Да-да, это очень неприятное зрелище, закончил за него я.
Не люблю умников, отрезал посетитель.
Мы сели за стол, а друг Полковника встал за дверью. Только теперь я заметил, что его колотит не по-детски! Я был испуган, а наш новый знакомый трусил еще больше!
Военный, не глядя по сторонам, вошел в ресторан, и успел сделать несколько шагов, прежде чем увидел нас с Леночкой, сидящих за его столом, перепуганных до полусмерти. Только теперь он заподозрил неладное, и начал медленно разворачиваться, нащупывая штык-нож на поясе.
Здоровенькі були, Сан Саныч, поприветствовал его незнакомец, стараясь придать своему дрожащему голосу твердость и смелость.
Дядя Степа! выдохнул полковник.
Он резко побледнел. А шрам, бывший, наоборот, обычно более светлым, стал пунцово-красным. У военного был вид человека, встретившегося с приведением. Или с самим дьяволом. И в этот момент он как-то не знаю постарел, что ли? От того грубого, надменного, уверенного в себе человека не осталось и следа. Теперь в ресторане «Адмирала Казакевича» стоял простой старик. Дряблый, испуганный старик.
Можешь сесть за стол, Сан Саныч, разрешил гость. Я и сам, пожалуй, перекушу а вы, оба, брысь отсюда.
Дядя Степа подождал, пока Полковник сядет за стол, а затем, не сводя с него ствола пистолета, сел и сам.
Ты нашел меня, старлей, с чем тебя и поздравляю, произнес наш постоялец. Вот он я. Они-то тебе зачем? Отпусти!
Нужны они мне, усмехнулся гость. Пусть валят. Хотя нет девчонка пусть сперва принесет пива. И учтите! У меня здесь, незнакомец покачал петардой. Двадцать патронов. А это значит, что я успею положить двадцать человек в случае чего а собственные мозги
Да помню я, прервал я.
Всей шкурой чувствуя направленный на свою спину пистолет, не оборачиваясь, я вышел из ресторана. И только здесь смог вздохнуть. Леночка звенела посудой, а эти двое пока молчали. Переведя дух, я на цыпочках, замирая каждый раз, когда под ногой скрипела половица, прокрался в кладовку, где из кучи всякого барахла достал обрез Арисаки и горсть патронов. Плохой аргумент против Стечкина, но за неимением лучшего в былые времена, когда боезапас был поболее, я навострился даже без мушки попадать по бутылке с двадцати шагов. Чем, собственно, и сократил количество боеприпасов раз в пятьдесят.
Зарядив обрез, я прокрался обратно, где за стеной у двери уже спряталась Леночка, прислушиваясь. Но разговаривали они слишком тихо, чтобы я хоть что-то мог разобрать. Однако голоса становились все громче, и мне удалось уловить несколько слов, главным образом ругань, и в большинстве от Сан Саныча.
Хрен тебе! закричал Полковник.
И потом опять:
Скорее я сдохну, чем отдам тебе ее! Посмотрим, чья клюква краснее?
Последовал взрыв ругани, звон посуды и грохот мебели. Затем громыхнул выстрел и кто-то дико завопил. Выставив вперед обрез, я шагнул в дверной проем, как раз вовремя, чтобы увидеть спину Дяди Степы, выбегающего на улицы. За ним тянулся кровавый след.
Полковник вскинул руку и метнул штык-нож, и, вероятнее всего, пригвоздил бы своего приятеля, если бы в последний момент не поскользнулся на лужи крови, и нож с глухим ударом вошел в притолоку. В этом месте до сих пор можно увидеть выщерблину.
Но на этом битва не закончилась. Военный схватил оброненный Стечкин, и выскочил вслед за дядей Степой. То удирал по дороге с необычайным проворством. Перехватив пистолет обеими руками, Сан Саныч дал несколько очередей, но все мимо. Наконец, рука с разряженным оружием повисла, и только теперь я заметил, что с рукава полковника тоже капает кровь.
Водки! потребовал он.
Швырнув петарду в пыль, слегка пошатываясь, военный вернулся в ресторан.
Ты ранен! воскликнула Леночка.
К черту все! Водки! повторил он. Нужно рвать когти. Водки, я сказал!
Девушка убежала выполнять приказание, а я пошел было за аптечкой, как вдруг что-то грузно грохнулось на пол. Я обернулся и увидел полковника, растянувшегося во весь свой немалый рост. Вернувшаяся Леночка выронила бутылку и истошно завопила:
Убили!
