А вот Лёха пропал. Кольцов обошел весь поезд из конца в конец. Парень, как в воду канул. И это весьма напрягало всю группу. По плану Лёха должен был страховать Кольцова, а Володарский сторожить двери справа от купе, которое было выбрано для акции. Пришлось срочно переигрывать. И теперь Тоня была на его месте, а Володарский занял позицию пропавшего Лёхи.
Закончив дела с первым покойником, Кольцов выпрямился, рассматривая человека, спавшего на второй полке головой к двери. Тот лежал на боку лицом к ним, громко храпя открытым ртом. Кольцов перехватил нож поудобнее, примерился, поднёс лезвие к горлу спящего и резким ударом ладони по торцу рукоятки вогнал нож под подбородок снизу вверх. Спящий вздрогнул, вскинул руки к голове, но тут же обмяк. Кровь заструилась по подушке. Без его храпа будто бы стало тихо. Володарский то и дело стирал локтём пот, который струился по лицу.
Готов, шёпотом зачем-то сообщил ему Кольцов и укрыл второго покойника одеялом с головой.
Третий военный спал, упираясь щекой в руки, которые он положил на выдвинутый под окном столик. Кольцов жестом показал Володарскому, мол, страхуйсмотри за последним. Потом положил нож на нижнюю полку рядом с первым покойником, поднял штанину и достал из сапога длинное тонкое шило. Поднёс острие к голове спящего и отточенным движением загнал его в ухо спящего. Тот хрюкнул и затих. Потревоженные бутылки на столике задребезжали, одна упала на пол, покатилась. Володарский с ужасом увидел, как последний живой пассажир этого купе заворочался на своей полке.
Кому там не спится? услышал он сонный голос. Рыжов, ты?
Тут он обратил внимание на Володарского с лампой.
Вы кто? Что случилось?
Он попытался встать, но на него уставился ствол пистолета. Володарский и не заметил, когда только Кольцов успел достать оружие из самодельной кобуры подмышкой.
Лежать!
Военный замер, щурясь. Спросонья, да ещё и с похмелья, он туго соображал.
Кольцов свободной рукой ухватил его за воротник и скомандовал:
Рот открыл! Ну!!!
Пассажир открыл рот и, выпучив глаза, замычал от боли, когда в него сунулся ствол маузера.
Тихо! Теперьслезай.
Когда приказание было выполнено, Кольцов медленно, направляя пистолет военному то в ухо, то на затылок, развернул его лицом к Володарскому.
Стой.
Потом Кольцов положил пистолет на столик и вдруг, обхватив шею военного изгибом локтя, стал того душить.
Держи, прохрипел он Володарскому. Тот, как был, с фонарёмв одной руке, с револьверомв другой, бросился было к к дерущимся
Потом опомнился, поставил фонарь на пол, сунул револьвер в карман, снова подскочил ккопошащимся на полу телам, примерился было ухватить военного за ногу, не получилось. Тогда он стал бить его кулаком в солнечное сплетение раз, другой, третий
Хорош уже, прошипел тяжело дышавший Кольцов. И этот готов.
Он сдвинул с себя задушенного, с трудом поднялся на ноги и сел на нижнюю полку, вытирая губы рукавом. Увидел на столике недопитые полбутылки водки, схватил, приложился, сделал несколько глотков. Протянул Володарскому. Тот отрицательно покачал головой. Кольцов пожал плечами, выпил ещё.
Двенадцать минут, сообщила негромко Тоня из коридора. Она держала в левой руке большие круглые часы со светящимися стрелками.
Прошло всего двенадцать минут с того момента, как Володарский закрыл вагон с двух сторон. Специальный ключ отыскался в кармане покойного проводника. Его тоже пришлось задушить, чтобы не испортить форму. Ту самую, в которой нынче трясся в конце вагона Шувалов. Кроме ключа в кармане покойного проводника отыскались и старинные часы на цепочке. По ним сейчас и отсчитывала время Тоня.
Двенадцать минут.
Пять покойников!
«Это всё не со мной», думал Володарский, помогая Кольцову раздевать задушенного военного. «Это сон. Проснись! Проснись!»
Был выбран перегон от Макошино до Ясногорска. Самый длительныйтридцать восемь минут. Жертв нашла Тоня. Она ещё на перроне обратила на пьяненького военного, который пялился на неё через приоткрытое вагонное стекло. Сходила на разведку. Сообщила: четверо, все в форме. И все«в лепёшку» пьяные. Судя по перегару, пили водку. Сейчас догоняются пивом, а значит, через пару часов уйдут в аут. Идеальные объекты. У таких и денег должно быть, и документы подходящие. Может, и одежда гражданская имеется.
