Мама посадила Дину на заднее, сиденье, а сама села рядом с водителем, дядей Мишей. Дина никак не хотела успокоиться и вертелась как заводная:
Мам,теребила она Наташу,а Светка сегодня чего опять злая? Она нам отраву в еду не подсыплет?
Водитель Миша засмеялся, а мама недовольно буркнула:
Не говори ерунды.
А чего она...
До больницы доехали быстро. Пристроились в хвост очереди из автомобилей. Стояла жара, окна машины были открыты, но выходить Дине не разрешали. Мама непрерывно подкрашивала губы и поправляла прическу. Дядя Миша все время выходил курить. Папу все не выписывали и не выписывали. Дина уже истомилась в ожидании. Она то зажмуривала глаза, предполагая, что на счет три она их откроет и увидит папу, то вовсе забывала, зачем она тут сидит, вспоминая учительницу по скрипке Юлию Владимировну в черных чулках.
Такие чулки она себе обязательно попросит, как только ей исполнится десять лет. Светке, например, тринадцать, а ходит она в одних и тех же широких штанах. «Похожа на мешок картошки с ногами»,неодобрительно подумала Дина.
Потом она подумала об Илюше. Ей захотелось его увидеть, и чтобы он на нее глядел вопросительными глазами из-под красивых, как у девочки, ресниц, и держал руки в карманах, хотя Дина ему сто раз говорила, что руки в карманах держать неприлично. Потом она передумала все свои мысли и начала вертеться.
Ма-а-м, ну можно мне выйти, я писать хочу....
Господи, ну неужели посидеть не можешь, ведь скоро уже...
А как тут сидеть-то? Смотреть было совершенно не на что. Дина в сотый раз принялась разглядывать забор, поверх которого завивалась в спираль проволока с колючками, окошко, в которое люди сдавали свертки, милиционеров, двух женщин, одна из которых уже в десятый раз принималась плакать, вытаскивая из сумки мокрый носовой платок. «Рева какая-то противная»,подумала Дина. Мама вдруг завертелась, ища что-то в сумке, и достала из нее зеркало и платок, но он у нее оказался чистый и розовый. Она промокнула глаза, в которых тоже почему-то выступили слезы, и снова посмотрелась в зеркало.
Сколько же можно ждать, узнать бы у кого, что ли...с тоской спросила Наташа куда-то в пространство.
Толик вон идет,подал голос дядя Миша.
Подошел Толик и наклонился к открытому окну:
Скоро уже. Сейчас одного выписывают, следующийАлик.
Дина снова посмотрела на милиционеров, на женщин с сумками, на реву с грязным платком, и ее вдруг пронзила догадка.
Мам, а ты знаешь, что это тюрьма?
Наташа резко повернулась, и глаза у нее сузились.
Чтоб я этого больше не слышала!
Дина обиженно отвернулась к окну, теребя новые заколки с серебряными шариками, и вдруг увидела папу. Он шел как ни в чем не бывало, совсем здоровый, в светлой футболке и таких же брюках, с сумкой через плечо, дымя сигаретой. Он широко улыбался.
Папа!крикнула Дина и без разрешения выскочила из машины.
Мама догнала ее, когда она была уже у отца на руках, и все принялись обниматься.
Что у тебя на носу?спросил ее папа, глядя в лицо.
Глаза у него улыбались, он пах одеколоном и вообще был самым родным и лучшим папой в мире.
Это простуда. Герпес называется.
Эх ты, герпес,он подхватил ее и понес в машину.
Мама шла сзади и плакала, уже не скрываясь. Алик поставил дочь на землю рядом с машиной, с важным видом пожал руку вышедшему навстречу Мише, а потом Толику, но тут его позвали.
Наташа растерянно оглянулась на водителя. Тот кивнул ей, чтобы они с Диной садилась в машину. Как только они устроились на заднем сиденье, дядя Миша сел за руль, завел двигатель и почему-то поднял стекла со своей стороны.
Дина повертелась на месте и зажмурилась изо всех сил. Потом открыла глаза и увидела, что к папе подошел высокий человек в темном костюме. Один глаз у него все время моргал, как будто его дергали за веревочку.
Они заговорили, и Дина отвлеклась, потому что за закрытыми окнами немного услышишь...
2
Здравствуй, Алик, с выпиской тебя,подчеркнуто вежливо поздоровался подошедший.
И вам не болеть,небрежно отозвался тот и выпустил в сторону высокого струю дыма.