Кого убили? раздался знакомый голос.
На пороге стоял доктор Листьев. Что же он обещал заходить почаще!
Спасите его, Олег Палыч! закричала девушка. Он ранен!
Ранен? Какая глупость! ответил военврач, осмотрев руку. Это просто царапина! Леночка, вскипяти чайник, а мы с Димычем поднимем эту тушу в его комнату.
Мы с доктором уложили Сан Саныча в его кровать. Я только сейчас сообразил, что теперь белье будет в крови, которая весьма хреново отстирывается, но теперь было поздно. Листьев достал из своего портфеля хирургические ножницы, и разрезал рукав до самого плеча. Пуля, в самом деле, лишь чиркнула полковника, оставив небольшую царапину. Кроме нее обнаружилось еще несколько старых шрамов, и пара татуировок летучая мышь с распростертыми крыльями, заслонившая собой мишень, и череп, оскал которого был стилизован под римскую IV.
К этому времени подоспела девушка с чайником. Доктор промыл рану, продезинфицировал ее и мастерски наложил повязку сказывалось военное прошлое. После чего извлек какую-то ампулу, набрал ее содержимое в шприц и брызнул им, выпуская воздух. Я при этом побледнел больше самого больного уколов боюсь панически.
Прошло еще несколько минут, прежде чем полковник открыл глаза.
Где этот гандон? произнес он.
Здесь нет никаких гандонов, кроме вас, Григорьев, заметил Олег Павлович.
Я не Григорьев, поспешно ответил раненный.
Не важно, отмахнулся хирург. Слышал я про одного Григорьева, когда служил в Анголе может, это и не вы. А теперь слушайте меня внимательно. Вы слишком много пьете. Вас хватил удар. Фактически я вытащил вас с того света. Стаканчик пива или рюмочка водочки вас, конечно, не убьют, но если не бросите пить то очень скоро будут пить за вас. Не чокаясь. Запомните слово «бухло» и слово «смерть» для вас одно и то же. Завяжете с бухлом и будет вам счастье.
Доктор, я видел счастливых людей, и трезвых среди них не было ответил постоялец.
Но Листьев был неумолим. Оставив полковника на попечение Леночки, мы спустились вниз. Попросив меня сварить кофе, доктор вышел на улицу, и вернулся с брошенным военным Стечкиным.
Стрелять умеешь? осведомился он у меня.
По бутылкам, признался я.
Я оставлю тебе коробку патронов. Но лучше, в случае чего, хватай девочек, прыгай в свой Паджерик, и вали в деревню. А еще лучше в Аякс. Найдешь там Торопова ну бывшего помощника мэра Владика. И ждите меня у него. А я сгоняю во Владик, наведу справки. Если все будет хорошо вернее, если все будет плохо вернусь завтра к вечеру.
А если
А если не вернусь завтра к вечеру значит вернуть позже. А ты можешь спокойно жить и радоваться.
На том и порешили.
3. Черная детка
Остаток дня я был сам не свой. Хотя алкоголь я не очень люблю, но пару раз приложился к бутылке. И достаточно крепко. Не способствовал успокоению нервов даже пистолет. За поясом сзади он сильно мешал ходить, за поясом спереди сидеть. К тому же, когда Стечкин торчал спереди я сильно боялся, что он выстрелит, и жизнь утратит свой смысл. Наконец, я убрал его в барную стойку, и на том и успокоился.
К вечеру Леночка спустилась от полковника, и сказала, что он зовет меня. Хочет переговорить. Во мне же алкоголя было уже столько, что я сам был не против поговорить, главным образом об уважении, причем все равно, с кем.
Димон, дружище, обрадовался больной, увидев меня. Я видел людей, в которых почти не было людей. Но в тебе человека больше, чем в любом из человеков! И я знаю, ты не останешься глухим к страданиям старого, больного человека, и скажешь этой ведьме, чтобы принесла мне бутылочку водочки?
Доктор сказал
К черту этого доктора! зашипел Сан Саныч. Я бывал в таких местах, где мясо можно на камнях жарить! Бывал и там, где плевок замерзает, не долетая до земли! И знаешь, что меня всегда спасало? Спирт! Чистый медицинский спирт! А тут какая-то водка! Спирт был для меня всем хлебом, мясом, водой и даже женщиной! Доктор сам сказал, что я не помру от рюмочки водочки. А без нее наоборот, помру. И моя смерть будет на твоей совести!
