Хорошо. Махинациями. Он нажил огромное состояние спекуляциями на черном рынке, но в то же время ему пришлось тесно сотрудничать с самыми гнусными преступными бандами Европы. На этом дело не кончилось. Преступление порождает преступления. Сначала спекуляция лекарствами, потом сигаретами, затем оружием и как финал самая преступная торговлянаркотиками.
Как финалеще кое-что, добавил я.
Убийство? уточнил Дик.
Вот этофинал.
Не будьте так самодовольно спокойны, Дог. Вы все это отрицаете?
Нет.
И убивали?
Конечно, ответил я, выпустив колечко дыма. Плохо, что он во мне совсем не разобрался. Пусть продолжает.
Став главой крупнейшей преступной организации в Европе, вы возвращаетесь домой. Смерть и разрушение следуют за вами.
Будет вам. Что это вы в поэзию ударились. Вы же просто газетный обозреватель.
Я еще напишу. Пока я лишь собираю факты. А все эти покушения в Нью-Йорке, здесь Я справлялся в полиции. Почерк экспертов. Я думаю, это не конец. Жду последнего убийства.
Кто же убивает?
Те, кто охотятся за миллионами долларов, которые им принесет партия героина похищенная вами.
Да вы совсем сбрендили, писака.
Так опровергните, мистер Келли.
И опровергать нечего. На кого вы вышли, хотелось бы знать.
Сами выкручивайтесь. Я много еще чего знаю.
И не хотите меня предупредить, чтобы я хотя бы знал, откуда ждать удара?
Конечно, нет. Вы на меня в обиде?
Я одарил его такой улыбкой, что он врос в сиденье. Открыв дверь, я вышел и придержал дверь для Шэрон.
Конечно, нет, ответил я.
Дик уехал в своем «кадиллаке», а мы с Шэрон отошли к перегородке, сдерживавшей зевак, и молча стояли, не говоря ни слова.
Эго все правда? наконец спросила Шэрон.
Я утвердительно качнул головой.
Он еще самое интересное выпустил.
Ты и вправду преступник?
В некотором роде.
И людей убивал?
Часто, детка.
Он сказал, что может произойти еще худшее.
Это верно.
Дог
Не вешай носа, блондиночка. Я свое пожил. Хотел начать все по новой, да не дали. Все так все. Не принимай к сердцу, киска. Я водил за нос полицейских трех континентов и оставил какой-никакой след в жизни. Плакать обо мне некому, так чего же горевать? Игра кончается, и прежде чем бросить последнее на кон, давай-ка мы приберемся в доме.
Дог ты сказал мы.
Это я так сказал, как царская особа. Не придавай значения.
Я люблю тебя.
Ее слове! были словно удар в солнечное сплетение. Я весь сжался в комок. Посмотрев ей в лицо, я увидел такую отрешенную безмятежность, какую, наверное, увидел отец на лице матери в той маленькой комнатке под самой крышей в Мондо Бич. С трудом овладев собой, я сказал:
Не надо, малыш.
А как же моя невинность? Разве это не безобразие?
Разделайся с ней.
Да! Я столько ждала!
Тогда еще подожди своего парня. Может, он жив.
Мне уже все равно.
Тогда поспеши, надо же оставить после себя что- нибудь толковое в этом проклятом мире.
Кто тебя хочет убить, Дог?
Все.
А посмотреть можно?
Я так долго держал в руках пачку сигарет, что она размокла под дождем, и я бросил ее в грязь. Шэрон улыбалась мне, и я улыбнулся в ответ.
Рад доставить удовольствие, ответил я.
22
Моросящий дождь кончился, зато начало лить как из ведра. Потоки воды низвергались на землю, словно природа ожесточилась против людей и их разрушительных деяний и хотела смыть всю нечисть, чтобы жизнь на земле началась заново. Я понимал природу и отправился делать то, что мне предстояло сделать.
Мы встретились у Тода, и я почувствовал, что все вышло не так, как было задугиано.
Привет, Роза.
В ответ она только уставилась в свою чашку с кофе и рассеянно крошила одинокий кусочек сухого бисквита, лежавший на блюдечке.
Что случилось?
Ты потребовал от меня слишком много, наконец вымолвила она.
Знаю. Но за это я и плачу много.
Не став допытываться, я попросил Тода принести мне пива. Когда он ушел, я схлебнул пенную макушку и вытер рот тыльной стороной руки.
