Джасса не обладал талантом своего отца к кузнечному ремеслу, однако хорошо разбирался в практическом использовании металлоконструкций. Сооружение состояло из платформы, поднятой примерно до высоты плеча, и гладкого стального короба, установленного прямо под круглым отверстием в ее центре. Сам механизм работал на пружинах, хотя, вообще-то, большая часть рабочих деталей пряталась внутри платформы. Этот механизм был снабжен рычагом, прилаженным на поверхности платформы рядом с кучером. Жертва засовывала голову в стальной короб под отверстием, механизм приводился в движение, шея несчастного мгновенно вытягивалась на максимальную длину и затем аккуратно перерубалась в основании скрытой от глаз режущей пластиной. Безболезненно или, по крайней мере, настолько быстро, что боль уже не имела значения. Во всяком случае, пожаловаться никто не мог.
Не так грубо, как топором, и не требуется особого мастерства палача. Надежно. Практично. Одинаково для всех жителей Торнолла, кого решило покарать императорское правосудие, независимо от происхождения.Эта машина обладала удивительным свойством, которое редко когда встретишь: она была справедливой.
Первыми прибыли приговоренные к смерти. На этот раз трое: двое молодых и один старик. Сегодня на два человека больше, чем обычно. Беспорядки в прибрежной провинции Дарса подняли уровень смертности по всей империи. У всех приговоренных, раздетых по пояс, руки были связаны за спиной. Несчастные проследовали под охраной еще четырех Часовых сквозь толпу и подошли к основанию Сооружения. Там Часовые оставили их и заняли позицию возле гильотины. Заключенные стояли, щурясь на солнечном свету, все до одного бледные и напуганные, но бежать не пытались. Некуда было бежать.
У Джассы дыхание перехватило.Леди Смерть.
Она прибыла верхом на белоснежном жеребце, и это была единственная дань традициям. Джасса еще помнил, как обставлял свое появление ее отец: цвет костюма в тон масти скакуна, в рукекоса из полированного серебра, на лицемаска смерти, на головетерновый венок. А его дочь выглядела совершенно обыденно: распущенные волосы рыжего золота, простая легкая юбка и кружевной лиф. Не слишком проницательный наблюдатель мог бы ошибочно принять ее за барменшу, если бы не золотая цепочка на шее и сапоги из тонкой кожи, да еще позолоченные шпоры.
Она могла бы исполнять свой долг более зрелищно, по примеру отца. Интересно, почему она этого не делает.
Подобные атрибуты были необязательны, однако, задумавшись над ситуацией, Джасса понял их ценность. Любой правитель сносил головы, когда возникала нужда. Но если делать это слишком часто, даже по необходимости, последует недовольство. Накинь же на смертную казнь достаточно обоснованный юридический покров, добавь немного таинственности, облеки все в ритуальную форму, и твои граждане почти смогут забыть о том, что настоящая цель представлениялишить жизни трех человек. Но когда леди Смерть прибыла на место, ни у кого не возникло вопроса, почему там стоят трое вышеупомянутых горемык.
Выехав на площадь, она натянула поводья и произнесла чистым сладким голосом:
Император приказал. Все должны подчиниться.
Ни один человек не проронил ни слова. Тишину нарушали лишь случайное покашливание, шарканье ног и то тут, то там приглушенное всхлипывание. Трое приговоренных повернули головы к леди Смерти, когда та спешивалась со своего жеребца. Один из Часовых принял поводья.
Лицо Азерафель было непроницаемым. Больше она ничего не сказала. Быстро подошла к Сооружению и сняла маленький лоскут ткани со спускового механизма. Часовой скомандовал:
Давай!
Кучер повернул рычаг до упора. Леди Смерть кивнула Часовому, и он подвел первого осужденного к упряжи. Приговоренный вложил голову в ремни, которые поддерживали голову таким образом, что несчастный смотрел прямо в глаза палачу.
Неужели это произойдет?
Произошло. Точно так же, как свершалось подобное таинство раньше, во время всех тех казней под руководством его возлюбленной, за которыми он наблюдал. Перед тем как потянуть рычаг, леди Смерть произнесла что-то. Джасса не слышал что. Он только видел, как двигаются ее губы. Ему стало интересно, слышал ли ее слова кто-нибудь еще, кроме осужденного. Джасса, конечно, находился очень далеко, чтобы быть абсолютно уверенным, но он почти мог поклясться: на лице приговоренного появилось выражение, скажем так, изумления. А потом леди Смерть потянула рычаг, и обезглавленное тело мужчины упало на траву, дернулось и застыло. Из толпы послышался тихий стон. Молодая девушка рухнула в объятия пожилой женщины, которая с молчаливой горечью смотрела на мертвеца.