Удачи, помахал я рукой и повернулся к выходу.
Дима, подожди! продолжал полковник жалобным голосом. Ну посмотри на меня. Посмотри, как дрожат мои руки. И я не могу их остановить! Дима, я многое в жизни повидал я видел, как черномазые едят людей да, чего греха таить? Я и сам пробовал человечинку а уж скольких я отправил на тот свет не пересчитать! И когда я трезв они приходят ко мне. Нехристи все эти ужасы я и сейчас вижу старого Али вон там, в углу, у тебя за спиной, Дима. Ну ма-а-аленькую рюмочку. Совсем маленькую! Я заплачу тебе штуку баксов!
Хрен с тобой, сдался я. Только деньги оставь тебе на похороны пригодятся.
Я принес бутылку водки, которую больной ополовинил прямо из горла. Теперь полковник заметно порозовел, глаза заблестели, а дыхание успокоилось. Нащупав пачку сигарет и зажигалку, он задымил. Некоторое время военный молча курил, а я боялся уйти как бы он не заснул с сигаретой, и не спалил всего «Адмирала Казакевича».
Ты видел сегодня этого человека? спросил, наконец, Сан Саныч.
Дядю Степу?
Да, его! Это редкостная гнида. Но, те, кто послали его еще хуже. Это бездельники, которые промотали все, что у них было, и теперь зарятся на мое. Вот я человек бережливый, я не спускал бабки на силиконовых дур, не просаживал их в казино, и не кололся всяким дерьмом. Но ничего, я опять их надую. Я немного полежу, очухаюсь, и снова свалю
Полковник снова замолчал. При этом он бледнел прямо на глазах, а на лбу выступила испарина.
Чертов доктор доконал меня произнес постоялец. В голове шумит. Слушай меня, Димон. Если у меня не получится свалить раньше, чем появится кто-то из них знай они охотятся за пакетом. Там, в бауле тогда хватай ноги в руки и дуй к этому проклятому докторишке. К участковому не ходи он жидковат. Но у этого доктора есть яйца. Пусть он тогда собирает всех, всех, кого найдет, всех, кого сможет собрать и дует сюда. И накроет всю шайку. Димыч, я богат! Я так богат, что ты и не можешь себе представить! Эти ваши Абрамович с Березовским передо мной никто! Я один знаю, где Колян все спрятал. Он умер на моих руках там, в этой проклятой пустыне точно так, как сейчас умираю я. И он завещал все мне. Только мне! До последней копейки! И я все разделю с тобой, по-братски. Слово офицера!
Голос его слабел. Полковник начал заговариваться, повторяя одно и то же. Вскоре он отключился. Я уж забеспокоился, как бы наш гость не склеил ласты, но нет его грудь вздымалась и отпускалась.
Я оправился спать. Это была самая беспокойная ночь в моей жизни. Я ворочался и постоянно просыпался. Чудился то скрип половиц, то чьи-то голоса. Посередь ночи я сообразил, что забыл пистолет за барной стойкой, и спустился за ним.
Ночь была безоблачная и необычайно лунная. Мне даже не потребовалось включать свет, чтобы дойти до стойки и найти Стечкина. Голова трещала от выпитого, и я решил сделать пару глотков холодной минералки. Стоя у холодильника, жадно глотая леденящую влагу, я почувствовал на себе чей-то взгляд. Я обернулся достаточно быстро, чтобы увидеть тень, мелькнувшую в окне. От неожиданности я даже выронил бутылку. Или показалось?
Тяжесть пистолета в руке нифига не успокаивала. Некоторое время я стоял, размышляя, стоит ли сходить и проверить есть там кто, или почудилось. Но сообразил, что во всех ужастиках героя съедают именно тогда, когда он идет и проверяет есть ли там кто, или нет. Как правило, оказывается есть. Внутри «Адмирала Казакевича» все же спокойнее. А если кто-то вздумает ломиться я успею десять раз услышать. И я отправился к себе. Сон не шел до самого утра, но на рассвете меня срубило, и я продрых до самого обеда.
А когда я спустился вниз Полковник, как ни в чем ни бывало, уже сидел за столом и обедал. Правда, без пива. Впрочем, сегодня он поприветствовал меня, подняв вилку и слегка кивнув, что уже было далеко не обычным делом.