Что случилось?
Она медленно подняла глаза.
Неужели они в самом деле тебе родня?
Частично.
Я схватил ее за руку.
Ты не пострадала?
Нет.
Получилось?
О да, ты получишь свои фотографии, если это единственное, что тебя интересует. Я даже не представляла, что на свете могут быть такие люди.
Ну говори же, черт побери, что случилось, Роза?
Если бы ты знал
Давай рассказывай.
Это такое дерьмо!
Я это давно знал.
Что же ты меня не предупредил, что это за падаль.
Я же все устроил, чтобы ты могла удрать.
Спасибо. Вот за это спасибо. Я просто чудом спаслась.
Когда она опять подняла голову, в глазах у нее стояли слезы.
Ли будет теперь меня презирать.
Помнишь я тебе говорил, выходи за него ему как раз такая нужна.
Помню.
Ну так выходи.
Захочет ли он?
Да пошевели ты извилинами. Ты же ему нужна.
Ас тобой как? Он тебе нужен еще или нет?
В небе чисто, Роза. Все кончено. Веришь?
Верю. Она поставила чашку и с трудом улыбнулась. Ты оставишь нас в покое?
Оставлю.
Та сволочь пытался убить меня. Что я только для него не вытворяла, а кончилось тем, что он хотел меня убить. Да он в жизни не видал того, что получил от меня, а ему все было мало. Потом он вдруг озверел и набросился на меня. Знаешь, Дог, у меня опыт будь здоров, я всяких типов повидала, но этотманиакальный убийца. Хорошо, что ты все предусмотрел, а то ведь он чуть не сбросил меня с балкона. Хороша бы я была сейчаскуча переломанных костей на тротуаре.
Слава Богу, ты здесь, напротив меня.
Да уж, проскочила на волосок от смерти.
Ну а мужик-то он какой?
Так толком и не смог поднять свой инструмент.
Надо было помочь.
Для фотографий хватило.
Годится.
Кстати хоть меня и не раз фотографировали, что ты собираешься сделать с негативами?
Могу тебе подарить.
Мне все равно. Ли и так знает меня, как облупленную.
Тогда уничтожим их, чтобы и следов не осталось.
Теперь все?
Для тебя, да. Все, ответил я.
Эллиот уже проявил пленки. Надеюсь, пригодятся. Ты теперьМММ, как я понимаю.
МММ? переспросил я.
Трижды мертвец.
Точнее не скажешь, согласился я.
Кому-нибудь да приходится опростоволоситься. Верно? утешила Роза.
На каждом шагу, крошка, согласился я.
Мы встретились на заводской съемочной площадке. Шэрон шутливо ткнула меня кулаком в брюшной пресс и отшибла руку. Поцеловав покрасневшие косточки пальцев, я сказал, что ей не повезлоона попала в пряжку ремня, на котором висел револьвер. Она потирала кожу пальцев, растерянно улыбаясь.
Подлый негодяй.
Чистая правда, поэтому меня все так величают.
Будь у меня револьвер, я б тебя шлепнула.
Я дал ей свой. Но Шэрон не знала, как с ним обращаться, и вернула его.
Лучше бы поцеловала меня, чем ругаться.
Она набросилась на меня, как тигрица. Ее поцелуй был таким жарким и требовательным, что я крепко обхватил ее и мы чуть не съели друг друга заживо. Когда нам стало невмоготу, мы отстранились друг от друга с восторженным изумлением в глазах.
Так не надо, малыш, так не надо.
Так надо, засияла она.
Дождь поливал нас, но мы даже не замечали этого. Наконец Шэрон слизнула с губ капли дождя и заметила, сморщив нос:
Как все странно в жизни происходит, правда, Дог?
Иногда.
Почему ты так долго ждал, прежде чем рассказать о себе?
У меня были неотложные дела.
Неожиданно сверкнула молния, превратив пасмурный день в тускло-голубой. Мы прислушались, дожидаясь раската грома, и он прогрохотал, откатываясь вдаль.
Я могу тебе чем-нибудь помочь? спросила Шэрон.
У тебя есть доступ к кадровой картотеке вашей студии?
Конечно.
Хорошо. Отбери всех нанятых недавно. Отбрось тех, кому нет скажем, семидесяти. Проверь документы оставшихся, выбери тех, у кого совершенно новые документы или выглядят так, словно их старались сделать потертыми, о результатах сообщи мне. Если возникнут вопросы, скажи, что дело связано со страховкой.
