Четыре года назад, когда ему было восемь, Верн закопал там кувшин емкостью в кварту, наполненный мелочью. Он был тогда помешан на пиратах: крыльцо стало его бригантиной, а закопанный кувшинпиратским кладом. Верн забросал то место опавшими листьями, скопившимися за долгие годы под крыльцом, отметил его на самодельной карте, которую тут же сунул куда-то в игрушки, и начисто забыл о «кладе». Вспомнил он о нем примерно через месяц, когда потребовались деньги на кино или что-то другое, и принялся разыскивать карту. Выяснилось, что матушка его успела произвести за это время две или три генеральные уборки и, разумеется, пустила карту на растопку кухонной печи вместе со старыми газетами, фантиками и комиксами. По крайней мере такой вывод сделал Верн, так и не обнаружив карты.
Тогда он попытался восстановить ее по памяти. Это вроде бы удалось, однако, раскопав нужное место, он там ничего не обнаружил. Верн принялся копать чуть правее, потом чуть левееничего. На следующий день наш умник продолжил поиски все с тем же результатом. И так на протяжении четырех лет. Четырех лет, вы только себе представьте! Не знаешь, смеяться над ним или рыдать.
Раскопки стали для Верна чем-то вроде мании. Начавшись под крыльцом, они продолжились и под верандой футов в сорок длиной и в семь шириной. Перекопав там каждый сантиметр по два-три раза, Верн так и не нашел кувшина. Тем временем размеры «клада» в его сознании неуклонно росли. Поначалу он говорил нам с Крисом, что мелочи там было доллара на три, через год сумма увеличилась до пяти долларов, а не так давно Верн заявил, что мелочи там находилось где-то на десятку, по самым скромным подсчетам.
Неоднократно мы пытались растолковать Верну то, что было ясно с самого начала: брат его, Билли, знал о «кладе», он его и выкопал. Верн, однако, отказывался этому верить, хоть и ненавидел Билли примерно так же, как арабы ненавидят евреев, и, вероятно, будь он председателем суда присяжных, то с удовольствием приговорил бы братца к смертной казни, если бы тот попался на мелкой краже в супермаркете. Черт побери, Верн даже не хотел спросить об этом у Билли напрямую! Возможно, он подсознательно страшился услыхать в ответ: Ну разумеется, я его выкопал, болван ты этакий. Там было больше двадцати баксов, и я истратил все, до последнего цента! Верн каждую свободную минуту тратил на раскопки (разумеется, когда поблизости не было Билли) и вылезал из-под крыльца со спутанными волосами, в измазанных джинсах и, конечно, с пустыми руками. Мы дали ему прозвище Тессио-кладоискатель. Мне кажется, что и летел-то он в тот день как на пожар не столько чтобы рассказать нам ошеломляющую новость, сколько затем, чтобы показать, что бесконечные раскопки в конце концов хоть к чему-то привели.
Итак, в то утро Верн проснулся раньше всех, поел на завтрак кукурузных хлопьев и, не имея более достойного занятия, решил еще немного покопаться под крыльцом. Вдруг наверху хлопнула дверь. Верн замер: если это отец, он тихо вылезет из-под крыльца, но если это Билли, то ему следует переждать, пока тот со своим приятелем Чарли Хоганом куда-нибудь не смоется.
По веранде заходили двое, затем Верн услыхал голос Чарли Хогана:
Господи, Билли, что же теперь делать?
Верн насторожился. Чарли Хоган, один из самых крутых парней Касл-Рока, водивший дружбу с самим Тузом Меррилом и с Чамберсом по прозвищу Глазное Яблоко, говорил со слезами в голосе, словно напроказивший молокосос, которого отец вот-вот выпорет ремнем!
Что делать, что делать! передразнил его Билли. А ничего не делать!
Нет, что-то сделать надо Они уселись на ступеньки, совсем рядом с тем местом, где затаился Верн. Ты его видел?
То, как это было произнесено, заставило Верна содрогнуться. Быть может, Билли с Чарли напились и сбили кого-нибудь машиной? Он старался не дышать и, не дай бог, не зашуршать листьями, которых вокруг было полным-полно. Ведь если эти двое обнаружат, что он подслушивает, ему конец!
То, что он услышал дальше, вогнало его в дрожь.
Нам-то что до этого? заговорил Билли Тессио. Пацан мертв, так что ему тоже все равно. Скорее всего его даже не найдут.
