Какую пулю? Ты же видишь, что я поднял руки.
Ствол винтовки уперся в грудь Никитина. У мужчины оказались маленькие глаза, с каким-то желтоватым отливом. Движения его были не совсем уверенными, он явно боялся его. Полицай толкнул его стволом винтовки в грудь.
Отойди в сторону! осипшим от волнения голосом произнес мужчина.
Никитин ловким движением руки отвел ствол винтовки в сторону от своей груди и с силой ударил своего противника в лицо. Мужчина ойкнул и как мешок повалился в траву.
***
Оттащив тело полицая в кусты, лейтенант нагнулся над ним и стал хлопать мужчину по щекам. Тот открыл глаза и, увидев над собой Никитина, шарахнулся в сторону. Однако, он быстро успокоил полицая.
Как зовут? спросил его лейтенант.
Максим, ответил мужчина, не отрывая своего взгляда от финского ножа, который держал в руках разведчик.
Давай, рассказывай, Максим, кого вы здесь ищите? Только не ври. Если почувствую, что ты врешь, убью прямо на месте. Ты понял меня?
Полицай замотал головой в знак согласия.
Ну? спросил его Никитин. Говори.
Мужчина глубоко вздохнул.
Мы второй день прочесываем лес, ищем русских разведчиков. Нам сказали, что их шесть человек, трое из которыхчекисты.
Нашли кого?
Двоих. Один подорвал себя гранатой, а второй жив. Он повел нашего начальника, чтобы показать, где они оставили своего командира.
Много вас в лесу?
Много. Человек сто, есть и собаки.
Никитин задумался. Сейчас он просто не знал, как ему поступитьдвигаться на точку сбора или нет.
«А вдруг немцы уже ликвидировали группу Ивана Константиновича, подумал он, и сейчас, ждут когда он сам придет к ним в лапы».
Неожиданно мужик заскулил, словно побитая собака. Он, по все вероятности, понял, что его ожидает.
Не убивай! У меня трое детей, заплакал полицай. Пожалей!
Я не жалею предателей, нужно было думать раньше, прежде, чем вступать в полицию, тихо произнес Никитин и с силой вонзил в грудь мужчины финский нож.
Мужчина захрипел, ноги его задергались, но это продолжалось не так долго, вскоре он затих.
«Нужно срочно идти на место сбора, решил Никитин. Сейчас, когда я знаю о возможном месте, где находятся машины с золотом, это становится не только необходимым, но и обязательным».
Вытерев лезвие ножа об одежду убитого полицая, лейтенант направился к точке сбора. Полицай был прав, все проселочные дороги были перекрыты полицейскими кордонами. Наиболее важные для вермахта дороги патрулировались нарядами фельджандармерии. До места сбора было еще далеко. Никитин посмотрел на часы, до времени сбора оставалось около тридцати часов. Чтобы не рисковать, он решил переждать световой день и двигаться лишь ночью. Выбрав укромное место, он пристроился под густыми ветвями вековой ели. День для Никитина показался вечностью. Мимо него дважды проследовали полицаи и немцы, не заметив его в ветвях ели. Наконец солнце коснулось вершин деревьев и медленно стало тонуть в зелени леса. Никитин спустился на землю и, сделав несколько физкультурных упражнений, двинулся в сторону заката солнца.
***
Обертштурмфюрер СС Вильгелм Хац устало сел на кровать. Почему он решил заночевать в этой маленькой деревне среди леса, он не знал и сам. Расстегнув верхние пуговицы мундира, он с наслаждением вытянул усталые за день ноги. В горницу вошел солдат и, щелкнув каблуками сапог, вытянулся в струнку.
Что тебе нужно, Хельмут? спросил его офицер.
Господин оберштурмфюрер, на связи штурмбанфюрер Франц Зикс.
Хац взмахом руки приказал солдату выйти из комнаты. Встав с кровати, он застегнул все пуговицы на кителе и вышел на улицу. Рядом с избой стоял штабной фургон, около которого прогуливался часовой. Заметив офицера, солдат принял стойку «смирно». Оберштурмфюрер открыл дверь фургона и вошел внутрь. Одев на голову наушники, он взял в руки микрофон.
Хайль Гитлер! Оберштурмфюрер Вильгельм Хац на связи, господин штурмбанфюрер.
Что у вас?