Брови у Алика были сросшиеся, татарские, глаза прятались под надбровными дугами так, что нужно было сильно постараться, чтобы поймать его взгляд. Алик казался спокойным и уверенным в себе, и собеседник начал слегка нервничать.
Алик, тема насчет казны возникла,с нажимом произнес он.
У кого возникла?
Костя спрашивает,уточнил высокий.
Казну менты забрали, Кирилл. Пусть у них спрашивает,с независимым видом сказал Алик и сплюнул на асфальт.
Алик, они говорят, что не забирали,еще больше занервничал собеседник.Надо возвращать казну как-то.
Разговор не клеился. Алик всем своим уверенным и наглым видом демонстрировал, что эта проблема его не волнует...
Дине этот разговор начал уже надоедать. Столько ждали и опять ждать! Она повертелась рядом с мамой, снова зажмурилась, досчитала до десяти, открыла глаза и вдруг увидела, как папа ловким щелчком отправил окурок прямо в грудь незнакомцу точно в него выстрелил. На темном пиджаке появилось серое пятно от пепла. Дина открыла дверь и недовольно крикнула:
Пап, поехали, я писать хочу!
Алик повернулся на ее голос, а высокий спросил его со значением:
Дочка твоя?
«Да дочка, дочка, а ваше какое дело?»подумала Дина, но на самом деле ей было приятно, что ее заметили. Все-таки она не какая-нибудь бледная моль.
Папа, больше не обращая внимания на высокого, который застыл с обиженным видом, сел рядом с водителем Мишей, обернулся к ним с мамой и спросил как ни в чем не бывало:
Ну что, праздновать?
Что ему надо было?с тревогой спросила Наташа, кивнув на все еще стоявшего у машины мужчину. Теперь у него дергалось не только веко, но и вся щека.
С выпиской поздравлял,усмехнулся Алик.
Миша тоже улыбнулся в усы и тронул машину с места...
Шиза, прежде чем сесть в свой «паджеро», нервным жестом стряхнул пепел с пиджака. Его трясло. Все, пиздец козлу! Так борзеть может только Мирза. Шиза даже забыл про общак, так его достал этот Муртазаев. Хотя этого следовало ожидать.
Когда воры отдали ему впридачу к рынку аэропорт, он так закрутил гайки тамошним браткам, что те подняли восстание. Костя пытался их разводить, но аэропортовские под Аликом ходить не хотели ни в какую. Мирза вообще вел себя как отморозок, ни с кем не считался, делал что хотел, авторитетов не признавал.
Отчаявшиеся пацаны скинулись и выписали для нейтрализации Васю Дальневосточного, охотника за черепами. Вася со знанием дела замочил почти всю Аликову бригаду, но самого его достать не сумел, а по дороге домой Васю зарезали прямо в сортире самолета. Убийцу так и не нашли. Сделал ли это кто-то с подачи Мирзы или Кости, обеспокоенного внеплановым усилением аэропортовской братвы, так и осталось тайной за семью печатями.
Но сразу после этого Костя отнял у Мирзы барахолку, нагнав туда кавказцев видимо-невидимо в качестве противовеса. Земляки Алика, разобравшись, как карты легли, перестали его замечать, будто его и вовсе не было. Тот молча терпел, а потом стал требовать себе место, да какое! Смотрящего! Костя на такую наглость не знал, что и отвечать.
Смотрящий уже был. Нормальный мужик с мозгами, Дмитрий Чуфаров, больше известный как Дима Фараон. Ему-то общак можно было доверить. Но Дима вдруг ни с того ни с сего разбился на своей БМВ, возвращаясь с дачи, после чего Мирза еще активнее стал претендовать на его место, заявив, что Дима поручил казну ему, и только он знает, где тайник.
Костя сделал вид, что согласился, а сам подставил Мирзу с героином. Помогли прикормленные менты. Забрали, завели дело, и тутопавыяснилось, что общака нет ни у Димы дома, ни на даче, и вообще нигде нет. Три месяца искали. Пропал. Стали выручать Алика и выручили. А теперь он гонит, что казна у ментов. Отдавать он ее не собирается, а хочет, видимо, линять. Да не выйдет.
В голове у Шизы сложилась некая комбинация. Оставалось обсудить ее с Костей, чтобы подогнал людей.
Дома было все давно готово к приему гостей, салаты стояли в холодильнике, рыбу и нарезку Света накрыла пленкой, чтоб не сохли. Мясо дожаривалось в духовке. В комнате зазвонил телефон, и пока Света думала, брать трубку или нет, включился автоответчик, и бабушкин голос запричитал:
Наташенька, дочка... Наташа, Алик, вы приехали, нет?