Это тот самый, про которого говорили по радио, заметил Чарли. Ну, как же его? Брокер, Бровер, Флоуер? Должно быть, его поездом переехало.
Точно. Чиркнула спичка, и мгновение спустя потянуло табачным дымом. Ну и видок у него Немудрено, что ты сблевал.
Чарли Хоган не ответил, но Верн нутром почувствовал, что он смущен.
Хорошо хоть телки его не видели, проговорил через какое-то время Билли, хлопнув Чарли по спине. Растрепали бы до самого Портленда Правильно мы сделали, что быстренько оттуда смылись. Как думаешь, им ничего не показалось подозрительным?
Да нет, ответил Чарли. Мари вообще терпеть не может ездить по шоссе мимо кладбища: она до смерти боится привидений. Он хохотнул, но тут же в его голосе опять послышались истерические нотки. Боже ты мой, лучше бы мы вообще не угоняли эту тачку! Пошли бы на шоу, как и собирались
Верн знал, что Чарли и Билли гуляли с двумя потаскушками, каких свет еще не видывал, звали их Мари Догерти и Беверли Томас. Иногда они вчетверома то и вшестером или ввосьмером, если к ним присоединялись Волосан Бракович и Туз Меррил со своими подружками, угоняли тачку со стоянки Льюистона, брали пару-тройку бутылок «Дикой ирландской розы» вместе с упаковкой баночного имбирного пива и носились по проселкам вокруг Касл-Вью, Харлоу или Шилоу. Поразвлекавшись с девочками вдоволь, они бросали машину где-нибудь не очень далеко от дома и возвращались уже пешком. Пока еще ни разу их на этом не поймали, но Верн надеялся, что рано или поздно Билли попадет-таки в тюрягу. С каким огромным удовольствием он стал бы навещать любимого брата по воскресеньям вместо того, чтобы ежедневно видеть его рожу!
Если сообщить в полицию, они обязательно поинтересуются, как мы, собственно, добрались туда от самого Харлоу, размышлял тем временем Билли. Ни у кого из нас машины нет Так что лучше всего держать язык за зубами, тогда нас никто не тронет.
А если звонок будет она оно анонимным? предложил Чарли.
Анонима они в два счета вычислят, отверг его идею Билли. Ты что, не смотрел «Дорожный патруль» и «Облаву»? Видел, наверное, как это делается?
Да, ты прав Чарли испустил тяжкий вздох. Господи, хоть бы Туз с нами был. Сказали бы легавым, что тачкаего.
Так или иначе, его с нами не было.
Не было, вздохнув опять, эхом отозвался Чарли. Да, похоже, ты прав В воздухе мелькнул огонек брошенного окурка. А вдруг они пустят по нашим следам собаку? А я к тому же наблевал на новые кроссовки Голос его упал окончательно.
Нет, ты видел его?! Ты видел, что с ним стало, Билли?
Отлично видел, отозвался Билли, и в воздухе мелькнул второй огонек. Пойдем посмотрим, встал ли Туз. Неплохо было бы выпить.
Мы ему расскажем?
Послушай, Чарли, об этом мы не расскажем никому. Никому и никогда. Ты меня понял?
Понял, ответил Чарли. Господи Иисусе, ну за каким дьяволом мы уперли этот гребаный «додж»?!
Заткнись, а?
Сквозь прорези в ступеньках Верн увидел две пары ног в вытертых джинсах и стоптанных армейских ботинках. Он весь сжался («Я думал, у меня яйца зазвенят», рассказывал он нам), похолодев при одной мысли о том, что будет, если братец и Чарли Хоган вдруг обнаружат его под крыльцом Шаги, однако, удалились. Верн выполз из своего убежища и стремглав бросился к нам.
5
Ну, повезло тебе, прокомментировал я его рассказ. Уж они бы тебя точно придушили.
Я знаю это шоссе, сказал Тедди. Оно упирается в реку, где мы со стариком раньше удили рыбу.
Крис кивнул:
Точно, там еще был железнодорожный мост. Его давным-давно снесло во время наводнения, а рельсы остались.
Но ведь от Чемберлена до Харлоу двадцать или даже тридцать миль, заметил я. Неужели пацан покрыл такое расстояние?
А почему бы и нет? пожал плечами Крис. Он, наверное, шел по рельсам: думал, они его куда-нибудь выведут, или, может, удастся сесть на попутный поезд. Но только там ходят теперь одни товарняки до Дерри или Браунсвилла, да и то редко. Чтобы выбраться из леса, ему потребовалось бы топать до самого Касл-Рока Возможно, ночью в темноте он не заметил приближавшийся поезди привет!
Крис смачно шлепнул кулаком о ладонь, чем привел в полнейший восторг Тедди, ветерана смертельных игр с грузовиками на автостраде 196. Мне же стало немного не по себе. Я воочию представил, как до смерти напуганный пацан, оказавшийся вдали от дома, черт-те где бредет по шпалам, шарахаясь от каждого ночного звука, как навстречу ему с огромной скоростью мчится товарняк, как он, ослепленный прожектором, стоит на рельсах, словно парализованный, или, быть может, лежит, обессилев от ужаса и истощения. Так или иначе, жест Криса весьма точно выразил конечный результат.
От возбуждения Верн крутился, будто ему приспичило.
Так чтоидете на него смотреть? не выдержал наконец он.
Мы все довольно долго смотрели на него, не произнося ни слова. Крис, перетасовав колоду, в конце концов проговорил:
Что за вопрос, конечно! Могу поспорить, что наши фотографии появятся в газетах.
Что-что? не понял Верн.
Что ты сказал? вторил ему Тедди. На физиономии его заиграла обычная, довольно идиотская ухмылочка.
А вот что, начал Крис, перегибаясь через обшарпанный стол. Мы разыщем тело и заявим в полицию, после чего попадем во все газеты!
Ну уж нет, только без меня, вскинулся Верн. Билли непременно догадается, что я все слышал и разболтал вам, а тогда он как пить дать вышибет из меня мозги.
Не вышибет, возразил я. Не вышибет, ведь тело обнаружим мы, а не он с Чарли Хоганом, катаясь на ворованной машине. Наоборот, он с Чарли нам тогда спасибо скажет: они-то остаются как бы ни при чем. А ты, Кладоискатель, может, даже заработаешь медаль.
Правда? Верн расплылся, показывая нам свои гнилые зубы. Вот только улыбка у него вышла малость озадаченной: ему и в голову не приходило, что Билли способен за что-то сказать ему спасибо. Ты в самом деле так считаешь?
Тедди же вдруг перестал лыбиться и озабоченно нахмурился:
А, черт!
В чем дело? Верн тотчас повернулся к нему, теперь уже в страхе, что пришедшая в голову Тедди мысль (если у него вообще была голова на плечах) способна помешать столь замечательному развитию событий.
А как же предки? сказал Тедди. Ведь если завтра мы обнаружим тело к югу от Харлоу, они поймут, что мы вовсе не ночевали в палатке у Верна в поле.
Точно, согласился Крис. Сразу догадаются, что мы пошли разыскивать того пацана.
А вот и нет! заявил я.
У меня возникло странное ощущение, от которого мне даже стало нехорошо: смесь возбуждения и страха. И тем не менее я был уверен, что мы сможем это сделать и остаться безнаказанными. Чтобы унять возникшую вдруг дрожь в руках, я принялся тасовать картыединственное, пожалуй, чему научился у покойного брата Денниса. Все завидовали моему умению и упрашивали меня научить их тасовать колоду с тем же шиком все, за исключением лишь Криса. Он, вероятно, понимал, почему я всегда отказывался это сделать: ведь показать им этот способ значило для меня расстаться с частицей Денниса, а у меня от него и так осталось слишком мало
Ну так вот, сказал я, мы объясним, что торчать в палатке в поле Верна нам осточертеловедь это уже сто раз было, и тогда мы решили переночевать в лесу, для чего и отправились по железнодорожному пути. И потом, уверен, все так обалдеют от нашей находки, что объяснений никаких никто и не потребует.
Мой-то старик обязательно потребует, не согласился со мной Крис. Он в последнее время как с цепи сорвался. Чуть поразмыслив, он кивнул:Черт с ним, игра стоит свеч.
Отлично! Тедди вскочил с улыбкой до ушей, готовый разразиться своим сумасшедшим хохотом. После обеда собираемся у Верна. Что скажем дома насчет ужина?
Я, ты и Горди скажем, что поужинаем у Верна, предложил Крис.
А ячто у Криса, объявил Верн.
План этот должен был сработать, лишь бы не случилось нечто непредвиденное или же наши родители не переговорили бы друг с другом, однако ни у Верна, ни у Криса телефона не было. Во многих семьях телефон в то время все еще считался предметом роскоши, особенно в неимущих слоях общества, к которым мы все в общем-то принадлежали.
Отец мой был уже на пенсии. У Верна старик продолжал работатьводил грузовик 1952 года выпуска. У Тедди, правда, был собственный дом, но и его мамаша постоянно охотилась за квартирантами, чтобы хоть как-то заработать. В то лето ей не удалось завлечь ни одноготабличка СДАЕТСЯ МЕБЛИРОВАННАЯ КОМНАТА провисела у них в окне с самого июня. Папаша Криса неизменно пребывал в запое, жил на пособие и днями напролет торчал в таверне Сьюки вместе с отцом Туза Меррила и парой других забулдыг.
Крис не любил об этом рассказывать, но мы все знали, что он ненавидит своего папашу лютой ненавистью. Регулярнораз в две неделион появлялся в синяках, с подбитым глазом, сиявшим всеми цветами радуги, а как-то пришел в школу с забинтованной головой. Время от времени он подолгу пропускал занятия, и тогда возле его дома появлялся старый черный «шевроле» с табличкой ПАССАЖИРОВ НЕ БЕРУ на ветровом стекле, принадлежавший городскому школьному инспектору, мистеру Хэллибартону. Мать Криса в таких случаях пыталась выгородить сына, заявляя, что тот болен. Если Крис просто прогуливал, инспектор его строго наказывал, но когда он не мог посещать школу из-за отцовских побоев, Берти (так мы все звали инспектора, конечно, за глаза) делал вид, что ничего особенного не произошло. Признаться, я в то время не задумывался о причинах такого двойственного подхода.
За год до описываемых событий Крис был исключен из школы на три дня: во время его дежурства пропали деньги на завтраки, сбор которых входит в обязанности дежурного. Инспектор же, конечно, обвинил в пропаже Криса, хоть тот и божился, что не брал денег. Узнав про это, родитель Криса разбил сыну нос и сломал руку В общем, у бедняги Криса была еще та семейка. Старший брат Фрэнк сбежал из дому в семнадцать, поступил служить на флот и кончил тем, что сел за изнасилование и вооруженное нападение. Средний брат, Ричард, известный более под кличкой Глазное Яблокоего правый глаз почему-то постоянно закатывался, был исключен из десятого класса и с тех пор болтался в одной компании с Чарли, Билли Тессио и прочими гопниками.
Думаю, все пройдет великолепно, заверил я Криса. А как насчет Джона и Марти?
Джон и Марти Деспейны были также постоянными членами нашего «клуба».
Они пока что не вернулись, ответил Крис, и, очевидно, будут не раньше понедельника.
Жаль.
Так чторешено? Тедди уже горел нетерпением, не допуская и мысли, что нам что-то помешает.
Решено, подвел итог Крис. Кто хочет еще партию в скат?
Никто не захотел: все были чересчур возбуждены, чтобы продолжать игру. Бейсбол нас тоже не увлек. Мысли у всех были заняты предстоящими поисками малыша Брауэра, вернее, того, что от него осталось. Около десяти мы разошлись по домам договариваться с родителями.
6
Я был дома в четверть одиннадцатого, по пути заглянув в книжную лавку за новым выпуском серии криминальных романов Джона Макдональда, что делал регулярно, раз в три дня. У меня был четвертак, которого хватило бы на книжку, но новенького ничего не было, а все старье я перечитал раз этак по шесть.
Машины нашей возле дома не было, и я припомнил, что мама собиралась с подругами на концерт в Бостон. Большая меломанка моя матушка А впрочем, почему бы и нет? Ребенок ее мертв, надо же как-то отвлечься? Довольно горькие мысли, но, я надеюсь, вы меня поймете.
Отец был дома, точнее, в садуон тщетно пытался реанимировать погибшие деревья при помощи тугой струи из шланга. Чтобы понять всю бесплодность его усилий, достаточно было бросить взгляд на то, что раньше составляло гордость семьи. Земля в саду потрескалась и превратилась в грязно-серый порошок. Немилосердное солнце спалило все, за исключением маленькой делянки с чахлой кукурузой. Отец сам признавался, что поливать он не умелэто всегда было маминой обязанностью. Он же никогда не мог достичь золотой середины: после его поливки один ряд деревьев стоял в воде, соседний же высыхал Почти одновременнов августеон потерял и сына, и любимый сад. Не знаю, какая из этих потерь подкосила его больше, но он с тех пор замкнулся в себе и напрочь перестал чем-либо интересоваться. Что ж, его я тоже понимаю.
Привет, пап! Хочешь? Я протянул ему пакет с бисквитами, купленными вместо криминального романа.