Верно, кивнул я. Но я предвидел это и придумал способ избежать разбирательства. Мы не станем пить портвейн здесь. Каждый из нас возьмет с собой по бутылочке при расставании. И каждый выпьет портвейн, когда будет один, а двое уцелевших встретятся завтра пополудни, положим, в три часа в коктейль-холле кафе Пикарди. Это, согласно моему образу мышления, помимо разрешения ситуации с полицией, вносит трогательный элемент романтики, не говоря уже о тревожной неопределенности. Кто будут эти двое? Кто встретится у Пикарди завтра?
Дэнис горестно взглянул на меня и произнес:
Я надеюсь, черт возьми, это будем не мы с вами!
Означает ли это, что вы согласны поступить так?
Полагаюда. Я смотрю, Шерри целиком «за».
Конечно, сказала Шерри. Конечно, я «за». Шерм, последняя часть абсолютно гениальна. Хотя я была склонна некогда преувеличивать твои достоинства, сейчас я вижу, что в определенных отношениях я не воздала тебе должного. В данном случае мне приходит на ум только одна деталь, которую ты упустил из виду и которая вызывает разочарование.
Какая именно?
Тебе следовало бы использовать шерри вместо портвейна.
О, шерри для Шерри! Я не додумался до такой тонкой ассоциации. Боюсь, однако, что уже поздно что-либо менять.
Увы! Но, как бы это ни разочаровывало, придется обойтись портвейном.
Подождите! вмешался Дэнис. Шерм, вы знаете, в какой бутылке яд?
Нет, ответил я. Бутылочки одинаковые, и я перемешал их с закрытыми глазами. По крайней мере, вы с Шерри можете первыми выбрать бутылочки, а я возьму ту, которая останется. Устраивает это вас?
Безусловно! как отрезала Шерри. И я не думаю, что это прилично с твоей стороны, Дэнис, предположить, будто Шерм мог обмануть в деле, затрагивающем его честь. А сейчас предлагаю выпить еще мартини и немного поболтать.
Мы выпили еще и поболтали, а потом я отправился в центр города в гостиницу и снял там номер. В номере, надев пижаму, в которой я хотел умереть, я выпил портвейн и лег на кровать.
Я сидел за стойкой в баре, потягивая «амброзию хайбол», когда пришла Шерри. Это отнюдь не был коктейль-холл кафе Пикарди, но это было приятное место, и здесь, сидя на небольшом возвышении, наигрывала красивые мелодии на концертной арфе талантливая и милая девушка. Шерри, несомненно, была удивлена тем, что видит меня, и явно в затруднении насчет того, радоваться ей или нет. Как бы там ни было, она присела за стойку рядом со мной.
Ради всего святого на земле, что здесь делаешь ты?
Привет, Шерри, откликнулся я. Странно, что ты выбрала это выражение.
Какое выражение?
«На земле».
О, господи! она пристально посмотрела на меня и, нахмурив брови, начала быстро постукивать по стойке ногтем указательного пальца правой руки, что было признаком ее гнева.
Можешь мне не отвечать, я и так все понимаю сейчас. Шерм, ты, такой-сякой, ты влил яд в две из этих маленьких бутылочек, а затем каким-то образом умудрился подсунуть их мне и себе, и это было ни что иное, как подлый трюк, для того, чтобы навечно разлучить меня и Дэниса Твоей двуличности просто нет границ.
Ты несправедлива, обвиняя меня в том, что я сыграл с тобой злую шутку, возразил я. Это правда, что дело обстояло не совсем так, как я говорил, но я, безусловно, не был предвзято настроен против кого бы то ни было. У нас у всех были равные шансы.
Объяснись, пожалуйста, если тебе не трудно.
Дело в том, что я влил яд во все три бутылочки.
В таком случае, где Дэнис?
Да, кстати, спросил я. Где же он?
Я его здесь нигде не видела.
Я тоже не видел. И мы его еще долго не увидим.
Ты хочешь сказать, что он изменил своему слову? Что после 7 ого, как он согласился участвовать, он не выпил свой портвейн?
Вот именно.
Она продолжала смотреть на меня, но ее указательный палец постукивал все медленнее и медленнее, пока, наконец, не остановился совсем, и мне показалось, что я читаю в ее глазах некоторые приметы того, что мы снова вступаем в блаженную эру безумства, неистовства и непреодолимости друг к другу.
