Того, кто зашел в мою камеру я никогда в жизни не видели тем не менее, я его знал. Человек этот был худ, высок, с коротко постриженной седой бородой и антрацитно-черными, блестящими глазами. Одет он был в дорогой костюм, и напоминал бы влиятельного бизнесменаараба, если бы не одно но. У него не было руки, пустой рукав пиджака свободно болтался. И по этому признаку я его сразу опознал.
Хасан Салакзай. Агент американской разведслужбы, начальник полиции провинции Белуджистан и только дьяволу известно кем он был еще. Мой основной противник
Для него внесли стулдаже не стул, а своего рода пуф, обтянутый тканью и мощный светодиодный светильник на аккумуляторах. После чего, повинуясь кивку головы шейха, оставили нас одних. Лязгнул засов на двери. Салакзай, двигаясь быстро и бесшумно, устроился у самой двери, включил фонарьно не так чтобы слепить меня, а так чтобы освещать камеруи молча уставился на меня. Я же смотрел на него
Нужно было выбрать нить разговора. Мне предстояло одно из самых серьезных испытаний в моей жизнии моя же жизнь стояла на карте.
Ты владеешь английским? спросил Салакзай после долгого молчания.
Да. один из приемов защиты от возможного манипулирования заключается в том, чтобы отвечать на вопросы собеседника как можно более кратко, стараясь и вовсе ограничиваться словами «да» и «нет».
Твое имя Гордон Козицки?
Да.
Ты американский гражданский моряк?
Да.
Салакзай улыбнулся. Недобро так.
А имя Майкл Томас Рамайн тебе ни о чем не говорит?
Нетдыхание ровное, взгляд прямо в глаза, руки тоже лежат ровно.
Браво. Браво. Салакзай негромко хлопнул в ладоши. По-английски он говорил идеально, даже с британским акцентом. Не американец, а британец браво, только напрасно. Я убедилсяамериканских разведчиков учат хорошо.
Ты даже не представляешь насколько
Но это совершенно напрасно. Ведь если ты Гордон Козицкия просто тебя передам представителям американского правительства. Прямо завтра. Я даже забуду про то, скольких моих людей ты убил. Если же ты кто-то другойвремя сказать об этом прямо сейчас.
Мое имя Гордон Козицкиупрямо повторил я.
Хорошовнезапно разорвал контакт Салакзайесли ты Гордон Козицки, то так тому и быть. Мне нужен был Майкл Томас Рамайнно я вижу, что его здесь нет
Шейх вышела двое громил зашли. Сопротивлялся я недолгосмысла не было
Пакистан, Кветта
Управление полиции
11 июня 2008 года
Шейх Хасан Салакзай, запершись в кабинете и отключив телефон, сидел за столом. В руках у него была лупа, перед нимдлинный лист распечатки допроса заключенного Майкла Томаса Рамайна. Или Гордона Козицки, как он предпочитал пока себя называть. На одной, длинной и широкой ленте бумаги, были сведены вместе как вопросы и ответывопросы обозначались буквой «В» а ответы «О»так и показатели датчиков полиграфа при этих ответах. Сейчас, вооружившись ярко-желтым маркером, он просматривал ответы, реакции организма и обводил те места, где полиграф показал более или менее умело замаскированную ложь
В: Вы гражданин США?
О: Да.
В: Ваше имя Гордон Козицки?
О: Да.
В: Ваше имя Джон Кеннеди?
О: Нет.
В: Ваше имя Майкл Томас Рамайн?
О: Да.
В: Ваше имя Гордон Козицки?
О: Нет.
В: Вы прибыли в Пакистан на самолете?
О: Нет.
В: Приехали на машине?
О: Нет.
В: Приплыли на корабле?
О: Да.
В: Прибыли в порт Карачи?
О: Да.
В: Прибыли чтобы купить партию наркотических веществ?
О: Нет.
В: Вашу мать звали Хелена?
