-Нет, - снова вздохнула за место меня Эйвелин.Так дело не пойдёт. Откроешься ты или нет, деревяшка паршивая?
Мы от удивления раскрыли рты: от просьбы дверь и правда отворилась и пропустила внутрь.
-Не ожидал
Девушка хлопнула меня по плечу и по-джентельменски, пихая сзади, первым выставила за дверь.
-Ну ты дрянь!Вырвалось у меня, но срываться на ней не захотел, при мысли, что, может, и убивать придётся, и придержал самообладание за колючие хвосты.
-Сам ты дятел!Отрезала Эйвелин и я не нашёлся, что съязвить. Темнота затуманивала очи. Я не решался сделать хоть шаг.Ну и что встал! Ищи выключатель!
Я нервно сглотнул, но тотчас согласился. Свет от кафе сюда не проникал, мурашки продирали кожу, чувствуя, будто мы вошли в другое измерение.
Сделал только пару шагов и понял. Что уже потерялся. Дверь за спиной у меня исчезла и вскоре я совершенно потерял ориентацию и не мог определить, в какой стороне должен быть выход. Но как же можно блуждать в темноте и не наткнуться на что-то?
-Эйвелин, тебе не кажется, что мы потерялись?
И замолчал. Тьма не отступала и не собиралась делиться со мной девушкой. Или это идеально продуманная на века ловушка или я действительно просто в темноте потерялся.
Нет, они что, издеваются надо мной? Да я бы уже с большой радостью исполнил повеление Вельзевула убивать, лишь бы выбраться из этого злополучного места.
-Ну ты хоть видишь меня?Продолжал я добиваться ответа от девушки, ко мне вдруг закралась мысль, что раз она частью вампир, а частью вурдалак (а разве не одно и то же?), чтоб её кишки вместе с нечистотами вышли из одного места, значит, должна лучше человека видеть в темноте.Ау! Если пробки в ушах, то выдерни их. В прятки я не намерен играть.
Пару шагов в неизвестном направлении я сделал чисто из-за паники и вдруг пол ушёл у меня из-под ног. Рядом печёнкой чувствовал летящие обломки бетона и как они слегка оцарапывают кожу.
Когда с трудом отлепливались глаза, я чувствовал себя омерзительно. Как будто меня придавил потолок и я очухался под тоннами обломков. Вокруг всё ещё стояла пыль, значит, сознание возвратилось моментально после падения. Тусклый свет падал под кривым углом и неясное его отражение в разбитом зеркале, висячем на стене, выдал из меня хриплый крик.
-Вот черти! Не могли придумать ничего лучше как уронить нас меж двух миров
Да, если глаза меня не подводили, то вместо моего отражения с испугом на меня глазела Эйвелин. Мы как по негласному приказу забарабанили по стеклу кулаками, отражение стало немного кривее в потрескавшемся грязном стекле.
Под ногами валялись глыбы серого бетона, на одежде от него была такого же цвета пыль. Громкий, вырвавшийся из лёгких чих неспокойно прополз по стенам, со скоростью звука удаляясь. Впереди был туннель, через пару десятков шагов он углублялся вниз. Сводчатые потолки с небольшими неровностями скорее бы принадлежали какому-нибудь, поросшей догмами вере, храму, чем дурацкому пустому туннелю. Как оказалось, помещение, в котором я оказался в столь безжалостном мире, что множество прошедших часов не видел даже упоминание на солнечный свет, в эту не заканчивающуюся ночь, и привыкшие к полумраку глаза чуть ли не безжизненно блуждали по непонятным надписям на стенах, было частью лабиринта и куда податься, для меня не имело значения.
Голос рассудка не позволял спокойно блуждать по унылым бескрасочным коридорам, надеясь хоть как-то отыскать мистическую дорогу к девушке. Каждый поворот оставался бессмыслицей, лабиринт только выматывал силы и не давал надежды на счастливое спасение.
За очередным поворотом кто-то резко двинул мне в лоб, с помутневшими глазами у меня скрутились ноги и я с заранее вытянутыми руками, которые смягчили неожиданно болезненное падение, рухнул на пол. Передо мной, держась, за лоб, в полусогнутой позе улыбалась Эйвелин.
-Макс! Как я рада, что нашла тебя!И бросилась на шею как нашедший вдруг свою мать чуть не свихнувшийся здоровенный тигр, готовый в приступе ласки разорвать тебе глотку.
