали красные автобусы, изо всех окони верхних и нижнихсмотрели бледные лица.
Энгус взял меня за руку:
Ты молодец.
Что?
Ты здорово вклинилась в разговор. Как раз вовремя. Я думал, что сейчас заеду ему в челюсть.
И вдруг я пришла тебе на помощь, мы обменялись многозначительными взглядами. Но ведь мы это сделали, разве не так?