Давай!
Снова были сделаны приготовления, и снова взяли мужчину помоложе, согласно традиции. Леди Смерть опять шепчет что-тои второе тело падает рядом с первым.
Давай!
Все это время старик стоял абсолютно неподвижно, и, когда Часовой пришел за ним, он не двинулся с места. Часовой потянул его за руку, но старик вырвался. Он не отрывал дикого взгляда от Сооружения и не мог сделать ни единого шага. Часовой жестом велел приблизиться двум своим товарищам. Те поспешили на помощь и подхватили приговоренного с двух сторон.
Нет! Я не готов!
Джасса покачал головой.Не упорствуй, Старик. Это только принесет тебе дополнительные страдания и может огорчить мою леди.
Но старик, кажется, не хотел принимать во внимание, что там чувствует леди Смерть. Он по-прежнему цеплялся за жизнь и не собирался сдаваться. Он боролся все с большим и большим отчаянием, пока стражники тащили его все ближе и ближе к смерти. Он почти вырвался, и один из Часовых занес защищенный броней кулак над головой бедолаги.
Прекратите!
Кулак застыл на полпути. Даже приговоренный перестал сопротивляться. Вместе с остальными он наблюдал, как леди Смерть подходит к нему и протягивает тонкую руку. Часовые взглянули сначала друг на друга, потом на леди Смерть, а затем отпустили старика и отступили назад.
Старик выглядел сконфуженным. Мгновение он стоял не двигаясь, потом взял ее руку, а она, приподнявшись на цыпочки, что-то шепнула ему в ухо. Он расправил плечи и выпрямился. На секунду показалось, будто годы растаяли, и Джасса смог представить, как старик выглядел в молодости. Приговоренный улыбнулся и позволил девушке медленно подвести себя к Сооружению. В следующий момент он засунул голову в ремни и застыл, словно скала. Через мгновение он был уже мертв.
Леди Смерть взобралась по ступенькам на платформу, и кучер склонился в низком поклоне. Затем она нагнулась, одну за другой подняла отрубленные головы и подняла высоко, чтобы толпа могла их увидеть. И все было кончено. Затем она спустилась вниз, снова оседлала своего жеребца и вскоре исчезла из виду, удалившись по дороге Аверсы вместе с Сооружением и Часовыми, замыкавшими шествие.
И только тогда начались стенания, когда родственники и друзья подошли забрать тела.
Я хочу того, чего никогда не смогу получить. Это глупо.
Джасса обнаружил, что бредет по дороге Аверсы в противоположном направлении, прочь от своей возлюбленной, к развалинам городских стен, к Весланским воротам. Он рассчитывали это была только одна из многочисленных мыслей, одолевавших его, что, отправившись за город на долгую прогулку, сможет прочистить мозги и взбодриться. Давненько уже не ходил Джасса по этой дороге и почти забыл про Рассказчиков.
Никто не знал, как долго мужчины и женщины, которые именовали себя Рассказчиками, собирались у Весланских ворот. Многие называли их бездельниками, другие, кто их не знал, попрошайками. Ближе к вечеру они обычно покидали свои дома, лавки, кузницы, садились группками на траву возле разрушенной каменной арки и рассказывали истории. Они не просили денег; они не просили ничего, кроме времени и внимания. Излишне говорить, но этого всегда недоставало. Когда слушателей не хватало, что случалось довольно часто, Рассказчики садились в кружкии рассказывали истории друг другу.
Они не всегда оказывались самыми добрыми слушателями.
Ха! Ты называешь это рассказом? Старик с презрением глянул на молодую девушку, в то время как остальные в их кругу, мужчины и женщины, молодые и старые, наблюдали и улыбались.
Я служу Сомне так, как могу, Тобас. Девушка в мольбе вытянула руки. В глазах ее загорелся огонек. Она ничуть не разозлилась.
Ты служишь только одной стороне богиниее способности приносить сон и покой, ответил мужчина по имени Тобас. Цель достойная, однако я предпочитаю, чтобы мои слушатели бодрствовали.