Следом последовали искренне радостные чмоки в шею. Мне стало неуютно и не потому, что не нравилось, просто о потенциальной опасности, исходящей от твоей подруги, тоже нужно помнить.
-Эй, эй! Ну зачем так? Раз решила придушить, то почему и всю кровь не выпить? Я тебя повсюду искал. Как ты могла очутиться в треснувшем зеркале и где ты шлялась всё это время?
Глаза девушки округлились, её зрачки на мгновение посерели, на мгновениепокраснели. Это открытие заставило спину похолодеть.
-Какое интересно такое зеркало? Меня выбросило в кромешную тьму, и я долго выбиралась, искала тебя повсюду и звала. Давай искать выход отсюда. Нам нечем убивать, выбраться в наш мир без оружия, сам понимаешь, будет затруднительно.
-О каком затруднительном положении может быть речь? Мы по уши в таком дерьме, о каком никто в здравом уме не поверит. Да я сам бы себе не поверил, приснись мне такое! Напряги свои мозги и подумай, как нам отсюда выбраться.
Мы снова молча пришли к взаимному согласию. Пока в наших руках не окажется любое оружие, никто и не умрёт и не выберется из преисподни.
По тоннелям мы бродили долго, я очень хотел присесть, однако Эйвелин всякий раз пихала меня вперёд, так сказать, к спасению. Коридоры были настолько похожи, что по некоторым невозможно было отличить, новые это, по которым мы в первый раз проходили или же всё те же. Затем дорога резко подскочила вверх и привела к огромному металлическому лифту в два человеческих роста, безмолвному, с серо-серебристой панелью и двумя кнопками на ней.
Рука застыла в нескольких дюймах от панели, когда я заметил, что кнопка не одна, их почему-то две.
-Как ты думаешь, что значат здесь эти одинаковые кнопки?
-Чёрт его знает, не хочу даже об этом думать. Без понятия, есть ли разница, какую из них нажимать, они всё равно одинаковые. Нажмём левую, нажмём правуюдумаешь, лифт не приедет?И словно в подтверждение своих слов я кулаком ударил по левой кнопке. Она тут же загорелась жёлтым светом.
Мы отчётливо слышали звуки приближающегося лифта. Однако лифт будто не хотел опускаться. Или же подниматься.
Эйвелин плотнее закуталась в плащ и прислонилась к стене в стороне от лифта.
-Когда мне не было и десяти лет, меня пытался изнасиловать мой собственный отец прямо на кухонном столе. Но ему не повезлоя успела поставить напоследок под себя нож и он напоролся на него. С тех пор я расту без отца, его смерть, наверно, навсегда останется на моей совести
-Ты чего это, милая? Что было, того не воротишь, - только успел я сказать, как двери лифта быстро разъехались. Я заглянул в него и с ужасом отшатнулся. На нас в упор смотрело четыре дула пистолетов-пулемётов.Беги же!
Девушке, как мы уже давно знаем, не нужно было повторять дважды, и со всех ног двое, - парень и девушка, - побежали в злополучный туннель. Нашпигованные бронежилетами люди (?) с закрытыми противогазами лицами решетили стены.
Всё бы обошлось, если пара выстрелов не задела бы оба бедра Эйвелин. Я обернулся к ней. Она валялась в собственной луже крови, звала меня, плащ слегка слетел с плеч, открывая нежные как бы неправдоподобно до фиолетоватого оттенка загорелые плечи. Плечи настоящего вурдалака
Ну вот, подумал я, останавливаясь, наконец близка наша смерть. За ней не нужно было бегать, она сама пришла в облике четверых здоровых мужчин, возможно, демонов, натягивающих на головы противогазы и кидающих в нашу сторону не дымовую шашку, как я сначала подумал, а световую гранату.
Глаза пронзил болезненный яркий свет, головокружением меня припечатало к полу. Нас волокли по нему, меня едва живого. Эйвелинвозможно, уже мёртвую от ранения и яркого солнечного света, произведённого во время вспышки.
В глаза бил свет от лифта. Ни этот свет, ни мужчины, держащие за ноги, не могли привести меня в чувство. Я передо мной лился чужой, нездешний свет. Я протягивал к нему руки, но не мог дотянуться, так низко я упал в этот мире грехов и страданий, потому свет удалялся от меня. Я слышал неразборчивое бормотание в разговоре незнакомцев. Противогазы на их лицах делали их похожими на чудовищ.
