ДАРИН БРЭДЛИБудут только дорогиПер. Е. Нестерова
Престер перебирал в руках цепочкуон сдернул ее с бачка в одном из туалетов в центре города, в Айдайо, на старом комбикормовом заводе, превращенном в ночной клуб. Цепь впитала в илистой воде столько силы, честно выполняя свое предназначение, что ни разу не обманула ожиданий посетителей клуба. Престер представлял, как каждый смывочный синапс пускает свой нейронный заряд по цепи в воду и затем она мирно пузырится в покрытом известковым налетом фарфоре. Престеру никогда полностью не измерить ту колоссальную силу, которой наделили цепь завсегдатаи клуба в Айдайо, хотя даже себе он не мог объяснить, откуда взялось это сакральное знание. Тусклые царапины на тонких окислившихся звеньях цепи напоминали ему цветы, картину дополняли стебли ржавчины и бледные корни известкового налета.
Он глубоко вдохнул, очнувшись от забытья, и резко ощутил, как в квартире пахнет сыростью. Закашлявшись, он опустил цепь обратно в карманона и так уже придала его мыслям упадническое настроение.
Мне понадобится больше чар, громко сказал он; в люминесцентном свете компьютерного монитора его пальцы отливали синим. аЛан, позвал он.
Экран планшета мигнул рядом с локтем, и, как только тот подал признаки жизни, цвета мгновенно изменились.
Престер взглянул на него:
Извини, думал, что ты на связи.
Планшет, которому без динамиков было не ответить, терпеливо мигал, пока Престер подсоединял его к стационарному компьютеру.
Готов? через минуту спросил Престер.
Я здесь, ответил андрогинный голос аЛана.
Мне нужно больше чар, сказал ему Престер. Намногобольше.
аЛан на мгновение задумался, информационная строка заскользила по экрану.
У тебя есть двести неактивных, доложил он.
Престер посмотрел на диаграмму, прикрепленную к стене. За последние шесть месяцев газетная бумага пожелтела, а от штормовых ливней, умывших город в прошлые выходные, у нее загнулись края. Готовые чары усыпали страницуразноцветные строки переплетались, складывались в Соломоновы знаки, связывались нитями хрупкого замысла: имена, адреса, серверы электронной почты, сулящие силу самого разного характера. Некоторые из них означали письма счастья, все еще дремлющие в базе данных, другиеаббревиатуры для различных пересылок во «Входящих» его почты. Там было небольшое количество еще не выпущенных слухов. Все они обладали собственными чарами, обещая исполнение желаний за дальнейшее распространение. У Престера было мало чармало для создания нового ритуала, способного породить необходимые желания. Нужно, чтобы ему хватило хотя бы на то, чтобы рассеять гнев левитов, если вдруг два-три желания непрошеных гостей проскользнут сквозь защитный ритуал в их святилище. Престера не волновало, что они так тщательно скрывают, ему были нужны их деньги.
Плохо дело, подытожил он. Я уже запустил большую часть в ритуал контрчарами. Он почесал голову. А мне нужно еще немного, чтобы уехать.
аЛан снова погрузился в расчеты. Фамильяры двигались медленно, но Престер давно привык полагаться на аЛана, к тому же, учитывая опасную обстановку в Сети, он не хотел рисковать, призывая новых. Слишком много было поставлено на кон, чтобы теперь раскрываться перед незнакомыми программами, которые могли откликнуться на призыв.
Тейлор, в конце концов доложил аЛан, за последние пять дней выпустила восемьдесят чар.
Престер отъехал от компьютера, скрип роликов стула слился с его разочарованным вздохом. Если Тейлор может зараз выпустить такое количество, значит, активов у нее более чем достаточно и она ничего не уступит задешево.
Но зачем ей выпускать так много?
Зачем тебе столько? спросила Тейлор.
Ее голос по линии связи звучал неестественно сипло.
Престер поежился, вспомнив, как долго ему пришлось отделять образ, создаваемый ею по линии, от ее голоса в спальне.
Престер вставил наушник от аЛана поглубже в ухо:
Это для работысегодня последний срок.
Не можешь вырастить свои?
Нет.
Надеюсь, ты не связался с Новыми левитами?
Тейлор замолчала.
Престер ничего не ответил.