Кольцов, который до этого планировал грабить несколько купе наугад, прямо не поверил такой удаче. Осторожно сходил в вагон, про который рассказала Тоня, нашёл второе от начала поезда купе, покурил, прислушиваясь к пьяненьким голосам по ту сторону двери и поняллучшего варианта не сыскать
Сначала Кольцов деловито раздел задушенного до исподнего и одел его форму на себя. Оказалась немного великоватапокойник был немного выше, да и шире. Затем они уложили трупы по двое на вторые полки. Укрыли их одеялами.
Наконец, откинув сидения, достали четыре однотипных чемодана. Открыли их и стали перекладывать их содержимое в один. Не поместилось. Частично заполнили второй.
Всё правильнопокойники подождут. В первую очередь нужны было удостовериться, что они добыли то, ради чего они всё это затеяли: вещи, деньги и главноедокументы. То, ради чего и затевалась эта авантюра. Три паспорта нашлись в чемоданах. Четвёртыйв нагрудном кармане задушенного лейтенанта.
Уже не зря, подумал Володарский. Хоть какой-то смысл в душегубстве.
Обыскивали молча. Шарили по карманам и сваливали найденное во второй чемодан. Деньги, пачки папирос, фантики от конфет, семечки попалам с шелухой Потом снимали с покойников сапоги. Володарский подобрал себе пару в самый раз. Переобулся, без сожаления выкинул свои стоптанные башмаки в приоткрытое окно.
Кольцову, сколько не перебирал, вся обувь оказалась великоватой. Оставил себе последние из примеренных. Видавшие виды сандалии тоже выбросил.
Владимир, старался не думать, что является соучастником убийства. Действовал, как автомат, повинуясь коротким командам Кольцова, которые тот отдавал громким шёпотом.
Наконец всё намеченное было сделано. Они замерли в купе, переглядываясь.
Время? спросил Кольцов выглядывая из купе у Тони.
Двадцать одна минута.
Ещё семнадцать минутсообразил Володарский.
«И что нам делать такую прорву времени? Я же сдохну тут от страха! Хорошо Кольцовуприкончил пятерых и в ус не дует. Хотя нет, если присмотретьсявидно, что руки у него дрожат».
Иди, подмени врача, сказал Кольцов. Пусть тоже сапоги примерит.
Шувалов был самым слабым звеном их команды. Его задачей было изображать проводника на случай, если кому-то покажется подозрительным шум из купе, в котором ехала четвёрка военных. Доктор должен был твердить таковым, что проводится «спецоперация» и «всем оставаться на своих местах». Но, видя его полуобморочное состояние, Володарский был уверен, что даже с таким заданием он бы не справился. Так что пусть возблагодарит Бога, за то, что всё прошло гладко.
Прошло ли?
«Проводник» на негнущихся ногах зашёл в купе и закрыл за собой дверь, а Володарский подошёл к бледной Тоне, которая стояла у окна ближе к другой половине вагона и, морщась, курила какую уже по счёту папиросу. Сумочка, в которой кроме нагана ничего не было, болталась у неё в такт движения поезда.
Он положил девушке руку на плечо, та вздрогнула, обернулась и тут же расслабилась, узнав Владимира. А Володарский, ни слова не говоря, дотронулся до её щеки и вдруг поцеловал Тоню в губы. Глаза её расширились, руки напряглись, чтобы оттолкнуть, но не оттолкнули. Спустя вечность или мгновение она отстранилась, улыбнулась, пробормотала, как показалось Володарскому, с благодарностью:
Нашёл время.
Володарский тоже ей улыбнулся и, молча, вернулся на свой пост у купе проводника.
Отъехала дверь, выпуская трясущегося Шувалова. Ноги, обутые в новые армейские сапоги, заплетались. Он двигался, опустив голову и тяжело дыша. Как человек, которого вот-вот стошнит.
Блин, не стоило ему показывать покойников! А ещё врач называется!
Владимир, помоги! услышал Володарский.
Он зашёл в купе.
Дверь закрой, попросил Кольцов.
Он уже успел нацепить на себя портупею с кобурой и выглядел по-военному представительно.
Володарский полностью открыл окно, и ветер заметался по тесному помещению, сдувая одеяла с мертвецов.
