Какие мы гордые!усмехнулся Уриэль.Или это облик так на тебя влияет?
Так что?
Я преподам тебе урок, птенец!в мгновение ока вампир оказался на земле, полоснув по воздуху рукой.
Тотчас рубашка на груди Мюриэля трепыхнулась и разошлась, словно ее полоснули ножом, а тело прочертила алая полоса. Но рана оказалась поверхностной. Так, царапина.
Магистр Города усмехнулся, и такая же царапина украсила лицо Уриэля во всю щеку, заставив его гневно зашипеть, как змея перед броском. На что Мюриэль обронил:
В эту игру можно играть вдвоем.
Оба закружили по пустоши, прощупывая противника. Но бой вампиров, как правило, состязание воли и ментальных сил, а вовсе не физических.
Силы Уриэля взревели, распускаясь подобно крыльям за спиной. Эдакая давящая мощь. Казалось, от нее даже земля содрогнулась. Но Мюриэль не собирался отставать, и тоже распустил свою, более не сдерживаемую ничем, силу. И, на первый взгляд, она ничуть не уступала.
Может, Уриэль и удивился, но не подал виду, а ткнул своей силой в Мюриэля словно мечом. Вампир пошатнулся, но на ногах устоял. Правда из уголка рта показалась тоненькая струйка крови. Вытерев ее тыльной стороной ладони, Мюриэль нанес ответный удар.
* * *
До рассвета оставалось всего ничего, а Мюриэля все не было. Шерри начала волноваться. Подождав еще немного, она позвонила в клуб, но там сказали, что Магистр уехал не меньше трех часов назад. Это уже встревожило девушку не на шутку.
Шерри поделилась своими опасениями с Менестрес, и та обещала помочь. С первых же слов королева и сама заподозрила неладное. Но на то она и Владычица Ночи, чтобы знать, что твориться с каждым из ее подданных. Но это требовало определенной концентрации.
Менестрес попросила некоторое время ее не трогать, а сама села в кресло, сосредоточилась, вводя себя в некоторое подобие транса, и открыла свой разум. Ту его часть, которая входила в групповое бессознательное всех вампиров.
Тут же перед ее мысленным взором словно развернули гигантскую серебреную паутину. И каждая из нитейвампир. Они сплетались, расплетались, указывая на узы крови.
Для начала королева сократила сеть до Парижа и его окрестностей. В оставшейся путине ощутимо выделялись одиннадцать неравных секторовкланы. Менестрес выбрала нужный и сразу наткнулась на искомую нить. Мюриэль. И его прочная нить трепетала. Рядом с ней, практически сплетаясь, вибрировала еще одна нить. Уриэль. Они вместе. Сражаются. На краткий миг Менестрес выглянула из глаз Магистра Города. И этого ей вполне хватило, чтобы понять, где они оба находятся. Старый собор Святого Доминика.
Менестрес вздохнула и открыла глаза, обрывая контакт. Сеть исчезла, будто ее и не было, лишь пару секунд в глазах королевы стояли серебристые искры.
Как он?с замиранием сердца спросила Шерри.
Мюриэль сражается. Похоже, Уриэль бросил ему вызов.
Что? Где они?
За собором Святого Доминика.
Я немедленно отправляюсь к нему!Шерри всклочила с места, как ужаленная.
Менестрес устало вздохнула:
Что ж, так тому и быть. Мы с Димьеном отвезем тебя. Но мы не можем вмешиваться. Вызов брошен и принят.
Но, похоже, Шерри проигнорировала эти слова.
* * *
Оба вампир находились уже в весьма измотанном состоянии, но от этого бой не стал менее ожесточенным, скорее наоборот. И Мюриэль, и Уриэль сильно жаждали поквитаться друг с другом.
