Хорошо бы, если б на этой картине была еще принцесса,размечталась вслух Дина.
Хозяйка дома ухмыльнулась, показав единственный зуб.
Принцессы нам без надобности.
Дина посмотрела на старушку повнимательней и ужаснулась. Огромный подбородок выпирал вперед, из него торчал длинный седой волос, нос сверху набегал на. подбородок, словно хотел с ним встретиться, а между ними вместо рта была прочерчена узкая извилистая полоска. Настоящая баба-яга. И почему никто ее не боится? Не видят, что ли? Надо быть с ней поосторожней.
Чайник вскипел, они тихо поужинали и отправились вместе с Зиной на чердак. Спали среди сена, куриных запахов, досок, прикрываясь старыми пальто, но спали допоздна, и даже настойчивые деревенские петухи не могли привести их в чувство. Они спали до тех пор, пока «тетя кошка» не начала стучать кочергой в потолок и кричать:
Эй, вы там? Чиво, оглохли што ль? Вниз спускайтесь, дрыхалки.
Внизу стукнули двери, и веселый Зинин голос поинтересовался:
Соскучилась, теть Паш? Хорошие девчонки такие, а маленькая певицазакачаешься. Ты ее попросиспоет.
Обойдемся без певиц,буркнула баба-яга.
Дина принялась отряхиваться от налипшей травы. В щели между досками пола проникали солнечные лучи, и весь чердак был полосатым. Отряхнувшись, она спустилась по крутой узкой лесенке и увидела, что злая старушка, принарядившись в белый платочек, сидит за самоваром, а из него идет дым. Рядом высились горкой Зинины пряники и баранки. Дина поздоровалась и спросила, где можно умыться.
На дворе,кивнула старушка.
Возле умывальника ходил огромный петух и нервно дергал шеей. Дина вежливо обошла петуха и умылась ледяной водой с каким-то приятным лесным запахом. Зашла в будку, где было круглое отверстие и туалетная бумага, но не рискнула взобраться на высокую ступеньку. Когда она вернулась, Зина с бабой-ягой уже пили чай и беззлобно поругивали Колюню. Дина присела за стол, ей тоже налили чаю.
Теть Зин,поддержала беседу Дина,у Колюни ведь не радикулит. У него монгольское бешенство. Я вам вот что скажу,она приглушила голос до шепота,если у вас есть ружье, то попросите Свету. Она его застрелит.
Зина захохотала, а баба-яга насупилась.
И не стыдно тебе такое говорить?строго спросила старуха.
Не стыдно,призналась Дина.Он арбуз разбил, который Свете подарили.
Бабуля сверкнула на Дину сердитым глазом. Не зря она вступается за Колюню, подумала Дина. Колюня на самом деле черт, а пьяницей просто прикидывается, чтобы вытворять свои штуки и делать людям подлости.
Старуха, сердито поморгав, принялась втолковывать Зине, что первым делом надо Николая Чудотворца попросить. Второеесли уж он не поможет, то тогда Никите-бесогону поклониться как следует, в монастырь Иверский податься и там Колюню отмолить. А есть еще мученик Вонифатий, и нужно к нему денно и нощно взывать.
О многострадальный и всехвальный мучениче Вонифатие!взвыла старушка, закатив глаза.Ко твоему заступлению ныне прибегаем, молений нас, поющих тебе, не отвержи, но милостиво услыши нас. Виждь братию и сестры наша, тяжким недугом пьянства одержимыя и того ради от матери своей, Церкви Христовой, и вечнаго спасения отпадагощия. О святой мученик Вонифатие, коснися сердец их данною ти от бога благодатию, скоро возстави от падений греховных и ко спасительному воздержанию приведи их. Аминь.
Сверху спустилась Света, послушала и тихо присела за стол. Дина ждала, когда это закончится, но старушка завывала долго, а все слушали. Чтобы Свете было понятно, Дина прошептала:
Это народное средство от Колюни.
Зина, услыхав, хохотнула и убежала, предупредив, что будет часа два разбираться с карбюратором, а девочки принялись за чай уже вдвоем. Поблагодарив хозяйку и не зная, чем заняться, они направились к Зининому дому. Та, разложив на газете инструмент, ковырялась в своей «копейке», время от времени досадливо смахивая со лба веселые кудряшки.
Дина со Светой присели на лавку и молча смотрели. Пригревало по-осеннему слабое солнце, пахло старой травой, под ногами ползал толстый кривоногий жук, с трудом Одолевая каждую травинку. Прилетела оса, покружилась и пропала. Вдалеке, между домами, блестела вода: то ли речка, то ли озеро. Дине хотелось поболтать.
