И уже действительно светлоскоро пять утра, вовсю галдят птицы, и кричала она, видимо, не так громко. Потому что Василий просыпается:
Ксюх, чего ты вскочила в такую рань, дай поспать, и зарывается в подушку. А Ксения чувствует, что она вся мокрая от холодного пота, и она боится смотреть на стену, потому что знает, что там увидит. И она не ошибается. Вдоль всей стены идет большая трещина.
Я же тебе говорю, мне опять снились кошмары и эта трещина! Я знаю, как она появилась, говорила Ксения, когда они утром завтракали.
Ну, Ксюш, ну прекрати, Василий улыбнулся. Действительно странно, что в новом доме треснула стена. Но это вопрос экономический, если хочешьполитический. Но уж никак не вопрос мистики. Я посмотрел там все. Ничего страшного, дом не развалится. Это место, где стыкуются две панели. Может, от влаги разошлись и треснули обои. Я сейчас спущусь вниз, в ЖЭК или ДЭЗ, или как там это называется
Но послушай, я видела эту руку с когтями, она у меня перед глазами. Мне страшно, и я не могу этого забыть!..
И тогда Василий сел напротив жены, посмотрел ей внимательно в глаза и сказал.
Успокоилась?! А теперь послушай меня, Ксения, ты сама без конца думаешь об этом, чего же ты тогда ожидаешь? Ты сама программируешь себя на кошмар, ты ждешь, ты боишься, и все это приходит, и ты просматриваешь свой собственный страх, как фильм ужасов. Ты могла неудобно лежать, на сердце, например, могла проснуться и действительно увидеть эту трещину. Все же остальное, весь кошмарпродукт твоего собственного творчества. Ты загонишь эту чушь так далеко, что потом будет трудно с ней расстаться. Поэтому не пугай меня и выкинь все это из головы. Ксюх, в среду я вернусь из Баку, мы уедем с тобой к морю, вдвоем, и все забудется! А об этом больше не думай. Хорошо?! Обещаешь?
Ксения пробовала улыбнуться, но получилось это довольно кисло.
Василий обнял ее:
Эй, Ксюш! Ну, Ксюха, что за глупости! Я говорил с Марининым мужем. Да-да, с этим с Краснопольским. Странный тип, но во многом он прав. Видимо, той ночью, на Бронной, мы с тобой здорово перепугались Словом, мнение Краснопольского таково: хозяйка квартиры была сумасшедшая, ты это знаешь, она находится сейчас в клинике. Возможно, она думает, переживает о своей квартире, ведь это ее дом. И то, что мы видели, наверное, следы ее переживаний, ее мыслей, видимо, очень концентрированных, усиленных сумасшествием. Своеобразная телепатия душевнобольного человека. Вопрос этот очень неясный, вообще о подобных вещах известно достаточно мало. Ты только пойми, все это, даже если Краснопольский прав, не материализация ее мыслей, а, как бы это сказать, своеобразная их интерпретация нашим сознанием. И то, что мы видели одну картинку, свидетельствует как раз в пользу нашей нормальности. Мы уловили сигнал, я уж не знаю, биоэнергетический или какой еще, и прочитали его совершенно одинаково. Поэтому странные не мы, а сам сигнал. И поэтому выкинь все из головы, потому что все в порядке. Возможно, в доме на Бронных и были домовые, но они остались там и не будут преследовать тебя вечно.
* * *
В воскресенье после обеда Василий уехал, а Ксения почувствовала, что не может оставаться в этом доме одна. Она поняла все, что ей говорил Василий и этому поверила; она верила Краснопольскому и Марине, и всем остальным и, наверное, даже знала, что все они правы, но еще она знала, что на самом деле все совсем не так. Страх не отпускал, и она не могла забыть историю о несчастном старике-горце и о семи поколениях и не могла оставаться одна. Она боялась этого дома, и она боялась своего сна. Она боялась, что все то, из сна, когда-нибудь не отпустит и станет ее реальностью. Она боялась мучительных пробуждений, когда уже не спишь, но еще и не бодрствуешь, и все это происходит, и так надо, чтобы кто-то вывел из оцепенения, но никого нет рядом и никто не знает, как ей тяжело в тот момент. И тогда Ксения почувствовала, как глубоко это в ней засело. Она посмотрела в зеркало и увидела свое усталое осунувшееся лицо, увидела, как под глазами снова образовались огромные синяки:
«Господи, ну за что?»подумала она грустно.