Света взяла трубку.
Ба, это я. Никто не приехал. Одна сижу...
Ой, я что-то волнуюсь,кричала бабушка.
Ты за себя волнуйся,урезонила Света.Лекарства не забыла выпить?
Свет, а ты надолго там?
Как приедутсразу домой.
А чего? Посидела бы. Попраздновала.
Нечего мне тут с ними праздновать. Все, пока.
Света положила трубку, проверила мясо в духовке и поставила видеокассету Виктора Цоя. Он пел, Света поймала себя на том, что молча поет с ним, не издавая ни звука, просто внутри у нее была та же песня. Потом она подошла к окну, услышав звук моторов и увидела, как во двор въезжают машины. Виновник торжества на «мерсе» и гости прибыли одновременно.
Из «крайслера» выбрались Витек в костюме и при букете, Артур и голая по пояс девица в одной юбке, с красными волосами. Когда девица повернулась, выяснилось, что это платье с вырезом на спине. Света хмыкнула. Все-таки сразу видно, что они за люди, слишком все пошло и напоказ. Она направилась в прихожую открывать дверь. Гости ввалились с шумом, и Наташа сразу бросилась в кухню:запах горелого мяса сработал как сигнал тревоги.
Мясо, наверное, сожгла все?крикнула она, открывая духовку.
Естественно,философски заметила Света.Его ж не три часа готовят.
Ждать пришлось,Наташа вытащила противень и поставила на плиту.Измаялись все.
Привыкай,посоветовала Света.Поди не последний раз.
Наташа открыла было рот, чтобы ответить, но в кухне появился Алик и лучезарно улыбнулся Свете.
Привет.
Привет...без энтузиазма буркнула Света и отвернулась к раковине. Она чувствовала себя чужой на этом празднике.
Шустрый Толик, шедший, как Штирлиц, по коридору, свернул на кухню, подошел к Свете и заглянул ей в лицо:
Слушай,спросил он ее с озабоченным видом,а че ты такая хорошенькая, надутая колбаса?
Помолчи, да?пресекла шутку Наташа, зная, что Светка может и ответить.
Не стоит портить настроение в такой день. Толик был почти членом семьи, и парень он неплохой, только острит не к месту. Семья у Наташи получалась немаленькая, поэтому она пеклась, чтобы в доме все было спокойно.
В кухню вбежала проголодавшаяся от долгого сидения в машине Дина и схватила с противня кусок мяса.
Можно не трогать?Света слегка шлёпнула Дину по руке.
Мам, а чего она тут командует?
Нечего куски хватать,одернула ее Наташа.Иди за стол, мы сейчас все принесем.
Наташа со Светой выложили мясо на блюдо, посыпали его зеленью. Кухня опустела, и теперь Наташа почувствовала, как, устав от долгого ожидания, она хочет этого праздника. Приглушить свет, сесть за стол, включить музыку, и чтобы отступили страх и тревога. Чтобы можно было, наконец, расслабиться, ведь в доме снова появился хозяин.
Как бабушка?спросила она Свету.
Нормально. Позвони ей.
Наташе звонить не хотелось. Не хотелось отвечать на вопросы и выслушивать в который раз мамины рассказы о болячках и приеме лекарств.
Ладно, потом,отмахнулась она.Рыбу разверни. А ты свеклу сварила?
Сварила. И белье погладила.
Господи, да я бы сама погладила.
Мужу своему рубашки погладь. Я их не трогала. И так уже, как Золушка тут у вас.
Свет, прекрати,попросила Наташа,бери рыбу и понесли...
Гости встретили их криками одобрения... Алик под гром аплодисментов занял свое место во главе стола, и все почувствовали, что хозяин вернулся. Все-таки было в нем что-то, что заставляло окружающих смотреть ему рот... Хотя после нескольких тостов, все забыли, по какому поводу они здесь собрались...
Артур с красноволосой девицей курили на балконе какую-то вонючую траву. Алик с Наташей танцевали под «Как упоительны в России вечера». На улице уже стемнело. На небе за окном начали проглядывать звезды. Свете не хотелось уходить, но она встала с дивана и направилась в коридор. Наташа, нехотя оторвавшись от Алика, вышла ее проводить. Глаза у нее были совсем темными и казались влажными от сильного блеска.
Пошла уже?спросила она.
Угу...
Кур взяла? На вот деньги, бабушке отдай.