О: Нет.
В: Вы прибыли с целью ведения террористической деятельности в государстве Пакистан?
О: Нет.
В: Вы учились в разведшколе?
О: Нет.
В: Вы проходили службу в американском флоте?
О: Да.
В: Вы знали лично Джона Леннона?
О: Нет.
В: Вы прибыли в Пакистан с оружием?
О: Нет.
В: Вы женаты?
О: Нет.
В: Вы убивали пакистанских полицейских?
О: Да.
В: Вы террорист?
О: Нет.
В: Вы работаете на американскую разведку?
О: Нет.
В: Вам дали задание на проникновение в ряды Аль-Каиды?
О: Нет.
В: Вы прибыли в Пакистан по собственной инициативе?
О: Да.
В: В Кабуле по ночам холодно?
О: Не знаю.
В: Вы знаете о том, что находитесь в розыске?
О: Нет.
В: Вы сочувствуете джихаду?
О: Нет.
В: Вы прибыли в Пакистан для того, чтобы скрыться от американской разведки?
О: Нет.
В: Вы прибыли в Пакистан, чтобы выйти на связь с исламским сопротивлением?
О: Нет.
В: Вы хотите им что-то предложить?
О: Нет.
В: Вы бывали в Египте?
О: Нет.
В: У вас есть информация, которую вы хотите продать?
О: Нет.
В: Ваш отец жив?
О: Да.
В: Вы знаете, где сейчас находитесь?
О: Нет.
В: Вы военный?
О: Да.
В: Вы знаете человека, с которым встречались несколько часов назад?
О: Нет.
Подозреваемый лгал. Хотя он и пытался это скрытьдетектор все равно выявил умело замаскированную ложь. Лгал он в нескольких случаях. Шейх достал лист бумаги и отдельно записал те вопросы, в ответах на которые подозреваемый солгал.
В: Вы учились в разведшколе?
О: Нет.
В: Вы знаете о том, что находитесь в розыске?
О: Нет.
В: Вы прибыли в Пакистан для того, чтобы скрыться от американской разведки?
О: Нет.
В: Вы прибыли в Пакистан, чтобы выйти на связь с исламским сопротивлением?
О: Нет.
В: Вы хотите им что-то предложить?
О: Нет.
Пять вопросов. На все пять подозреваемый ответил отрицательно, и во всех пяти случаях он солгал при ответе. Шейх улыбнулсявот что значит современная техникане то, что старые добрые пытки. А то, что ее бесплатно дали неверныетак и вовсе хорошо. Неправы те, кто считает, что для того, что бы создать всемирный халифат, нужно не носить трусы и не пользоваться ничем современным, даже телевизором. Как раз нужно пользоваться!
Если подозреваемый солгал, и прибор это установилзначит, правдивые ответы прямо противоположны по смыслу. Майкл Томас Рамайн учился в разведшколечто уже было известноон знает о том, что находится в розыске, он приехал в Пакистан, чтобы скрыться от американской разведки, чтобы выйти на связь с исламским сопротивлением и что-то продать. Что-то продать И это что-то не информацияна прямо поставленный вопрос он сказал, что это не информация, и сказал правду.
Оставалось два варианталибо продать самого себя как наемникано это маловероятно. Либо какое-то оружие.
Оружие!!!
Просто так на него, на его отца не стали бы объявлять чрезвычайный розыск! Рамайн, возможно с помощью отца, возможно сам по себе что-то украл и ударился в бега! Что-то настолько серьезное, из-за чего американцы объявили на него чрезвычайный розыск и перетряхивают сейчас всю планету! И это что-тооружие!
И это могло быть только одно
Шейх отбросил распечатку, невидящими глазами уставился на дверь, ведущую в его кабинет
Оружие!
Гнев Аллаха, что спалит неверных в их логове! То, благодаря чему мусульмане смогут диктовать условия всему миру! Ядерное оружие!
