Всё, всё, махнул Володарский, вытирая лоб рукой с пистолетом. Дальше что делаем? Какой план?
Какой план? повторил Кольцов и продолжил. На ту сторону. И в лес!
Готовы? он глянул исподлобья.
Оба кивнули.
Возьми чемодан, что потяжелее, сказал Кольцов Володарскому. И обаза мной.
Вместо того, чтобы тут же перебираться под вагоном на ту сторону, Кольцов повёл их вдоль рельс к хвосту состава. Как не старались, шли шумно. Особенно Тоня, которая сильно хромала и то и дело поскальзывалась на покатой насыпи. Когда уже были у последнегопочтового вагона, где-то далеко сзади открылась дверь и оттуда стали садить из винтовки в белый свет, как в копеечку.
Кольцов даже не стал оборачиваться. Поэтому, когда одна из пуль ударила его в спину, он удивлённо вскрикнул, дернулся назад, а потом упал лицом вниз.
Володарский, шедший впереди, метнулся к нему, перевернул, приложил ухо к груди. Сердце стучало.
Если не в голову и не точно в сердце, сразу не умирают, со стоном сказал Кольцов и открыл глаза. Это я от шока отключался.
Куда меня? спросил он.
В спину, ответил Володарский.
Навылет?
Кольцов пошарил по груди, морщась от боли.
По ходунет, констатировал он. Плохо
Что делать будем? спросил Володарский. Идти сможешь?
Идти? Смеёшься? хохотнул Кольцов, закашлялся, сплюнул.
Он вытер губы рукой, посмотрел на кровавый след на ладони.
Пуля в лёгком застряла, сделал вывод. Если так, то есть шанс выкарабкаться.
Ты вот что, перевел Кольцов взгляд на Володарского. Паспорт того, что я последним кокнул, положи мне в карман. И денег сколько-то.
Зачем? спросил Володарский, пока Тоня торопливо открывала чемодан и рылась в его содержимом.
А самидуйте отсюда, не обратил Кольцов внимание на вопрос, мотнув головой в сторону леса. Он тяжело, с присвистом дышал. Деньги есть. Документыесть. Со шмоткой определитесь. Легализуйтесь, короче. Жив будунайду. Как связь держать помните?
А ты? спросил Володарский.
Идиот? зашипела на него Тоня. Давай ноги уносить, а то и его не спасём, и сами поляжем.
Она протянула Кольцову деньги и паспорт. В ответ тот протянул оба пистолета.
Избавьтесь как только сможете. Кровь на них.
Не поминай лихом! только и сказала Тоня. После чего ухватила Володарского за плечо и потащила его в обход последнего вагона к близкому лесу.
Провожая их взглядом, Кольцов вдруг вспомнил Серёгу Бодрова, как он тогдав горах плакал, как просил:
Братцы, не бросайте. Я сам пойду, только дайте передохнуть чутка.
А сам синий от потери крови. Даже сидя шатался.
Лейтенант Рубахин угрюмо протянул ему два рожка к «Калашу» и, как и сейчас Тоня, сказал:
Не поминай лихом.
И они ушли. Убежали.
Причём, бежавший последним Рубахин, слегка смещался на ходу то влево, то вправо. Как человек, который опасается выстрела в спину.
Потом, конечно на допросах у следователя военной прокуратуры вся группа, как один, сказали, что Бодров сам вызвался прикрывать их отход. Мол, вот какой Серёга геройне хотел быть обузой для товарищей.
Ну а тому, разумеетсязвезду Героя посмертно. Деньги какие-то выплатили родне. Даже в газете про него статью тиснули, вот, мол, на кого нынешнюю молодёжь, равнять надо.
Только вот до конца жизни Кольцов будет помнить взгляд, которым Серёга их провожал. И мучиться. Даже батюшку как-то попросил отпустить грехи. Не помогло.
А вот сейчасотпустило. Он вдруг понял, что тогда, в горах, не было в их команде ни на ком вины. Как и сейчас не было вины на Володарском и Тоне, за то, что они его бросили. Просто это жизнь, а в ней всякое случается.
Конец
Примечания
1
19 июляприм. автора
2
на блатном жаргоне шлёппервагонный вор. Он же«майданщик». примечание автора