Нам удалось захватить одного из диверсантов, господин штурмбанфюрер. Второйподорвал себя гранатой.
Мне такие подробности не нужны, Хац. Продолжайте операцию. Думаю, что если вы сами себя не подставите под русских, то вам удастся выйти на золотой конвой.
Я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие, господин штурмбанфюрер.
Я надеюсь на вас, Хац.
Оберштурмфюрер продолжал держать микрофон, несмотря на то, что сеанс связи уже закончился с минуту назад. Офицер снял наушники и, взглянув на радиста, вышел из фургона.
«Завтра нужно опять сесть русским на плечи, подумал Хац. Пусть помечется по лесу, а мы посмотрим, что с ними дальше делать».
Пригласите ко мне командиров групп, приказал он дежурному офицеру.
Русских приглашать? переспросил он обештурмфюрера.
Я сказал всех, разве вам это не понятно?
Через полчаса в горнице уже находилось около десяти офицеров. В стороне от них стояло два командира полицейских отрядов, около которых в стороне был виден переводчик. Он был явно под хмельком и поэтому старался укрыться за спинами командиров.
Господа! произнес Хац. Перед нами поставлена новая задача. Наши группы должны установить местонахождения золотого конвоя русских. Задачасложная, но, думаю, посильна. Нужно снова войти в соприкосновение с русскими чекистами, которые, как и мы, разыскивают это золото. Мы должны висеть у них на плечах, не вступая в боевой контакт. Предупредите ваших солдат, что мне не нужны их трупы, вам это понятно?
Хац повернулся к полицаям.
Скажите, где здесь можно укрыть машины с золотом?
Машины? переспросил офицера переводчик.
Да! зло ответил оберштурмфюрер и ударил переводчика кулаком в лицо. Русская свинья! Уже набрался?!
Я не знаю, господин офицер, ответил переводчик, поднимаясь с пола.
Я не тебя спрашиваю. Переведи мой вопрос этим дебилам!
Переводчик начал переводить. Полицаи отрицательно замотали головами.
Закончив совещание, Хац разделся и лег спать. Операция должна была начаться в 5-00 утра, и нужно было немного отдохнуть.
***
Пройдя километров десять, Никитин присел под деревом. До точки сбора оставалось еще часа два пути. Неожиданно тишину леса разорвал лай собак. Судя по звукам, немцы находились практически рядом. Лейтенант вскочил на ноги и бросился бежать. Лай собак то затихал, то снова усиливался.
«Похоже, берут в кольцо, подумал он. Может попытаться прорваться и уйти за линию фронта? Нет! Я должен доложить, где искать эти машины с золотом. Главноеуспеть, главноеуспеть!»
Он выскочил на поле и невольно остановился. По полю, выстроившись в цепь, шла немецкая пехота. Никитин вовремя успел укрыться в кустах, и это спасло его жизнь. Недалеко от него остановилось около пяти грузовиков, забитых солдатами и полицаями. Раздалась команда. Солдаты и полицаи, выстроившись в цепь, медленно двинулись в сторону, откуда он пришел.
«Обложили, гады, подумал лейтенант и мысленно поблагодарил Бога за помощь. Если бы я задержался в лесу на полчаса, то точно бы напоролся на немецкую цепь».
Никитин дождался, когда немецкая цепь миновала поле и углубилась в лес и, выйдя из укрытия, двинулся вслед за ними. Впереди раздалась стрельба, ухнуло несколько взрывов и стало тихо. Мимо укрывшегося в кустах лейтенанта немцы пронесли несколько раненных солдат.
«Что там произошло?» подумал Никитин.
Он тогда еще не знал, что немецкое подразделение натолкнулось на группу выходящих из окружения красноармейцев, и понесла значительные потери. Немцам пришлось отойти на опушку леса для перегруппировки своих сил. Воспользовавшись неожиданным отходом немцев, Никитин бросился бежать вглубь леса, где его ждали товарищи. Сзади снова послышались автоматные очереди, лай поисковых собак.
Никитин! услышал он за своей спиной.
Уходим! громко крикнул лейтенант. Немцы!
Из кустов вышли Гуревич, Иван Константинович и Добровольский. Никитин махнул рукой и они, выстроившись в затылок, двинулись на северо-восток. Этот маневр, как предполагал Никитин, давал им возможность покинуть район зачистки. Им повезло, лейтенанту удалось вывести остатки разведгруппы из организованного немцами «мешка». Они не сразу поняли, что вышли из окружения. Лишь, услышав шум облавы, которая уходила в сторону от них, они облегченно вздохнули.