Да-а, сказала она, я вижу, что я назвала таким-сяким не того, кого нужно.
Это верно, ответил я. Не желаешь ли выпить «амброзии хайбол»?
Думаю, что да, согласилась она. Это как раз то, что мне сейчас требуется.
Ричард МатесонПотомки Ноя
Было утро, начало четвертого часа, когда мистер Кетчэм проехал мимо указателя с надписью «г. Захры, нас-е 67 чел.». Он простонал. Еще один в бесконечной веренице приморских городишек штата Мэн! Он на секунду с силой закрыл глаза, затем открыл их и нажал на акселератор. «Форд» рванул вперед. Может, если повезет, он наткнется на какой-нибудь приличный отель. Ясно, что в «г. Захры, нас-е 67 чел.» мотеля не предвидится.
Мистер Кетчэм удобнее расположил свое массивное тело на сиденье и вытянул ноги. Отдых проходил отвратительно. Он планировал прокатиться по Новой Англии, полюбоваться и испытать ностальгические ощущения. А вместо этого обрел скуку, изнурение и лишние расходы.
Мистер Кетчэм был раздосадован.
Мэйн-стритГлавная улица. Казалось, весь городок погружен в непробудный сон. Единственным слышимым звуком был шум двигателя его автомобиля, единственным видимым лучом светанаправленный кверху и расширяющийся вдали свет от фар, выхвативший из темноты новый дорожный знак: «Ограничение скорости15 миль/час».
Как же, как же, с отвращением пробормотал он, выжимая газ.
Три часа утра, а отцы города хотят, чтобы он черепахой тащился по их паршивой деревушке. За стеклом автомобиля мелькали темные здания.
«Прощай, г. Захры, подумал мистер Кетчэм. Прощай, нас-е 67 чел.»
Но тут в зеркале заднего обзора появился другой автомобиль. С кузовом типа «седан» и с вращающейся красной мигалкой на крыше. Он знал, что это за автомобиль. Нога сама соскочила с акселератора, и он почувствовал, как учащенно забилось сердце. Все-таки, может, они не заметили, с какой скоростью он ехал?
Ответ не заставил себя ждать. Машина темного цвета поравнялась с «фордом», и из окна высунулся человек в большой шляпе.
К тротуару! рявкнул он.
Сглотнув пересохшим ртом выступившую слюну, мистер Кетчэм подрулил к бровке тротуара. Он потянул ручной тормоз, выключил зажигание, и машина замерла. Полицейская машина вильнула к обочине и остановилась. Ее правая передняя дверца распахнулась.
В свете фар автомобиля мистера Кетчэма вырисовалась приближающаяся фигура. Он суетливо нащупал левой ногой кнопку и, надавив на нее, перешел на малый свет. И снова проглотил слюну. Ужасная нелепица! В три часа утра черт-те знает где деревенщина-полицейский прихватывает его за превышение скорости. Скрежеща зубами, мистер Кетчэм ждал. Человек в темной форме и широкополой шляпе нагнулся к окну:
Права!
Мистер Кетчэм скользнул дрожащей рукой во внутренний карман и вытащил бумажник. Он нащупал водительские права и передал их полицейскому, лицо которого ничего не выражало. Он смирно сидел, в то время как полицейский, направив луч фонарика на права, изучал их.
Из Нью-Джерси.
Да, да подтвердил мистер Кетчэм.
Полицейский продолжал изучать права. Мистер Кетчэм беспокойно пошевелился на сиденье и сжал губы.
Права не истекли, сказал он.
Он увидел, как голова полицейского поднялась. Затем он судорожно глотнул воздух, когда узкий кружок света от фонаря ослепил его. Он резко дернулся в сторону.
Свет погас. Мистер Кетчэм заморгал слезящимися глазами.
Что, в Нью-Джерси не читают дорожных знаков? спросил полицейский.
Ну, почему, я Вы имеете в виду указатель «Н-население 67 человек»?
Нет, не этот знак.
О! мистер Кетчэм прокашлялся. Но это единственный знак, который я видел.
Значит, вы плохой водитель.
Я
На знаке было написано, что максимальное ограничение скорости составляет пятнадцать миль в час. Вы ехали на пятидесяти.
Я я боюсь, что не заметил его.
Ограничение скорости составляет, пятнадцать миль в час независимо оттого, заметили вы знак или нет.
Что в такое время суток?
Вы видели там расписание?
Нет, конечно, нет. То есть я хочу сказать, что вообще не видел никакого знака.