А небо уже алело. Рассвет занимался, и это не предвещало ничего хорошего. Солнце не убивало вампиров, но подтачивало их силы. Делало днем слабее. Мюриэль чувствовал, как она начинает истекать из него, как песок из песочных часов. С Уриэлем происходило то же. И каждый опасался хоть на миг стать слабее противника.
Их ауры силы и так истрепались. Рубашка на Магистре Города висела лохмотьями, а лицо Уриэля имело такой вид, словно он по терновым кустам бегал. Крови оба потеряли немало. Один раз она пошла у Уриэля горлом. Мюриэль держался, но его пошатывало.
Эту картину и застала Шерри, буквально вывалившись из кустов на пустошь. И почти сразу услышала:
Шерри, не вмешивайся!это потребовал Мюриэль.
Да-да, девочка, постой в сторонке,криво усмехнулся Уриэль.Славный получается междусобойчик.
И он совершил весьма вероломный поступок. Воспользовавшись заминкой, Уриэль единым порывом собрал вокруг себя всю силу и метнул ее в Мюриэля и Шерри, стоявших, по иронии судьбы, совсем рядом.
Мюриэль первым заподозрил неладное и загородил собой девушку. Сила пронзила его тело сотней острых мечей. Не повреждая кожу, она рвала что-то глубоко внутри. Мюриэль пошатнулся, кровь хлынула изо рта.
Менестрес горестно вздохнула. Они с Димьеном всего минуту назад вышли на пустошь.
Увидев, как Мюриэль оседает, Шерри издала беззвучный вопль. Ее глаза потемнели, а на лбу вспыхнул знак. Коса возникла в ее руках, словно спустившийся с небес новорожденный месяц. Шерри инстинктивно взмахнула ею, и вокруг нее и Мюриэля вспыхнуло Кольцо Тишины, защищая.
Но это не все. Глаза дочери Таната полыхали гневом, и смотрела она на Уриэля. Коса в ее руках заполыхала, и Уриэля просто смело, отбросило почти на километр. Весь полет он визжал, будто свалился в костер. На самом деле ощущения были похожи. Но он остался жив.
Разъяренная Шерри собралась было исправить это досадное недоразумение, но Мюриэль застонал, и все ее внимание тотчас обратилось к нему.
Раны Магистра Города казались если не смертельными, то очень серьезными. И, вместе с тем, с ним творилось что-то странное. От осознания, что именно странное, Шерри тотчас стала прежней, заставив Косу исчезнуть.
Тело Мюриэля менялось. Линии становились более плавными, черты лицамягче, а сквозь лохмотья рубашки отчетливо виднелась хоть и небольшая, но весьма женская грудь. Мюриэль начал приходить в себя, или, теперь будет правильнее сказатьначала.
Тотчас рядом невесть откуда взялись вампирши, которых Шерри раньше видела в клубе: Лота и Кируми, вторые в городе после Мюриэля, доверенные лица. Гречанка и японка. Обе рослые, в какой-то степени неприступные. Вампирши осторожно подняли своего Магистра. Тот нашел в себе силы проговорить:
Унесите меня отсюда,и уже Шерри, так и не решившись на нее посмотреть (а может просто не хватило сил),Прости.
В следующий миг вампирши растворились во тьме вместе со своим израненным господином. Менестрес и Димьен придвинулись поближе к Шерри, опасаясь, что девушка упадет в обморок. Но этого не произошло. Она лишь ошеломленно спросила:
Что с ним? Что с Мюриэлем?
Он сильно ранен,мягко проговорила королева.
Но он так изменился!
Пойдем, милая, мне нужно тебе кое-что рассказать, и я не могу придумать, как это сделать в двух словах.
Если Мюриэль раненя должна быть с ним! Позаботиться о нем!
Его раны серьезны, но не смертельны. Он поправиться, и о нем есть, кому позаботиться. И ты скоро сможешь его навестить, если захочешь. Но, прежде чем ты снова увидишь Мюриэля, я хочу, чтобы ты кое-что узнала. Это поможет тебе лучше понять его.