Я ведь говорила, чтобы ты не брался за это дело.
Угу.
А ты взялся.
Угу.
Ну ты, Престер, и дурак!
По голосу он услышал, что она курит, сам он не курил с тех самых пор, как в то Рождество они вместе бросили.
Он решил попридержать язык и не говорить ей, что не всякий чародей может по-прежнему тянуть деньги на обучение из папочки. С его отметками выбирать не приходилось. За последние два года он не пробыл ни в одной сущности достаточно долго для того, чтобы вложить в нее хоть какой-нибудь реальный капитал, так что лучшей работы, чем мыть туалеты у этих модников в Айдайо, для него не нашлось.
Престер взял себя в руки:
Тейлор, пожалуйста. Давай говорить только о деле, и больше ни о чем.
Прекрасно! огрызнулась она. Он чувствовал, что она не собирается соглашаться с ним. Будут у тебя чары, но мне придется вытягивать их из всего, что подвернется.
Он чувствовал, к чему она клонит.
Сжатость сроков не оставляет тебе возможности выбора, Престер. Чтобы получить то, что ты хочешь, придется пойти на воровство.
Черт! Он только-только привык к этой сущности.
Эндрик, понял он.
Ага, отрезала Тейлор, выдыхая дым. Казалось, от него по линии идет электростатический треск. Кое-кому из его клиентов не терпится нагреть свой Южноафриканский банк.
Престер придержал язык. Он думал, что Южноафриканский давно забыт, никто же больше не верит в банкиров, щедро раздающих деньги направо и налево. Так ему казалось.
Хорошо, сказал он. Панель задач аЛана ходила ходуном по экрану, как показалось Престеру, с неодобрительным видом. Пересылай, а я отвечу.
Деньги должны быть оформлены легально, предупредила она.
Конечно, но их не так уж и много.
Она сделала паузу.
Ты этого хотел, вот и разбирайся сам со своей головной болью. Никаких отчетов. Ничего.
Престер пригладил волосы. Какие они жирные, подумал он. Когда он в последний раз мылся?
Будь по-твоему, пообещал он. Ты только передай чары по линии аЛану.
У тебя готово новое лицо? спросила она.
Он кивнул:
Несколько месяцев занимаюсь этим, скоро будет готово.
Новый номер страховки, новая дата рождения, новая кредитная ис
Все предусмотрено, Тейлор. Даю твоим из Южноафриканского неделю на переводи прощай, старое лицо.
Ты об этом пожалеешь, Престер.
Знаю.
Они расставлены, доложил аЛан.
Престер зашевелился и пришел в себя. Отупев от усталости, он глотнул из кружки на столе, забыв о том, что спросонья лучше кофе не пить. Он поморщился, но проглотил. аЛан расставил чары Тейлор для нового ритуала и выдавал результаты через старые пластиковые губы принтера. Престеру представилось, как будто машина жует страницу: пара вощеных заскорузлых челюстей пробует расстановку на вкус, возможно надеясь на ее съедобность. Несомненно, принтер умирал с голоду, как и все остальное в квартире, включая самого хозяина.
Он сел, закряхтев вместе со стулом, и принялся перестраивать сюжет. Тейлор хорошо поработалав распечатке аЛана значились новые для Престера пересылки, и каждая из них сулила новый маршрут для тех же чудес, тех же желаний, которые в первую очередь подпитывали жизнеспособность чар. Десять друзей, десять минут, три желания в час. Как ни глупо это когда-то казалось Престеру, немало людей были готовы попробоватьтак, а вдруг? и поделиться идеей с друзьями и родственниками. Немного иначе выходило, если чародеи полагались только на письма счастья, но принцип был тот же. Интернет только ускорял процесс. Линия же просто сводила с ума.
Престер вытащил листок бумаги из груды конвертов и прошений на столе. За несколько минут он нацарапал имена новых чар и прикнопил их к стене. Не вникая досконально в сюжет, он смог обозначить положение новых чар в ритуале. Разные желания обозначались по-разному: одни полосками, другие схемами, контрчары косичками. Как только аЛан запустит ритуал, Престер смоется. Он надеялся, что в Художественном совете не изменилась система водостоков.
Хорошо, сказал Престер, отойдя в сторону. Открывай резервные чары.