Теть Зин, а чего эта старуха такая злая?
Поживи-ка с ее,отвечала Зина, не отрываясь от дела.Сколько бабе Паше лет, она и сама не знает. А ведь жить тяжело,сообщила Зина,а в старости так и вообще невесело. Она вынырнула из-под капота и подмигнула:Радуйтесь, пока молодые и здоровые.
Света, сощурившись от солнца, разглядывала жука. Тоже, наверное, старый. Еле ползет, падает, переворачивается, семенит лапками, еле-еле встает на ноги, снова упорно ползет. А куда он движется, чего хочет? Неужели вся его жизньдвиженье к непонятной цели? Они с Динкой тоже просто перемещаются с места на место. Прячутся от врагов, стремятся попасть к своим. Живут, как насекомые. Как муравьи, чей муравейник разорили, и они спасаются бегством. И жизнь ихсплошная дорога. Как тут радоваться? Чтобы радоваться, надо хотя бы иметь кров над головой. Или не надо? Достаточно сидеть на лавке, болтать ногами, щуриться от солнца? Света посмотрела на Динку и позавидовала ее беспечности. Та продолжала выяснять у Зины, сколько лет бабе Паше.
Да она бессмертная,заявила Зина.Тут один проезжий журналист, которого я подвозила, ее узнал. Говорит, когда ему лет пятнадцать было, он с ней в Ленинграде в коммуналке проживал. Лет тридцать прошло, а баба Паша точно такая же. Когда их стали расселять, она рази пропала. Сюда переместилась.
Потому что она баба-яга,объяснила Дина.Они же бессмертные. А куда вот им деться, всяким лешим, домовым, Кощеям? Приняли другой вид и живут себе. И Колюня тоже черт.
Света подумала, что Зина засмеется, но та разогнулась, поглядела на Дину и быстро перекрестилась. Потом огляделась по сторонам, подошла поближе и заговорила тихо:
Ты знаешь что? Ты про это молчи. Нам об этом догадываться нельзя.
Почему?удивилась Дина.
Этот журналист мне тогда объяснил. Почему баба Паша пропала, когда коммуналку расселяли? Документы потребовались, а их не было. Стали справки наводитьвыходило, что ей уже сто восемнадцать лет. Заподозрили что-тотут она и пропала. Обличье не сменила, а место поменяла. Вот так-то. Лучше помалкивать. От нее же вреда нет, тихо живет. Иногда лекарствует, когда трав насобирает, молитв много знает. Может, она раскаявшаяся? Вреда-то нету, вот и пусть живет.
Так не бывает,возразила Дина.Чтобы баба-яга раскаялась.
Тс-с,прошипела Зина,молчи давай про это. Не трогай нечистую силу, и она тебя не тронет.
Мы до дороги прогуляемся?перебила Света. Зина кивнула, Света взяла за руку слегка поупиравшуюся Дину, и они двинулись к шоссе.
Взрослая женщина, а такое говорит,удивлялась Дина.
Молчала б лучше. Сама-то что несешь?упрекнула Света.Да и вообще... Не видишь что ли, что ей этот разговор неприятен? Зачем женщине доказывать, что у нее муж черт?
Она это и сама знает!У Дины от возбуждения даже рот приоткрылся.
Да ну тебя! Ерунда это все. Бред.
Они дошли до шоссе и остановились у обочины. За поворотом послышался звук мотора, они одновременно повернули, головы в ту сторону, и обеих охватило странное тревожное ожидание. Как будто что-то должно было непременно случиться. А что? Плохое или хорошее? Из-за поворота показался милицейский уазик, и у Светы под коленками дрогнуло. Захотелось вдруг бежать, а с чего? Ну известно, что милиция куплена бандитами, но не вся же. Света судорожно оглянулась по сторонам: бежать было некуда, разве что в лес. Ее нервное движение заставило сидевших в уазике насторожиться.
Притормози,скомандовал капитан Истратов лейтенанту Лошаку, сидевшему за рулем. Они притормозили, девочки испуганно попятились.
В это время с противоположной стороны шоссе выскочил мотоцикл с лихим наездником в шлеме, описал круг прямо перед уазиком, и завизжали тормоза.
Парень в шлеме, подняв облако пыли, крикнул им:
Садитесь, прокачу!