Раз так хорошо
Менестрес и Димьен увели Шерри к машине, правда королева чуть замешкалась. В кроне одного из могучих старых дубов она различила крылатую фигуру. Было большое искушение заставить его брякнуться наземь, но Менестрес сдержалась, сочтя это ребячеством, и лишь обреченно покачала головой.
Машина еще не успела тронуться с места, а Шерри уже всем своим видом давала понять, что с нетерпением ждет ответа. И королева заговорила:
Шерри, ты знаешь, что наш народ Пьющих Кровь делиться на десять кланов, каждый из которых обладает определенными особенностями.
Да, Мюриэль говорил об этом,кивнула девушка.
Так вот, сам он относится к ветви клана Инъяиль. Ты знаешь об этом клане?
Шерри отрицательно покачала головой.
Клан Инъяиль весьма немногочисленен, во многом потому, что его способности весьма специфичны и не у каждого развиваются в полной мере. Но Мюриэльтот редкий случай, когда они развились полностью.
Да что за способности?Шерри начала закипать.
Одна из самых необычных среди нас. Вампиры клана Инъяиль могут менять пол. Не создавать иллюзию, а именно полный физиологический процесс. Процесс насколько всеобъемлющий, что после изменения возможно зачать или выносить ребенка. Вампир может сколь угодно долго находиться в таком виде. Исключениесильное ранение. Такое, на излечение которого требуется слишком много сил, все ресурсы организма. Тогда изменение может повернуться вспять.
Шерри задумалась, и в машине повисло гнетущее молчанье. Но ей не нужно было подсказывать, теперь она догадалась, хотя и не без труда произнесла догадку вслух:
Ведь это и произошло с Мюриэлем, да? На самом деле он это она, женщина
Да,кивнула Менестрес. Они как раз приехали к замку.И я хочу, чтобы ты хорошо обдумала это. Не стоит поступать опрометчиво, иначе потом, если осознаешь ошибку выбора, вам обеим будет гораздо больнее. Подумай. А как уж решишь, так и будет.
Но но почему он не рассказал мне об этом раньше?растерянно спросила Шерри. В последнее время самые удивительные и невероятные новости сыпались на нее, как из рога изобилия.
Он опасался, что такие подробностиэто уже слишком. Этот дар даже среди вампиров считается необычным.
Шерри вздохнула и скрылась за дверьми своей спальни. Ее никто не беспокоилвсе понимали, что девушке о многом стоит подумать. И она думала, вспоминая какие-то детали, которые раньше не принимала всерьез.
Глава 26.
К вечеру следующего дня Шерри позвонила в клуб, но там ей не ответили ничего вразумительного. Словно было велено ничего ей не говорить. Это Шерри не устроило, и уже через час она стояла возле дома Мюриэля. Конечно, это не замок Шемро, но вполне добротный и просторный дом, построенный еще до революции, и выделяющийся кроваво-красным цветом.
У Шерри имелись ключи, но в этот раз она решила позвонить. Дверь тотчас открыли. На пороге стояла Кируми.. Подозрительно окинув взглядом девушку, она все же впустила ее в дом. Только снова закрыв дверь, вампирша спросила:
Чего ты хочешь?
Мне нужно увидеть Мюриэля.
Вряд ли это возможно. Магистр нездоров,уклончиво ответила вампирша, поглядывая куда-то в сторону.
Прошу, мне очень нужно его повидать!Шерри не собиралась сдаваться так легко.
Шерри, понимаешьначала было Кируми.
Но тут в холл вышел Мюриэль. Вернее вышла. Под синим, отороченном мехом халатом явно виднелись женские очертания. Волосы немного растрепаны, на лице крайняя бледность, но вампирша шла уверенно. Шерри была вынуждена признать, что она красива. Красива красотой воительницы. Даже сейчас, изнуренная ранами, она казалась сильной. Выдавив подобие улыбки, она проговорила:
Здравствуй, Шерри. Кируми, пожалуйста, оставь нас.