Хорошо, я постараюсь, Дог.
Эллиот Эмблер вручил мне конверт с фотографиями, получил деньги, поблагодарил за прибавку сверху и спросил, что делать с негативами. Пусть подержит у себя дней десять; если я их к этому времени не заберу, пусть сожжет таковы были мои указания.
Через пятнадцать минут я уже встретился с Лейландом Хантером и вручил ему снимки. Когда он внимательно их просмотрел, я сказал:
Теперь твой ход, советник. Все условия завещания соблюдены.
Тебе не кажется, что все этопустая трата сил. Что ты выигрываешь?
Для начала, мои десять кусков.
Ты же знаешь, что в сертификатахэто мелочь.
Сколько раз тебе напоминать! Яоптимист.
Те, кто пытался взлететь до братьев Райт, тоже были оптимисты.
Приготовь все документы.
Когда ты собираешься с ними встретиться? В этом, собственно, нет необходимости.
Очень даже есть. Я все люблю доводить до конца.
Понятно.
В субботу вечером, советник.
Хорошо.
Я выехал из города по старой дороге. Дважды я выключал фары перед поворотами, чтобы исключить преследование. Мне столько раз приходилось заниматься слежкой самому, что я спокойно мог двигаться без фар, ориентируясь по хвостовым огням переднего автомобиля. Дважды я останавливался, проверяя, не проедет ли мимо машина. Все было чисто, и я выехал на дорогу, ведущую к убежищу Люси Лонгстрит.
Подъехав к дому, я выключил мотор, поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Никто не откликнулся. Подождав немного, я опять постучал и услышал зычный голос Люси, приглашающей меня войти.
Она сидела одна за своим любимым кроссвордом, уже наполовину решенным. Рядом стояла пустая кофейная чашка. Выглядела Люси злющей как черт.
Лишилась своей помощницы?
Временно. Садись, парень. Она ногой поддала стул в мою сторону и искоса повела на меня глазами. Погоди, вот впишу одно слово.
Что-то в ее поведении было не так. Слово, которое она писала, не входило в клетки, но я легко прочитал крупные буквызасада.
За свою долгую жизнь Люси Лонгстрит побывала не в одной передряге и предвидела, как будут развиваться события. Я, развернувшись, отшвырнул стул, а она сноровисто юркнула на пол как раз в тот момент, когда в дверь за моей спиной с грохотом ворвались люди. Выхватив револьвер, я выстрелил в лампу под потолком, и в это мгновение чья-то нога выбила револьвер из моей руки. Однако дела были не так уж плохи. В потемках для меня любой был враг, а они могли задеть друг друга. Первый наткнувшийся на меня получил такой удар в зубы, Что отлетел к стене, а я перекатился влево и, вытянув руку, ухватил за ноги другого, свалив его на пол. Падая, он успел выстрелить в мою сторону, и я почувствовал, как мне обожгло щеку. Я сумел выхватить у него револьвер и, вывернув ему локоть, одним поворотом сломал кисть руки. Он и пикнуть не успел, как я двинул его рукояткой по голове.
И все же я не успел управиться со всеми. Темная тень нависла надо мной, я видел, как поднялась рука, и невольно дернул головой в сторону. Металл опустился по касательной на висок. От боли у меня посыпались искры из глаз. Я хотел пошевелиться, но не смог. Когда в свете щелкнувшей зажигалки я увидел направленный на меня револьвер, я понял, что мне конец.
Я успел только чертыхнуться, как раздался грохот выстрела, и я подумал, какой странный звук, да и умирать не так уж страшно, даже не чувствуешь боли от пули. Никакой боли. Только страшная тяжесть все давит, и давит, и давит.
Когда зажегся свет, я сморгнул слезы из глаз и сквозь шум в ушах услышал голос Люси:
Ты в порядке, паренек?
Так можно и в портки наложить.
Успеется. А сейчас выбирайся из-под этого шута горохового. Он всего тебя кровью перемазал.
С трудом приподнявшись на колени, я сбросил тело, потом вскарабкался на ноги и огляделся. Все трое оказались живы и дышали, правда, были изрядно покалечены, особенно последний, которому Люси чуть не вышибла мозги своей знаменитой допотопной лампой, украшавшей в свое время бордель.
