Хорошо, если это так. Надеюсь, ты ему рассказал обо мне.
Блэки в курсе.
Что-то незаметно, чтобы информация произвела на него должное впечатление.
Мне плевать на любую информацию, рявкнул Сондерс.
Если тип вроде тебя, Блэки, встречается со мной в первый раз, обычно для него это бывает и последним разом.
У него пушка в руке, сообщил мой сосед.
Чет с отвращением глянул на него и обратился ко мне:
Остынь, Дог. Я только хотел поговорить.
Весь внимание, малыш.
Мы видели Маркхэма и Брайди.
Ну и как?
Любишь ты затейливый гарнир к основному блюду.
Почему бы нет? усмехнулся я. Убийство на меня не навесят. Как только полиция проверит послужной список этих уголовников, они потеряют ко мне всякий интерес.' Их устраивает внутренняя разборка. Прибыльная вещь для похоронных бюро и цветочных магазинов, да и полиции меньше работы.
Я понимаю простое, чистое убийство, но этословно приглашение к войне.
Попал в точку, Чет. Так оно и есть. Хочется надеяться, что Турок спокойно воспримет это как предложение оставить меня в покое.
Турок ничего не воспринимает спокойно.
Тогда я приведу в действие соответствующий механизм.
Ни хрена ты не приведешь! Вот этого мы и боялись.
Нечего на меня бочку катить, не я это начал. Я не спущу никому, кто попытается наступить мне на хвост. Это и к Турку относится. Есть один любопытный момент, однако. Такая серьезная работа не совсем по зубам этому жирному каплуну.
Может, кто-то использует его как прикрытие?
Я уже думал об этом.
Почему?
Не дождавшись ответа, Чет отрезал:
В пашем деле в отставку не уходят.
Я ушел.
Ты только думаешь, что ушел. Уйти из нашего дела значит умереть.
Да, так говорят, но я решил стать исключением.
Чет отхлебнул из своей чашки, отдал ее Блэки и велел принести горячего свежего кофе. Вместе с ним он отослал и другого парня. Когда они ушли, Чет сообщил:
Я тут звонил, Дог, в разные места. Получается интересная картина.
Какая?
Почему-то три разных международных синдиката не находят себе места оттого, что ты ушел со сцены.
Я слишком много знаю.
Все много знают, возразил он. И никого это не колышет.
Выражайся яснее, Чет.
Совсем другое делоиметь доказательства.
Вот оно что, буркнул я. Ты имеешь в виду то, что всплывет в случае моей гибели?
Что-то в этом роде.
Тогда зачем было подсылать Брайди и Маркхэма?
Блэки вернулся со своим приятелем и поставил чашки на стол. Размешав сахар и молоко, Чет отодвинул чашку.
Может, они не собирались тебя убивать, а хотели прихватить с собой, чтобы выжать из тебя информацию.
Эта парочкатакие рукодельники, кого хочешь разговорят.
На этот раз не на того нарвались.
Ав следующий раз?
Говори о деле, Чет. Мне этот треп уже надоел.
Нас это тоже касается, Дог. Если ты заговоришь, ты поставишь под удар всех нас, а своя рубашка ближе к телу, как ты знаешь.
Вот почему ты приволок своего убивца.
У нас есть кому привести приговор в исполнение. Ты не всех знаешь.
Воняют они одинаково.
Жалею, что не проголосовал с остальными, злобно прошипел Чет.
Всегда можешь передумать. Начинай хоть сейчас. Я уложу всех вас и исчезну, прежде чем рассеется дым.
Глаза у него сузились, а подбородок выдвинулся вперед.
Тебе это так просто с рук не сойдет.
Хочешь, попробуем? Я откинулся на спинку стула, и они увидели дуло револьвера, выглядывающего из- под моих скрещенных рук.
Все трое замерли.
Ладно. Забудем, сказал Чет.
Не спуская с них глаз, я кивнул головой.
Когда задумаешь поиграть со мной в следующий раз, запомни, Чет оборонане моя тактика. Побеждает тот, кто наступает. Еще одна попытка убрать меня, и мне наплевать, с чьей стороны угроза. Моя пуля уложит любого. Поразмысли, если у тебя было что-то на уме, и передай другим, чтобы поостыли, иначе всех вас соберут в один большой мешокя об этом позабочусь.
Я встал и нахлобучил шляпу. Револьвер вернулся в кобуру, но рука была рядом наизготове.
Глядя все еще сузившимися глазами, Чет взял свою чашку.