Света, не медля ни секунды, вскочила, как в седло, на заднее сиденье, а парень откинул кожух и, схватив Дину под мышки, всадил ее в коляску. Они с треском рванули с места и помчались на дикой скорости. В ушах засвистело, Света вцепилась в куртку мотоциклиста, а Дина почти съехала на пол, закрываясь кожухом от сильного ветра. Мчались они минут двадцать, потом свернули на проселочную дорогу и уже по ней добрались до деревни с названием Крючкове.
9
У слегка покосившегося дома парень заглушил мотоцикл, снял шлем и сообщил:
Все, приехали...
В ушах все еще свистело и потрескивало после быстрой езды. Они слезли с мотоцикла и вошли во двор. Сразу за домом открывался простор: холмы и перелески, внизу поблескивало круглое озеро, а вокруг дома за кривым забором все заросло крапивой, лебедой, сурепкой и репейником в человеческий рост.
Семен Александрия меня зовут,сообщил их спаситель, отпирая дверь огромным ключом.
Динара Альбертовна,представилась младшая, а Света хмыкнула.
Войдя, они с уважением покосились на русскую печь, занимавшую пол-избы. У окна стоял стол с вытертой клеенкой, а сбоку кровать, телевизор и две табуретки. На стене висела полка с посудой. Больше в доме ничего не было. Пацан скинул куртку, сел на табурет и улыбнулся, показав щель между передними зубами.
Как я его сделал?
Кого?удивилась Света, а Дина прошла в комнату и присела на краешек кровати, пробуя пружины.
Кого-кого... Мента...
Света тоже присела па табурет напротив Семена Александровича. Он оказался русоволосым, с лукавым мальчишеским взглядом. Глаза у него были странныеузкие, разноцветные. С виду он казался веселым, но это если не приглядываться. Где-то на дне глаз стояла неподвижная, как вода, тоска. И казалось, что она может подняться и залить собою все. Это была нешуточная тоска.
Ты что, один здесь живешь?спросила Света.
Ну один...кивнул парень.
А родители твои где?
Мать умерла, отец другую завел.
Дина, встав с кровати, обошла табурет и участливо заглянула ему в лицо.
И мы одни,вздохнула она.Нас уже, наверное, скоро милиция арестует, как бродяг.
Вид у Дины был самый скорбный, как у Пьеро, и брови жалобно подняты.
Вы не одни, вас двое,позавидовал Семен Александрович.А у меня ни братьев, ни сестер. Мать хворая была. Бабка есть, да она спятила совсем. Кочергой дерется. А вас двое.Он немного подумал.Женюсь я... Хочешь,он исподлобья глянул на Свету,на тебе женюсь?
Света неожиданно для себя улыбнулась, но ничего не ответила.
А что?оживился Семен Александрович.Огород выкосим, вскопаем, картошку посадим, на рынке продадим. Я через два года железку закончу, буду машинистом работать. Мне одному с хозяйством не управиться, а вместе веселей.
Несерьезный ты человек, Семен Александрович,усмехнулась Света.Замуж предлагаешь, а даже не знаешь, как меня зовут. Да и вообще... Ты меня в кино водил?
Он махнул рукой: мол, какие вопросы?
Будет тебе кино. А что имя? Главное, человек чтобы был хороший. Ты вот красивая девчонка, но городская... Поди, не умеешь ничего, тебя еще испытать надо, а я без испытаний беру,он лукаво прищурился.Я тебя в Куровской видел.
Семен Александрович,вмешалась Дина, которой этот разговор казался дурацким.А еда у тебя какая-нибудь есть?
А то!Семен, поглядывая на Свету, вскочил, отодвинул стул и дернул кольцо в полу.
Дина заглянула в квадратную яму, куда хозяин быстро спустился по лесенке. Через пару минут показались его руки с миской картошки.
Держи!подал он ее подоспевшей Дине, и снова ненадолго пропал.
Затем вылез сам с банкой огурцов, луковицей, половиной батона и салом, завернутым в масляную бумагу. Железная плитка с кастрюлей и сковородой оказалась в сенях. Света осталась чистить картошку, а Дина с Семеном отправились за дровами, чтобы топить печь, а то к ночи похолодает.
Он учил ее разводить огонь в печи, правильно складывая дрова, и открывать вьюшки, чтобы не угореть. С печкой и едой они провозились долго. Ведь нужно было еще воду ведрами носить из колодца, и Дина с этими хлопотами совсем умаялась, потому что ей тоже выделили ведро, наказав таскать по половинке, чтобы заполнить бак. Еще они с Семеном наворовали старого жесткого лука с чужой грядки за колодцем.