Магистр, но но вы еще недостаточно здоровы.
Все хорошо. Иди. Нам нужно поговорить.
Хорошо, магистр.
Вампирша подчинилась и вышла, кинув на Мюриэль последний тревожный взгляд. Магистр с Шерри остались вдвоем, но если раньше они бы обнялись и поцеловались, то сейчас стояли и смотрели. Наверное, впервые не знали, что сказать друг другу. Мюриэль сделала шаг вперед, остановилась и сказала:
Шерри ты все-таки пришла.
Я не могла не прийти,девушка наконец-то преодолела разделявшее их расстояние. Попыталась обнять, но вампирша мягко отодвинулась.Почему ты сторонишься меня?
Ты еще спрашиваешь?грустно усмехнулась Мюриэль.Я изменилась, и довольно радикально. И, что самое главное, таков мой истинный облик.
Ну да,кивнула Шерри.И все же?
Яженщина.
Я догадалась,улыбнулась девушка.Почему только ты сразу мне не рассказал не рассказала?
Тебя это не шокировало?
Ну не то, чтобы совсем не шокировало. Я просто ничего подобного не ожидала. Согласись, как мужчина ты был весьма натурален. Но скажем так, первый шок прошел.
И?
А чувства остались. Чай не в то время живем, чтобы поддаваться предрассудкам,пожала плечами Шерри.
То есть?Мюриэль, похоже, опешила.
Мальчикдевочка да какая, собственно, разница? Я люблю тебя,она, наконец-то, обняла вампира. Шерри действительно было все равно. Она очень мало кого подпускала к себе, открывала свою душу. Но тот, кому довелось стать этим избранным, навсегда оставался в ее сердце, как бы не изменился. Сама Мюриэль только начала понимать это.
Шерри зарылась вампирше в грудь. Сейчас это были несколько другие ощущения, но не менее приятные. Так они стояли некоторое время, пока Мюриэль не проговорила:
Пойдем со мной, Шерри. Я хочу кое-что показать тебе и рассказать, наконец, свою историю.
Но ты всегда отмалчивалась о своем прошлом.
Да, но теперь я хочу, чтобы ты узнала все, узнала, как я стала вампиром.
Она взяла девушку под руку и повлекла за собой. Они спустились в подвал. Хотя подвалэто мрачное запущенное помещение, а тут скорее просто подземный этаж с коридором, из которого вели четыре двери. Мюриэль направилась к самой дальней. Причем все двери укрепленные, с кодовыми замками и до жути одинаковые, как двери сейфа.
Набрав замысловатый код, вампирша открыла дверь и пропустила Шерри вперед. Она оказалась в комнате с мраморным полом и стенами, затянутыми шелковыми драпри серебряных и синих цветов. У дальней стены стояли два саркофага. Настоящих, массивных, из белого мрамора, украшенного резьбой. Крышка каждого в виде статуи лежащего воина, нет, воительницы. Сразу угадывалась античная работа. Обе в боевых доспехах: нагрудник, поножи, наручи. Только шлем лежит рядом, будто снят, чтобы лежать было удобнее. Воительницы одеты в короткие хитоны, крепящие пряжками на плечах, и в высокие сандалии. На коленях щит, в правой руке короткий меч, а под левой лук и колчан со стрелами. Глаза закрыты, словно женщины прилегли отдохнуть. У одной длинные вьющиеся волосы, мягкие черты лица, но волевой подбородок и нос с горбинкой. У второй волосы короткие и Вглядевшись, Шерри поняла, что смотрит на точную копию Мюриэль.
Перехватив ее удивленный взгляд, вампирша ответила:
Да, этот саркофаг вырезали для меня 3723 года назад. Когда я была человеком, то была одной из тех, которых называют амазонками. Еще нас прозвали ойропаты. И я носила имя Мелета.
А чей второй саркофаг?неожиданно робко спросила Шерри.