Спасибо. Позвони ей.
Завтра позвоню. Дину забери с изо.
У меня тренировка.
Тогда из музыкалки забери, ладно?Наташа наклонилась и чмокнула Свету в щеку. Губы у нее были горячими и пахли вином и помадой.
Света вышла на площадку, прикрыв дверь. Звуки сразу стихли, точно их отрезали. Замороженная курица в рюкзаке холодила спину. Снизу кто-то поднимался по лестнице. Шаги были тяжелые, но осторожные. Вначале показалась крашенная в цыплячий цвет голова, потом широченные плечи. На нижней площадке, когда они поравнялись и резко запахло мужским одеколоном, выяснилось, что Света чуть повыше локтя незнакомца. Он огляделся и неожиданно спросил:
Ты из какой квартиры? Кореша армейского ищу, вроде он в девятнадцатой живет. Андрюха Житков, не знаешь?
Света мотнула головой и быстро сбежала вниз. Из девятнадцатой она только что вышла.
Всякий раз, когда она возвращалась от мамы, бабушкина квартира казалась ей маленькой и жалкой. И бабушку тоже было жалко. С тех пор как Алик начал давать им деньги, бабушка стала суетливой и чересчур разговорчивой. Вот и сейчас она завелась уже с порога, забрав у Светы продукты и раскладывая их в холодильнике.
И вот эта Галина Павловна, причем у нее у самой сын в аэропорту работает, на грузоперевозках, чего только ей не возит из заграницы... так вот, она говорит, как же тебе, Нина, повезло, такой зять, так зарабатывает хорошо... Все знает, как будто она живет с нами... Откуда только люди все знают?
Света села в кресло, включила видеокассету Цоя и, глядя в телевизор, где зрители бесновались у сцены, посоветовала:
Ты поменьше трепись со своей Галиной Павловной.
Я ей хоть слово сказала?возмутилась бабушка.Ни слова не сказала. Сколько он зарабатывает, что он там делает, я и не знаю ничего... Нет, говорит, ну он же такой богатый, да как тебе повезло.
Да уж,буркнула Света, не отрываясь от экрана.Редкая удача.
Да ладно тебе, Свет, парень-то он неплохой...
Ага. Только ссытся и глухой.
И помогает все-таки, и деньги дает.
Ворованные. Хороших парней не сажают.
Ой, сейчас знаешь как...Бабушка вещала все громче, заглушая Цоя.Оговорил кто-нибудь, завистников знаешь сколько... Все-таки отпустили сразу почти что...
Денег заплатил, и отпустили. Ладно, дай послушать, кричишь так, что потолок сейчас обвалится...
Света, усилив звук, глядела на своего героя. Отчего-то сжималось сердце.
Вот человек был. Ба, ну почему самые лучшие погибают?
Бабушка ее не слышала. Она была занята своими мыслями. Галина Павловна все Алика нахваливает, а случись чторуки не подаст. Скажет, вот правда и вышла наружу. Мой сын хоть и не богатый, зато честный. А где они теперь, честные-то? Раньше все были честные, а теперь как ветром посдувало. Повывелись враз, в одночасье. Всех, кто при деньгах, можно сажать, как чеснок возле клубники. Одного на пять, другого на двадцать пять. Но они все хитрые, потому и богатые. Вон и Алик вывернулся. И слава богу.
Гости уже разошлись, Наташа с Аликом все танцевали и танцевали под тихую музыку, а Дина, про которую забыли, выбралась из кровати, поплотней прикрыла дверь, зажгла настольную лампу и принялась рисовать. Рисунок предназначался папе в подарок. Сперва появилось кирпичное здание с решетками на окнах. Из одного окошка по веревке смело спускался принц в светлых брюках, футболке и с сигаретой в зубах, а внизу его ждала очень красивая девочка с маленькой короной на голове. Вокруг нее на земле валялись поверженные враги.
Утром позвонила Наташа, и Света, палочка-выручалочка, снова отправилась помогать. Вдвоем мыли посуду, а Света бурчала:
Мам, он что, посудомоечную машину тебе купить не может?
А зачем?удивилась Наташа.Что деньги-то зря тратить?
Ну правильно,усмехнулась Света.И так нелегко достаются...
Наташа рассердилась и вышла из кухни, Света, насухо протерев тарелки, прилегла к ней на кровать и переключила телевизор на спортивный канал. Показывали биатлон. Наташа достала лак и принялась красить ногти.
Мам, ты на горных лыжах каталась?спросила Света.