Передохнув немного, я повнимательнее рассмотрел нашу добычу. Двоих я не знал, но третий был когда-то моим приятелем. Это ему я сломал запястье и помял башку. Блэки Сондерса, исполнителя смертных приговоров из Трентона, ожидали впереди крупные неприятности: ему предстояло объяснение с Четом Линденом.
Чету Линдену светили еще большие неприятности: ему предстояло объяснение со мной.
Раскурив свою сигару, Люси криво усмехнулась:
Прямо как в былые времена, малыш. Ты их знаешь?
Я знаю, от кого они. Как все это произошло?
Пришли часа два тому назад. Запугали до смерти Бет и ребят.
Каких ребят?
Стэнли Крамера и Стоуни. У них было кое-что йа твоего братца. Они нашли одну из пострадавших девушек, и она дала им письменные показания.
Их не тронули?
Нет. Они связанные в кухне. Слушай, сынок, что нам делать с этими гавриками? Может, прикончить их? У меня найдется кому
Не стоит руки марать.
Минут через пять все голубчики лежали связанными крепко-накрепко с кляпами во рту.
Отыскав свою пушку, я заткнул ее обратно за пояс и усадил Люси в кресло.
Рассказывай все по порядку.
Попыхивая сигарой, она кивнула в сторону Блэки.
Вот этот все трепался. За что он только на тебя так взъелся, Догги. Похоже, они без толку перебрали всех твоих вероятных знакомых в городе, пока не подслушали, как старина Джюк рассказывал Тоду, как он встретился с тобой, и какой ты славный парень, и что они хотят передать тебе кое-что, но сначала зайдут ко мне, а потом повидаются с тобой.
Отослав Джюка куда-то с поручением, Стэнли и Стоуни вошли сюда, а эти олухи за ними и вломились.
Ко мне никто не приходил.
Эта шпана его, наверное, дальше ворот не пустила.
Да и я на одном месте долго не задерживался.
Они, видимо, тоже это сообразили и решили поджидать тебя здесь. Подонки затолкали Бет и стариков на кухню. Хорошо, что я хоть одному навернула лампой. Знаешь, сколько она стоила?
Десять баксов.
Да, но тогда доллар был доллар.
Давай-ка освободим их из кухни.
Когда опасность миновала, Бет так разъярилась, что вознамерилась вылить на мерзавцев ведро кипятку. Но мы отговорили ее от этой затеи, и она успокоилась, пнув каждого ногой. Крамер и Стоуни восприняли события спокойнее, лишь попросив Люси плеснуть им по стаканчику виски, чтобы руки перестали дрожать. Я напомнил Стоуни о письме, которое он собирался мне передать, и он отыскал его в кармане старой куртки, висевшей на спинке стула.
Все было расписано в деталях, и девушка даже была согласна явиться в суд, если надо. Теперь я крепко держал братца Альфи за задницу.
Пока я читал, старики внимательно следили за мной. Сложив письмо, я положил его в карман.
Спасибо. С меня причитается.
Нам ничего не надо, мистер Келли, сказал Крамер. Лишь бы только завод заработал на полную силу.
Мне хотелось бы вам это пообещать, друзья.
Вы сказали, что попытаетесь.
Сделаю все, что от меня зависит.
Даже если Кросс Макмиллан будет вставлять вам палки в колеса?
У меня помимо него хлопот полон рот. Вот эта тройкатолько начало. Их не Кросс послал.
Старики переглянулись, потом посмотрели на Люси.
Дела гораздо серьезнее? спросила она.
Ты не поверишь, дорогуша, но вот это, я кивнул головой в сторону моих бывших приятелей, не так беспокоит меня, как этот чертов Макмиллан. Он набрал такую силу, что я ничего не могу поделать с ним. У него и деньги, и власть, и такая ненависть к Бэрринам, что он рвется разнести завод к чертовой матери. Попробуй объяснить это людям в городе, у которых глаза светятся надеждой на новую жизнь.
Наплюй на него. Послушай, что же нам делать с твоими дружками? спросила Люси.
Забавная мысль пришла мне в голову, и я усмехнулся, чувствуя, как напряжение уходит из моего тела.
Позвони Бенни Саксу, пусть заберет их. Расскажешь, как они ворвались в дом, ну и как дальше все было. Четверо надежных свидетелей подтвердят твой рассказ.
Какой рассказ?
Проще простого. Стэнли удалось выпутаться из веревок, он развязал Стоуни и Бет, и вы одолели негодяев.
У Крамера даже голос сорвался от изумления.