Неужели правду говорят, Дог? Ты цел, потому что знаешь что-то такое, что может заложить всех?
На чужой роток не накинешь платок, малыш, ответил я.
Подождав, пока какая-то парочка поравнялась с нашим столиком, я сделал шаг и оказался перед ними, так что они были моим прикрытием, если бы кому-нибудь вздумалось начать пальбу. Выйдя на улицу, я оглянулся.
Они продолжали сидеть за столиком; Чет что-то говорил, двое других слушали его. Блэки сжал кулаки и грохнул одним о стол. Представляю, что он сказал.
Часы показывали половину пятого.
Шэрон подкрасилась, закрыла косметичку и опустила ее в сумочку.
Креста на тебе нет, поднять девушку в такую рань. Еще только десять утра, а мы уже почти добрались до Линтона.
Детям положено вставать рано, назидательно заметил я.
Подняв брови, она опять бросила на меня свой неуловимо странный взгляд.
Детям? Да ты не распознаешь ребенка, даже если он налетит на тебя.
А сколько тебе, сладкая?
Достаточно, чтобы жить самостоятельно, а не болтаться за тобой, как Пятница за Робинзоном Крузо.
Никто тебя не заставлял ехать со мной.
Мистер Келли, я ни за какие коврижки не откажусь от возможности побыть с вами. Знаешь, какие сплетни о тебе сочиняют?
Выкладывай.
Что ты как тихий омут, где черти водятся. Дик Лаген намекал на самые ужасные вещи, а Мона Мерримен считает, что тытайный супруг одной молодой особы, чей отец был вице-диктатором какой-то из новых стран и был убит вскоре после прихода к власти.
Ах эта слава! Ну куда от нее денешься? вздохнул я.
Это все правда? Она смотрела прямо перед собой, сложив руки на коленях.
Если правда, то ты скоро все узнаешь из газет.
Тебя это, похоже, не очень-то беспокоит?
Птичка, я давно разучился беспокоиться.
С милю мы проехали молча, потом она поерзала на своем сиденье, и я почувствовал на себе ее взгляд.
Что происходит с Ли?
Пожав плечами, я свернул налево.
Ничего.
Дог, он до смерти напуган. Он так смотрит на тебя, как будто как будто ты вот-вот взорвешься или произойдет еще что-нибудь в этом роде.
Ты же знаешь Ли.
Не настолько хорошо, но достаточно, чтобы заметить, что раньше он таким никогда не был. Она помолчала. А это не связано с тем вчерашним событием? С теми двумя ты понимаешь. Вчера было сообщение в «Ньюз»
Совпадение.
По телевидению тоже показывали. Сообщили, что на них напали и изуродовали. Полиция ведет поиск.
Знаю. Они были у меня.
И?
Ничем не мог помочь. С тем и ушли.
Дог они и ко мне приходили. Я я сказала, что мы там были.
Протянув руку, я сжал ее колено.
И правильно сказала, солнышко. Нам нечего скрывать. Нью-Йоркбольшой город. Всякое случается. Это совпадение.
Дог
Ты же помнишь, сколько я отсутствовал каких- нибудь полторы минуты. Неужели за это время можно убить и изуродовать двух здоровенных лбов и не получить ни царапины?
Шэрон долго молчала, прежде чем заговорить. Она же видела кровь на моей рубашке.
Не знаю, тихо ответила она.
Ты переоцениваешь мои возможности, детка. Это, конечно, лестно, засмеялся я. Она усмехнулась и откинулась на спинку сиденья.
Из-за деревьев показались очертания Линтона с четырьмя указующими вверх перстами заводских труб. Три из них бездействовали, а из четвертой поднимался дым, отравляя всю округу. Если Линтон отражал экономическое состояние Бэрринов, то вид у него был далеко не процветающий.
Миновав центр города, мы выехали на дорогу, окружавшую по периметру обширную заводскую территорию. Старая кирпичная кладка, старинная башня и увитые плющом стены больше напоминали корпуса какого- нибудь колледжа, чем промышленную зону. Часы, которым было более ста пятидесяти лет, все еще шли и точно показывали время. За низкой оградой была видна чисто прибранная территория, но вокруг не было видно привычных штабелей необходимого запаса материалов. Был слышен гул работающих станков, за окнами изредка мелькали фигуры рабочих, но было заметно, что завод работает на минимальной мощности. На стоянке припарковалось машин пятьдесят, одна стояла перед главным входом, невзирая на знак «Стоянка запрещена». Марка и цвет показались мне знакомыми, и все стало ясно, когда в дверях показался Кросс Макмиллан с двумя сопровождающими и огляделся вокруг с видом хозяина.
