***
К Никитину подошел Клим. Он присел рядом и, взглянув на командира, отрапортовал:
Товарищ лейтенант, машина готовавзрывчатка уложена.
Иди, отдыхай, Клим, предложил ему Никитин. Скоро стемнеет.
Офицер отошел от водителя и сел в тень от машины. Закрыв лицо фуражкой, он мысленно представил, что переживал сейчас этот человек, готовивший машину к взрыву. Час назад он построил личный состав и кратко доложил ситуацию.
Мне нужны два добровольца, которые согласятся на машине прорваться к мосту и уничтожить его. Не скрою, это смертельно опасно, но другого варианта для нас просто нет. Кругом немцы и этоединственный выход громко заявить о себе.
Строй молчал, добровольцев явно не было. Маркелов стоял в стороне и, молча, наблюдал за своими бойцами.
Что скажешь, Григорьев? обратился он к одному из бойцов. Может, рискнешь?
Нет, товарищ младший лейтенант, я еще дружу с головой. Кто добровольно захочет лишить себя жизни, таких здесь нет.
Разрешите мне, неожиданно для Никитина произнес Клим. Я поведу машину.
Лейтенант удивленно посмотрел на своего водителя.
Я все понимаю, уже тише произнес водитель, но ведь кто-то из нас должен это сделать.
Разрешите и мне принять участие в этой операции.
Никитин повернулся в сторону и моментально понял, что это произнес Маркелов: Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Хорошо. Все свободны, кроме добровольцев.
Строй моментально рассыпался, на поляне остался лишь младший лейтенант и Клим. Инструктаж был недолгим, и они разошлись. Клим занялся машиной, а Маркелов, сев на поляне, принялся чистить оружие. Все ждали вечер, одни, чтобы выжить, другие, чтобы умереть. Это ожидание, словно какой-то невидимый глазу покров, повисло над поляной. Вскоре на ней появился красноармеец. Заметив Никитина, он направился прямо к нему.
Товарищ лейтенант, разрешите доложить?
Валяй, не по уставу ответил офицер.
По мосту непрерывным потоком идут немецкие части. Мы с Гавриловым насчитали свыше сотни грузовиков с пехотой. Охрана моста состоит из двадцати пяти человек. Гаврилов насчитал три пулемета, два из которых на бронетранспортерах.
Возвращайся обратно. В полночь мы попытаемся прорваться через мост. Ваша задача с Гавриловымуничтожить пулеметы, а затем присоединиться к нам. Задача ясна?
Так точно. Разрешите исполнять
Возьмите гранаты, они в ящике.
Никитин махнул рукой и боец, словно, растворился в мареве. Его слегка сгорбленная фигура, странно кривясь в тепловом потоке воздуха, скрылась в кустах. Лейтенант посмотрел на часы и направился к Маркелову.
Что скажешь? обратился он к младшему лейтенанту. Готов?
Тот посмотрел на Никитина. На лице его появилась усмешка.
Готов, лейтенант, не беспокойся. Если придется умереть, умру с достоинством.
Береги себя, тихо ответил ему Никитин. Смерть всегда глупа Мы сейчас, потихоньку начнем выдвигаться к реке, а вы ждите зеленой ракеты.
Лейтенант громко скомандовал, и группа тихо направилась в сторону переправы. Солнце коснулось кромки деревьев, день медленно переходил в вечер. С реки потянуло прохладой. Маркелов забросил за спину автомат и взобрался в кузов грузовика, в котором стал быстро укладывать мешки с песком. Работа оказалась не из легких. Закончив с мешками, он стал приспосабливать сошки пулемета.
«Вроде бы все, подумал он, пулемет, гранаты на месте».
Окинув свою огневую точку, он остался довольный.
Клим! окликнул он водителя, который сидел на пеньке и карандашом что-то писал на клочке бумаги. Ты что там, роман пишешь?
Письмо домой, товарищ младший лейтенант, ответил водитель. Может, сумею отправить
Вот переправимся, там и отправишь, назидательно произнес Маркелов. Машина готова?
Да, коротко ответил тот. Взрывчатку я разложил
Маркелов посмотрел на заходящее за горизонт солнце.
«Увижу ли я рассвет?» подумал он.
Поехали, Клим! Нужно будет или вклиниться в колонну или просто прорваться к мосту. Вот в этом и состоит наша с тобой задача.
Они крепко обнялись. Водитель сел в кабину, а офицер забрался в кузов.
Давай, потихоньку., произнес Маркелов и хлопнул ладонью по крыше кабины.
***
Машина, поскрипывая рессорами, плавно покачивалась на проселочной дороге. В кабине, сняв с головы фуражку, дремал гауптштурмфюрер Вагнер. Его группа вторые сутки шла по следам группы Никитина. Он устал не только физически, но и морально. Сейчас, как никогда он ощущал свое фиаско. Русский лейтенант явно переиграл его в тактике. Находясь в тылу немецких войск, он умудрялся не только умело уклоняться от расставленных Вагнером ловушек, но и надежно укрывать перевозимый конвоем золотой груз.
Вагнер открыл глаза и посмотрел на водителя, который от усталости клевал носом.
Клозе! толкнув его в бок, произнес гауптштурмфюрер. Остановите машину!
Водитель испуганно посмотрел на офицера и нажал на тормоза. Машина несколько раз дернулась, прежде чем остановилась. Вагнер грязно выругался и выбрался из кабины.
Всем привал! приказал он и сделал несколько неуверенных шагов. Ноги от длительного сиденья плохо слушались, были словно деревянные. Из машин, как горох из мешка, высыпали солдаты и моментально рассыпались по кустам, справлять малую нужду.
К Вагнеру подскочил унтер-офицер и вытянулся перед ним в струнку.
Пока мы отдыхаем, пусть ваши мотоциклисты посмотрят, что там впереди.
Есть, господин гауптштурмфюрер! произнес унтер-офицер и, развернувшись, побежал к мотоциклистам, которые группой стояли в стороне от дороги.
Офицер махнул рукой и его денщик быстро установил на небольшой полянке раскладной столик и покрыл его белой скатертью. Вагнер сел в раскладное кресло и вытянул ноги. Солнце играло в его начищенных до блеска сапогах и вызывало у него невольную улыбку. Жизнь на какой-то миг снова приобрела знакомые очертания. Денщик налил в рюмку коньяк и он, подняв ее, стал наблюдать, как ломаются солнечные лучи в замысловатых гранях хрусталя. Услышав шум авиационных моторов, Вагнер поднял голову. В синем безоблачном небе прошла эскадрилья «юнкерсов». Он выпил коньяк и посмотрел на солдат, которые загорали под летним жарким солнцем. Прошло около часа, прежде чем Вагнер снова отдал приказ к движению. Машины едва тронулись с места, когда появились мотоциклисты. Вагнер взмахом руки остановил движение. К нему подбежал унтер-офицер и стал докладывать:
Господин гауптштурмфюрер! Впереди в семи километрахрека. Мост под охраной 265 батальона фельджандармерии.
Вагнер улыбнулся. Сейчас он хорошо понимал, что загнал русских в ловушку, и теперь, у них нет из нее выхода, а это значит, что он практически достиг успеха. Офицер подозвал к себе ординарца и попросил того подготовить приказ.
Пишите, приказал он ординарцу, принять все меры по захвату личного состава русского конвоя в плен. Оружие применять в исключительных целях. Эти люди нужны мне живыми. Доведите приказ до каждого солдата.
Все ясно, господин гауптштурмфюрер.
Вагнер махнул рукой и грузовики с солдатами, медленно двинулись к реке.
***
Ночь, словно лоскут черного бархата, легла на кроны деревьев, растворив в себе стволы сосен и берез. Где-то далекодалеко гремела канонада, напоминающая раскаты, уходящей на восток, грозы. На черном небе светилась россыпь звезд. Вскоре стало тихо, словно ветер устал от своей беготни между деревьев. Никитин сидел под деревом, обняв за плечо Ольгу. Ни он, ни она не знали, как закончится эта ночь, доживут ли они до рассвета или останутся навечно здесь, на берегу этой реки. Где-то вдали перекликались немецкие часовые, которые еще не предполагали, что через несколько минут пули и взрывы гранат разметают их тела по берегу. Эта летняя ночь для многих была последней в этой жизни.
Никитин поднялся с земли и протянул Ольге руку.
Пора, тихо произнес он. Я тебя очень прошу, держись рядом со мной.
Развязав тесемки папки, он достал из него конверт и сунул его в полевую сумку.
Что это? снова поинтересовалась девушка.
Этосекретный пакет, Ольга. Он не должен попасть в руки немцев. Если со мной что случится, ты должна уничтожить его. Ты это поняла?
Девушка кивнула головой. Поправив ремень винтовки, она направилась вслед за Никитиным.
Маркелов наблюдал за дорогой, по которой нескончаемым потоком двигались немецкие машины и бронетранспортеры. Иногда казалось, что мост не выдержит подобной тяжести и переломится пополам, но он лишь стонал под грузом тяжелой техники и продолжал пропускать через себя эту, стремящуюся на восток, людскую массу. Наконец по мосту промчалась большая группа мотоциклистов, нарушая покой спящей природы грохотом мотоциклетных моторов. Стало тихо.
Темноту июльской ночи разорвала ярко-зеленая вспышка. Ракета, проделав небольшой крюк, с шипеньем упала в воду, и тут раздалось несколько громких взрывов.
Давай, Клим, жми! закричал ему Маркелов. Наши уже на мосту!
Машина словно разъяренный зверь помчалась к мосту, где с каждой минутой разгоралась стрельба. До моста оставалось около ста метров, когда Маркелов в зареве горящего бронетранспортера увидел немецкого автоматчика. Он поймал его на мушку и плавно нажал на курок. Трассирующие пули прошли над головой гитлеровца, не задев его. Немец попытался перезарядить свой автомат, но грузовик ударил его и тот с криком пропал под колесами полуторки. Пулемет Маркелова бил без остановки, прижимая живых немцев к земле. Автомобиль выехал на мост и остановился. Только сейчас младший лейтенант увидел несколько фигур, которые, отчаянно работая ногами и руками, плыли к противоположному берегу.
На правом берегу показались немецкие автоматчики. Пули застучали по деревянным бортам полуторки, увязая в мешках с речным песком. Маркелов развернул пулемет и длинной очередью буквально скосил солдат вермахта, которые сбившись в кучу, стреляли по грузовику.
Клим! Как ты? У тебя все готово? громко прокричал офицер, обращаясь к водителю.
Да! ответил тот, разматывая бикфордов шнур. Отходим, товарищ младший лейтенант!
Маркелов спрыгнул с машины и побежал вслед за водителем. Немцы плохо видели, что творится на мосту и не сразу стали преследовать отходящих на другой берег красноармейцев. Наконец в небе вспыхнуло сразу несколько осветительных ракет, стало светло, как днем. У ног Маркелова пули немецкого пулемета вырвали несколько досок, которые с шумом полетели в воду. За спиной офицера раздался сильный взрыв. Тугая ударная волна от взрыва сбила его с ног и он, взмахнув руками, словно птица, рухнул в черную воду.
Клим! Клим! закричал Маркелов. Где ты?
Водитель продолжать бежать по мосту, то и дело, оглядываясь назад. Наконец он остановился и, вытащив из кармана галифе горсть монет, швырнул их на настил моста. Монеты, сверкнув в свете ракет словно звезды, покатились по доскам. Маркелов с трудом выбрался из воды и в перерывах между вспышками ракет устремился к прибрежным кустам.
Маркелов! Ползи сюда, услышал он знакомый голос лейтенанта Никитина. Давай, быстрее.
Они крепко обнялись, словно не виделись несколько лет.
Где остальные? спросил Маркелов лейтенанта.
Похоже, не доплылитихо ответил Никитин. Где Клим? Ольга?
Где-то здесь. А вон и он, а Ольги почему-то не видно. Может, тоже
Стрельба стихла. Они осторожно выбрались из кустов и двинулись на восток.
***
По песчаному берегу реки ветер гнал десятки бумажных денежных купюр разного достоинства. В стороне, на деревянном настиле валялся полупустой брезентовый банковский мешок. Немецкие саперы, прибывшие для восстановления моста, в спешном порядке подбирали разнесенные ветром купюры. Из подъехавшей к мосту автомашины вышел гауптштурмфюрер СС Вагнер, который, словно зачарованный стал наблюдать, как воды реки медленно пожирали остатки намокших банкнот.
Отто! окликнул он офицера. Ко мне!
К нему подбежал штурмфюрер и вытянулся в струнку. Гауптштурмфюрер смерил его уничтожающим взглядом и, не обращая внимания на солдат, стал кричать ему прямо в лицо, брызгая слюной.
Выболван, штурмфюрер. Вы их отпустили, когда они были практически в ваших руках. Взмахни рукой и все ценности были бы сейчас у нас!
Штурмфюрер хотел что-то ответить, но Вагнер не дал ему сказать, ни одного слова.