Вот как?
Мистер Кетчэм почувствовал легкое покалывание на зашейке.
Послушайте, послушайте, слабым голосом начал он, затем прервался и, посмотрев на полицейского, договорил:Я могу взять свои права назад?
Полицейский стоял молча.
Так я могу?.. снова начал мистер Кетчэм.
Следуйте за нами, наконец отрывисто бросил полицейский и отошел.
Мистер Кетчэм ошеломленно смотрел ему вслед. Эй, подождите! почти прокричал он. Ведь полицейский даже не вернул ему права! Мистер Кетчэм ощутил вдруг какой-то холод в животе.
Что же это такое? пробормотал он, наблюдая за тем, как полицейский садится в свою машину. Включив мигалку на крыше, она съехала с обочины.
Мистер Кетчэм последовал за ней.
Это возмутительно, произнес он вслух. Они не вправе так поступать. Что за средневековье? Он крепко сжал свои толстые губы, продолжая понуро следовать за полицейской машиной вдоль Мэйн-стрит.
Через два квартала автомобиль свернул. Фары высветили стеклянную витрину магазина. «Бакалейные товары Хэнда», прочел мистер Кетчэм полустершиеся буквы.
На улице отсутствовали фонари. Это напоминало езду по тоннелю в кромешной тьме. Впереди были лишь три красных глаза задних огней и мигалки полицейской машины, позадинепроницаемая мгла «Финал чудесного денечка, думал мистер Кетчэм, взят за превышение скорости в Захры, штат Мэн». Он покрутил головой и тяжело вздохнул. И отчего ему было не провести отдых в Ньюарке? Спал бы допоздна, ходил на представления, ел, смотрел телевизор.
На следующем перекрестке полицейская машина повернула вправо, а затем, через квартал, влево и остановилась. Ее сигнальные огни потухли. Мистер Кетчэм припарковался сзади. Он не находил никакого объяснения происходящему. Дешевая мелодрама Они с таким же успехом могли оштрафовать его на Мэйн-стрит. Деревенское злорадство. Унижение достоинства человека из большого города давало им мстительное чувство собственной значимости.
Мистер Кетчэм ждал: Что ж, он не станет спорить. Он уплатит штраф, не сказав ни слова, и распрощается с ними. Он потянул на себя ручной тормоз и неожиданно вздрогнул, осознав, что они могут оштрафовать его на любую сумму, какая им вздумается. Они могут содрать с него и пятьсот долларов, если им захочется! Тучный мистер Кетчэм слышал эти истории о нравах провинциальной полиции, о той абсолютной власти, которой они обладали. Он хрипло откашлялся. Ну, это уже абсурд. Что за дурацкие фантазии?
Полицейский открыл дверцу:
Выходите.
Наулицахи во всех зданиях не было света. Мистер Кетчэм судорожно сглотнул. Все, что он мог наяву различить, была черная фшура полицейского.
Это участок? спросил он.
Выключите опш и выходите, ответил полицейский.
Мистер Кетчэм ткнул хромированную кнопку и выбрался наружу. Полицейский захлопнул дверцу. Раздался громкий эхообразный стук, как будто они вместо улицы находились в неосвещенном складском помещении. Мистер Кетчэм взглянул вверх. Иллюзия была полной. Не было видно ни звезд, ни луны. Земля и небо слились в единой тьме и кружили вслепую.
Сильные пальцы полицейского сжали его руку. Мистер Кетчэм на мгновение потерял равновесие, но устоял на ногах и быстро пошел рядом.
Здесь темно, услышал он свой, не вполне знакомый голос.
Ответа не последовало. С другой стороны вышагивал второй полицейский. Мистер Кетчэм сказал себе: «Эти проклятые захолустные нацисты из кожи вон лезут, чтобы запугать меня. Только у них ничего не получится!»
Мистер Кетчэм вдохнул в себя влажный, пропитанный морем воздух, и сделал медленный выдох. Крохотный городок с населением в 67 человек и двое патрульных полицейских на улицах в три утра! Смешно.
Он споткнулся о ступеньку и едванеупал. Полицейский слева подхватил его под локоть.
Спасибо, машинально пробормотал мистер Кетчэм. Полицейский не отреагировал. Мистер Кетчэм провел языком по губам. «Мужлан, подумал он и мельком улыбнулся. Впрочем, лучше оставить его в неведении насчет этого.»
