Ну да, ей хорошо кричать, чтобы подождали. Ее-то дом ближе всех. Она и так вернется первой.
Группа детей продолжала двигаться в прежнем направлении. Сейчас, когда они внезапно осознали, как далеко оказались от дома, шаг их даже несколько убыстрился.
Молли повернулась и крикнула подруге:Джилл, ну давай же, поздно уже! но та даже не остановилась.
Джилл перебегала от одного укромного места к другому. Теперь, с наступлением темноты, все они выглядели уже иначе; она даже по нескольку раз заглядывала в одно и то же место, прежде, чем понимала, что уже была здесь.
Шар! кричала она. Ведь это же только игра! Выходи!
Она готова была вытрясти из Шар всю душувот найдет ее и станет трясти, трясти, трясти
Шар! в очередной раз прокричала она и, не выдержав напряжения, зарыдала.
К порывам ветра стали примешиваться первые капли дождя.
Где-то вдалеке в некоторых домах стали зажигать свет.
Лоуренс КонноллиПодвал миссис Хафбугер
Было начало лета. Начало вечера. И миссис Хафбугер, как подметила группа девятилетних мальчишек, вот уже примерно неделю не выходила из своего дома.
Каштан уже начал всерьез подумывать о том, чтобы пойти домой, когда Максу Свонсону наконец удалось открыть окно. Лэнни глянул на пухлые щеки Макса, перевел взгляд на окно, потом снова на Макса.
А побольше нельзя было открыть?
Макс бросил натужные попытки и посмотрел на Лэнни, как будто перед ним был какой-то червяк.
А может, сопливый нос, сам попробуешь?
Может и попробуюесли захочу. Да только что-то не хочется.
А может, мне хочется вот сейчас спуститься и расквасить тебе нос, в тон ему проговорил Макс, стоя на ящике из-под лимонада «Севен-Ап», который Каштан нашел неподалеку от бухты. Каштан подобрал его, подумав, что он может для чего-нибудь пригодиться, но Макс распорядился им по-своему и отобрал у него находку. С тех самых пор, когда Каштана выперли из начальной школы Богородицы, Макс замучил его, постоянно отравляя ему жизнь. Если бы не Макс, начальная школа Томаса Эдисона показалась бы ему сущим раем. Большинство новых приятелей, которых он там приобрел, были в общем-то хлюпикамибольшинство, но только не Макс.
Слушай, Макс, и в самом деле узковато получилось, заметил Вилли Хэйнек, становясь на мыски и заглядывая в приоткрытое окно.
Макс дернул еще раз.
Перекосило там, что ли, черт бы ее побрал.
А ты пролезть сможешь? спросил Лэнни.
Я что тебе, кусок фанеры, что ли?
Может, Шон? предположил Лэнни. Готов поспорить, Шон пролезет.
Макс улыбнулся.
Это уж точно. Потом огляделся вокруг себя.
Эй, Каштан! А ты что там стоишь, а?
Это было еще одно, что Каштану не нравилось в Максетот звал его Каштаном, причем это получалось у него как-то особенно презрительно-дразняще, и всякий раз, когда этот толстяк так называл его, он сам начинал казаться себе чем-то вроде деревянного чурбана. Он уже начал сожалеть о том, что вообще рассказал парням из школы Эдисона о своем прозвище в предыдущей школе.
В общем-то, это было не так уж и важно. Макс шел по жизни с явным намерением подбирать все, что ему приглянется, и Каштан, глаз которого несколько лет назад испытал горечь столкновения с садовыми граблями, был весьма приметной личностью. В самом деле, легко ли спокойно пройти мимо человека, левый глаз которого очень похож на конский каштан.
Эй, Каштан! Ты что там, заснул? А ну, иди сюда.
Что?
Ты полезешь внутрь, сказал Макс.
Каштан посмотрел на довольно узкую щель между оконной рамой и подоконником. Освещение тоже было ни к чертусолнце уже успело скрыться за горизонтом, а круглая летняя луна еще не взошла. Впрочем, там и смотреть-то было особенно не на чтоузкая полоска черной тени на фоне темно-серой стены дома миссис Хафбугер.
Дом этот представлял из себя довольно ветхое строение с облупившейся краской и кое-где провисшими покосившимися водосточными трубами, хотя с близкого расстояния это не особенно бросалось в глаза. Зато старина его бросалась в глаза с первого взгляда. Лет ему было, наверное, не меньше, чем его хозяйкепод сто. О том, что ей самой лет сто, можно было догадаться, глядя на то, как она передвигается. Во всем Западном Фентоне не найти было более скрюченной женщины, чем миссис Хафбугер.