Здесь прах моей царицыКалисто. В моей человеческой жизни никто не значил для меня больше.
Мы были близки с самого детства, еще с паннорияшколы, в которой девочек едва ли не с рождения начинают обучать воинскому искусству, чтению и письму. Со временем я стала полемархойпредводительницей конных сотен, правой рукой царицы. Мы защищали наше царство и сами участвовали в набегах, но однажды удача изменила мне.
Часть IV
Глава 27.
Фермоскира особенный город. Город, в котором нет ни одного мужчины, город с неприступными крепостными стенами, к тому же река Фермодонт огромной подковой огибает город, что лишь подкрепляло неприступность. К тому же амазонки ревностно охраняли свои границы, да и сами совершали разорительные набеги.
Поход, в котором я тогда участвовалабыл далеко не первым, но удача отвернулась от моей сотни. Жестокий, кровавый бой. Меня и еще десятерых всадниц взяли в тиски. Потом
Потом рынок рабов в Фессалии. Именно туда меня привезли. Сам путь я не помню. Еще под Фермоскирой я была серьезно ранена. Вражеский кинжал нашел брешь в доспехе, к тому же лошадь понесла. Меня протащило несколько стадий. Я потеряла сознание.
Очнулась я уже на корабле, в трюме. Скованная по рукам и ногам. Из одежды на мне осталась только набедренная повязка, но кто-то, кто раздел меня, позаботился и о ранах. Но уже тогда я не питала иллюзий насчет того, куда меня везут. Рабство галеры или гладиаторская арена. Я проклинала себя за то, что слишком слаба, чтобы покончить с собой.
Потом рынок рабов из-за слабости мне все было безразлично. Там меня и купил Уриэль Вампир. Но тогда я не знала об этом, а видела лишь мужчину лет тридцати пяти, с серо-зелеными глазами, светлыми волосами и суховатым телосложением. И хотелось мне лишь одногоубить его. Один из наших первейших законов: увидишь мужчинуубей! Помню, его руки показались мне твердыми, как камень. Но я знала одно: до меня он не дотронется, кто-то из нас двоих погибнет, и мне было неважно кто. Если он думает, что амазонкавсего лишь приятная экзотика, то он жестоко ошибается.
Так я пришла в дом Уриэля. В первую же ночь он поступил очень опрометчиво: послал меня в купальню всего лишь со служанкой. Возможно, думал, что я еще слишком слаба.
Я понимала, что и правда слишком слаба, чтобы убежать. Но если не хватает сил для одногохватит для другого. Служанка выкупала меня и попыталась привести в порядок мои волосы при помощи ножниц и гребня. Этими ножницами я ее и убила. На удачу они оказались длинные и острыекак кинжал. Потом я остригла свои волосы и пронзила себе сердце. Я жаждала смыть позор, пусть даже ценой собственной жизни. Рука не дала промаха. Жизнь покидала мое измученное тело.
Тогда-то в купальню и влетел Уриэль.
Дура!вопил он.Да как тебе подобное в голову взбрело!
Но я лишь из последних сил рассмеялась ему в лицо. В тот момент мое сердце остановилось. Я была рада такому концу.
И все-таки что-то вернуло меня, вернуло помимо моей на то воли, грубо и бесцеремонно. Я чувствовала что-то горячее, солоноватое на своих губах, и оно устремлялось внутрь. Я невольно сделала глоток, потом еще и еще. Я будто пила огонь и этот огонь сжигал все внутри
В ту ночь я стала вампиром. Уриэль заявил, что неважно, как меня звали до этого, он будет звать меня Мюриэль. И это было хуже рабства. Дело даже не в покушении на мою честь. Сковали мою волю. Я словно перестала быть собой, а стала частью Уриэля. Казалось, ему были известны все мои мысли и стремления. Да, он учил меня, учил тому необходимому, что нужно мне знать, будучи вампиром. Но каждый миг моей новой жизни был пронизан жаждой свободы. Вся это новая жизнь не имела для меня смысла.
