Лейтенант отвернулся от радиста. Внутри его все клокотало от внезапно охватившей его злости. Чтобы окончательно не сорваться, он отошел в сторону и сел под елью.
«Странно, неожиданно он поймал себя на мысли, почему вдруг стало так тихо? Ни лая собак, ни уже привычных выстрелов».
Яковлев! подозвал он разведчика. Ты посмотри, что там. Судя по карте, мы где-то недалеко от деревни. Если это так, то в деревню один не ходи, посмотри что там и обратно.
Есть, товарищ лейтенант!
Красноармеец поправил висевший за спиной немецкий автомат. Через минуту он буквально растворился в зелени леса. Никитин промыл водой подорожник и приложил его к ране Хрусталева. Лейтенант покачал головой, удивляясь тому, как совсем небольшая потертость привела к подобному состоянию ноги. Рана на ноге воспалилась, покрылась зеленоватой корочкой гноя.
Как? спросил он радиста. Идти сможешь?
Спасибо, товарищ лейтенант, постараюсь. Вроде бы полегчало
Перебинтовав ногу, Никитин отошел в сторону и снова сел под сосной. Тишина пугала лейтенанта, так как было не совсем понятно, почему немцы прекратили преследование группы. Он посмотрел на часы и поднялся с земли.
«Почему не возвращается Яковлев? размышлял офицер. Неужели напоролся на засаду? Если это так, то нам нужно срочно уходить из этого района или все же еще подождать его? »
Он ходил по поляне, то и дело, посматривая в сторону, откуда должен был появиться Яковлев.
Хрусталев! Как ты? Ты, сможешь идти?
Да, товарищ лейтенант. А что, мы не будем ждать Яковлева?
Где-то недалеко хлопнул выстрел, затем второй. Из кустов выскочил Яковлев и, взглянув на лейтенанта, громко выкрикнул:
Уходим, командир! В лесу полно полицаев!
Никитин, взвалив на плечо радиостанцию, махнул рукой. Группа сорвалась с места и, словно стадо сохатых, ломанулась сквозь зелень кустов.
***
Ближе к вечеру они вышли к небольшой деревне, затерянной в лесной глуши. Деревня одним концом упиралась в лес, а другимв озеро. Никитин залег у опушки леса и стал внимательно осматривать улицы. Деревня словно вымерлани лая собак, ни играющих на улице ребятишек. Прошло около часа, но ничего не менялось, по-прежнему было тихо.
Вы оставайтесь здесь, а я схожу, посмотрю, что там, тихо произнес Никитин. Если что, уходите.
А если в деревне немцы, товарищ лейтенант?
Не исключено. Посмотрим.
Лейтенант вытащил из автомата магазин и, убедившись, что тот полон патронов, сунул его обратно.
Если что, уходите, повторно произнес офицер.
Никитин поднялся с земли и короткими перебежками направился к крайней избе. Он вовремя упал около плетня, так как из дома вышла женщина средних лет. Она поставила на землю таз и стала развешивать выстиранное белье.
Гражданочка! тихо окликнул он ее. Не пугайтесь, ясвой!
Она вздрогнула и застыла на месте.
Немцы в деревне есть? спросил он ее.
Женщина подошла к плетню и увидела Никитина, которого скрывала густая высокая трава.
Есть, коротко ответила она, еще с утра приехало человек тридцать. Постреляли всех собак, наловили кур, сейчас, похоже, отдыхают. А вон в той избе остановились полицаи. Их не так много, человек десять Они уже пьяные и, наверное, спят.
Спасибо. Скажите, у вас не найдется йода или марганцовки, у меня товарищ натер ногу
Йода, нет. Попробуйте к мозоли приложить подорожник. Я сейчас вам чистую тряпку принесу.
Пробовали, не помогает. У него уже нарыв
Погоди, я мигом.
Где-то слева послышались голоса. Никитина прижался к плетню и передернул затвор автомата. Скрипнула дверь и во двор снова вышла женщина с узелком в руках.
Вот возьми, сынок. Здесь белая тряпица, несколько картошек и хлеб. А сейчас,
уходи. Не дай Бог, немцы приметят, избу сожгут
Спасибо, поблагодарил он ее. Скажите, я разыскиваю нашу автомобильную колонну, в которой было несколько грузовых машин. Все они с надписью «Почта» на бортах машин. Вы, случайно их, не видели?
Видела, сынок. Это было недели три-четыре назад. Немцев тогда еще в деревне не было. Проехали они в сторону старого заброшенного карьера.