Четверка ребят уже около трех недель наблюдала за ней с противоположного берега ручья, сидя на поросшем деревьями холме, по высоте почти достигавшем тот, на котором стоял дом миссис Хафбугер. Подолгу они сидели так у дровяного склада Лэнни, попивая апельсиновый напиток и сражаясь за право посмотреть в телескоп Каштана.
Впрочем, особо там смотреть было не на что. Полное ее имя было Ева Хафбугер, и то, что однажды ребята в шутку назвали ее Гамбургер, стало поводом для безудержных приступов смеха. Со временем шутка приелась, перестала вызывать смех, однако прозвище как-то удержалось, словно приклеилось к ничего не ведавшей о нем женщине.
Пятнадцать лет назад она овдовела и с тех пор жила совершенно одна. Муж ее, Альберт Хафбугер, как говорится, «сыграл в ящик», очевидно, домогаясь лучшей супружеской доли на небесах, а детей у них не было. Таким образом, все, что ребятня могла узреть из своей дровяной «крепости» на другом берегу ручья, были лишь приходы и уходы этой старой женщины с блеклым, каким-то отсутствующим взглядом. Иногда она возвращалась с покупками из магазина «Кидди Март», а изредка уезжала из дома где-то примерно за час до наступления темноты и возвращалась уже после того, как ребята расходились по домам
Однако для девятилетних мальчишек, не знающих толком, чем бы занять свободное летнее время, в этом, конечно, не было ничего особо интересного, и наблюдали они за ней лишь потому, что «крепость» предоставляла для этого прекрасную возможность. А еще они про себя обозвали ее ведьмойопять же потому, что она была очень старой.
Они часто видели, как старуха отъезжала от дома, вцепившись испещренными коричневатыми пятнами руками в рулевое колесо своего «бьюика» образца сорок седьмого года, а потом стращали друг друга глупыми выдуманными историями о том, куда она якобы уезжала, и что, по их мнению, собиралась там делать. В историях этих были в изобилии представлены всевозможные монстры, привидения, упыри и прочие кровососы
Однако во всех этих забавах они и на пушечный выстрел не приближались к самому что ни на есть настоящему кошмару, и так было вплоть до тех пор, пока миссис Хафбугер в обычный для себя час однажды вдруг не вышла из своего дома. Случилось это во вторник.
Не увидели они ее и в среду.
Появилась она лишь в четвергвышла, наряженная в типичное старушечье платье, и остановилась возле своего «бьюика». Вид у нее был неважнецкий, прямо-таки больной. Лэнни смотрел в телескоп, хотя остальной троице все было прекрасно видно и без него. Опустив руку на капот машины, женщина смотрела вниз вдоль холма, в сторону дороги, которая вела к «Кидди Март» и даже дальшетуда, где за туманной дымкой сейчас заходило солнце и где была Филадельфия. Долго она простояла так, а потом провела рукой по глазам и вернулась в дом.
В пятницу она наружу не вышла.
В субботу шел дождь. Крыши над их деревянной «крепостью» не было, а потому все они собрались у Вилли и стали рассказывать про нее всевозможные истории.
Когда же она не появилась и в воскресенье, Макс сказал, что надо проверитьне померла ли старуха. Но так и не проверили.
Не пошли они туда и в понедельник, когда она также не показалась из дома.
Но когда снова наступил вторниккогда долгий и скучный день стал постепенно переходить в вечерние сумерки, они все же решили сходить и посмотреть. Увидели они только то, что и предполагали увидетьпока Макс не приподнял раму.
Каштан посмотрел на окно и поймал себя на мысли о том, что вся эта затея отнюдь не представляется ему хоть сколько-нибудь забавной.
Макс, я, наверное, не пролезу.
Хватит трепаться. Ты даже еще не пробовал.
Ну и что я буду там делать, если все-таки пролезу внутрь?
Макс соскочил с ящика «Севен Ап» на землю. Он был очень толстыйпожалуй, самый толстый из всех ребят, которых Каштану доводилось когда-либо видеть. В Эдисоне было всего несколько парнейи те старше их по возрасту, которые осмеливались называть его Максимум Свонсон или Крошка-Дыня, зато одному-единственному девятилетнему мальчишке, который вздумал последовать их примеру, пришлось на глазах у Макса съесть зеленую мухутолько тогда он отстал от него. Этим мальчишкой и был Каштан. И зеленая муха стоила того.