Прошло почти пять лет, прежде чем мне наконец-то удалось сбежать. Я завалила склеп Уриэля, так что даже со всеми его силами ему пришлось бы выбираться несколько дней, и бежала, взяв с собой лишь меч, кинжал, луки и оседлав лошадь.
От Фессалии до Фермоскиры было больше четырех дней пути верхом, если не останавливаться ни на минуту. Я стремилась на родину, пусть даже меня там ожидал суд. Мне было все равно, через какие муки и лишения придется пройти.
Я скакала днем и ночью, пока не загнала лошадь, потом шла пешком. Уриэль говорил. Что нужно опасаться солнца первые двести лет, иначе оно меня сожжет Да, оно причиняло мне жуткую боль, опалило кожу, но не убило Потом я часто задавалась вопросом, почему так вышло. Почему меня не убило солнце, и Уриэль так меня и не нашел. Лишь спустя сотни лет я понялая оказалась слишком сильна для этого. Никто не ожидал, что во мне так быстро проснется сила Магистра.
Но тогда мне не было до этого дела. Все силы, вся воля были направлены только на то, чтобы идти вперед, все остальное я отдала на откуп инстинктам. Дважды на меня нападали, но я убивала незадачливых разбойников. Они же стали моей единственной пищей. Вариант остановиться, чтобы найти жертву в ближайшей деревне даже не рассматривался.
К концу четвертого дня пути я наконец-то увидела белоснежные стены Фермоскиры и хрустально-чистые воды Фермодонта. Я дома, наконец-то! В первую секунду мне захотелось вопить от восторга, но вместо этого я задумалась, а что дальше? Первый же встреченный патруль убьет меня. Кто узнает полемарху в замызганной, изнуренной оборванке, к тому же еще с клыками! По этой же причине лучше не появляться у главных ворот. Да, я согласна была на суд, и понести любую кару, но чтобы меня хотя бы выслушали. Но главная причина в том, что я очень хотела повидать царицу. Нас всегда связывало слишком многое. И я всем сердцем надеялась, что она пребывает в здравии, а не полегла на поле брани.
В город я пробиралась, как воровка: тайком, под покровом ночи. И это оказалось легко. Ни одна стена больше не была для меня неприступной, а темнота, казалось, сама укрывала меня своим плащом. Я могла двигаться быстро, как крыса, и бесшумнокак кошка. Вряд ли кто-то видел больше, чем смазанную тень.
Я обогнула храм Артемиды и, наконец-то, оказалась перед дворцом. Покои моей царицы я бы нашла даже с закрытыми глазами, сколько бы лет не прошло. Охрана стояла только у входа во дворец, да у тронного заласкорее дань традициям, чем необходимость. Чужих в городе не было, и покушения не случалисьслишком легко потом было разыскать виновного.
А вот и нужная мне дверь. Я тенью скользнула в комнату. Почти в самом центре находилась широкая кровать с полупрозрачным пологом. Озорной ветерок из раскрытого окна колыхал занавески. Осторожно отодвинув их, я увидела стройное обнаженное тело в тусклом лунном свете, отливающее медью загара. Простыня едва прикрывала часть спины и бедер, темно-рыжие волосы разметались по подушке. Царица спала, обняв подушку.
Прошедшие пять лет нисколько не изменили ее. Казалось, даже сделали прекраснее. Мне хотелось прикоснуться, обнять ее, но я стояла и смотрела, боясь пошевелиться. Но, наверное, под тяжестью моего взгляда, Калисто сама проснулась. Увидев темную фигуру возле кровати, она тотчас дернулась за мечом, который всегда держала у изголовья кроватистарая воинская привычка. Чтобы хоть как-то предотвратить панику, даже скорее атаку, я тихо сказала:
Калисто, это яМелета.