Где Хрусталев и Яковлев? спросил у лейтенанта Иван Константинович.
Я не знаю. Я ушел в деревню, а когда вернулся, их на точке не было. Пробовал искать, но кругом были немцы.
Плохо. Выходит, потеряли рацию, остались без связи.
Эти люди не могли сдаться немцам, словно оправдываясь перед ними, произнес Гуревич, я лично сам подбирал людей для рейда.
Это не о чем не говорит, товарищ капитан. Мало ли предателей и скрытых врагов. Что мне вам объяснять, вы и без меня это хорошо знаете.
Капитан отвернулся от Никитина. Как ему показалось, капитан был обижен этим высказыванием лейтенанта.
Иван Константинович! Я знаю, где может находиться золото!
В глазах командира загорелся огонек интереса.
И где?
Никитин достал карту и разложил ее на траве. Он ткнул пальцем в точку.
Вот здесь!
Он быстро пересказал ему то, что услышал от женщины в деревне.
А ей можно верить? спросил Никитина капитан.
Не знаю, нужно проверить.
Они быстро собрались и направились к месту возможного местонахождения автомобилей с золотом.
***
Оберштурмфюрер Хац стоял по стойке «смирно» и болезненно воспринимал каждое нелестное выражение, высказанное в его адрес штурмбанфюрером. Он хотел возразить штурмбанфюреру, но тот жестом руки остановил его.
Хац, вот я смотрю на вас и мне до сих пор не понимаю, как вы прозевали русских разведчиков?
Я не знаю, господин штурмбанфирер. Мы буквально висели у них на плечах, но им каким-то чудесным образом удалось выскользнуть из нашей западни.
Штурмбанфюрер закурил. Он мысленно представил себе, как будет негодовать руководство СД и вряд ли кто из них вспомнит о оберштурмфюрере, который не выполнил его приказ. Но время еще оставалось и русские едва ли могли так далеко оторваться от подразделений вермахта и полицаев.
Хац! Мне жалко вас. Вам трудно представить, что вас ожидает, если вы не поймаете этих русских разведчиков. На кону ваше будущее
Оберштурмфюрер стоял, боясь пошевелиться. Лишь нервный тик правого глаза говорил, что это неманекен, а живой человек. Этот тик стал потихоньку раздражать штурмбанфирера.
Идите и подготовьте своих людей. В этот раз я сам лично буду возглавлять эту поисковую операцию. Такого не бывает, чтобы люди растворялись в воздухе.
Яволь, гер штурмбанфюрер! выкинув правую руку, громко произнес Хац.
Он сделал разворот через левое плечо и направился к двери.
Погодите! окрикнул его штурмбанфюрер. На подготовкутри часа.
К вечеру немецкие части и полицаи выдвинулись к деревне Семеновка. Именно из этого района была отправлена последняя радиограмма русских. С утра немецкие части начали зачистку территории.
Хац вел свою роту, охватив большой участок леса. Несколько раз солдаты натыкались на разрозненные группы русских бойцов, но все эти победы немецкого оружия не приносили ему удовлетворения, ему нужны были разведчики. Слева, в небольшом густом ельнике завязался бой. Хац развернул цепь и стал обходить ельник, стараясь отрезать противника от леса. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что в этот раз они наткнулись не на отступающих, на восток солдат, а на разведчиков. Его солдаты оказались на открытой местности и несли потери. Пулеметы стригли ели, словно ножницы, травяной газон.
Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно, вы окружены! выкрикнул несколько раз переводчик, который лежал недалеко от немецкого офицера. Немецкое командование гарантирует вам жизнь!
Хац махнул рукой и немецкие солдаты, встав в полный рост, осторожно направились в сторону ельника. Когда до ельника осталось около двадцати метров, из лесочка ударили автоматы. Несколько солдат повалились в траву, а остальные, открыв огонь из автоматов, стали отходить назад.
***
Никитин лежал на спине, стараясь перевязать себе раненую руку. Пуля, похоже, пробила мякоть, не задев кости. Внезапно возникшая пауза в перестрелке дала ему возможность перевязать рану.