Как пролезешь внутрь, сказал Макс, откроешь нам входную дверь, и мы войдем в дом.
А если она не откроется? не отставал Каштан.
Не говори глупостей. Это же дверь, так ведь? И сейчас она просто заперта, вот и все. От тебя требуется лишь забраться внутрь и открыть ее.
А может, ему не хочется, вмешался Вилли, который сейчас смотрел на дом и думал о том, что внутри могут находиться всякие Опасные Штуки. Под Опасными Штуками Вилли обычно подразумевал животных. Размер при этом роли не играллюбое животное крупнее белки было для него Опасной Штукой.
Однако никаких возражений Макс не принимал и уже успел схватить Каштана своими лапищами.
Ему очень хочется туда залезть, правда ведь, Каштан?
Он рывком поднял Каштана и поставил его на ящик. Тот глянул себе под ноги и разглядел между потертыми летними кроссовками красные буквы, сложенные в слова: «ВЫ ЛЮБИТЕ ЕГООН ЛЮБИТ ВАС».
Потом он заглянул в открытое пространство окна под рамой.
Какой-то там чудной запах.
Ну давай, Каштан, попробуй пролезть!
Каштан сунул голову в проем. Запах в доме и в самом деле был спертый, непривычный.
Что ты там видишь? спросил Вилли.
Каштан принялся всматриваться в темноту. Вся комната была заставлена старой мебелью. Стол. Стулья. Диван, через обивку которого наружу проступали его внутренности. На обоях остались водяные разводы, а сами они в некоторых местах отслоились от стен. С потолка свисали клочья засохшей краски. На полу ничего не лежало, и только в углу около окна виднелось накрытое решеткой отверстие, которое, по всей видимости, вело в подвал.
Выглядит, как в сказке про привидения, сказал Каштан.
Внутрь пролезть сможешь? спросил Макс.
Не знаю. Очень уж узко.
Ну так узнай, что там и как! проговорил Макс, и Каштан тут же почувствовал, как ладони толстяка обхватили его лодыжки и приподняли над ящиком.
Эй!
Каштан полез вперед, пока не закачался, лежа животом на подоконнике и глядя на пол комнаты. Из нагрудного кармана рубашки что-то выскользнуло, упало на пол, чуть задержалось на самой кромке решетки, несколько мгновений покачалось, подобно одноногому танцору, пытающемуся сохранить равновесиеи наконец свалилось, соскользнуло вбок, провалившись в прикрытое металлической решеткой отверстие в полу.
Мой ключ!
Что он сказал? спросил Макс.
Колючий! пронзительно взвизгнул Вилли, сразу подумав об Опасной Штуке.
Макс снова взобрался на ящик и заглянул через грязное стекло внутрь.
Нет там ничего колючего.
Каштан понимал, что путь назад был ему теперь отрезан. Надо было лезть дальшеэто был единственный ключ матери от входной двери. Она специально дала ему его сегодня утром, чтобы он мог войти в дом, пока сама она будет гонять чаи у миссис Грубер. Глупо, конечно, было постоянно закрывать входную дверь. В этом смысле мать очень походила на Вилли. Ее постоянно что-то пугалоособенно после чтения газет. В последнее время она вдруг стала страшно переживать, если он не приходил домой в полдевятого, хотя винить во всех этих пропажах детей в Филадельфии следовало в первую очередь Бюро по розыску пропавших людей. Каштан же постоянно приходил домой без четверти девять, за что регулярно был бит. Ему очень хотелось, чтобы мать наконец перестала читать газеты.
А он еще старался не забыть вернуть ей ключи, когда она вернется от миссис Грубер
Я сказал «мой ключ», проговорил мальчик. Он в подпол провалился.
Ну, на этот раз она вообще прибьет его. Заберет к себе телевизор и спрячет его комиксы. Запрет на ключ его велосипед, а из него самого сделает мальчика при алтаре, вроде этого слюнтяя Стиви Стидла. Накинется на него, как тогда, когда они с Томми Бейкером ворвались в католическую школу в поисках вампировтолько на сей раз ему будет намного хуже
Все это время он почти не отдавал себе отчета в том, что и так уже наполовину проник в домлишь повернув голову и увидев глазеющее через давно немытое стекло лицо Макса, он до конца оценил свое положение.