Ксения сложила в сумку свои вещи и вышла на улицу. Она ехала в поезде вечернего метро, и в желтых окнах отражались лица, и Ксения видела, что этим людям легко и весело друг с другом и ни о чем таком они не думают.
Ксения вышла на улицу, и нежный летний ветер заиграл ее волосами:
«Господи, ну за что?»
И тогда она сняла телефонную трубку, бросила в автомат две копейки и набрала номер.
Дежурный по вытрезвителю слушает! сказала трубка.
Абдулла? Ксения помолчала. Давай встретимся, мне плохо, Абдулла.
Ксения? Это ты? Привет! Что случилось?
Давай встретимся сейчас, плохо мне, Абдулла и Ксения заплакала.
Ксюха, что с тобой? Ну этого только не хватало. А где Васька?
Он уехал Ксения рыдала, как маленькая.
Послушай, у меня сейчас встреча, я как раз собирался выходить Абдулла помолчал, но Ксения продолжала плакать. Вот черт! Ну что случилось?
Плохо мне
Ну успокойся, где ты? Я сейчас буду.
На площади Ногина, у Плевны
Где?! Вот черт, у меня и встреча там Ну не плачь. Успокойся же ты, я сейчас приеду!
Абдулла появился через 15 минут, а Ксения сидела на ступеньках памятника героям Плевны с опухшими красными глазами и курила, делая глубокие затяжки.
Ты похожа на вулкан, перед началом извержения, сказал Абдулла, когда увидел ее. Ну что случилось? Вся зареванная
Не знаю. Извини меня, пожалуйста, мне страшно. Это все не проходит, с той ночи, на старой квартире, на Бронных
Абдулла присел рядом.
А Васька в Баку укатил писать о митингах?
Ксения кивнула:
В среду должен вернуться. А я не могу оставаться там одна. Извини меня, пожалуйста.
Во-первых, перестань без конца извиняться. Во-вторых, ты и не должна оставаться там одна. Переезжай к родителям. Хочешь, поживи пока у нас, Светка только рада будет.
Да нет, спасибо, Ксения смотрела на Абдуллу благодарными заплаканными глазами, я к родителям. Она показала на сумку. Послушай, Абдулла, что со мной происходит? Что со мной случилось, а, Абдулла?
Абдулла обнял Ксению, а она уткнулась ему носом в плечо, и Абдулла вдруг подумал, что если б тогда, в парке Горького, семь лет назад, все сложилось по-другому, он был бы сейчас самым счастливым человеком. Он любил бы ее всю жизнь и никогда не оставлял одну. Ну как можно было бросить ее в таком состоянии даже из-за очень важных дел? Эх, Васька, Васька.
А еще он подумал, что не бывает никаких «если», и ничего такого не бывает, а есть только то, что есть. И есть мир, в котором все мы бесконечно одиноки, были и будем, кроме, может быть, первых лет жизни. И если кому-то в минуты наибольшей близости удается пробиться сквозь чье-то одиночество, то все равно не удастся пробиться сквозь одиночество свое собственное. Поэтому не бывает ничего такого, что позволило бы случиться и продолжаться счастью. И наверное, такая жестокость бытия заставляет думать, что в мире есть вещи поважнее счастья. Хотя, может, и нет ни черта! И все напрочь лишено смысла. А смысл мы сами придумываем в том порядке вещей, который мы так неудачно выстраиваем. И поэтому я сейчас обнимаю женщину, которую, оказывается, до сих пор люблю. И все это так нелепо. И единственное, что я могу для нее сделать, это попытаться ее утешить.
Но ничего такого, он, конечно, говорить не стал. Он только обнял ее крепче, пригладил ее волосы и некоторое время смотрел куда-то перед собой, в пустоту, а потом сказал:
К сожалению, я все точно угадал. Господи, как же точно. Тебе нельзя было находиться там. И ведь я же предупреждал. Извини, что я опять заговорю о Прокопыче, но он завернут на таких вещах, и когда это случилось с его друзьями, а начиналось все точно так же, как и у вас, и звонки, а потом кошмары и ощущение чьего-то постоянного присутствия, так вот, когда с ними это случилось, Прокопыч решил покопать эту историю. Конечно, по своей линиитакой метафизический детектив. И вот, Ксюха, выяснились любопытные вещи. В этом доме, и именно в вашей квартире, больше пятидесяти лет назад, еще перед войной, произошло убийство. Страшное кровавое убийство. Случилось это в середине лета, в такое же время, как и сейчас. Садистским, диким способомударом топора по голове. Было очень много крови
У Ксении вдруг бешено начало биться сердце, и снова зашумело в голове, и она, прижавшись крепче к Абдулле, тихо спросила:
А кто был тот несчастный?..