Когда в последний раз у тебя был слушатель, Тобас? снисходительно поинтересовалась Лата.
Все вокруг засмеялись. На лице Тобаса появилось возмущение, однако было ясно, что ни один из них не говорит всерьез.
Вруны, или вроде того.Джасса как раз проходил мимо компании.
У меня появился слушатель, друзья, сказал Тобас. Он посмотрел прямо на Джассу. Здравствуйте, юноша. Присаживайтесь.
Джасса опешил:
Нет, что вы Я просто вышел прогуляться.
Но ты же слушал, по крайней мере какое-то время. Старик улыбнулся Джассе. Итак, пока ты здесь, я бы хотел, чтобы ты помог урегулировать спор между мной и этой оравой бездарей. Взмахом руки он показал на сидевших вокруг рассказчиков. Они говорят, что больше никто не ценит истории. Ты какого мнения на сей счет?
Ну я когда-то любил их слушать, искренне признался Джасса. Давно, правда.
А почему перестал? Слишком занятой? Слишком взрослый? Или чересчур придавлен ежедневными тяготами своей жизни?
Все вместе, ответил Джасса. А еще потому, что они почти никогда не бывали правдивы.
Они почти всегда правдивы, поправил Тобас. Просто описанные в них происшествия, возможно, никогда не имели места на самом деле. Но правдивые истории существуют. Если бы ты решил послушать, ты бы предпочел историю, основанную на реальных событиях?
Конечно.
Тогда позволь удовлетворить твое желание. Садись.
И Джасса сел. Может, потому, что не предвидел на сегодня ничего более интересного, или, может, потому, что у него не было достаточных оснований для отказа.
А вы разрешите мне выбрать историю? Он чувствовал, как внутри зажегся озорной огонек. Тобас кивнул, и Джасса продолжил:Я хочу знать, как дорога Аверсы получила свое название.
Ладно. Если история придет ко мне, я расскажу ее, согласился Тобас, а Джасса только улыбнулся. Тобас улыбнулся в ответ. Что беспокоит тебя, дружище? То, что ни один из живущих ныне не знает именно эту историю?
Джасса кивнул, и девушка покачала головой:
Ты не прав. Сомна знает.
И Сомна делится историями с Рассказчиками? спросил Джасса.
Сомна делится со всеми, ответил Тобас. Но иногда ей легче всего сделать это через нас. А сейчас помолчим немножко. Мне нужно понять, появилась ли история для этого юноши.
Тобас закрыл глаза, и шелест голосов затих. Джасса наблюдал за мужчиной и заметил, как шевелятся его губы.
Несомненно, репетирует первую ложьДжасса устыдился своей мысли, стоило ей возникнуть у него в голове, поскольку было очевидно, что Тобас и не пытался произвести эффект своим бормотанием, он молился. Остальные Рассказчики, сидевшие в кругу, делали то же самое, прикрыв глаза и опустив головы. Джасса застыл на несколько долгих мгновений исключительно по причине полного изумления, а к тому времени, когда ему пришла идея незаметно удрать, было уже слишком поздно. Тобас открыл глаза:
Есть для тебя история, молодой господин. Короткая, но от этого она ничуть не хуже.
Джасса облизнул губы, внезапно высохшие:
Я бы хотел послушать ее.
Тобас кивнул.
Это случилось в начале Третьей эры, начал он тоном, слегка отличным от своей обычной манеры говорить. В это время люди и первенцы Сомны, особенно уважаемые, которых мы зовем Аверсы, еще жили вместе. Одна из перворожденных совместно с нашими отдаленными предками возводила стены, которые должны были превратиться в Торнолл.
Почему? перебила Лата.
Поскольку Аверса знала, что гармония доставляет удовольствие Сомне, пояснил Тобас. Она хотела услужить. Наши предки с удовольствием позволяли ей это.
Почему? задал вопрос старик, сидевший в кругу напротив Тобаса.
Так как люди видели, что благодаря могуществу Аверсы они выполнят работу быстрее, объяснил Тобас. И обращали себе на пользу помощь перворожденной.
Джасса видел замершие лица остальных и понимал: из какого бы источника вдохновения ни черпал Рассказчик, история захватила всех целиком. Он осторожно поинтересовался:
Почему наши люди ненавидят и боятся Аверсы?