Давай, по одному
Стараясь не испачкаться в крови, они подтащили первого покойника, свесили его из окна, держа за босые ноги и, разом, отпустили. За стуком колёс удара тела о насыпь они не услышали.
Как не услышали и крика:
Проводится спецоперация! Всем оставаться на своих местах!
А за ним выстрелы! Их-то они услышали. Один другой, третий.
Но отреагировать не успеликто-то сорвал стоп-кран.
Володарский с Кольцовым упали, столкнувшись друг с другом, а сверху на них посыпались покойники
Глава шестнадцатая
Когда загрохотали выстрелы, доктор задёргался, наклоняясь вперёд, форменная фуражка скатилась с его головы. А на его спине сквозь форменный пиджак кремового цвета стали появляться дыры. Одна, другая, третья
Одна из пуль с визгом от чего-то отрикошетила и впилась в бедро девушке, и она с криком упала. Из раскрытой сумочки выпал пистолет. Тоня схватила его и, как была: лёжа на спине, стала стрелять в сторону, где лежал убитый Шувалов. Несколько человек выскользнули из тамбура, один вскрикнул, стал оседать, его втащили обратно. Через мгновение оттуда высунулся ствол винтовки.
Выстрел! Пуля чиркнула по стенке вагона.
В это время завизжали тормоза, состав застонал, затрясся, теряя скорость.
В остальных купе заголосил народ, заскрипели, отодвигаясь, двери, появились взлохмаченные головы. Какая-то дородная тётка выскочила в коридор и завопила сочным басом:
Караул!!!
Как бы в ответ на её вопли из тамбура показался раструб рупора и на весь вагон загрохотал голос:
Проводится спецоперация! Ловим особо опасных преступников! Пассажирам немедленно вернуться в свои купе и лечь на пол! Все, кто останется на ногах, будет арестованы!.. Повторяю: пассажирам вернуться в купе и лечь на пол! Двери не закрывать!
Тётка метнулась обратно в своё купе.
В этот момент Кольцов, наконец, выбрался из образовавшейся «кучи-малы» и дважды выстрелил на голос, выставив руку в коридор.
Помоги Тоне, крикнул он Володарскому.
Тот, выглянул в проём отодвинутой двери и увидел девушку на полу. Тоня, закусив губу, держала на прицеле тамбур, откуда расстреляли в Шувалова. По одной щеке у неё скатывалась слезинка.
Граждане бандиты! Сдавайтесь! Вы окружены. Если не прекратите сопротивлениебудете уничтожены! На размышлениетри минуты.
В ответ Кольцов ещё раз выстрелил.
Даже не пригнувшись, Володарский выбежал в коридор и за руки втащил раненную девушку к ним в купе. Склонился над ней:
Ранена? Куда? Где болит?
Тоня подняла на него бледное лицо и прошептала:
Нога!
Идти сможешь?
В ответ получил неуверенный кивок.
Кольцов толкнул его в бок:
Подвинься.
Задрал платье девушки, обнажая рану. Хмыкнул:
Повезло. Чиркнула по касательной.
И Володарскому:
Перебинтуй её чем-нибудь. Повязку потуже сделай!
Сам снова шагнул к двери, мельком выглянул: раз, другой, осматривая коридор и спереди и сзади. В одной руке у Кольцова был маузер, в другойнаган. Володарский стал рвать одну из простыней на полосы. Потом присел, начал осторожно бинтовать рану. Но всё равно, Тоня то и дело дёргалась от боли.
Что с Шуваловым? спросил Кольцов у девушки.
Тоня отрицательно покачала головой:
Три пули. На вылет, сказала она.
Кольцов снова быстро выглянул в коридор.
Нужно уходить через окно, продолжил Кольцов. Первый я. Потом Тоня. Ты замыкающий.
По плану они должны были спрыгивать на ходу, открыв дверь в тамбуре.
Володарский открыл было рот, но Колцов не дал ему задать вопрос.
Они по крыше могли перебраться на другую сторону вагона, так что если побежим в ту сторону, нас в тамбуре и примут. Если я всё правильно понял, они сейчас ещё чуть подождут: вдруг мы так и поступим. А потом ударят с двух сторон. Тут нам и крышка.
Говоря всё это, он передал Володарскому один пистолет, подтолкнул его к двери.
Давай, давай. Не спи! Стереги коридор!
А сам выглянул в окно, глянул влево, вправо. И тут же убрал голову.