А где он, ваш карьер? спросил Никитин женщину, еще не веря в удачу.
Да не так далеко отсюда, верст десять на север. Туда еще узкоколейка ведет
Еще раз, спасибо, произнес лейтенант и, прижимаясь к земле, направился к лесу.
Хальт! раздалось откуда-то слева.
Он вовремя упал на землю. Пули ударили в землю в метре от его головы. Он повернулся на спину и, подняв автомат, выпустил длинную очередь в сторону стрелявшего немца. Вскочив на ноги, он стрелой устремился к кустам, не обращая внимание на пули, которые проносились над его головой. Немцы не рискнули преследовать его, лес был темный и незнакомый и никто из них не хотел рисковать из-за какого-то русского бойца. Дав еще несколько очередей, они направились обратно в деревню.
Яковлев! крикнул он негромко. Хрусталев, где вы?
Лес молчал. Никитин направился к сломанной березе, около которой оставил бойцов.
Яковлев! снова крикнул он.
Ему не верилось, что они просто бросили его и ушли куда-то самостоятельно.
Сволочи! Суки! выругался он. Вот они, хорошо проверенные люди капитана Гуревича.
Он выругался матом и направился вглубь леса, в котором с каждой минутой становилось все темнее и темнее.
***
Хрусталев сидел под деревом и, забросив антенну на крону дерева, пытался по рации найти нужную ему волну.
Ты зачем включил рацию? поинтересовался у него Яковлев. Ты что не слышал приказ? Нам запрещено выходить в эфир!
Да успокойся ты, я не выхожу в эфир. Просто хочу послушать сводку Информбюро.
Лейтенанта на тебя, Хрусталев, нет. Мало того, что ты ногу натер, но еще не выполняешь его приказы.
А что мне твой лейтенант! Кто он мне? Во-вопонял. Слушай, Яковлев! Тебе не кажется, что война проиграна, что немцы, через два месяца возьмут и Москву?
Ну, ты не заговаривайся! Ты знаешь, что бывает за подобные разговоры, спросил его красноармеец, если не знаешь, могу напомнить
Он взглянул на Хрусталева и придвинул к себе автомат. Где-то недалеко вновь послышались голоса. Радист вскочил на ноги и стал сдергивать с дерева антенну. Однако, та крепко обвила один из стволов дерева и не хотела подчиняться его усилиям.
Что ты возишься! крикнул ему Яковлев. Нужно уходить!
Наконец Хрусталеву удалось сдернуть антенну. Он начал ее свертывать, когда между деревьев показалась цепь немцев. Автоматная очередь разорвала тишину леса. Пули не задев Хрусталева, угодили в радиостанцию. Яковлев дал длинную очередь и метнулся к спасительным кустам. Радист выхватил из-за пояса гранату и, сорвав чеку, швырнул ее в сторону немцев. Граната угодила в дерево и отлетела в сторону. Раздался взрыв. Осколок гранаты вспорол сапог и оторвал Хрусталеву стопу.
А, а, а! закричал он и повалился на землю.
Он попытался дотянуться до автомата, но боль намертво сковала его тело. Немцы медленно приближались к нему, держа его на мушке винтовок и автоматов.
Не стрелять! закричал офицер. Берем живым!
Радист лежал на земле, чувствуя, как сердце толчками гонит кровь к культе. Фигуры немецких солдат стали похожи на миражи. Они изгибались в разные стороны, словно танцевали в каком-то фантастическом танце. Нащупав на ремне гранату, он сорвал с нее чеку и положил себе на грудь. Взрыв поднял уже бесчувственное тело радиста в воздух и швырнул его в сторону кустов.
Яковлев бежал по лесу, не останавливаясь и не оглядываясь назад. Эхо взрыва заставило его остановиться и повалиться на землю. Только сейчас он понял, что его никто не преследует. Он лежал на земле и старался оправдать свой поступок.
«А что я мог сделать? размышлял он. Немцев было много и я бы все равно не смог спасти жизнь Хрусталева. Ну, убили бы меня вместе с ним и что? Кто бы об этом узнал? Кому нужна моя смертьникому».
Отдышавшись, он поднялся с земли и направился вглубь леса.
