Прочитайте все! умоляюще закричала команда.
Отличная китайская синяя и белая фарфоровая посуда, шелк в рулонах. Они понравятся нашим леди!
При упоминании о женщинах мужчины заревели, как стадо слонов-самцов во время гона. Когда они доберутся до следующего порта с двумя сотнями фунтов в каждом кошельке, они смогут заполучить столько женщин, сколько прикажет их фантазия.
Есть также золото и серебро, но оно находится в железных ящиках в центральном трюме, а на них навалена древесина. Нам до них не добраться, пока мы не придем в порт и не снимем с них главный груз.
А сколько там золота? Скажите, сколько там серебра?
Серебро в монетах на сумму в пятьдесят тысяч гульденов. Это больше десяти тысяч добрых английских фунтов. И три сотни слитков золота из рудников Коллура на реке Кришна в Канди, и бог знает сколько мы выручим, когда продадим его в Лондоне.
Хэл висел на вантах грот-мачты, на выгодной точке, откуда мог наблюдать за отцом. Но то, что он говорил, вряд ли имело смысл для Хэла, хотя он и осознавал смутно, что, похоже, они захватили сегодня один из величайших призов, когда-либо достававшихся английским морякам за время всей этой войны с Голландией. Хэл ощущал головокружение, был рассеян и не мог сосредоточиться ни на чем, кроме величайшего сокровища, которое он захватил с помощью своей сабли и которое теперь скромно сидело позади его отца, опекаемое горничной. Рыцарь сэр Фрэнсис поставил на палубе для жены губернатора одно из резных кресел с подушками из капитанской каюты. И теперь Петрус ван де Вельде стоял рядом с женой, безупречно одетый, в парике, украшенный лентами, и его огромная грудь была увешана многочисленными знаками его чина.
Хэл, к собственному удивлению, обнаружил, что отчаянно ненавидит этого человека, и жалел о том, что не проткнул его саблей, когда тот выполз из-под кровати, и не сделал этого прекрасного ангела, его жену, вдовой.
Хэл воображал, что посвятит свою жизнь тому, чтобы изображать Ланселота при Гиневре. Он видел себя покорно исполняющим ее желания и при этом воодушевленно совершающим доблестные подвиги в честь чистой любви к ней. По ее приказу он мог даже отправиться на поиски Священного Грааля, найти его и положить священную реликвию в ее прекрасные белые ручки. Хэл вздрогнул от удовольствия при этой мысли и снова с нежной тоской уставился на Катинку.
Пока Хэл грезил наяву, церемония на палубе под ним подошла к концу. За спиной губернатора выстроились голландский капитан и другие пленные офицеры. Полковник Корнелиус Шредер единственный был без шляпы, потому что на его голове красовалась повязка. Несмотря на нанесенный ему Эболи удар, взгляд полковника оставался ясным и незамутненным, а на лице отражалась злоба, когда он слушал, как сэр Фрэнсис читает список трофеев.
Но это еще не все, парни! заверил сэр Фрэнсис команду. Нам настолько повезло, что у нас на борту очутился в качестве почетного гостя новый губернатор голландского поселения на мысе Доброй Надежды.
С иронической любезностью он поклонился ван де Вельде, который расплылся в улыбке; теперь, когда захватившие его в плен люди осознали всю его ценность, он чувствовал себя почти в безопасности.
Англичане снова весело закричали, но их взгляды не отрывались от Катинки, и сэр Фрэнсис наконец представил ее им:
Нам повезло и в том, что с нами оказалась очаровательная супруга губернатора
Он умолк, потому что команда весьма громко выразила одобрение внешности женщины.
Грубый крестьянский скот, проворчал ван де Вельде и жестом защиты положил ладонь на плечо Катинки.
Она же смотрела на мужчин большими фиолетовыми глазами, и ее красота и невинный вид заставили их смущенно замолчать.
Госпожа ван де Вельде единственная дочь бюргера Хендрика Котзи, губернатора города Амстердама и председателя совета директоров Голландской Ост-Индской компании.
Команда благоговейно уставилась на Катинку. Мало кто понял важность столь возвышенного персонажа, но то, как именно сэр Фрэнсис декламировал все титулы, произвело впечатление на всех.