Когда все было готово, он показал на накрытый стол и улыбнулся.
Присаживайтесь!Сам сбегал куда-то и притащил полбутылки водки, налил два стакана до половины и один пододвинул Свете:За знакомство!
Она не пьет!возмутилась Дина.
Так ведь за знакомство же!Семен прищурился.Слабо, что ли?
Света взяла стакан, понюхала, сморщилась и поставила на место.
Гадость какая-то. Пьют же такое люди.
Семен Александрович бодро махнул полстакана, засунул в рот огурец и, прожевав, сообщил:
Говорю же, городские все беспонтовые. Даже пить не могут. Наши так все умеют.
Что ж ты на них не женишься?съязвила Света.
Без любви не могу,категорично ответил Семей.
От выпитого он стал пунцовым и принялся с аппетитом уминать картошку с салом. После ужина он сообщил им расписание жизни на завтра. Он с утра отправляется на рыбалку, они тут приберут, ну там пол, может, помоют, потом почистят рыбу, а он продаст ее дачникам. А вечером поедут все вместе в кино.
Хотела кинополучишь кино,заявил он Свете.
Кровать свою он им уступил, а сам отправился ночевать в избушку, которую гордо именовал баней.
Дина все время ворочалась и скатывалась Свете под бок. В середине кровати была яма, в которую они вместе проваливались. Когда кое-как устроились, Дина принялась выяснять, собирается ли Света замуж за Семена Александровича или они так просто. Света уверяла ее, что это шутка, но Дину эти их улыбочки и пересмешки смущали.
А свадьба, думала она, почему он ей про свадьбу ничего не сказал? И работать заставил. Еще хуже Славы оказался. Воду таскать и печь топитьэто тебе не коробки клеить. Красные полоски от ведра долго не проходили, да и теперь руки болят, точно их в длину вытягивали. Если с такими ведрами каждый день таскаться, так и руки отвиснут. Будут почти до пола доставать, как у бабы Паши.
Света,Дина решила предостеречь сестру.Что это у него за шутки такие насчет замужества? Не верь ему, он тебя заставит работать, а жениться не будет. Мне лично кажется, что он хитрый. Прикидывается сиротой, а на самом деле у него все естьи мотоцикл, и дрова, и водка.
На минуту Света представила себе, что она косит этот заросший пустырь, сажает картошку, торгует ею на рынке, раз в неделю ездит в кино на мотоцикле и спит на продавленной кровати с Семеном Александровичем. Она начала смеяться. Так, что кровать затряслась.
Ничего смешного,заявила Дина.Выйдешь за него и станешь деревенской теткой. Будешь с ним водку пить и песни орать под гармошку, а если захочешь новое платье купить, то он тебе дом изрубит, как бешеный Колюня.
Но Света на это предупреждение только улыбалась...
Назавтра все было так, как расписал хозяин. Сам он с утра исчез, девочки позавтракали без него. Вернулся он к двенадцати дня, с полной сеткой рыбы, и они чистили карасей. Рыбу он отнес дачникам, потом они неторопливо обедали, а в пять вечера поехали в поселок.
У старого ДК с колоннами собралась небольшая толпа местных жителей, и Семен общался с ними, не выпуская из виду девочек, оставшихся у мотоцикла. Перед ДК они проторчали больше часу, и вся площадь была уже усыпана шелухой от семечек, а потом выяснилось, что киномеханик не приедет, заболел. Высказав различные предположения насчет его болезни, жители поселка разошлись по домам. Троица села в мотоцикл.
Ничего,подмигнул Свете Семен Александрович, трогаясь с места,сегодня в охотничий домик начальство приехало. Будем смотреть порнушку.Обратно доехали быстро, но на повороте в Крючкове он вдруг притормозил и вгляделся в следы шин на пыльной дороге.Атас, девчонки, домой нельзя. Милиция заявилась.
Он лихо развернулся и помчался назад. Начало уже смеркаться, когда возле озера Семен Александрович остановился возле шалаша с настоящей дверью. Вначале они постучали в нее, но никто не ответил, и они зашли без спроса. Похоже было, что в шалаше жил рыбак, но, впрочем, следов человеческого пребывания обнаружилось немного. Они развели на берегу костер и долго сидели, молча глядя на огонь. Семен Александрович вдруг засуетился.
Надо бы вернуться, наврать им что-нибудь, а как я вас тут одних оставлю? Голодных.
Нам не привыкать,сказала Света.
Малявка забоится. Вдруг филин заухает или зверь какой придет на запах?
А какой зверь?осведомилась Дина.