Твой знакомый, сказала Шэрон. Что он здесь делает, интересно?
Он уверен, что получит завод. Нажав на газ, я отъехал, чтобы нас не было видно от главного входа. Ему надо бы держаться поскромнее.
Он не привык по-другому. Макмилланы никогда не отличались смирением. Это же настоящие пираты.
Просто они еще не нарвались на настоящую пушку. Шэрон сдвинула брови и прикусила нижнюю губу.
Что происходит, Дог?
Мерзавцу все подавай. С тех пор как они разругались с дедом, Макмиллан спит и видит как бы прикарманить завод.
Он оттер всех конкурентов, заметила Шэрон.
Не всех, спокойно возразил я.
Думаешь, ему не удастся заполучить она обвела рукой территорию завода, все это?
Без дракинет.
У твоих сестер ничего не выйдет
Я не о сестрах говорю.
Кто ты, Дог? ее голос дрогнул.
Просто человек, который хочет вернуться домой.
И все?
Но это никому не нравится, ответил я.
Они ведь не могут тебе помешать?
Теперь нет, котенок.
Развернувшись, я направился обратно в город и, поколесив, добрался до пересечения улиц Берген и Хай. Время не пощадило этот квартал, как, впрочем, и весь городкраски выцвели, стены пооблупились, по клуб «У Тода», одно из первых зданий, построенных из добротного материала и с той старинной добросовестностью, о которой остается лишь вспоминать, отважно стоял вопреки всем непогодам.
Когда-то клуб был центром кипучей политической и общественной жизни города, а дваждыареной грандиозных состязаний мастеров питейных дел. Одного из них даже увенчали короной. Теперь чуть не половина нижнего этажа была сдана в аренду владельцам мелких магазинчиков, чтобы поддерживать здание в приличном состоянии. А там, где раньше была обширная лужайка для пикников, разместился обшарпанный склад из сборных конструкций.
Поставив машину недалеко от входа, я помог Шэрон выйти. Она огляделась, остановив взгляд на закопченных окнах и кирпичных стенах с потеками грязи, и спросила:
Что это за место?
Не помнишь?
Прищурившись, она кивнула головой, припоминая.
Кажется, отец здесь бывал. Вроде клуб какой-то.
Вроде этого.
Название знакомое: «У Тода». Отец как-то и нас взял с собой. Здесь играли, и пиво лилось рекой, и даже где-то был фонтанчик для детей.
В конце зала.
Верно. А сейчас здесь что?
Не знаю. Давай отсюда и начнем, предложил я. Мы шли знакомым коридором, украшенным чучелами рыб и висящими на стенах оленьими головами. Бронзовые дощечки с именами удачливых охотников так потемнели от времени, что ничего нельзя было разобрать. «Наверное, большинство этих имен украшают собой надгробья на местном кладбище», подумал я.
Старик в штанах из грубой ткани мыл пол в большом зале, сдвинув в один конец прожженные куревом столы и жесткие стулья. Ресторан, бывшая гордость Линтона, был теперь разделен перегородками на конторы. Три из них пустовали. В двух других разместились строительная компания и фирма, занимающаяся недвижимостью.
В конце коридора раздавались голоса, заглушаемые очередной мыльной оперой из работающего телевизора. Наконец я увидел знакомую полуоткрытую дверь, и мы вошли.
Комната не изменилась. Огромный бар, высотой более четырех метров, по-прежнему простирался во всю стену, до самых окошек, через которые подавали в зал заказанные блюда. Большое зеркало в золоченой раме отражало сотни видов охотничьего оружия, висевшего по стенам на деревянных. колках. Шесть медвежьих головтрофеи покойного Хайрема Тодапо-прежнему скалились со стены. Уже тогда, в детстве, моль съела весь мех, но сейчас этот оскал мумифицированных черепов казался странно живым благодаря стеклянным глазам, сверкавшим в высохших глазницах.
Пара потертых посетителей потягивали пиво, беседуя о бейсболе. Старый тощий буфетчик протирал до хрустального блеска и без того сияющие бокалы и рюмки.
Устроившись на высоких сиденьях у стойки бара, мы заказали пиво. Поставив наши стаканы, буфетчик взял деньги и пододвинул мне сдачу. Я внимательно изучал его лицо, не веря, что это тот самый здоровяк с необъятным брюхом, который играючи выкатывал из подвала бочонок с пивом и на чей зычный голос мы сбегались со всей округи, чтобы заработать свои четверть доллара за уборку столов и лужайки после очередного пикника.