Этажи удалялись. Я приоткрыл один глаз и осторожно осмотрелся. Солдаты с механическим голосом неугомонно продолжали разговор. Один из них заметил, что я пришёл в сознание и резкий удар под дых выбил во мне наружу весь воздух.
-Этот ещё целый. Был приказ доставить вас на крышу, однако там опасно.
-Да, нехорошая идея
Глава 5Через смерть
-Это мы на крыше?Как можно громче с иронией в голосе спросил я, давая себя вытащить из лифта.
Эйвелин представляла собой ужасное зрелище. Вспузырившееся, в красных ожогах тело лениво тащили по полу. Не так представлял, если честно, её смерть, да и если она жива, то умрёт в мучениях. Сам хотел её убить и за это затаил зло на неизвестных с автоматами в руках. Остановились мы и впрямь не на крыше, до неё, солдаты сказали, топать этажа два, а оттуда по невидимой лестнице ввысь, на саму загадочную крышу.
Нас протащили по длинному мостику, с него хорошо был виден ниже этаж, безмолвный и пустой, как и все остальные. Потолок висел прямо над нами, угрожая упасть на наши головы.
-Ты можешь идти самостоятельно?Не поверив своим ушам, я приподнялся на локтях как раз в тот момент, когда мы остановились, и пристально посмотрел туда, где находились его глаза, в чёрные застеклённые прорези для глаз.
Моя челюсть начисто отвисла, осталось вставить её обратно.
-Вы разрешаете мне свободно передвигаться?И кивком указал на Эйвелин.А как же она? Зачем вы с ней так поступили, прострелив ноги?
Солдат, державший в одной руке окровавленную ногу девушки, в другой же автомат, видимо, разозлился и резко шлепнул её на пол. Ни один мускул на ней не дрогнул.
-Ты не задавай вопросы, а выполняй приказы, парень. В противном случае ты ни черта отсюда не выберешься, заляжешь навечно, нам всем головы оторвутили обитатели верхних этажей, проклятые на вечные голодные муки лично нашим повелителем, либо наш повелитель. И в первом и во втором случае выбраться обоим на крышу возможности не представится. А так, покалеченными или раненными, решать нам. Ты слишком мало знаешь об этом мире, тайным от всех смертных, и если узнаешь больше, чем нужно, станешь в наши ряды смертников. Каждый день здесь для нас может плохо окончится. Думаешь, мы по своей воле таскаемся по этажам и выполняем рискованную работу, выталкивая живых людей обратно к их сородичам? На всё воля дьявольская, а его воле вы будете следовать всю оставшуюся жизнь.
Я смотрел на них и безжизненную девушку ошарашенными глазами. Нормальная жизнь где она будет теперь? Почему она уйдёт от нас против нашей воли? И для чего Господь Бог продал наши души дьяволу, ведь я не совершал таких грехов, как Эйвелин, и просто уму непостижимо, что нас так легко подводят ко злу, за черту, которую переступить очень сложно?
Но если переступишьобратной дороги нет
Я это прекрасно понимал и не хотел представлять, какое будущее меня ждёт, как дальше мне жить Как нам жить дальше?!
-Не хочешь следовать осознаннобудешь убивать со слепыми глазами инвалида, - серьёзно наставлял этот же солдат.
Не оборачиваясь к девушке, я схватил её за лодыжки и медленно поволок по полу. Солдаты двинулись за мной с оружием наготове, двое сразу обогнали и стали осторожно прощупывать дулом автомата путь. Светлые пятна фонариков бешено скользили по сенам, пока не добрались до запертой двери. Как я понял, главный приказал не шуметь и как можно тише отпереть дверь. Второй солдат ударом ноги сплющил замок и выбил дверь наружу, к большой каменной лестнице.
Дверь за нами громко захлопнулась.
Был путь вниз и путь наверх. Путь вниз, естественно, закрыт, а наверху ждала жизнь убийцы. Скольких я за сегодня убил? Что-то с памятью, всех не помню да и зачем перечислять? Кого убил, те уже в каком-то другом мире. До следующего этажа я один волок едва живую Эйвелин, солдаты и пальцем не пошевелили. Вокруг стояла ночная тьма, при свете фонариков окружающее пространство приобретало серые окраски.