***
Яковлев не сразу осознал, что с ним произошло. Он всю ночь плутал по лесу, стараясь идти на восток, где еле слышно грохотала канонада. Наконец он окончательно выбился из сил и, выбрав место посуше, присел около березы. Он сидел на мягкой, как бархат траве и смотрел на небо, в котором мерцали бесчисленные звёзды, а луна, словно громадный прожектор, освещала поляну. Яковлев не заметил, как задремал. Очнулся он от сырости. Белый густой туман медленно подползал из оврага к поляне. На востоке, разрывая полосы тумана, вставало солнце.
«Странно, почему молчат птицы? подумал он. Неужели война заставила и их замолчать?»
Вдруг где-то рядом затрещала сорока. Она сорвалась с ветвей березы и, треща что-то на своем сорочьем языке, пронеслась над головой Яковлева. Он передернул затвор автомата и плотнее прижался к стволу березы. Время шло, однако, поляна по-прежнему была пустой. Где-то далеко куковала кукушка.
«Ишь, разошлась, подумал он. Неужели так долго мне жить?»
Он закрыл глаза и словно провалился в темноту. Что-то большое и грузное навалилось на него сверху. Ему заломили руки так, что от внезапно охватившей его боли он истошно закричал. То, что это был человек, а не зверь он понял сразурезкий запах человеческого пота, водочного перегара ударил ему в нос.
Больно! истошно завопил он. Сдаюсь!
Яковлев хотел сбросить с себя человека, но тот крепко держал его руку, не давая ему возможности вытащить нож из ножен. Наконец ему удалось вырваться из объятий и он, сбросив с себя тело, попытался встать на ноги. Разведчик вытащил нож и выставил его перед собой. Перед ним стоял крепкий мужчина, одетый в немецкую форму. Кто-то сзади ударил его по голове. Перед глазами Яковлева поплыли радужные круги. Тело стало каким-то легким, словно пушинка, и его сознание медленно растворилось в этом бесконечном черным пространстве. Сколько он был без сознания, он не знал. Очнулся он от холодной воды, от которой у него перехватило дыхание. Он открыл глаза и посмотрел по сторонам. Вокруг слышалась русская речь, и это немного обрадовало его.
«Неужели своирусские, первое, о чем подумал он. Слава Богу!»
Ужасно болела разбитая прикладом винтовки голова. Казалось, что мозг просто усох от удара по голове, и сейчас, свободно болтался в черепной коробке, вызывая сильную боль при каждом движении головы. Руки, связанные за спиной затекли и он, просто, не чувствовал их.
Где я и кто вы? обратился он к мужчине, который сидел около костра, спиной к нему.
А, очнулся краснопузый, произнес мужчина и повернулся к нему. Сейчас придет обертштурмфюрер, он с тобой и разберется.
Какой обертштурмфюрер? Вы жерусские?
Да, мырусские. Мы те, кто против коммунистов и жидов. Я, таких, как ты коммуняк, в восемнадцатом году вешал на фонарных столбах.
На поляну, в окружении трех немецких солдат вышел офицер средних лет. Его серо-зеленый мундир сидел на нем как влитой. На черных петлицах сверкали по две серебристые молнии. Он жестом руки подозвал к себе переводчика и что-то сказал ему. Переводчик был одет в серый помятый костюм. Рябое скуластое лицо было в заросшей рыжей щетине.
Господина офицера интересует цель и состав вашей разведгруппы?
Какой такой разведгруппы? Япростой окруженец, попытался соврать Яковлев. Вы меня с кем-то спутали.
Шутить будешь потом, на этом или том свете. Сейчас советую отвечать на вопросы господина офицера. Он не понимает шуток и может легко прострелить твою глупую голову.
Оберштурмфюрер сначала взглянул на переводчика, а затем перевел свой взгляд на разведчика.
Переведите ему, если он не хочет отвечать на мои вопросы, я просто прикажу его повесить на этой березе.
Переводчик слово в слово перевел слова офицера. Яковлев немного подумал и, посмотрев на немца, начал говорить:
Нас было шестеро: я, Добровольский, радист и три офицера НКВД, тихо ответил Яковлев. Вчера вечером по приказу командира группа поделилась пополам. Я и радист пошли с лейтенантом Никитиным, а с командиром пошел Добровольский и капитан Гуревич.
Немецкий офицер довольно улыбнулся и снова что-то спросил его.
Цель и задача вашей группы?
Я не знаю, господин офицер. Нам об этом не говорили. Наша задача состояла в том, чтобы охранять этих трех офицеров.
Лицо немца потемнело. Улыбка, до этого блуждающая по его лицу, исчезла.
Господин офицер спрашивает тебя, почему ты бросил своего офицера, и где это произошло?