Губернатор и его жена будут находиться на борту этого корабля, пока за них не уплатят выкуп. Одного из пленных голландских офицеров мы отправим на мыс Доброй Надежды с требованием о выкупе, которое должно быть доставлено с другим кораблем компании совету в Амстердаме.
Команда, усваивая услышанное, таращилась на супружескую пару. А потом Большой Дэниел спросил:
И сколько, сэр Фрэнсис? На какой выкуп ты рассчитываешь?
Я оцениваю губернатора в двести тысяч гульденов золотыми монетами.
Команда ошеломленно замерла: такая сумма выходила далеко за пределы их понимания.
Потом Дэниел снова прогудел:
Поприветствуем нашего капитана, парни!
И матросы восторженно орали, пока не охрипли.
Сэр Фрэнсис медленно шел вдоль ряда пленных голландских моряков. Их было сорок семь, восемнадцать ранены. Сэр Фрэнсис внимательно всматривался в каждое лицо: это были лица примитивные, с грубыми чертами и без признаков особого ума. Ему стало ясно, что ни за одного из этих людей выкупа ждать не приходится. Скорее они представляли собой ненужное бремя, поскольку их необходимо кормить и охранять и всегда оставалась опасность, что они могут набраться храбрости и попытаться начать бунт.
Чем скорее мы от них избавимся, тем лучше, пробормотал он себе под нос, а потом обратился к пленникам на их родном языке: Вы хорошо исполняли свой долг. Вы получите свободу и отправитесь в форт на мысе Доброй Надежды. Можете взять с собой свои пожитки, и я позабочусь о том, чтобы вы перед отъездом получили причитающееся вам жалованье.
Лица матросов просветлели. Они ничего подобного не ожидали. А сэр Фрэнсис подумал, что это заставит их вести себя тихо и покорно. Он повернулся к трапу, ведущему к его новой каюте, где его ожидали более выдающиеся пленники.
Джентльмены! приветствовал он их, усаживаясь за письменный стол красного дерева. Не желаете ли выпить по стаканчику мадеры?
Губернатор ван де Вельде жадно кивнул. У него пересохло в горле, и, хотя он поел всего полчаса назад, его желудок издавал урчание, словно голодный пес. Оливер, слуга сэра Фрэнсиса, разлил золотистое вино в бокалы на высоких ножках и подал блюдо с засахаренными фруктами, которые нашел в продуктовом шкафу капитана. Капитан кисло скривился, узнав собственные запасы, но жадно глотнул мадеры.
Сэр Фрэнсис просмотрел стопку записей, на которых делал свои пометки, потом глянул на одно из писем, найденных в капитанском столе. Это было письмо от известного голландского банкира. Сэр Фрэнсис посмотрел на капитана и сурово заговорил:
Мне хотелось бы знать, каким образом офицер на вашей должности и вашего положения в Ост-Индской компании оказался вовлеченным в торговлю на собственный счет. Мы оба прекрасно знаем, что Совет Семнадцати это строжайшим образом запрещает.
Капитан как будто собрался возразить, но, когда сэр Фрэнсис постучал пальцем по письму, он сжался и виновато посмотрел на сидевшего рядом губернатора.
Похоже, вы богатый человек, минхеер. И вряд ли обеднеете, заплатив выкуп в двести тысяч гульденов.
Капитан что-то пробормотал и мрачно нахмурился, но сэр Фрэнсис спокойно продолжил:
Если вы напишете своим банкирам, то дело будет улажено, как тому и следует быть между джентльменами, как только я получу эту сумму золотом.
Капитан склонил голову, неохотно соглашаясь.
А теперь поговорим об офицерах корабля. Сэр Фрэнсис придвинул к себе большой журнал и открыл его. Я изучил список команды. Похоже, ваши офицеры не обладают большими связями или финансовыми возможностями. Он посмотрел на капитана. Это так?
Все верно, минхеер.
Я отправлю их на мыс Доброй Надежды с рядовыми матросами. И теперь остается лишь решить, кому мы доверим письмо совету компании с требованием выкупа за губернатора ван де Вельде и его добрую супругу и, конечно, письмо к вашим банкирам.
Сэр Фрэнсис посмотрел на губернатора. Ван де Вельде запихнул в рот очередной засахаренный фрукт и ответил сквозь зубы:
Отправьте Шредера.
Шредер?
Сэр Фрэнсис порылся в бумагах, нашел наконец документ о назначении полковника.