Неужели оно у него?! Неужели он действительно смог его достать и теперь хочет продать?
Соблазнительно. Даже слишком. Перед глазами шейха словно наяву проплывали видения Большой, горящий город. Тени на стенахвсе, что осталось от неверных, спаленных пламенем ядерного огня. Толпы неверных в панике спасающихся из крупных городов, сминая, и затаптывая друг другаони еще не понимают, что безопасных мест больше нет нигде.
Оружие
Гнев Аллаха
Но надо проверить еще раз. Если неверный пройдет и эту проверкузначит Хасан Салакзай откроется перед ним
Шейх поднял трубку, набрал короткий внутренний номер
У нас в изоляторе есть несколько человек, кого нужно расстрелять? И доставьте подозреваемого в мой кабинет
Шейх ошибался. Он справедливо не доверял пыткам, полагая, что пытуемый скажет все что угодно, чтобы облегчить свои страдания. Шейх больше доверял детектору лжи и "сыворотке правды"его ими снабжали американцыв изобилии и бесплатно. Он полагал, что человек под воздействием химии не солжет.
Но здесь он ошибалсяи сильно. Таких как я в США было немногочеловек сто, не больше. И такие агенты были только у двух страну США и у России.
Нас готовили КО ВСЕМУ. Мы должны были действовать в глубоком тылу, в самом сердце Советского союза. Поэтому, мы должны были быть готовыми к любым формам допросовс "сывороткой правды", с пытками, с гипнозом, на детекторе лжи. И мы были готовы. Облегчало задачу мне то, что большую часть времени, находясь под воздействием сыворотки правды, я и должен был говорить правду. Из того, что я сказал на допросе, лжи былоне более десяти процентов.
Чувствовал я себя погано. Даже очень погано. Во-первых меня приложили в камерено и я приложил. Старался не переборщитьно одному местному заплечных дел мастеру, плечо вывихнул по-моему.
Особой любви ко мне не испытывали и охранники моей камеры. Видимо получив указание сверху, они ворвались в камерувтроем, мешая друг другу и облегчая мне возможность побега. Но бежать сейчас мне было совершенно не нужнопоэтому я стоически перенес несколько пинков под ребра, позволил надеть на себя наручникии мы отправились куда то наверх
Путь был долгим. Сначала меня протащили по длинному, грязному коридору, освещенному только тусклыми лампочками, защищенными решетками. Через каждые четыре метра в стенах были дверисолидные, стальные, с мощными засовами. Под ногами противно хлюпало, воняло так, что запах бил прямо в мозг. Кисловатый такой запашоксмесь запахов гнили, рвоты, крови. Запах бессилия и пыток
Затем лестница. Судя по всемунаходящаяся под землейто же самое тусклое освещение, голые бетонные стены, бетонные ступеньки. По ней мы поднялись на два уровня вверхи меня втащили в какую-то комнату.
В комнате нас ждали троеодин явно старший офицер, это было видно по его выправке, которую не мог скрыть даже дешевый гражданский костюмон был единственным, не считая меня человеком в этом помещении, одетом в штатское. И двое полицейскихв форме, с дубинками и с пистолетами на поясе, очень похожие на американских полицейских. Я имею в виду поясом с оружием и униформойнаверняка и это мы им передали бесплатно. В отличие от моих тюремщиков, от них не воняло как от зверей
Офицер что-то сказал, показывая на меня, один из тюремщиков что-то пробурчал в ответ. Тогда офицер раздраженно заорал на них, размахивая руками и показывая на меня и на вторую дверь, ведущую из помещения. Пока он орал, я понял суть происходящегоменя собирались вести "пред очи" большого начальстваа в таком виде вести было нельзя
Офицер совершал ошибкуон орал на собственных коллег, оскорблял их в присутствии заключенного и неверного. Даже если я не понимал их языкделать так было нельзя
Один из тюремщиков вышел, затем вывели и меняобратно на лестницу. Там меня уже ждало большое ведро воды. Я понял с полуслова, и не дожидаясь пинков и тычков привел себя в порядок. Но тычок все же получил
В этой комнате у меня сменились конвоиры. Тюремщики отправились вниз, в подземелье, в свои адские глубиныа дальше меня повели полицейские. Впереди шел офицер, размахивая удостоверением перед постами контроля и отдавая резкие, гортанные командыдвое полицейских сзади полувели, полутащили меня. На всем пути я насчитал пять постов контроляна всех на них были полицейские или солдаты, одетые в SWATовскую американскую штурмовую униформу и с новенькими карабинами М4. Явный признак того, что я попал в антитеррористический отдел, снабжаемый и снаряжаемый из-за рубежа. На втором этаже, где, судя по обилию охраны сидело местное начальствои находился кабинет, к которому меня вели.
Начальник полиции Белуджистана Хасан Салакзай, на чьем кабинете, как и на всех других на этом этаже не было табличекнад безопасностью явно работали специалисты из ЦРУ СШАсидел за большим, похожим на аэродром столом, глядя на меня. Перед ним, на девственно чистой поверхности стола лежал рулон принтерной бумаги. Распечатка моего допроса на детекторес ходу догадался я
Салакзай бросил что-то на местном языке и конвоиры, прицепив меня наручниками к стулу, удалились
Итак, мистер Рамайнвы готовы к откровенному разговору?
Послушайте я взял тот самый тон, которым американцы обычно разговаривают с надоедливыми представителями власти стран третьего мира, усталый, немного раздраженный и с долей превосходства над собеседникомя уже говорил это и повторяю в который раз. Меня зовут Гордон Козицки, я моряк с сухогруза, зашедшего в Порт Карачи. Я не знаю, кто такой Майкл Рамайн. Я требую присутствия в этом кабинете американского консула, я требую возможность позвонить в посольство США. В конце концов, Соединенные штаты Америки отваливают вам и вашей стране кучу денег!
Да, это так, мистер Рамайн спокойно ответил шейхно вы сильно ошибаетесь, если думаете, что перечисляя нам деньги, вы нас покупаете. Ваша страна и ваш народ еще слишком молоды, они в несколько раз моложе моего народа. Поэтому вы и проигрываете в эти игрывы тратите деньги и не получаете никакого результата
Я требую американского консулаупрямо повторил я.
Вы обвиняетесь в террористическом заговоре против государства Пакистан, в умышленном убийстве сотрудников полиции государства Пакистан. Каждое из этих преступлений наказывается смертной казнью. Вам есть, что сказать по этому поводу?
Все, что мне есть сказать по этому поводу, я скажу на суде!!! имитировал срыв яздесь вообще действуют какие-то цивилизованные правовые нормы или нет!? Черт возьми, здесь рядом находится наша армия, вы забыли про Гренаду?
Нет, это вы кое о чем забыли мистер Рамайн! если Салакзай и играл, то делал он это превосходно, на высшем уровнеесть небольшое отличие между Гренадой и Пакистаном. У нас, хвала Аллаху, есть ядерное оружие. Так что не нам бояться вашей армии, и тем более ваших угроз!
Мы злобно смотрели друг на друга, переводя дух
Давайте поговорим спокойно, мистер Рамайн
Черт вас возьми, это не мое имя! Это не мое проклятое имя, вы можете это понять или нет!?
Хорошо. Как вы хотите, чтобы я вас называл?
Моим настоящим именем. Гордон Козицки.
Хорошо, мистер Козицки неожиданно легко согласился шейхесли вас устраивает такое имя, пусть будет оно. Мне важно знать другое. На допросе вы показали, что вас преследуют разведслужбы США, что вы приехали в государство Пакистан для того, чтобы выйти на связь с террористическими организациями исламского сопротивления, и что-то им продать. Честные ответы на вопросы помогут сохранить вам жизнь, мистер Козицки. Мы можем передать вас американским властям для того, чтобы они судили вас на вашей родинеа можем и расстрелять здесь. Меня интересуетчто именно вы привезли в государство Пакистан на продажу
Расстрелять меня я вложил в голос максимум брезгливого презренияесли вы расстреляете меня, это будет означать фактическое объявление войны Соединенным штатам Америки. Даже если наша армия не войдет в вашу странумногомиллиардной помощи придет конец. Ведь квоты на помощь иностранным странам выделяет конгресс США, им наплевать и на правительство и на президента и на антитеррористическую операцию. Им не наплевать только на одну вещьна собственные перевыборы. Если в американских средствах массовой информации пройдет информация о том, что пакистанскими полицейскими, без следствия и справедливого суда расстрелян американский гражданинвсе квоты вашему государству на выделение американской помощи будут прикрыты быстрее, чем вы поймете, что произошло. Американским конгрессменам нужно хорошо выглядеть в глазах народа, и ради этого они пойдут на все, даже на то, чтобы бросить вас наедине с Аль-Каидой. Помните Никарагуа? Там мы сражались с коммунистамино конгресс строго-настрого запретил оказывать какую-либо помощь никарагуанским контрас, а потом, когда наше министерство обороны все-таки ее оказалополетели головы, в том числе в самом высшем эшелоне. Но это было тогдатогда мы боролись с коммунизмом и находились люди, готовые рискнуть ради победы над ним рискнуть своей карьерой. А сейчас таких нет и в помине! Любой высокопоставленный американский чиновник никогда не рискнет своим креслом ради того, чтобы помочь вашему государствувы это поняли, мистер полицейский!? Я жду американского консула!
Шейх задумалсяуслышанное им оказалось неожиданностью, причем приятной. Сам того не подозревая, кяфир натолкнул его на великолепную мыслькак расправиться с прозападным правительством, оккупировавшим Исламабад и подавляющим истинных верующих, и толкнуть страну в омут исламского экстремизма
Ведь все настолько просто, что шейху стало обидно, как он не додумался до этого сам. В стране куча разных американских активистов из различных неправительственных организаций, пытаются "облегчить страдания афганского и пакистанского народа". Несколько полицейских с автоматами, желательно обдолбанных и западная съемочная группа, случайно оказавшаяся на месте событий. Полицейские останавливают машину какой-нибудь международной миссии, что-то находят при обыске. Дальше скандал, перерастающий либо в перестрелку, либо в хладнокровный расстрел американцев у дороги. Съемочная группа в это время снимает зверства представителей пакистанских властей. Дальше за ними, за журналистами начинается погоня. Кого-то убиваютно кто-то должен вырваться и обязательно с кассетой, доказывающей факт зверств. Дальше эту шокирующую пленку демонстрируют в прайм-тайм по всем западным телеканалами пусть только кто попробует этому препятствовать. Даже если попробуютведь есть Интернет
А дальшескандал, слушания в Конгрессе США, на которые вызываются высокопоставленные американские военные и разведчики и которых там обольют дерьмом с ног до головы и не дадут делать то, что они должны делать. А дальше скандаламериканское правительство перечисляло миллиардную помощь режиму, который зверски расстреливает американских граждан! Можно даже подбавить драматизмаамериканские граждане хладнокровно расстреляны в упор из оружия, купленного на американские деньги! При попытке вывезти взрывоопасную информацию из страны убит американский журналист!!!
Ну, и кто в здравом уме, и беспокоящийся за свою карьеру, что в Лэнгли, что в Пентагоне, выделит хоть доллар своим бывшим пакистанским друзьям? Пакистан и пакистанское правительство превратится в горячую картофелину, которую нужно бросить на землю как можно быстрее, ибо она жжет руки. А без американской помощи прозападному правительству, сидящему в Исламабаде придет конец за месяцдва. И исламские фундаменталисты возьмут власть в стране, как это уже было в семьдесят девятом в Иране! Сами американцы и помогут им в этом!