Я не знаю, где это произошло, но я могу показать на местности. Это не так далеко отсюда.
Немец ударил ногой лакового сапога в лицо Яковлева, выбив ему два передних зуба.
Не убивайте меня, господин офицер, ведь я не убил ни одного вашего солдата, испугано заверещал Яковлев. Я действительно не знаю цель разведгруппы.
Немец повернулся к переводчику и в очередной раз произнес что-то. Развернувшись на месте, он направился в сторону стоящей в стороне автомашины.
Что он сказал? с дрожью в голосе спросил Яковлев переводчика. Меня расстреляют?
Переводчик усмехнулся, наслаждаясь чувством явного превосходства над пленным разведчиком.
Он приказал тебе показать эту деревню. Так что, вставай, показывай.
Пусть мне немного расслабят руки, они у меня затекли так, что я не чувствую их.
Зачем тебе руки? Я сказал, поднимайся, и с силой ударил Яковлева в лицо своим грязным стоптанным сапогом.
Сука! произнес пленный и сплюнул кровь и выбитые зубы.
Он с трудом поднялся на ноги и посмотрел по сторонам. В эти несколько секунд своей жизни он невольно пожалел о совершенной им измене.
Давай, двигай! произнес полицай и ударил его в спину прикладом винтовки.
***
Никитин не спал всю ночь. Он лежал на лапотнике, размышляя о том, куда девался Хрусталев и Яковлев. Он не верил в то, что они могли быть захвачены немцами. Оба бойца были физически сильны и опытны.
«А может они посчитали, что немцы захватили меня и решили вовремя покинуть точку ожидания», размышлял он.
Под утро стало свежо. Из низины потянулся белесый туман. Никитин смотрел на клубы тумана, которые медленно поднимались из оврага.
«Овраг, как кастрюля, в которой кипит вода», первое сравнение, которое пришло ему в голову.
Первые лучи летнего солнца коснулись верхушек сосен, заставив клубы тумана снова отступить в глубину оврага. Он поднялся на ноги и, поправив амуницию, направился к месту сбора разведгруппы. Где-то в глубине леса куковала кукушка.
«Кукушка, кукушка, сколько мне еще жить?», мысленно обратился он к птице.
Неожиданно для него кукушка замолчала.
«Надо же, замолчала, усмехаясь, подумал Никитин. Рано ты меня хоронишь, божья птаха, мы еще поживем».
Почему-то он вспомнил Ольгу. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что он обязательно встретит ее. Память в очередной раз вернула его в ту ночь, когда они переходили линию фронта под немецким пулеметным огнем.
«Интересно, где ты сейчас, Ольга, что с тобой?» подумал он.
Обостренный опасностью слух уловил голоса, которые доносились из-за оврага. Никитин вовремя упал на землю и стал медленно отползать к кустам. Из леса появилась группа мужчин, одетая в гражданскую одежду, на рукавах которых были белые повязки.
«Полицаи, мелькнуло у него в голове. А это кто с ними?»
Только сейчас он заметил Яковлева, который шел рядом с мужчиной, на поясе которого висела кобура с наганом. Полицаев было от силы человек десять и первое что пришло в голову Никитинаэто отбить у них пленного. Он передернул затвор автомата и поймал на мушку идущего первым мужчину.
Сейчас я тебя, прошептал лейтенант, ловя того в перекрестье прицела.
В этот момент из-за кустов показались немцы, которые весело обсуждали какие-то проблемы. Иногда немцы прерывали свою речь громким смехом. Они не догадывались, что за ними наблюдает тот, за кем они охотились вот уже третьи сутки. Немцы прошли по кромке оврага и направились ту сторону, откуда, только, что пришел Никитин.
«Ищут меня, решил он. Значит, меня выдал Яковлев. Интересно, что с Хрусталевым? Жив ли он или погиб?»
Дождавшись, когда все немцы скрылись в лесу, Никитин вышел из укрытия и, преодолев овраг, снова двинулся в сторону места сбора. Однако, пройдя метров сто, его остановил окрик:
Стоять! Брось оружие и подними руки!
Лейтенант, выполнил команду и лишь после этого оглянулся назад. Перед ним стоял мужчина средних лет, в сером пиджаке с короткими для него рукавами. На левом рукаве мужчины была белая повязка с какой-то черной надписью на немецком языке.
Ты кто такой, дядя, тихо спросил его Никитин.
Еще поговори! Пули захотел! ответил мужчина, осторожно приближаясь к нему.