Полковник Корнелиус Шредер, вновь назначенный военный командующий форта на мысе Доброй Надежды?
Да, именно он. Ван де Вельде потянулся за очередной сладостью. Его чин придаст ему больше веса, когда он представит ваше требование о выкупе моему тестю, подчеркнул он.
Сэр Фрэнсис внимательно всмотрелся в лицо жующего толстяка. И с любопытством подумал, зачем бы губернатору так хотелось избавиться от полковника. Полковник казался человеком порядочным и надежным; было бы больше смысла всегда иметь его под рукой. Однако то, что сказал ван де Вельде о его статусе, являлось правдой. Сэр Фрэнсис чувствовал к тому же, что этот полковник Шредер вполне может устроить неприятности, если останется на долгое время в плену на борту галеона. Куда больше неприятностей, чем он того стоит. И сэр Фрэнсис сказал вслух:
Отлично, я пошлю именно его.
Измазанные сахаром губы губернатора удовлетворенно надулись. Он прекрасно видел интерес своей жены к красивому полковнику. Губернатор женился всего несколько лет назад, но уже наверняка знал, что у его жены за это время было не меньше восемнадцати любовников, хотя с некоторыми она развлекалась всего часок или один вечер.
Ее горничная Зельда получала от ван де Вельде хорошие деньги и докладывала ему о каждом приключении его супруги, испытывая немалое удовольствие, когда излагала все непристойные подробности.
Когда ван де Вельде впервые обнаружил плотские аппетиты Катинки, он пришел в ярость. Однако его первые злые увещевания не возымели действия на жену, и он быстро понял, что никакой власти над ней у него нет. Он не мог ни возражать слишком энергично, ни отослать ее прочь потому что, с одной стороны, сам был ею опьянен, а с другой ее отец был слишком богат и могуществен. И собственные повышения и богатство ван де Вельде почти полностью зависели от нее. В конце концов его единственным выходом пока что оставалось ждать от нее милости. За время этого путешествия он сумел держать ее в относительном плену в каюте и пребывал в уверенности, что, если бы он этого не сделал, его жена уже испробовала бы полковника на вкус. Если же полковник исчезнет с галеона, жена окажется весьма ограничена в выборе и после долгого поста, возможно, станет более уступчивой к его собственным потным домогательствам.
Отлично, согласился сэр Фрэнсис. Я пошлю полковника Шредера в качестве вашего представителя.
Он перевернул страницу справочника, лежавшего на столе перед ним.
При попутном ветре и милостью Божьей путь от мыса до Голландии и обратно к месту встречи займет не более восьми месяцев. И мы можем надеяться, что вы освободитесь и приступите к своим обязанностям на мысе Доброй Надежды к Рождеству.
И где вы будете нас держать, пока не доставят выкуп? Моя жена достойная леди, с деликатными потребностями.
В надежном месте, безопасном и удобном. Могу вас в этом заверить, сэр.
А где вы встретите корабль, который привезет выкуп за нас?
У тридцать третьего градуса южной широты, четыре градуса тридцать минут к востоку.
Боже да где это?
Помилуйте, губернатор, это же та самая точка в океане, где мы сейчас находимся.
Сэр Фрэнсис вовсе не собирался вот так просто открывать местонахождение своей базы.
Туманным утром галеон бросил якорь в тихих водах за одним из каменистых мысов африканского побережья. Ветер затих, меняя направление. Близился конец лета, день осеннего равноденствия. «Леди Эдвина», чьи насосы работали без устали, шла параллельным курсом, не отставая от большого корабля.
Наконец начались работы по разгрузке каравеллы. Сначала принялись за орудия. Блоки и все нужное снаряжение нашлось в трюмах галеона. По тридцать человек перетаскивали огромные бронзовые стволы пушек, поднимая их на блоках и опуская кулеврины на палубу галеона. Пушкам предстояло встать на новом месте галеон должен был иметь защиту в случае появления какого-то корабля и иметь возможность атаковать любой из галеонов голландской компании на равных условиях.
Наблюдая за тем, как пушки перебираются на борт, сэр Фрэнсис сообразил, что теперь у него достаточно сил, чтобы предпринять рейд на любой из торговых портов голландцев в Индии. Захват «Стандвастигхейда» стал лишь началом. Теперь сэр Фрэнсис задумал стать ужасом всех голландцев в Индийском океане, точно так же как сэр Фрэнсис Дрейк пугал испанцев в открытом море век назад.