В глаза бросился яркий свет и на секунду замедлил движение.
-Приготовиться!Скомандовал ближайший к двери солдат и зажал в руке второй магазин для автомата.Уничтожить этих паразитов!
В ушах зазвенели выстрелы, патроны легко проходили сквозь дверь и отскакивали от стен. Огонь с искрами пробивал нечисть, мелькавшую перед глазами, но не успел никто глазом моргнуть, как главному мгновенно вспороли и броню и грудь.
В воздухе веяло порохом, использованными гильзами. Непонятные существа не кончались, все несчастья, любые ранения главный принимал на себя. Когда нашествие закончилось, в ушах стоял постоянный звон. Опустив глаза, я увидел распотрошённое тело командира, броню, разорванную и пропитанную кровью.
-Возьмёшь его автомат, - второй по авторитету солдат перезарядил оружие и сунул мне в руки.Прикрывай на всякий случай сзади. Залезет желание погеройствоватьстреляй не в нас, в случае такой опасности будем вынуждены тебя убить.
Мне с девушкой реальной помощи ждать не приходилось. Солдаты, их осталось трое, были заняты нашей защитой. Раненная с начала ночи нога стала не вовремя хромать, с автоматом в руке тащить за собой девушку было совсем невыносимо. К тому же перед нами летал страх смерти и я честно за нас двоих боялся не выбраться из этого места. Сердце бешено колотилось, молотком по наковальне стучало в груди, пробивая ударами всю брюшную полость. С мокрой как из душа головы струился пот. Беспрерывно. Беспощадно тянуло за собой время, открывая глаза на то, что страшный конец уже очень близок.
В том, что солдаты выполняют свой долг, у меня не было сомнения. Останутся ли демоны в живых, не имело значения. Когда случаются такие ситуации, больше переживаешь за свою жизнь, близкие отходят на второй план, а о врагах, кажущихся тебе друзьями, и говорить нечего, просто пинком отодвигаешь за рамки своего переживания. Так и я. Стоят тут, видишь ли, настороженно, подавая друг другу какие-то нечеловеческие, сатанинские знаки свободной от автомата рукой, трое солдат и клянчат у меня и предположительно дохлой подруги время. Поддерживать жизнь в Эйвелин неохота, подбадривать тоже. Посмотришь на неё нежным умиленным взглядом, как голова сама собой отворачивается.
Нет! Вы не подумайте, что я брезгую, зная, что она ещё жива. Всё-таки полно других дел, я должен быть начеку и всё такое скользящий луч фонаря солдата упал на широкое стекло очередной двери и мигом разбился о чью-то скомканную, синеватую цветом и неправильной, точнее не округлой формы, голову, и съехал чуть вниз, открывая обзор на тонкие ножки привидения. Остальные двое решили не тормозить, дабы не поплатиться за тупость своей головой, шкурой и хвостом, и открыли огонь, едва тот выбил замок прикладом и пулей отскочил в сторону. Всё происходило ужасающе для обычного человека быстро, однако я так хорошо всё воспринял, промотал увиденное взад и вперёд, что увидел как в замедленной съёмке кадры дешёвого фильма, пахнущего мизерными вложениями в бюджет, боевика, и запомнил каждую мелкую деталь. Патроны прошли сквозь НЕГО и отскочили от стенки позади него, не причинив и сотой доли ущерба. Призраку оставалось, немило оскалившись улыбнуться и исчезнуть без банальных прощаний. Дорога наконец освободилась и трое солдат нырнули в узкий едва освещённый одной единственной лампочкой коридор, да и то тусклого оранжевого цвета. Как дикарь, тащивший за собой мамонтову тушу с дубиной огневой в руке, я последовал за ними. Некоторые двери передо мной были заложены кирпичом или немного приоткрыты, но я, не рискуя, не стал заглядывать в них и с мужеством мученика продолжал выполнять свою миссию.
Вот как по словам солдат оказалосьчтобы выбраться из преисподни, не просто так тебе дадут билетик обратно, нужно действительно умереть. Опять загвоздка! Умереть не просто так, а на крыше этого здания, именно там, нигде больше. Ужасаясь при мысли о том, что мог умереть раз сто до этого небоскрёба, я небрежно поправлял в руке автомат, выскальзывающий из ладони, и ждал, когда же солдаты пробьются вперёд. То, что замещающего покойного командира разорвало изнутри, смешав обе половинки тела и внутренние органы, не было неожиданностью. Это меня нисколько не задело, к его смерти я отнёсся довольно равнодушно.