Вовремя. Снаружи хлопнули два выстрела. Потом зашуршала щебёнка, кто-то перебегал, меняя позицию.
Сколько их? спросил Володарский.
Видел двоих, пожал плечами Кольцов. Врядли больше. Не могут же они в каждом поезде по роте охраны катать. Ты не отвлекайся!
Володарский глянул в коридор. Пока тихо. Скосил глаза на Кольцова.
А тот положил оружие на столик, несколько раз тряхнул руками, пошевелил, разминая, пальцы, снова вооружился. Выдохнул несколько раз и вдруг легко, будто делал это многие тысячи раз, нырнул ногами вперёд в открытое окно.
Володарский только рот открыл.
А снаружи кто-то вскрикнул, хлопнули два пистолетных выстрела, огрызнулась винтовка, потом ещё один раз выстрелил пистолет и всё стихло.
Гляньчего там? попросил Володарский Тоню. Он стоял у дверей, время от времени выглядывая в проём. Его снова начало трясти.
Девушка, прохромала к окну. Осторожно выглянула.
Никого, начало было она, но тут раздался еле слышный голос Кольцова:
Давайте, спускайтесь по одному.
Из тамбура донёсся скрип двери.
Денисов, позвал незнакомый голос из тамбура. Денисов, Стрелкин, у вас там всё нормально?
Володарский шепнул Тоне:
Сначала чемоданы.
А сам выставил в проём руку с револьвером и выстрелил.
Спроси кто у него в этот момент: зачем он это сделал? Володарский врядли бы ему ответил. Может, рисовался перед девушкой, мол, гляди, какой я храбрый. А может, чтобы напугать тех, что засели в тамбуре, чтобы не вздумали чего учудить. А может, потому что стало как-то оглушительно тихо после того, как стихла стрельба. Тихо и страшно. Страшно, потому что в тишине он, наконец, осознал, что же они только что натворили
Тем временем, Тоня поставила два чемодана у окна, оправляя юбку, забралась с коленями на столик.
Держи, громким шёпотом сказала она и сбросила их наружу.
Следом и сама ухватилась за край окна, неловко, постанывая, перевалилась наружу. Засопела, задышала тяжело, глядя на Володарского, и отпустила руки. Через мгновение Володарский услышал шум приземления.
Только теперь до него дошло, что остался в купе один. Навалился уже не страхпаника. А вдруг Кольцова и Тони уже и след простыл? А он, как дурак, им ещё и время выигрывает! Прикрывает
Денисов, снова позвали из тамбура. Ты живой?
Володарский глянул в пустой коридор, метнулся к окну. Из-под вагона показалось бледное лицо Тони. Поманила, мол, давай, спускайся. Он облегчённо выдохнул.
Ждут! Чего он там себе навыдумывал!
Снаружи было темно. От близких колёс пахло нагретым мазутом или чем там их смазывали. Приземлиться аккуратно не получилось, не устоял, упал на колени, зашипев от боли. поднял взгляд на окно, из которого вылез. В этот момент заскрипела, открываясь, ближняя дверь тамбура. В проёме появился человек, который стал целиться в Володарского из винтовки.
Руки вверх!
Только сейчас Володарский вспомнил про свой револьвер, который он спрятал в карман, перед тем, как выбраться в окно.
Они выстрелили одновременно: Володарский и неизвестный ему человек. Наган и «мосинка». И оба не попали.
Неизвестный отшатнулся было обратно в вагон, но замешкался, зацепившись штыком за потолок вагона. Володарский выстрелил ещё и ещё. На третьем выстреле патроны закончились. При этом он кричал, что есть мочи:
На пол! Всем на пол! Работает спецназ!
Человек, стрелявший в него, выронил своё оружие и следом сам выпал наружу. Стал кататься по откосу и визгливо вопить, держась за живот:
Убили меня, убили!
Бахнул ещё один выстрел. Щебень брызнул во все стороны, в полуметре. Кто-то стрелял из соседнего вагона через открытое окно.
Ты сдурел?
Кольцов, схватил его за штанину, дернул на себя под вагон. Володарский чуть не упал. Волна адреналина и какой-то несусветной бравады пополам с бешенством прошли. Он суетливо забрался под вагон. Пот заливал ему лицо, жаля глаза. Сердце бешено колотилось.
Жить надоело? продолжил шипеть Кольцов.
Рядом сидела, пригнувшись, Тоня, держа в руках два чемодана за ручки.