Кому? механически спросил аЛан.
Не важно, ответил Престер. Ничего запредельного, мне нужно только совпадение. Готово? спросил он через минуту.
Сделано, доложил аЛан.
Престер закрыл глаза. Ему надо всего несколько галлоновмелкое желание, не более того. Он попытался вытеснить Тейлор из своих мыслей, не думать о том, что есть у нее и нет у него, чтобы не испортить чары. Не очень у него это получалось; Престер чувствовал, что его раздражение отравляет маленький ритуал. Тейлор никогда не нужно было беспокоиться о том, сколько галлонов у нее в баке, на памяти Престера, отец всегда оплачивал ей проезд на метро. Оплачивал счета на одежду. Покупал планшет получше, новую мебель. Престер неделями не держал проездного в руках, а сколько еще протянет «бель эйр»непредсказуемо.
Посылай, приказал он.
На улице Престер улыбнулся. Планшет в кармане был теплымразогрелся от воровских, на сей раз, вычислений аЛана. Престер и раньше видел припаркованный неподалеку от его машины грузовик, но тот всегда стоял ближе к пруду, а вовсе не рядом с его жалким тарантасом.
Он неловко открыл помятую откидную дверцу грузовика и провел пальцами по крышке топливного бака. Краска здесь не покрылась ржавчиной, и солнце не добралось до темной пластиковой пробки. Он отвинтил ее, опустил шланг и начал качать. Через несколько секунд из грузовика уже вытекало токсичное горючее. Престер взял всего несколько галлонов, не желая привлекать больше чар. Он послал всего десять, чтобы совпадение состоялось, и опасался, что удача быстро отвернется от него, если он возьмет то, за что не платил.
Затем он вставил шланг в свой бак и вдохнул жизнь в свою старую машину. Он рассчитывал пуститься в путь пораньше, когда при ярком солнце слабый свет левой фары не играл бы никакой роли. Теперь он надеялся, что ночь окутает машину, скрыв, как она это умеет, запущенный вид развалюхи. Он не хотел привлекать внимание.
За окнами машины мелькал фантасмагорическими кусками центр города; многочисленные вывески и уличные фонари бросали блики на ветровое стекло Престера. Все здания глядели в никуда, каждое прилагало все возможные усилия, чтобы его неоновое великолепие смотрелось как нельзя лучше, но в своем самоослеплении не могли разобрать, так ли это на самом деле. Фальшивые фронтонные доски неуклюже цеплялись за края крыш, в щербатой рождественской иллюминации их мелкие детали походили на рассевшихся рядками пылающих птиц. Глянцевые люди внизу сновали из клуба в клуб, обкуривая друг друга, путаясь в уличном движении, торопясь в никуда, гонимые чужой волей. Они думали, что их манят удовольствия субботнего вечера, но Престер знал, что за толпами людей стоят чародеи, банкротство торгового центра на углу, процветание «Лейдизнайт» на одной улице и провал на другой происходили не просто так. Один решался на гоп-стоп, другому был нужен клуб, где было бы легко обчищать карманы. Чародеи создавали стечение обстоятельств, и разные заведения так или иначе приходили в упадок по их приказанию.
Выехав с проспекта и обогнув небольшую аллею, он увидел город в его параноидальном блеске поверх тусклых елейтех, что выросли достаточно большими, чтобы смотреть сверху вниз. Запертые ворота жилых корпусов заботливо поднимали чугунные пальцы, когда Престер проходил мимо, за них, обещали ворота, никогда не проникнет разруха. Штукатурка, гипсокартон и фальшимпосты на окнах давали знать, что тут, в отличие от центра, действуют медицинские команды косметических хирургов, ловко обращавшихся со шпателями и пневматическими молотками, так что здесь нет нужды в неоне и самоослеплении: царапины просто замазываются и никто на них не смотрит.
Миновав отважно забравшиеся так далеко предместья, он зашагал по старой дороге, где раньше возили лес, к поместью левитов. Когда он пришел, ворота оказались открыты, и залитая лунным светом тенистая подъездная аллея словно бы дышала. С кабеля линии связи левитов свисали, раскачиваясь на ветру, связанные между собой шнурками несколько десятков пар ботинок. Он удивился: что это пришло в голову старым психам?