Сколько раз я хотел бросить девушку по пути, избавиться от лишнего груза, катком придавившего мою душу? Кажется, сбился со счёта. Что-то внутри меня наглым трёпом приказывало бросить её и нафиг изрешетить череп горстью раскалённого свинца. Но как можно бросить девушку на произвол судьбы? Чтобы мучился с этим до конца своей тупой, непредсказуемой жизни?
-Вперёд, вперёд!
Эти крики исходили со смешанным чувством, добра и зла одновременно. Они подгоняли меня на последнем этаже с удвоенной силой, но, когда пришло время скакать по невидимой лестнице, я спохватился и резко тормознул.
-Мне идти?
Озлобленные глупостью моего вопроса, двое солдат помогли мне взойти на лестницу. Подтолкнули меня и безжизненную Эйвелин.
Шаг вверх, шаг ввысь. Я шёл словно на небеса.
Страх высоты чуть подгонял меня.
И вдруг
И вдруг на вершине, у самой крыши, тоже стеклянной, показался ребёнок. Мальчик, очень похожий на меня в детстве. Мелкий, светлый, с лохматой шевелюрой. Этот смотрел на меня серьёзным, взрослым взглядом.
-Хочешь наверх?Деловито спросил он меня.
Я благоразумно, молча кивнул. Мало ли кто прячется за личиной этого мальчишки, очень смахивающего на меня.
-А где пропуск?
Солдаты встали за мной, держа наготове заряженные автоматы.
-Какой пропуск?Поинтересовался я.
-Обыкновенный. Вельзевул по им же установленным правилам должен был отдать тебе и ей пропуск в ваш мир. думаешь, я тут просто так стою и мозолю себе ноги? Какой ты не осведомлённый! Разворачивайся, иди обратно к моему повелителю и проси у него пропуск в живой мир. так делают благоразумные люди, если они не хотят навечно остаться в преисподней.
Выдержав короткое молчание, я аккуратно положил возле себя девушку и направил дуло автомата на мальчишку. Внутренний голос раздирался от сложности выбора. Однако выбор мой сделанникуда обратно я не пойду, можно отправить туда этого мальчишку
-Ну ладно! За пропуском идти не хочешь, как хочешь. Я здесь для того, чтобы ты отсюда не выбрался!
Эта новость меня особо не удивила. Палец легко лёг на курок и меня отбросило взрывной волной на холодный пол. Полёт получился относительно мягкий, но я не унывал. Трое солдат, смирно растянувшись на полу, спокойно догорали. Пахло палёным мясом и до рези в животе хотелось есть. Спина моя с отодранной кожей ощущала невыносимый жар.
Двигаться не было смысла. Мальчишка очень близко. Его испепеляющее дыхание незаметно подползало ко мне вплотную и обжигало открытые от одежды места, которые, краснея, начинали темнеть и слегка пузыриться. Ощущение такое, будто сунули в печку, прямо в самый огонь. Беспощадные языки пламени не отпускали и то время, когда магазин автомата израсходовался, тело мальчишки дёргалось от очередного попадания.
Дальше всё происходило как в тумане. Кто-то надрезал кадрики моих воспоминаний и запихивал в мусорную корзину. Даже окружающее восприятие заглушило, чувства упали куда-то вниз, размазались по полу. Не сомневайтесь, по полу был размазан и я. Я полз наверх, не отпуская надежду попасть к себе домой.
Воспоминание оборвалось. Вот я проползаю мимо двойника своего из детства, материального как я сам, с дырками в плече, на груди и во лбу. На лице застыла нехорошая усмешка, правая рука чуть протянута, останавливаясь на пути у смерти.
Дальнейшее восхождение покрыто мраком. Когда я добрался до крыши, таща за собой Эйвелин, выбил автоматом стекло и выбрался на трепетавший нежный воздух, последний этаж весь расплавился в адском огне очередного взрыва. Меня подкинуло в воздух и шарахнуло об ограждение.