Тод? обратился я к нему. Старик повернулся ко мне, глядя выжидательно. Ты что, сел на диету?
Крякнув, он изобразил улыбку своими искусственными зубами.
Я сел на рака, сынок. Меня уж никто и не помнит толстым. Ты кто же будешь?
Протянув руку, я подождал, пока он ее пожмет.
Мой дедКамерон Бэррин.
Он резко отдернул руку.
Неужто ты
Ну да, тот самый ублюдок, Догерон Келли. Помнишь, я тебе помогал, когда удавалось смыться из замка.
Тод расплылся в улыбке и схватил мою руку.
Поди ж ты! Да я тебя признал, паренек. Помнишь, как вы с полячонком устроили потасовку. кто будет помогать мне на пикнике? Победителя ждали пять долларов от меня.
У полячонка кулаки были будь здоров.
А победил-то ты. он засмеялся и налил себе пива. А я ведь еще пять долларов поставил на полячонка.
Зря.
Сам виноват. Не учел, что ты сын своего папашки.
Моя рука с пивом замерла на полпути.
Ты его знал?
Конечно. И твою мать знал. Еще до всей этой заварухи. Эх и молодчина был этот ирландец! Как раз здесь он и встречался с твоей матушкой. Она любила* петь, а старина Барни ш рал на пианино. Он остановился, вопросительно глядя на меня. Может, я чего не то болтаю? Мы, старики, все норовим невпопад
Что ты, Тод! Я этого не знал и рад услышать. Ну и молодчина моя матьне боялась при случае оторваться от своей стаи.
Кажется, оба умерли? спросил Тод.
Да.
Жаль. Все теперь не то, что раньше. А ты чего вернулся?
Захотелось взглянуть на старые места.
На что тут смотреть? Разве что на нее, он с улыбкой кивнул в сторону Шэрон. Дочка?
Шэрон прыснула пивом и схватила бумажную салфетку, чтобы вытереть подбородок. Приведя себя в порядок, она выдохнула с притворным возмущением:
Еще этого не хватало!
Мы даже не женаты, заметил я.
Значит, опять шуры-муры крутишь, предположил Тод.
Нет. Ты только подтвердил, что мне надо иметь дело с ровесницами.
Ни в коем случае, быстро возразила Шэрон. Мне все здесь так нравится, я как будто сбросила свое нью-йоркское обличье.
Хорошо, что она не моя дочка, сказал я.
Да, тогда дело пахло бы кровосмешением, сказала Шэрон.
Я не об этом! Я ткнул ее локтем в бок, а Тод засмеялся.
Ребята, у вас еще столько радости впереди! улыбнулся нам Тод. А мне даже лучше, что меня уже ничто не колышет. Для меня женщины и мужчины различаются только тем, в какой туалет идут. Он еще налил всем нам пива, но от денег отказался.
Ты мне так и не сказал, зачем вернулся. Ясное дело, не просто посмотреть.
Нужны кое-какие сведения.
Понятно, кивнул Тод. Раньше в этом месте можно было разузнать все что угодно. Теперь совсем не то. Но кое-что до нас доходит.
О производстве Бэрринов?
.Разваливается. Народу работает вполовину меньше прежнего. Если они найдут заказы, рабочих хоть из-за границы завози. Молодежи здесь не осталось, все, кто мог, уехали.
Что слышно о Макмиллане?
И не говори. Это он переманил всех на свой завод в Абердине и на электронный завод под Мадридом. Он даже купил их недвижимость, чтобы у них были деньги на переезд и устройство на новом месте.
Наверное, участки, которые выходят к заливу?
Точно. Кому это важно?
Макмиллану. Он знает, что делает.
Тод пожал плечами, разведя руки:
Все только были рады уехать отсюда. Верно, и сейчас не жалеют. Наш городишко совсем захирел.
А о моих двоюродных братьях что-нибудь слышно?
Дэннисон и Эл? Два сапога пара. Только и знают, что устраивать вечеринки в загородном доме. Тоже мне высшее общество! У меня там племянница прислуживает, так она мне много чего рассказывает.
Например?
Эти две старые девки только платочками обмахиваются да всем кости перемывают. Мужики приходят только потому, что им жены велят. А кончается тем, что все надираются до одурения. Не то что в прежние времена.