Теперь из порохового погреба каравеллы поднимали бочонки с порохом. Полных после такого долгого путешествия и упорных сражений осталось совсем немного. Но на галеоне имелось почти две тонны прекрасного пороха, его достало бы на дюжину сражений или для того, чтобы захватить богатейший перевалочный порт голландцев в Тринкомали или на Яве.
Когда с каравеллы перегрузили мебель и припасы, бочки для воды и ящики с оружием, солонину, мешки с сухарями и мукой, полубаркасы тоже подняли на галеон, и плотники их разобрали. Этим шлюпкам предстояло храниться в грузовом трюме галеона, поверх штабелей драгоценной восточной древесины. Но они были такими большими, а галеон так основательно нагружен еще раньше, что вокруг люков главного трюма пришлось снять водозащитные пороги до прибытия на секретную базу сэра Фрэнсиса.
Обобранная до нитки «Леди Эдвина» высоко стояла на воде к тому моменту, когда полковник Шредер и освобожденные голландские матросы готовы были взойти на ее борт. Сэр Фрэнсис вызвал полковника на ют и протянул ему саблю и письмо, адресованное совету Голландской Ост-Индской компании в Амстердаме. Оно было зашито в холщовый пакет, швы запечатаны красным воском, весь пакет перевязан лентой. Получился впечатляющий сверток, и полковник Шредер решительно сунул его под мышку.
Надеюсь, мы еще встретимся, минхеер, угрожающе сказал Шредер сэру Фрэнсису.
Через восемь месяцев, считая с этого момента, я прибуду к месту встречи, заверил его сэр Фрэнсис. И буду чрезвычайно рад снова вас увидеть, если при вас будут двести тысяч золотых гульденов для меня.
Вы меня не поняли, мрачно произнес полковник Шредер.
Уверяю, я прекрасно понял, тихо возразил сэр Фрэнсис.
Потом полковник посмотрел в ту сторону, где рядом с мужем стояла Катинка ван де Вельде. Глубокий поклон и тоска в глазах относились не только к губернатору.
Я постараюсь вернуться как можно скорее, чтобы покончить с вашими страданиями, сказал им полковник.
Да поможет вам Бог, кивнул губернатор. Наша судьба теперь в ваших руках.
Можете не сомневаться в моей глубочайшей благодарности, когда вернетесь, дорогой полковник, прошептала Катинка девичьим нежным тоном.
Полковник вздрогнул, словно его окатили ледяной водой. Он выпрямился во весь рост, отсалютовал ей и, повернувшись, быстро зашагал к поручням галеона.
У прохода его ждал Хэл вместе с Эболи и Большим Дэниелом. Полковник прищурился, остановившись перед Хэлом, и покрутил ус. Ленты на его плаще полоскались на ветру, расшитый золотом полковничий кушак блеснул, когда Шредер прикоснулся к сабле на своем боку.
Нас прервали, юноша, тихо сказал он на отличном английском. Однако будут еще время и место, чтобы я закончил урок.
Остается надеяться, сэр. Хэл ничего не боялся, когда рядом стоял Эболи. Я всегда рад выслушать наставления.
Мгновение-другое они смотрели друг другу в глаза, потом Шредер спрыгнул с галеона на палубу каравеллы. Тут же были сброшены державшие каравеллу канаты, и голландская команда подняла паруса. «Леди Эдвина» вскинула корму, как разыгравшийся жеребенок, и отдалась давлению парусов. Легко повернув от суши, каравелла двинулась в путь.
Нам тоже пора, мастер Нед! сказал сэр Фрэнсис. Поднимайте якорь.
Галеон удалялся от африканского побережья, направляясь на юг. С грот-мачты, где сидел на своем посту Хэл, «Леди Эдвина» все еще была видна. Небольшой корабль выжидал ветра, чтобы миновать грозные мели у мыса Агульяс, а потом поспешить к голландскому форту под огромной горой с плоской вершиной, что охраняла юго-западную оконечность Африканского континента.
Пока Хэл наблюдал за каравеллой, очертания ее парусов вдруг коренным образом изменились. Хэл наклонился и крикнул вниз: