«Попал», словно подводя черту, подумал младший лейтенант и пополз, в сторону, откуда раздавались стоны.
Где-то вдали послышались громкие гортанные голоса. Маркелов вздрогнул и притаился. В свете полной луны он увидел, как на поляну вышли несколько немецких автоматчиков. Они явно двигались на звук его выстрелов. Остановившись около тела убитого им солдата, немецкий офицер нагнулся над трупом и коснулся его своей ладонью.
Он еще теплый, произнес офицер. Наверняка, этот русский где-то рядом. Он не мог далеко уйти.
Может, дождемся утра, господин гауптштурмфюрер? Где его искать-то, он один, а лес большой, вдобавок ночь.
Прочешите здесь кругом, приказал солдатам офицер. Кто найдет и задержит русскогодесять суток отпуска.
Один из солдат направился в сторону кустов, в которых затаился Маркелов. Младший лейтенант направил пистолет на солдата. В какой-то момент он почувствовал, как у него вспотела ладонь, державшая пистолет.
«Буду стрелять лишь в случае обнаружения», приказал он сам себе.
Тишину леса разорвала сначала одна автоматная очередь, а затем к ней присоединилось еще несколько автоматов. Гауптштурмфюрер что-то крикнул, и эсесовцы стремглав бросились в чащу. Их было человек пятнадцать, все рослые, белокурые. Они дали еще несколько очередей и, остановившись, стали о чем-то громко разговаривать. Неожиданно один из немцев, словно что-то почувствовав, поднял автомат, направился к кустам.
Хальт! Хенде хох! громко произнес гитлеровец. Русс сдавайся!
Не стрелять! Не стрелять, громко закричал немецкий офицер.
Заметив в руке Маркелова пистолет, направленный на него, немец нажал на курок. Очередь буквально перерезала младшего лейтенанта пополам. Ломая ветви обмякшим телом, он упал на спину. Последнее, что он увидел, было черное небо, усыпанное россыпью ярких звезд.
Моментально вспыхнуло несколько ручных фонариков. Гауптштурмфюрер шел медленно, придерживая раненную руку. Он подошел к телу русского офицера и, раздвинув сломанные кусты стеком, посмотрел на убитого.
Дайте мне его документы, приказал он солдату.
Тот нагнулся и, расстегнув карман гимнастерки, достал из него бумаги.
О, мой Бог! прошептал он. За что ты меня невзлюбил!
Он понял, что стоявший перед ним солдат вермахта застрелил одного из тех, кто сопровождал золотой конвой.
Унтер-офицер! Продолжайте преследование русских, приказал Вагнер. Они где-то со всем рядом.
***
Ольга и Никитин бежали по лесу, стараясь оторваться от преследующих их немцев. Где-то за их спиной слышались автоматные очереди. Похоже, что это Маркелов уводил за собой немецких автоматчиков. Они остановились, чтобы перевести дыхание.
Слушай, Никитин, обратилась к нему Ольга. Ты же говорил, что в деревне осталось пять-шесть немецких солдат?
Да, говорил, так как сам видел, как уехало человек около двадцати. Я и сам не понимаю, откуда они там появились. Что дальше? Будем ждать Маркелова?
У нас нет времени, нужно торопиться. Сколько километров до Плющихи?
Никитин достал из полевой сумки карту и включил фонарик.
Трудно сказать, думаю, что километров пятьдесят будет.
На все про все нам пять дней. Нас будут ждать в Плющихе через пять дней.
Тогда нужно двигаться. А, может, все-таки подождем Маркелова?
Лес большой, где ты его хочешь ждать? Если не погиб, то выйдет сам, а если попал в плен, то нам нужно, как можно быстрее выйти к нужному нам месту.
Рассвет застал их в пути. Никитин посмотрел на Ольгу, она шла рядом с лейтенантом, тяжело дыша от усталости. Похоже, что ночной переход дался ей нелегко.
Может, остановимся и отдохнем? обратился к ней Никитин.
Он до сих пор не хотел верить в то, что он должен беспрекословно подчиняться этой девушке.
И давно вы в органах? спросил он Ольгу.
Да, с начала тридцатых. Участвовала в финской компании, воевала в Испании, так что опыт имеется.
А почему вы сразу не взяли командование нашей колонны в свои руки?
Зачем? Вы отлично справлялись с поставленной перед вами задачей. Вообще, не было никакой необходимости, что-либо менять. Меня все устраивало.
Никитин посмотрел на нее. От той девчонки, что он увидел во дворе банка, ничего не осталось. Сейчас перед ним сидела уверенная в себе молодая интересная женщина.
А что делать с пакетом? спросил он ее, доставая тонкую папку в котором лежал пакет. Вы знаете его содержимое?
Знаю, ответила Ольга, ведь я сама готовила его. Может, я вас разочарую, но пакет пуст. Да, да, он пуст. Это была проверка, вскроете вы его или нет. Вы прошли проверку, поздравляю.
Никитин бы удивлен ее ответом. Он снова посмотрел на нее, на лице Лавровой Ольги блуждала какая-то таинственная улыбка.
Выходит, вы мне не доверяли?
Служба, Никитин. Доверяй, но проверяй. Мы не могли сорвать запланированную операцию по перемещению ценностей. Это было главным на тот момент.
Выходит, все эти жертвы.
Все это учитывалось при планировании. Просто, вам Никитин, повезло. Вы все должны были погибнуть еще неделю назад.
Это было сказано так обыденно, что он невольно удивился.
Да не смотрите вы на меня так! Я такой же, как и вы лишь винтик в этой системе. А сейчас давайте, отдыхать
Она бросила сумку от противогаза на землю и положила на нее голову. Вскоре, они задремали.
***
Маркелов открыл глаза оттого, что капля дождя упала на его лицо. Он попробовал сначала пошевелить рукой, затем ногой, но тело было, словно, чужим и не хотело ему подчиняться. Он попытался вспомнить, что произошло накануне, но у него ничего не получилось. В памяти, как на фотопленке, запечалилось лишь что-то яркое, и этот свет вызвал у него сильную боль, а затем наступила темнота.
Начавшийся с утра дождь застучал по листьям и стволам деревьев. Он посмотрел на небо, оно было серым. Свинцовые тучи, словно захватчики, заполонили все небо, не оставив синеве ни малейшего шанса. Этот теплый, еще по-летнему дождь заставил его вспомнить о детстве. Тогда он и его младший брат заблудились в лесу и промокшие до нитки, спрятались под ветвями могучей ели.
Павел, не хнычь! Сейчас пройдет дождь, и мы непременно выйдем на дорогу.
Однако, брат словно не слышал его слов и продолжал плакать. Он прижался к брату, его била мелкая дрожь, которая бывает у людей во время страха.
Что ты дрожишь? Ты что мне не веришь?
Верю, сквозь слезы ответил братишка. А когда закончится дождь?
Маркелов вздрогнул. Ему послышался детский голос, похожий на голос его братишки.
«Похоже, умираю», подумал младший лейтенант.
Он снова потерял сознание. Маркелов очнулся оттого, что кто-то руками теребил его лицо.
Дядя, очнись, услышал он детский голос.
Офицер открыл глаза. Словно в тумане он увидел детский силуэт, который склонился над ним.
Дядя, не умирай. Я сейчас приведу мамку
Он хотел улыбнуться мальчику, но лицо его исказила гримаса боли.
Подойди! попросил он мальчика. Запомни, я младший лейтенант Красной Армии Маркелов
Он не договорил. Тело его несколько раз дернулось и застыло.
***
Никитин открыл глаза, услышав надрывный лай собак.
Вставай! Уходим! произнес он, чувствуя, как от волнения у него перехватило дыхание.
Ольга вскочила на ноги и, поправив платок на голове, посмотрела на Никитина.
Нужно срочно уходить! Немцы!
Закинув за плечи вещмешки, они бросились бежать. Главное сейчас былопересечь поле, прежде чем их увидят немцы. Лай собак с каждой секундой становился все громче и явственней. Ольга споткнулась и, сделав несколько неуверенных шагов, рухнула на землю. Никитин остановился и, подбежав к ней, помог ей подняться с земли.
Идти можешь? спросил он ее, заметив на ее лице гримасу от боли.
Попробую, тихо ответила Ольга.
Сделав несколько неуверенных шагов, она застонала и закусила губу от боли.
Давай, цепляйся за шею, обратился к ней Никитин. Ну, что, смотришь!
Девушка схватила его за плечи. Лейтенант сделал несколько шагов и засеменил к лесу. Добежав до первых деревьев, он повалился, тяжело дыша на землю. Неожиданно раздалось два взрыва, которые оборвали лай собак.
Что это? спросила Никитина Ольга?
Не знаю, но, похоже на взрывы мин.
Слушай, Никитин! Выходит, мы ночью с тобой прошли по минному полю?
Они удивленно посмотрели друг на друга.
Давай, пошли дальше, произнес Никитин и, дождавшись пока Ольга поднимется на ноги, взвалил ее на плечи и, качаясь, словно пьяный, побрел вперед. Он пронес ее на себе метров пятьдесят и снова опустил на землю.
Снимай сапог! приказал он девушке. Нужно посмотреть, что у тебя с ногой.
Он осторожно стянул с нее сапог и размотал портянку. Стопа ноги была опухшей и, судя по всему, у нее был вывих сустава.
Придется потерпеть, тихо произнес Никитин, поглаживая стопу. Будет немного больно, но другого выхода нет.
Он посмотрел ей в лицо, ожидая ответа.
Хорошо, я согласна, вполне спокойно произнесла Ольга. Лечи, доктор Айболит
Ему однажды приходилось вправлять вывих ноги, но это было так давно, что он уже забыл, как это он делал. Поглаживая стопу, Никитин неожиданно для нее резко дернул ногу. Ольга вскрикнула от охватившей ее боли и закатила глаза. Прошло минуты три, прежде чем она их открыла.
Ну, как Лаврова? Попробуй встать на ноги, обратился он девушке.
Ну, ты и фашист, Никитин, тихо произнесла она. У меня от боли в глазах все потемнело.
Попробуй встать, настойчиво повторил лейтенант.
Девушка поднялась на ноги и осторожно сделала первый шаг. Никитин, не отрываясь, смотрел на нее.
Больно, но идти смогу.
Вот и хорошо. Сейчас я наложу тебе тугую повязку и пойдем.
Он достал из мешка чистую нательную рубашку, оторвал от нее широкую полосу ткани и наложил повязку.
Ты знаешь, Ольга, снова переходя на «ты», произнес он, а Бог все-таки есть. Как мы с тобой не напоролись на мины, только он один знает.
Она впервые за все эти дни улыбнулась Никитину и они медленно направились дальше.
***
Вагнер сидел в автомобиле, то и дело, прикладываясь к бутылке с коньяком. Утром он доложил об очередном провале тщательно разработанной им операции по задержанию русской группы. Как ему казалось, операция была разработана так, что пленение русских было просто неизбежно. Но опять что-то произошло не так Штурмбанфюрер Франц Зикс, выслушав его доклад, молча, усмехнулся. Он встал из-за стола и подошел к окну. Он отодвинул штору и посмотрел на улицу, по которой, чеканя шаг, шла маршевая рота.
Скажите, Вагнер, вы настолько глупы или вас преследует фатальное невезение? не оборачиваясь, спросил он гауптштурмфюрера. Однако, сейчас это все не имеет никакого практического значения. Теперь у вас, Вагнер, два решениявы находите русских или я вас передаю в руки военно-полевого суда. Надеюсь, вы понимаете, что это означает для вас. Сейчас вас ничего не спасет от суда, кроме пленения этих русских.
Вагнер моментально физически ощутил значимость сказанного. У него от нервного тика задергался правый глаз. Он попытался справиться с этим, но у него ничего не получилось.
Вы это кому подмигиваете, Вагнер? Мне или моему адъютанту? Вы что, здесь разыгрываете комедию? стукнув по столу ладонью, произнес штурмбанфюрер Зикс.
Гауптштурмфюрер побледнел от этого замечания. Глаз Вагнера еще чаще стал дергаться. Зикс махнул на него рукой, что означало, что он может покинуть кабинет, и стал рассматривать какие-то бумаги, что лежали перед ним на столе. Вагнер выкинул правую руку в нацистском приветствии и, щелкнув каблуками сапог, вышел из кабинета. Вернувшись в свой кабинет, он разложил на столе карту и стал тщательно изучать предполагаемый отход русской группы. В том, что группа направилась к линии фронта с намерением перейти ее, он больше не сомневался. По направлению движения русских находилось два населенных пунктаПлющиха и Вознесение. Он обвел эти две деревни красным карандашом и поставил восклицательный знак.
«Наверняка, в одной из этих русских деревень их ждет разведгруппа русских, которая должна обеспечить им переход через линию фронта. Расстояние между населенными пунктамипятнадцать километров, размышлял Вагнер, склонившись над картой. Необходимо устроить в этих деревнях засады. К этому вопросу нужно подойти очень серьезно, а иначефронт.».
Гауптштурмфюрер швырнул карандаш на стол. Тот подскочил, словно теннисный мяч, и упал на пол. Он никак не мог простить себе последней операции, когда на посту заснул один из его солдат и в результате этого он не только не узнал, к кому заходили эти русские, но их не смогли своевременно задержать.
«Сейчас подобное упущение будет грозить серьезными проблемами, от которых его не спасут даже ближайшие товарищи Гесса», подумал Вагнер.
Он поднял с пола карандаш и посмотрел на стоявшего в дверях адъютанта Зикса.
В чем дело, Вальтер?
Вас вызывает к себе штурмбанфюрер.
Вагнер надел фуражку и направился вслед за адъютантом. В кабинете Зикса сидел незнакомый ему мужчина в гражданском костюме. Его редкие светлые волосы были зачесаны назад. В лацкане его пиджака он заметил золотой партийный значок.
Вы знакомы? спросил мужчину Зикс.
Нет, ответил мужчина.
Знакомьтесь, это господин Крюгер из аппарата гауляйтера Белоруссии.
«Этого еще не хватало», промелькнуло в голове Вагнера.
Он выбросил правую руку и громко произнес
Хайль Гитлер!
***
Услышав шум в кустах, Никитин поднялся с земли и передернул затвор автомата.
Стой! Кто идет! выкрикнул он и, держа оружие наизготовку, осторожно направился к кустам. Было темно, и он не сразу заметил в темноте жующую траву козу. Никитин выругался и направился к березе, под которой спала Ольга. Посмотрев на часы, он сел под деревом и, достав из мешка кисет с табаком, свернул цигарку.
«Скоро рассвет, подумал он. До Плющихи еще километров двадцать осталось».
Где-то вдали что-то грохотало, и трудно было понять что этоканонада или гром. Никитин посмотрел на девушку. Первые лучи солнца лениво, словно нехотя, проблескивали из-за горизонта и пугливо блуждали по кронам деревьев, прячась в кустах. Ольга спала. Её светлые волосы были веером разбросаны по противогазной сумке, которую она положила под голову, как бы шалью накрывая зелень брезента. По её лицу блуждала умиротворённая улыбка, а носик был слегка вздёрнут. Губы девушки были приоткрыты и похожи на распустившийся утренний цветочек. Никитин смотрел на нее, как завороженный, боясь пошевелиться и тем самым разбудить девушку.
Ты что, Никитин, так разглядываешь меня? неожиданно спросила его Ольга. Чего уставился?
Да так, сижу и наблюдаю за тобой. А что? спросил он ее, почувствовав, как краска заливает ему лицо. Красивая, вот и смотрю.
Я встаю, Никитин, нужно идти
Ольга поднялась с земли и стала отряхивать свою одежду от прилипших к ней травинок. Перекусив хлебом и рыбными консервами, они двинулись в путь. Гул канонады становился все отчетливей и отчетливей. В этом гуле уже отчетливо было слышно уханье тяжелых орудий.
Лаврова! Ты слышишь?
Да, коротко ответила она. Пошли, Никитин.
Выйдя к дороге, они с час лежали в траве, ожидая разрыва между следующими к фронту немецкими колоннами. Дождавшись своего часа, они перебежали дорогу и углубились в лес. Неожиданно для них они услышали шум мотоциклетного мотора у себя за спиной.
Бежим! крикнул Никитин и, схватив за руку Ольгу, они бросились бежать.
Позади них раздалась пулеметная очередь. Пули защелкали по стволам деревьев. Они с размаха повалились на землю. В этот момент на поляну выкатил мотоциклист. В люльке мотоцикла седел толстый немец, на глазах которого были надеты большие мотоциклетные очки. Немец дал еще одну длинную очередь, окончательно прижав их к земле.
Хальт! выкрикнул водитель мотоцикла и, заглушив двигатель, медленно направился в их сторону.
Никитин попытался пододвинуть к себе автомат, который при падении вылетел из его рук, но очередная очередь немецкого пулеметчика, свела его попытку к нулю. Лейтенант поднялся с земли и поднял руки вверх. Он медленно направился в сторону мотоциклистов, то и дела перекрывая видимость немцам. Не дойдя до них пять метров, он встал на колени.