Абдулла посмотрел на Ксению, убрал прядь пшеничных волос с ее лба, улыбнулся и сказал:
Ну что ты вдруг так побледнела? Успокойся, это произошло давно. Я же говорюеще до войны. Убита была женщинаизвестная актриса. Она была красавица, и была женой человека, занимавшего высокий постнаркома или кого-то в этом духе. В начале тридцатых, когда уже началась открытая заваруха, он отошел от дел и начал преподавать в одном из московских институтов. Но это не спасло от репрессий, и в 39ом он был арестован. Произошло это весной, а через два или три месяца была убита его жена. Говорили, что какими-то хулиганами, зверски, ночью. По крайней мере, в одной из центральных газет был некролог, писали, что советское искусство понесло большую утратуубита выдающаяся актриса. И еще писали, что до этого врагами был оклеветан ее муж, известный ученый-обществовед. Но теперь советскими органами разоблачен контрреволюционный заговор и раскрыта фашистская организация, окопавшаяся в советском искусстве и науке. И самое интересное, что Старик Прокопыч случайно наткнулся на эту газету. И я эту газету видел Так вот смотри: эти два событияарест мужа и гибель жены, разделяют, как я говорил, два-три месяца. Точная дата ареста мужа неизвестна, но убийство произошло в ночь с 19 на 20 июля. И вот, что самое невероятное, именно на это время приходится наибольшая активность квартиры. Почему-то все начинается за неделю до Пасхи и заканчивается Сегодня шестнадцатое? Абдулла посмотрел на часы. Заканчивается вот в этих числах. Возможно, это совпадение, и тогда мы не знаем ничего, а все наши построения просто лишены смысла. Однако Старик Прокопыч убежден, что ужас той кровавой ночи каким-то неведомым образом оставил след. Может быть, стены впитали еговедь стены помнят тех, кто в них жил, а может быть, эти странные растения. Ведь взбрело же кому-то в голову без конца пересаживать лимоны. И возможно, одно из этих растений было невольным свидетелем того давнего преступления.
Но лимоны, наверное, не живут так долго Ксения недоверчиво смотрела на Абдуллу.
Возможно, я не знаю. Но возможно также, что все эти заросли на той вашей квартире имели общего предка. И тогда, подчиняясь космическому календарю, всякий раз, когда наступает срок, кровавые сцены оживают в памяти несчастного растения. И оно начинает эманировать свой страх, свой ужас перед человеческой жестокостью, и дом наполняется призраками. А может быть, призраки приходят туда сами и требуют отмщения. И еще Ведь скажи, вы же забрали оттуда одно растение
Ну да, я его сама посадила и сама ухаживала за ним. Да и при чем здесь это Я понимаю, что ты имеешь в виду, но, Абдулла ведь это преследует меня уже повсюду!. При чем же здесь этот несчастный лимон?
Может быть, это имеет к тебе еще какое-то отношение Но такова точка зрения Старика Прокопыча. К ней можно относиться по-разному, но мне кажется, она заслуживает внимания. У меня есть еще одно соображение, но пока я не убежден и не могу ничего сказать.
Договаривай, пожалуйста
Ну, в общем, мне нечего больше говорить. Я должен встретиться с еще одним человеком, и тогда моя версия либо окончательно рухнет, либо я смогу тебе рассказать кое-что достаточно неожиданное
Абдулла, ведь это касается меня, а ты играешь в какие-то игрушки!
Ксюш, Абдулла посмотрел на нее с укором.
Извини. Меня просто все это порядком выбило из колеи Извини меня, пожалуйста, ладно?!
Да ничего, все бывает И все будет нормально. Все забудется. Ведь есть люди, которые тебя любят, и им не очень хочется, что б ты водила дружбу с привидениями. Ты только не будь там одна, поживи до Васькиного приезда у родителей.
Я и собираюсь
А я буду позванивать. Ничего, все будет в порядке.
Абдулла встал, а Ксения проследила за его взглядом и увидела, что из такси выходит Маринаулыбающаяся, нарядная, в красном вечернем платье. И тогда Ксения увидела, что и Абдулла весь из себя, при параде.
«Вот тебе на!»подумала она, а вслух сказала:
Ну ладно, мне пора, поздно уже
Да брось ты, Ксюх, никуда тебе не пора, возразил Абдулла. Просто она пригласила меня на австрийцев, а последний раз я был в театре еще в Лаосе. Хочешь, пошли с нами. Билет стрельнем у спикулей.