Потому что любой из перворожденных обладал большей мощью, чем все наши праотцы, вместе взятые. Потому что у наших праотцев не было ничего общего с Аверсами, кроме Сомны, которая породила и тех и других. Пока Сомна спит и видит сны, она создает наш мир. Аверсы получают частичку ее снов, и каждый из них может до некоторой степени переделать мир, но никто из наших праотцев не знал до какой. А неуверенность порождает животный страх.
Что произошло?
Стены возвели. Храм Сомны построили. Наши праотцы попытались поработить Аверсу, как только работы были закончены. И потерпели крах. Одним словом она разрушила храм и вышла из города по тропе, которая до сих пор зовется дорогой Аверсы, через Весланские ворота. Когда она остановилась возле них, все стены пали. Остались лишь ворота, где мы по сей день собираемся.
Куда удалилась Аверса?
К колодцу Лога у подножия Гралатовых гор. Некоторые называют их хребтом Гэана.
Тобас встряхнулся, и черты его лица стали прежними. Остальные последовали его примеру, словно по команде. Возможно, все это было запланировано. Но Джасса так не считал.
Я зашел слишком далеко? спросил Тобас сидевших в круге. Он вроде и забыл про Джассу.
Вопрос юноши оказался неожиданным и несвоевременным, ответил старик, который раньше уже участвовал в разговоре, но если бы тебе не суждено было дать ответ, то он бы и не прозвучал.
Ты фаталист, Гос, возразил другой Рассказчик. Думаю, это было ошибкой.
Не важно. Дело сделано, вмешалась Лата.
Какое дело? потребовал объяснений Джасса.
Тобас пожал плечами:
Если ты не знаешь, это, может, и к лучшему. Спасибо за то, что выслушал меня.
Круг распался. Рассказчики Сомны уходили прочь кто поодиночке, кто парами, но ни один из них не нарушал молчания. Спустя какое-то время ушел и Джасса. В арке Весланских ворот у него возникло довольно странное чувство, будто он выходит из храма.
Прогулка Джассы за городскими стенами была не слишком долгой. Скоро он вернулся через Весланские ворота, теперь безлюдные, и направился домой. Никто его не встречал, да и некому было после смерти отца, который ушел из жизни в прошлом месяце. Кузница, пристроенная к дому, стояла запертой, ставни были закрыты, а горн совсем остыл. Джасса собрал все, что, по его мнению, могло ему пригодиться, и поутру покинул город. Проходя сквозь Весланские ворота, он остановился на мгновение и улыбнулся.
Мне нужно чудо, чтобы завоевать леди Смерть. Если в баснях Рассказчиков есть хотя бы доля правды, то теперь я знаю, где его искать.
Да и терять ему, собственно, было нечего.
Аверса хохотала как ненормальная. Джасса даже перепугался, что на них сейчас обрушится свод пещеры. Наконец она утерла слезы и широко улыбнулась гостю. У нее было много зубов, как он заметил. Причем острых.
Они все еще рассказывают эту историю в Торнолле? Какой парадокс: насколько коротка человеческая жизнь и насколько длинна человеческая память! Тем не менее люди, кажется, никогда не извлекают уроков ни из той ни из другой.
Значит, это правда? спросил Джасса.
Аверса пожала плечами:
Правдапонятие относительное. Я сильно удивлюсь, если Рассказчики забыли упомянуть этот факт. Произошло ли все на самом деле? Более или менее.
Последовав указаниям Рассказчиков, Джасса шагал два дня, пока не добрался до подножия хребта Гэана. Он пошел по единственной дороге или, скорее, козьей тропе и ближе к концу узкого каньона с отвесными стенами увидел источник пресной воды. А чуть дальше обнаружил пещеру.
Аверса сидела на каменном табурете примерно в десяти метрах от входа в пещеру, в том месте, где шахта входа, расширяясь, превращалась в высокий зал с раскатистым эхом. Для существа из мифов и легенд она оказалась на удивление доступной и легкоузнаваемой. Она обладала стройной, изящной фигурой, однако волосы у нее были седые, а лицо идеальных пропорций покрывала полупрозрачная от старости кожа, изрезанная тонкой сетью морщин и казавшаяся от этого сотканной из шелковой паутины. Глаза Аверсы, цвета янтаря, превосходили размером глаза любой представительницы рода человеческого. Она как будто бы ждала Джассу.