Эпилог
Голые камни я, наверное, обнимал очень долгое время. Веки разлеплял уже от ярких солнечных лучей, пробивающихся сквозь зелёную листву хвойного леса. Рядом свернувшись клубочком посапывала Эйвелин. Как-никак ей снится сон! А когда проснётся, жуткий кошмар продолжится, деревья расступятся, открывая дорогу в новую каннибальную жизнь. А там новые убийства, беготня от наглых рож с резиновыми дубинками и прочей человеческой нечисти. Лично мне такая тенденция развития моей пережившей ужасную ночь личности радости не добавляла, однако выбирать не приходилось. В выборе меня и новую подругу ограничили, с этим давно пришлось смириться.
-Ну что, подружка? Начинается новая жизнь!Я наклонился к ней и припал к её губам.
Моя рука независимо от вило скользнула к талии девушки. На ней были те же дырчатые джинсы и лёгкая тенниска, одежда, которую я некогда снимал с неё, выжимая чёрную заразительную воду, куда она по случайности попала и изменила свой цвет кожи.
Девушка дёрнулась и, раскрыв от удивления глаза, ударила меня по щеке. Вслед за громким ударом оттолкнула и встала с дороги, отряхнулась. Она хорошо походила на девушку на панели, но первый же проехавший мимо грузовик, в котором сидел огромный плечистый мужлан, не остановился. Взгляд мужика на секунду скользнул по Эйвелин. Каштановые кудри, местами в пыли, закрывали голые плечи.
-Ты что вытворяешь, грубиян?Не церемонясь, она отпихнула меня.И где это мы очутились?
Её глаза округлились, когда она вспомнила, что с ней недавно творилось. Осмотрела себянет, слава Богу!ни царапины, ни волдыря.
-Вижу, что ни в твоём, ни в моём городе, - ответил я.Повсюду бескрайние поля. Пошли в тень, за деревья
Да, солнце палило не хило. Оно улыбалось и в тайне усмехалось над нами. По дороге больше никто не проезжал. За деревьями обнаружилась целая ферма. Жилой двухэтажный домик, счастливо пустовавший в это время дня. За домиком был гараж. Вокруг паслись куры, овцы, козы, в стойлах ржали лошади.
На животных, к счастью, не пришлось тратить время и на кухне этого дома мы прекрасно отобедали.
-Здесь неплохо, можно даже жить, - вынесла своё вердикт Эйвелин.
Я лишь пожал плечами. Мало ли как к нам будут относиться, официально нас здесь вообще быть не должно, в рамках здравомыслия тоже. Риск столкнуться с хозяевами не радовал.
-Давай спокойно обсудим ситуацию, - предложил я.Оставаться здесь, если подумать, рискованно, мы здесь никого не знаем и нас никто ни черта не знает. Можем нажить себе в такой жизни большие проблемы.
-Ну да! Ты сдаёшься! Хочешь драпать в родной город без меня и не вернуться? Очнись, мальчик! Мы теперь заключены здесь навеки, - она подошла ко мне и уселась на край стола.Твой язык тебе не родной, да и этот принадлежит мне
В памяти вспышка света. Нереальная, конечно, а которая затмевает любые твои воспоминания.
Когда в дом вошли настоящие жильцы, молодая деревенская пара, мы спрыгнули со стола и тупо уставились на девушку и парня.
-Может, мне объяснит кто, что вы в чужом доме делаете?Нисколько не страшась нас, спросила хозяйка дома. В руках были покупки, понятно, почему их не было в доме, а гараж был пуст, будто машину угнали.
-Видите ли - мягко начал я, но Эйвелин меня грубо перебила:
-Мы конфискуем ваш дом в целях неопределённого времени проживания! А теперь спите!Нож, которым хозяева, вероятно, хотели разделывать мясо, полетел точно в грудь парня.
Девушка, выронившая несколько пакетов из рук, дико завизжала. Я как можно быстрее преградил её путь.
Солнце стояло высоко и раскидывало лучи совсем бескорыстно, любя и лаская каждое существо, которого достигало, что бы оно ни делало, чем бы ни жило. Страшный непостижимый сон, ставший неизменной явью, заполнял, обагренный кровью, дневной свет.
Свет в фермерском доме внезапно потух. Похоронная процессия молодой пары закончилась, их души в дальнейший путь провожал мой погрустневший взгляд и взгляд Эйвелин. Их путь заканчивался, зато наш только начинался.
Продолжение следует. Следующая встреча в «Дневниках Вельзевула: от Рождества Христова до не наших дней»!
2008 г.