Да нет, спасибо, мне действительно пора. Я уже звонила домой, и меня ждут.
* * *
Начало недели Ксения провела у родителей. Она помогала по дому, в свободное время читала и ждала возвращения Василия. Он звонил каждый день, говорил, что в Баку жарко во всех отношениях, но, как он и предполагал, в среду вечером он будет уже дома. Никаких болей и ночных кошмаров больше не повторялосьвсе стало действительно постепенно забываться.
В среду утром Ксения прогуляла Мефодиядобродушного семилетнего спаниеля, «березкового песика» с огромными ласковыми глазами. Потом съездила на рынок, купила зелени, свежих овощей и последнюю клубникуВасилий ее обожал.
Когда Ксения вернулась домой и открыла дверь своим ключом, она увидела, что ее мать стоит в холле и разговаривает по телефону.
Ну хорошо, говорила она, тогда ты расскажешь ей все сам. Но как она могла от меня это скрывать
Ксения почему-то насторожились:
Мам, ты с кем говоришь?
Но та уже закончила разговор и повесила трубку.
Ой, Ксюшенька, детка, ты уже пришла? сказала она. Это мне звонили по работе. Ну как там, на улице?
Там жарко Мам, это был не Василий?
Да нет же, я же говорюпо работе. А Василий звонил, с полчаса. Просил, чтобы ты была вечером дома, там у вас. Обещал к девяти приехать.
Мама, ты что-то скрываешь от меня!
Я скрываю?! Это ты скрываешь, что неважно себя чувствуешь!
Кто тебе сказал?
Никто мне не говорил Я же видела, какая ты приехала в воскресенье. Я сначала думала, что вы поссорились
Да нет, мам, все в порядке. Я немного перенервничала с дипломом, а теперь, ты же видишь, все в порядке. Ксения посмотрела на себя в зеркало и вдруг радостно расхохоталась, все в полном порядке! Вроде бы у меня не самый страдающий вид!
И все-таки мы всегда доверяли друг другу
Ну, конечно, мама!
И если тебя что-то тревожит, ты обязательно скажи.
Обязательно, Ксения улыбалась. Вы же у меня самые любимые! Обязательно скажу. Но только при условии, что если что-то будет тревожить.
Ксения пошла в свою комнату и, открыв дверь, услышала какой-то хлопок и сразу же получила стрелою с резиновым наконечником по лбу.
Кирилл, засранец! Так же можно глаз выбить! Но в комнате никого не было, а на столе, напротив двери, стояло устройство из закрепленного детского лука и колесика, через которое натягивающаяся тетива прикреплялась к двери. Ксения с любопытством смотрела на это сооружение.
Вот гаденыш! Получается, я сама в себя выстрелила. Сама натянула тетиву, открывая дверь, и сама запулила себе в лоб. Вот паршивец! Кирилл, ты где?! Все равно получишь по ушам!
В ответ зазвонил телефон. Ксения вернулась в холл и сняла трубку. Это был Абдулла.
Ксюх, привет! Ну как ты?
Да ничего, спасибо. Сегодня Васька приезжает
Я знаю. Ты сейчас одна?
Да нет, с мамой.
С мамой?!
А ты думал, я теперь провожу время в обществе графа Дракулы?
Абдулла засмеялся:
По крайней мере, хозяйкой дома с привидениями тебе побывать удалось.
И с меня достаточно
А у меня есть для тебя что-то очень интересное. Это не телефонный разговор, но теперь, мне кажется, я смогу тебе кое-что рассказать
Не говори, пожалуйста, загадками.
Хорошо, но это действительно не телефонный разговор. Надо встретиться, именно сегодняэто очень важно.
Ну вот, взял и напугал меня. Что-нибудь случилось?
Нет, все в порядке. Просто захотелось тебя увидеть.
Они договорились встретиться в семь часов вечера, снова на площади Ногина, на том же месте, когда Ксения будет ехать от родителей домой.
Нет, Абдулла. Позже я не могу. Ведь в девять должен приехать Васька. Хочу приготовить для него ужин, сказала Ксения.
Ровно в половине седьмого Абдулла вышел от Старика Прокопыча и направился к лифту. С ним была та самая довоенная газета с некрологом, которую он хотел показать Ксении, и Абдулла не спешилПрокопыч жил у самого метро, и ехать здесь было не больше двадцати минут. Абдулла вошел в лифт, нажал на кнопку первого этажа, двери закрылись и кабина со скрипом покатила вниз. Кабина была полутемная и обита не привычным пластиком, а настоящим деревом.