Молчать! Не пытайтесь оправдываться! Вы поняли меня! Я отдам вас под суд. Я устрою вам райскую жизнь в окопах! Вы же хорошо знали, что они предпримут попытку прорыва! Почему вы не выполнили мой приказ?
Господин гауптштурмфюрер! Дайте мне еще один шанс. Я найду их!
Что? Я вас не понял, Хольт! снова закричал разъяренный неудачей Вагнер. Кого вы будете искать? Русские, по всей вероятности, уже растворились в этих лесах!
Я найду это золото, господин гауптштурмфюрер и принесу его к вам. Дайте мне шанс!
Вагнер поморщился от боли, словно новая русской пуля пронзила его руку. Он достал из кармана кителя носовой платок и, сняв с головы фуражку, вытер им вспотевший лоб. Он еще раз взглянул на штурмфюрера и, спрятав в карман платок, произнес:
Хорошо, Хольт! Берите взвод и вперед. Даю трое суток на поиск этих русских. Только смотрите, не убейте их. Надеюсь, вы понимаете, что вас ожидает в случае провала этой операции. Не заставляйте меня краснеть перед обергруппенфюрером СС Кальтенбрунером.
Есть, господин гауптштурмфюрер! Не сомневайтесь, я разыщу этих русских.
Вагнер не ответил. Он, молча, направился к своей автомашине. Проводив взглядом отъезжавшую автомашину, Хольт дал команду, и солдаты быстро полезли в грузовики и бронетранспортеры. Через минуту немецкая колонна осторожно двинулась по восстановленному мосту, на котором были еще хорошо видны следы от взорванной автомашины.
Проселочная дорога петляла по сосновому лесу. Иногда она вырывалась на нескошенные поля, а затем снова, словно испугавшись чего-то, ныряла в лес. Напоенный запахом хвои горячий летний воздух напоминал лейтенанту Никитину южный берег Крыма, где он в прошлом году был в служебной командировке. Он хорошо помнил набережную, по которой ему нравилось беззаботно прогуливаться в свободное от работы время. Огромные звезды над головой, шум морского прибоя, звуки духового оркестра, доносившегося из городского парка. Казалось, все это было в какой-то прошлой жизни, которая оборвалась в июне этого года. Он закрыл глаза, вспоминая свою поездку в поселок со странным названием Новый Свет.
Он сидел на нагретом солнцем камне и с интересом наблюдал за красивой молодой девушкой, которая бродила по берегу моря. Она, то заходила в воду, то возвращалась обратно на берег. Девушка периодически поднимала подол своего пестрого сарафана и он с удовольствием взирал на ее стройные загорелые ноги. Интересно, где сейчас эта красивая девушка?
Единственная проселочная дорога, вдоль которой двигались группа, вывела их к небольшой деревне, которая удобно раскинулась на пригорке.
Давай, в лес! приказал Никитин. В деревне, наверняка, немцы! Постараемся обойти ее ночью.
Они резко свернули в сторону и, пройдя еще с полкилометра, укрылись в ельнике.
Привал! скомандовал лейтенант и посмотрел на Маркелова. Как ты?
Ничего, тихо ответил ему тот.
После взрыва грузовика на мосту, младший лейтенант, похоже, получил контузию. Маркелов плохо стал слышать, и его начали мучить головные боли. Никитин лежал на опушке лесочка и обдумывал ситуацию. В бинокль, который он то и дело прикладывал к своим глазам, было видно, что в деревне осталось лишь два не разрушенных войной дома, около которых суетились немцы.
Посмотри! произнес Никитин Маркелову и протянул ему бинокль.
У крайней хаты, уткнувшись передними колесами в плетень, стояли два немецких мотоцикла с колясками. В тени старой яблони матово блестела крыша штабного автомобиля. Чуть поодаль, среди уже высоких стеблей, еще зеленой кукурузы, мирно дымила почерневшая от пожарища труба.
Интересно, сколько их там? тихо произнес Маркелов.
Судя по транспорту, не так много, ответил лейтенант. От силы человек десять.
Откуда-то слева донеслись веселые немецкие голоса. Несколько полуголых немцев, гонялись на поляне за курами, отчего в деревне стоял такой гвалт, что было слышно даже здесь, в лесочке. Никитин достал из полевой сумки карту и разложил ее на траве. Судя по ней, обойти деревню стороной не представлялось никакой возможности. С южной и северной стороны деревня и проходящая через нее дорога были плотно зажаты непроходимыми болотами.