Ну вот, пролез же, проговорил Макс. Видели? Этот маленький червяк куда угодно пролезет.
Каштан огляделся. Теперь комната и в самом деле показалась ему такой, словно ее населяли привидения, и воздух в ней был затхлый, спертый, словно помещение целый год не проветривали. Он опустился на колени и заглянул через решетку внутрь, но так ничего и не разобрал. Было слишком темно. Значит, придется спускаться в подвал.
Макс постучал по стеклу.
Эй, Каштан! Ты про дверь не забыл?
Он снова повернул голову. Теперь уже вся троица взгромоздилась на ящик, прижавшись лицами к грязному стеклу.
С одной стороны стоял Виллиего нечесаные волосы торчали в разные стороны, взгляд, как всегда, испуганный. С другой стороны застыл Лэннигораздо более самоуверенный, чем обычно. В середине разместился Макс. Каштан подумал, что сейчас они похожи на трех поросят, глядящих из окна на серого волка.
Ну давай, червяк! Дверь!
Он прошел через комнату и оказался в просторном холле. Разглядел укрепленный на стене выключатель, щелкнул имвысоко под потолком загорелась лампочка и помещение залил тусклый сорокаваттный свет, отчего стали еще более отчетливо видны обшарпанные стены и темный пол. Теперь он мог разглядеть даже слабо проступавший узор на обояхот пола до потолка сплошные цветочки-василечки и завитки танцующих детей, почти стертые и едва различимые от частых протираний мокрой тряпкой или щеткой. Потолок был под стать остальному убранству комнатыпотрескавшийся, облупившийся. Не уступал ему и полдеревянный, голый.
Он подошел ко входной двери, ухватился рукой за ее ручку, попытался нажатьта не поворачивалась; тогда подергализ этого также ничего не вышло. В сердцах он пнул дверь ногой и впридачу ударил по ней кулаком. Все без толкуона оказалась крепко запертой с обеих сторон.
Он еще раз ударилэто было все равно, что пинать дерево.
Каштан вернулся к окну.
Она не открывается, сказал он.
Макс просто взбесился.
А может, разобьем, к черту, это окно?
Но ведь это же запрещено, усомнился Вилли, а когда Макс ничего не ответил, добавил:Я лучше домой пойду.
Эй, подождите-ка минутку! Каштан высунул голову из окна. Нам надо сначала найти мой ключ.
Ну и как же мы это сделаем, если ты не впускаешь нас внутрь? полувопросительно произнес Макс.
Вилли продолжал настаивать:
Слушай, Макс, давай пойдем по домам.
Тот сделал вид, что даже не услышал сказанного.
Как хоть там, внутри-то? спросил он.
Обычный старый дом.
Ведьма тоже там?
Я ее не видел.
Ну вот, совсем даже неинтересно, заметил Лэнни, стоя на том самом месте, где совсем недавно стоял Каштан, раздумывая над тем, не пойти ли ему и в самом деле домой. Ну ладно, Шон, вылезай оттуда и пошли по домам.
Но ключ же! воскликнул Каштан.
А это что, так важно? спросил Вилли.
Меня убьют, если узнают, что я потерял ключ! сказал мальчик.
Чудные вы какие-то, ребята, заметил Макс.
Ну ладно, кивнул Лэнни, мы тебя подождем.
Но только побыстрее там, сказал Вилли. Не нравится мне что-то здесь.
А мне что-то не нравится твоя физиономия, заявил Макс.
Каштан снова просунул голову и плечи в оконный проем, в очередной раз выглянул наружу, после чего опять повернулся к холлу, гадая, почему подобные вещи всегда случаются именно с ним.
На сей раз он изменил направление своего движения и пошел в глубь дома, миновав ведущую на темный второй этаж лестницу. В конце холла располагалась еще одна комната. Слабый свет пробивался и туда, так что он смог разглядеть стол, несколько шкафчиков, и через секунду различилпоначалу совсем слабозвук стекающей воды. Ему сразу же захотелось повернуться и бежать отсюда прочь, забыв и про ключи, и про ожидающую его дома сцену
Звук воды затих, зато тут же послышались двигающиеся в направлении холла шаги. Из-за двери показалось чье-то маленькое лицо.
На короткое, сковавшее все внутренности парализующим страхом мгновение ему показалось, что он вот-вот надует в штаны. Затем, когда миновал этот первый страх, а в сознании все еще трепыхались отголоски только что пережитого ужаса, он понял, что видит перед собой маленькую девочку.