Меч как-то слишком громко упал на пол. Я слышала, как ее дыханье стало чаще, но она не закричала, нет. Просто как-то глухо спросила:
Ты пришла ко мне из аидова царства, потому что я так и не смогла отыскать твое тело, чтобы достойно предать земле? Твоя душа так и не обрела покой?
Калисто, нет, я вовсе не призрак!я упала перед ней на колени, но все еще боялась прикоснуться, боялась напугать ее этим. Хотя, возможно, больше боялась, что она увидит, что со мной стало.
Мелета!я, наверное, закрыла глаза, так как сначала почувствовала ее руки на своем лице. Сильные и нежные. А я боялась даже шевельнуться.Ты жива! Слава Артемиде! Но как? Пять долгих лет Почему ты отстраняешься? Я хочу тебя рассмотреть. Зажги лампу.
Хорошо, если ты так хочешь, моя царица,у меня подрагивали руки, но лампу я зажгла.
Калисто на миг зажмурилась от яркого света, потом медленно раскрыла глаза и посмотрела на меня. Я без труда могла прочесть смесь удивления и ошеломления на ее лице. Она встала с кровати, даже не потрудившись прикрыться простыней, и коснулась моих волос, которые мало того, что стали короткими, так еще и все свалялись, наверное, от грязи.
Ты остриглась А что с твоей кожей?
Я сильно обгорела на солнце,я поймала ее руку и, не удержавшись, поцеловала.
Что же с тобой произошло?она заставила меня сесть на кровать вместе с ней.
Я попала в плен, меня продали в рабство в Фессалии. Пять долгих лет я была хуже, чем в рабстве. И я я необратимо изменилась.
Тебя хотели сломать
Хуже! Я стала ламией, Калисто! Пьющей кровь тварью!вскликнула я, показав клыки.И останусь такой навечно.
Ламии мифические чудовища, которыми пугают детишек, вампиры, которым нет места среди людей.
Но Калисто никогда не отличалась суеверием. Я не видела страха в ее глазах, скорее облегчение от того, что я жива и вернулась. Она прошлась по комнате, снова вернулась на кровать, что-то обдумывая, и, наконец, сказала:
Возможно, так Артемида захотела дать своей дочери шанс спастись. Расскажи, как все было.
И я рассказала со всеми подробностями, не утаив ничего. А когда закончила, она лишь уверилась в своей версии:
Видишь, Артемида отказалась взять твою жизнь, она вернула ее, наградив тебя новыми силами и волей к побегу. Да, именно так мы всем и расскажем.
Даже если так. Все равно, я опозорена. Полемарха, попавшая в плен Это позор, смываемый только кровью. И я готова принять и суд, и наказание,я смиренно опустила голову.
Так ты что, вернулась, чтобы просто достойно принять смерть в стенах Фермоскиры? Может, тебе это и кажется хорошей идеей, но мненет! Я не хочу, едва обретя тебя, сразу же потерять снова!
Но сестры не простят мне такого позора!
Позора позора Это еще как поглядеть. Может, ты благословенная самой Артемидой?
Что ты задумала, Калисто?
Я не допущу суда над тобой!царица вновь заходила по комнате, рассуждая на ходу.Я завтра представлю тебя всем и возвещу о твоем чудесном возвращении. После такого тебя не посмеют судить. Возможно, подвергнут испытанию Десяти. Ты сможешь выдержать десять схваток подряд?
Думаю, да. Моя сила значительно возросла.
Отлично. А Священная наc поддержит. Хотя все знать ей не обязательно.
Ловко. Ты будто долго разрабатывала этот план.
Просто, наверное, я никогда не верила в твою смерть, хотя многие старались меня в этом убедить.
И что теперь будем делать?
Ну в первую очередь тебе нужно выкупаться. Утром ты должна походить на благословенную богами воительницу, а не на беглянку. Идем в купальню.
А если кто-нибудь заметит?