Он мигнул, когда открыли дверь, и невольно почувствовал облегчение. Это был действительно полицейский участок. Вот стоит письменный стол на возвышении, вот висит доска информации, вот черная пузатая и нерастопленная печка, а вот вся в росписях скамейка у стены, дверь и пол, покрытый потрескавшимся и грязным линолеумом, бывшим когда-то зеленого цвета.
Сядьте и ждите, приказал первый полицейский.
Мистер Кетчэм посмотрел на его худое угловатое лицо, обтянутое смуглой кожей. В глазах не было заметно никакой грани между зрачком и радужной оболочкой. Сплошной темный фон. Форма болталась на нем мешком.
Второго полицейского мистеру Кетчэму рассмотреть не удалось, потому что они оба вышли в соседнюю комнату. С минуту он стоял, уставясь в закрытую дверь. Выскочить отсюда и уехать? Нет, в правах указан его адрес. И потом, может, они только и ловят момент, чтобы он сбежал. Кто знает, что там в деформированном уме этих провинциалов. Они могли даже застрелить его, если бы он попробовал сбежать.
Мистер Кетчэм тяжело опустился на скамейку. Да нет, он слишком позволил своему воображению разгуляться. Обычный мелкий городишко на побережье штата Мэн, и его просто собираются оштрафовать за
Но тогда почему они не штрафуют его? Что означает вся эта канитель? Грузный челвек сжал губы. Ладно, пусть ведут свою шру, как хотят. Это лучше, чем убегать. Он прикрыл глаза, давая им отдохнуть.
Чуть погодя он открыл их. Было чертовски тихо. Он оглядел тускло освещенную комнату. Стены были замызганными и голыми, за иключением часов и картины, висевшей над столом. Это был портретскорее репродукциячеловека с бородой. Вероятно, один из старинных моряков Захры. Хотя нет. Скорее, это копия Сиарса Ребека «Бородатый моряк».
Мистер Кетчэм ухмыльнулся. Зачем в полицейском участке нужна такая картина, было выше его понимания. Если, конечно, не учитывать, что Захры расположен на Атлантике. Наверное, основной источник его доходов составляло рыболовство. В любом случае, какая разница? Мистер Кетчэм опустил взгляд.
В соседней комнате слышались приглушенные голоса двух полицейских. Он пытался разобраться, о чем они говорили, но не смог. Он пристально посмотрел на закрытую дверь. «Возьми и войди», подумал он и глянул настенные часы. Двадцать две минуты четвертого. Сверил со своими часами. Почти правильно. Дверь отворилась, и оба полицейских вошли.
Один из них сразу же покинул участок. Второй, тот, кто забирал у мистера Кетчэма права, проследовал к письменному столу, включил лампу на длинном гибком проводе, достал большой журнал из верхнего ящика и начал что-то записывать в нем.
Прошла минута.
Я мистер Кетчэм откашлялся. Извините. Я
Он внезапно остановился, увидев, как полицейский оторвал голову от журнала и холодно вперил в него свой взор.
То есть вы оштрафуете меня сейчас?
Полицейский снова уткнулся в журнал:
Подождите.
Но уже четвертый час ут мистер Кетчэм взял себя в руки. Он старался выглядеть настроенным воинственно.
Хорошо, отрывисто произнес он. Не могли бы вы сообщить мне, как долго это еще протянется?
Полицейский продолжал писать в журнале. Мистер Кетчэм в напряжении сидел, наблюдая за ним. «Это невыносимо», думал он. В последний раз он едет за сотни миль в эту проклятую Новую Англию.
Полицейский поднял глаза:
Женаты?
Мистер Кетчэм изумился.
Повторяю: вы женаты?
Нет, я В правах все указано.
Мистер Кетчэм нервно засопел. Он ощутил дрожь удовольствия от своего дерзкого ответа и в то же время как бы покалывание от непонятного страха при разговоре с этим человеком.
Родственники в Нью-Джерси есть?
Да. Вернее, нет Сестра, но она живет в Висконс
Мистер Кетчэм не договорил. Он смотрел, как полицейский записывает его показания. Дорого бы он дал, чтобы избавиться от своих тошнотворных страданий!
Работаете? спросил полицейский.
Мистер Кетчэм зашевелился:
Видите ли, у меня нет какого-либо конкретного заня
Безработный, заключил полицейский.
Вовсе нет, вовсе нет! ожесточенно возразил мистер Кетчэм.