Престер вытянул ноги, откинувшись на складчатую спинку кожаного кресла. Такой же пол, как здесь в гостинойчерно-белое домино, встречался ему и в других подобных анклавах. Ему хотелось осмотреться, хотелось вычленить что-нибудь содержательное в янтрах и мандалах и в дурацких подковах, прибитых поверх темной стенной обшивки.
Но он этого не сделал. аЛан, примостившись рядом с его локтем на низком комоде красного дерева, старательно переносил ритуал Престера на старенький терминал левитов.
Выглядит прекрасно, молодой человек, сказал левит.
Престер не знал, как его зовут, и вообще не был уверен, что у них есть имена.
Престер улыбнулся:
Я старался, сэр.
Наш терминал сообщает, что многиечарыновые. Старик бросил изучающий взгляд сквозь очки, свет ненастоящих газовых ламп трепетал на его лысине. С ними ритуал станет сильнее?
Престер наклонился вперед:
Да. Мой ритуал будет охранять вашу базу данных, а с помощью новых чар быстрее научится это делать. Чем больше их ему встретится, тем быстрее он войдет в полную силу, тем лучшее он будет желать. Он взглянул на аЛана: тот почти заканчивал загрузку. Через месяц совсем созреет.
Очень хорошо, улыбнулся старик, выискивая на клавиатуре нужные клавиши и затем ударяя по ним. Тогда я посмотрю, что там с переводом. Вашфамильярскоро сможет проверить зачисленную сумму.
Престер сглотнул, выудил листок бумаги из-за отворота поношенного пиджака и передал его левиту:
Воспользуйтесь, пожалуйста, этим счетом, если не сложно.
Нет смысла класть новые деньги на старый счет только из-за возможной проверки со стороны южноафриканцев.
Старик прищурился и взял листок бумаги:
Конечно.
Престер сердито взял сигареты и вылетел из дверей магазина. Ему было стыдно курить, ну и что? Кому какое дело? Тейлор уж точно наплевать, как бы ему ни хотелось обратного.
Вернувшись в машину, он вставил прикуриватель в гнездо и, нажав на газ, выехал с парковки. аЛан спокойно лежал на искусственной коже сиденья, голубой и безучастный, как и свет, заливавший приборную панель Престера. Как хорошо, что через неделю он уже поменяет лицо, штрафные квитанции, которые подбросил ему местный коп, что б ему пусто было, пожрали бы все заработанное у левитов и еще немного. По крайней мере сейчас он потеряет четверть суммы на более подходящий набор новых номерных знаков. Оставшееся уйдет на покупку чар на следующий месяц. И может, люди наконец начнут обращаться к нему.
Он припарковал «бель эйр» на узкой парковке Айдайо. Парковка мигала ему вспышками радуг, масляные пятна на асфальте пробудились от тумана и лунного света. Престер сунул планшет в карман и прихватил сигареты.
В клубе из другого кармана он вытащил кипу дешевых афишек и начал их раздавать. Они рекламировали фиктивное представлениеэтот номер он придумал в прошлом годуи предлагали своим обладателям замолвить о нем словечко через граффити и ксерокс. На представлении, как сулил плакат Престера, претворятся в жизнь самые дикие желания, но только если человек оповестит об этом шоу других.
Фиденс, бармен, ткнул мясистым пальцем в лицо Престера:
Прекрати раздавать это дерьмо, Престер.
Престер не стал спорить. Он засунул оставшиеся афишки обратно в карман. Чуть позже он их пересчитает, чтобы сказать аЛану, сколько ушло.
Он умиротворяюще протянул руки:
Я только выпить пива, Фид.
Кончилось, кисло ответил Фиденс.
Что кончилось? не поверил Престер. Пиво?
Вылил последнее десять минут назад, сказал Фиденс. Будь трижды проклят этот Бах, который еще в прошлую среду закрылся на переучет. Без него мы потеряем сегодня не меньше тысячи.
Плечи Престера напряглись. Сначала коп, а теперь вот это. Какая нелепость. В Айдайо никогда не кончалось пиво, и Престер не помнил, чтобы за последнее время перебежал кому-то дорогу, по крайней мере никому из чародеев. Кто мог напустить на него желания?