Кто? Рабыни? Кому интересно их мнение! Идем, а то на тебя смотреть страшно! Идем же, я тебе помогу,и царица втолкнула меня в соседнюю комнату.
Небольшой, утопленный в пол бассейн уже был заполнен горячей водой. Ванна всегда находилась в полной готовности, когда бы царице не вздумалось ее принять. На мраморной скамье аккуратно сложены полотенца. Все готово к омовению.
Сдернув те жалкие лохмотья, что еще оставались, Калисто едва ли не силой втолкнул меня в воду. Я чуть не застонала от наслаждения, и тут же погрузилась в воду с головой. Но одного погружения оказалось явно недостаточно. Пришлось отмываться не менее часа, чтобы вновь стать похожей на человека. А без помощи Калисто я провозилась бы еще дольше.
Вытираясь, я глянула в полированную поверхность висевшего на стене щита, который заменял зеркало, и с удивлением обнаружила, что практически все мои солнечные ожоги сошли, осталось совсем чуть-чуть. Так что я вовсе не походила на пятнистого леопарда.
Ну вот, совсем другое дело!довольно фыркнула за моей спиной Калисто. Ее руки подобно поясу обвили мою талию. На миг сквозь образ грозной царицы проступила юная эфебка, которой только что вручили настоящий боевой меч и коня. И именно она сказала,Короткие волосы идут тебе даже больше,осторожный поцелуй в макушку.Я принесу хитон, потом в оружейной подберем тебе меч, щит и все остальное. Пусть думают, будто сами боги принесли тебя в город. Скоро праздник в честь Артемиды, это сочтут хорошим знаком.
Не будет ли это богохульством?осторожно предположила я. Мне не хотелось втягивать Калисто в столь рискованное мероприятие.
Думаю, боги это переживут,ответила царица, ничуть не смутившись.Ну вот, совсем другое дело!
Да, несомненно, теперь вид у меня был куда как более героический. Короткий зеленый хитон, крепящийся у плеч серебряной застежкой, талию охватывал серебреный пояс, на котором висели короткий меч и кинжал, на ногах новые сандалии, рядом, ожидая своего часа, лежит небольшой круглый щит.
Любуясь не дело своих рук, царица сказала:
Так, теперь тебе нужно поесть.
Но я лишь покачала головой:
Мне больше не нужны ни еда, ни питье, в обычным смысле этого слова.
Ах да,осеклась Калисто, и тут же поинтересовалась,А как же с твоей новой пищей?
Не беспокойся, я не голодна. Еще дня три не проголодаюсь.
Ладно. Тогда сразу пойдем к Священной. Рассвет уже почти наступил.
Царица быстро оделась в едва ли не лучшие свои одежды, хотя и пренебрегла длинным царским хитоном в угоду короткого, воинского. И мы пошлиблаго до храма было рукой подать. Правда Калисто попросила меня накинуть плащ с капюшоном. На всякий случай. Не стоит афишировать мое чудесное возвращение раньше времени.
Глава 28.
Храм Артемиды был огромен и величественен. Наверное, самое большое здание в Фермоскире. Белый мрамор, казалось, светился изнутри. По всему периметру здание окружал стройный ряд колонн, ко входу вели двадцать ступеней, а над резными дверями в фасад вмонтированы плиты с нашими законами. Изначалие. Даже сейчас я повторю их все наизусть. Именно на это крыльцо выходит Священная, дабы благословить воительниц на поход, а то и, в особо важных сражениях, вручить царице или полемархе пояс Ипполиты. Нашу легендарную реликвию.
Изнутри был пронизан светом. Днем солнечным, а ночьюсветом ламп. Ты сразу попадешь в главный зал, в конце которого возвышается мраморная статуя Артемиды в костюме охотницы из чистого золота, украшенного россыпью драгоценных камней. Глаза статуи тоже из драгоценных камней, отчего кажутся живыми. Перед статуей алтарь с двумя курительницами по бокам.