Размышляя о том, что вчера мне почудилось, а что нет, и сколько правды, а сколько бреда было в словах больного вчера, я сварил себе кофе, и вышел на крыльцо. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из причалившего к пристани катера сходит человек. Вернее не человек, а женщина.
Я так и застыл с кружкой в руке. И было, от чего! Женщина с совершенно потрясающей, подтянутой фигурой, но вместе с тем с хорошими, широкими бедрами и грудью размера больше среднего. С длинными черными волосами и в круглых темных очках. Но было в ее внешности еще одна примечательная особенность она была черной! Да-да, самая настоящая негритянка! Ну, может и мулатка
У нас тут, на Дальнем Востоке, к иностранцам привычные японцев, китайцев, корейцев и вьетнамцев полно. Да что там! У меня у самого фамилия Хо китайская или корейская, с уверенностью могут сказать лишь мои предки, но в таком далеком колене, что спросить уже не у кого. Но негритянку так близко я видел впервой. Тем более такую!
Женщина я говорю «женщина» потому что было понятно, что она уже далеко не девочка, лет ей было не меньше тридцати, а то и тридцати пяти. Конечно, слабый пол мастерски скрывает свой возраст, но у меня-то глаз в этом деле наметан так вот женщина с грацией дикой кошки поднялась по ступенькам, приблизилась ко мне почти вплотную, улыбнулась ослепительной белоснежной улыбкой, и одарила меня взглядом своих карих глаз поверх очков.
Бьянка, представилась она, протянув руку.
Дима.. а-а-а!
Она вывернула мою руку, заставив припасть на колено. Кружка, расплескав остатки кофе, с жалобным звоном разбилась, повстречавшись с досками крыльца.
А теперь веди меня к этому вашему Полковнику, прошептала женщина мне на ухо, обдав жаром своего дыхания.
Ах ты, стерва! прошипел я, пытаясь высвободиться.
Живо! негритянка заломила руку еще сильнее.
Деваться было некуда. Согнутый пополам, с высоко торчащей вывернутой рукой, я прошел в гостиницу, ведя ее за собой. Хорошо, идти было недалеко.
Увидев нас, Сан Саныч попытался встать, но у него, видимо, не хватило сил. Лицо постояльца перекорежило от испуга.
Бьянка, ты!
Не бойся, любовничек, улыбнулась женщина. Я пока просто поговорить. Помни ты обязан мне, как минимум несколькими лишними часами жизни. У тебя есть время до десяти вечера. Или ты отдашь то, что принадлежит нам, или или сам знаешь!
Отпустив меня, негритянка резко развернулась, и пошла прочь. Несмотря на дикую боль в руке, я не мог не залюбоваться, глядя на плавные движения ее бедер, обтянутых джинсами. Какая женщина!
Полковник некоторое время сидел молча, глядя в одну точку. Затем неожиданно вскочил, и быстро-быстро заговорил:
Десять! Десять вечера! Отлично, у нас еще целых самь часов! Полундра! Димон, свистать всех наверх! Звони этому своему доктору, пусть собирает, кого может! Мы им еще покажем! Мы им всем всем
Военный внезапно побледнел, схватился правой рукой за грудь, а левой попытался схватиться за воздух, но не удержался, и с грохотом рухнул на пол. Я кинулся к нему, но было поздно. Сан Саныч отдал концы.
На шум вбежала Леночка, и, увидев мертвого постояльца, зашлась слезами.
Да не убивайся так, произнес я, приобняв ее. Другого найдешь. Лучше.
Я беременна! прорыдала девушка.
Вот это дела, покачал я головой.
Хотя я начал догадываться о чем-то таком, когда она металась в поисках капустного мороженого.
4. Армейский баул
Оставаться в «Адмирале Казакевиче» и дальше было небезопасно. Я оставил Леночку причитать, а сам пошел заводить свой потрепанный Паджерик, который, не без вливаний полковника, планировал в скором будущем заменить на новый. С моря наползал туман. Более удачного вечера злоумышленники, кем бы они не были, не могли выбрать!
Уже подходя к автомобилю, я обратил внимание, что он непривычно низкий. Неудивительно! Все четыре колеса были спущены, а на резине красовались длинные ровные порезы! Эти ребята подготовились! Вдобавок, я обнаружил, что снова забыл пистолет, на этот раз в спальне.
Туман густел прямо на глазах. Я вернулся в дом. Здесь, сидя на коленях перед телом полковника, Леночка уже не рыдала, а просто качалась, обняв себя. Я уж было испугался, что девушка повредилась головой