Нужно уходить, произнес Иван Константинович. Пока немцы не сомкнули кольцо, нужно отрываться, а иначеконец.
Никитин посмотрел на Гуревича, который набивал магазин автомата патронами.
Вы уходите, как-то буднично ответил капитан, ну, а мы с Добровольским прикроем вас.
Нет, будем прерываться все вместе, произнес Иван Константинович. Бросать своих товарищей на смертьне в моих правилах.
Они стали медленно отползать в сторону леса. Но немцы снова открыли огонь из пулеметов. Пули словно пчелы, жужжа и срубая ветви молоденьких елок, проносились над головами разведчиков. Когда до леса осталось метров сто, разрывная пуля угодила в бедро Гуревича. Иван Константинович наклонился над ним и, достав из кармана гимнастерки индивидуальный пакет, попытался перевязать рану, но у него ничего не получалось. Кровь продолжала сочиться и, похоже, остановить ее в этих непростых условиях было практически невозможно.
Вот и все, тихо произнес Гуревич и закусил побелевшую губу. Уходите, я прикрою!
Мы тебя не бросим! снова произнес Иван Константинович.
Он схватил Гуревича за ворот гимнастерки и попытался его потащить волоком. Но, Гуревич был настолько тяжел, что, протащив его несколько метров, Иван Константинович остановился.
Вот видишь, я вам не под силу, произнес Гуревич. Идите, я задержу немцев!
Иван Константинович посмотрел на Никитина и Добровольского.
Хорошо, тихо ответил он, хорошо понимая, что оставляет капитана умирать в этом молодом ельнике.
Они снова поползли к лесу. В ельнике снова началась стрельба, а затем прозвучало несколько взрывов, за которыми наступила тишина. Они бежали по лесу, подгоняемые лаем собак.
Добровольский! Нужно задержать немцев! приказал бойцу Иван Константинович. Мы тебя будем ждать около деревни Клиновка. Запомни, Клиновка!
Никитин с удивлением посмотрел на Ивана Константиновича. Насколько он помнил карту, Клиновка находилась в совершенно другом направлении от того места, куда направлялись они. Он хотел поправить командира, но тот, словно догадавшись об этом, посмотрел на Никитина так, что тот моментально осекся на полуслове.
Идите! обреченно ответил Добровольский. Раз надо, так надо.
Он бросился навстречу немцам и, стреляя из автомата, устремился в сторону. Немцы быстро перестроили свои порядки и направились вслед за Добровольским.
Уходим! приказал Никитину Иван Константинович.
Они сначала бежали, а потом перешли на быстрый шаг. Вскоре выстрелы стихли, и каждый из них гадал, что там произошло в лесу, смог ли оторваться от немцев Добровольский.
Как ты думаешь, что с Добровольским? спросил Иван Константинович у Никитина. Оторвался?
Едва ли. Думаю, что погиб. Хороший был парень, ответил ему лейтенант.
Впереди заблестела небольшая речка. Они остановились и стали рассматривать карту.
Как думаешь, глубоко здесь?
Не знаю. Вы что плавать не умеете? поинтересовался у него Никитин.
Плавал когда-то в детстве. А, как ты? Сможешь переплыть с раненой рукой?
Придется плыть, куда деваться.
Никитин нашел большую корягу и, раздевшись, сложил на нее свою одежду. Иван Константинович сложил вещи на ту же корягу и, толкнув ее в воду, они поплыли.
***
Никитин плыл, осторожно работая раненой рукой. Рядом с ним, держась за корягу, плыл Иван Константинович. Когда коряга оказалась на середине реки, на берегу показался немецкий солдат с ведром в руках. За спиной у него была винтовка. Он зашел в воду и зачерпнул ее водой.
Вильгельм! раздался чей-то голос из кустов. Где вода?
Солдат развернулся и скрылся из вида.
«Пронесло», подумал лейтенант и вздохнул с облегчением.
Прошло минут десять, прежде чем их ноги коснулись дна. Они быстро выбрались из воды и, укрывшись в прибрежных кустах, стали быстро одеваться.
Иван Константинович! Перевяжите рану, произнес Никитин, протягивая ему бинт.
Перевязав рану, они осторожно выбрались из кустов. В метрах ста от них стоял немецкий грузовик, у которого был поднят капот. Двое немцев, разговаривая между собой, копались в моторе.