Великолепно!!!
Хитрость и ложькратчайший путь к победе! Не борись со своим врагомдобейся того, чтобы он боролся сам с собой!
Шейх еще раз убедился в своей мудростиесли бы он сразу расстрелял кяфира, а не поговорил с нимон бы никогда не натолкнулся на такую великолепную идею! Да, от идеи далеко до реализации, нужно еще много доработать и состыковать, чтобы выглядело правдоподобно, но все равновеликолепно!
И, тем не менее, кяфира надо колоть
Я сидел, с недоумением и тревогой смотря на умолкшего и погрузившегося в себя шейха. Я чувствовал, что что-то пошло не так, что где-то я допустил промахно не мог понять и просчитатьгде и какой
Наконец, шейх поднял глаза на меня и еле заметно улыбнулся
Я жду ответа на вопрос, мистер Козицки. Что вы хотите продать исламским террористам?
Я требую консула, без консула ничего говорить не буду.
Это ваш окончательный ответ?
Да.
Хорошо. В течение сегодняшнего дня вы будете казнены за преступления против пакистанского народа. Согласно нашему секретному приказу я имею право казнить террористов без суда.
Да что же это такое?! Я американский гражданин! Вы об этом пожалеете!
Надеюсь убедительно. Шанс того, что меня и в самом деле расстреляютпроцентов десять, даже пять. Если бы хотели расстрелятьдавно бы расстреляли. Не давал покоя тот промахя никак не мог понять, где прокололся
В комнату вошли конвоиры. Дождавшись, пока меня отстегнут от стула, я сильным ударом кулака кажется размозжил одному из них мошонку, но больше сделать ничего не успелвторой ударил меня дубинкой по голове, по затылку. Отключился я капитально
Глава 3
Пакистан, окрестности Кветты
Свалка
Вместе со мной на экзекуцию вывезли еще человек десять. Кто они такие, и в чем виновныя не знал. По видупростые крестьяне, избитые. Сейчас они, по видимому прощались друг с другом, ни одного слова я не понимал.
Приговоры здесь исполняли на свалке. Полицейский фургон, человек с автоматом. Чуть в стороне пофыркивал бульдозертела исполненных заваливали мусором
Нас выстроили на краю небольшого рва, видимо выкопанного в мусоре до этого. Странноно мне и в самом деле стало в тот момент страшно, один из немногих моментов в жизни, когда я реально испытывал страх. Внезапно показалось, что я допустил где-то ошибку в моих расчетах и меня сейчас и впрямь казнят. Но если и такзначит так тому и быть. Никого ни о чем умолять я не стану
Расстреливать взялся тот самый офицер, который вел меня к Салакзаю. Он выбрался из новенького черного, затонированного, возможно даже бронированного автомобиля Тойота ЛэндКрузер, на котором ехал за полицейским фургоном, забрал у одного из солдат автомат. Автомат был с двумя рожками, связанными попарно синей изолентойпочему-то это запомнилось.
Очередь прогремела внезапнои показалась бесконечно долгой. Чудовищным усилием воли, я заставил стоять себя прямо
Браво, мистер Рамайн, браво
Я открыл глаза. У Лэндкрузера стоял сам шейх Хасан Салакзайзначит, это была его машина и, офицер был в машине не один. Офицер тем временем равнодушно посмотрел на корчащихся в мусоре людеймногие были еще живы, отсоединил пустой магазин, перевернул и вставил свежий. Зловеще лязгнул затвор
Черт побери, что начал яно шейх перебил меня.
Давай, Шахри! громко сказал он.
Офицер неожиданно развернулся и короткими автоматными очередями скосил троих солдатв том числе того, что отдал ему автомат. Остаток магазина он высадил по кабине полицейского фургона, где сидел водительон тоже не успел ничего предпринять. Стекло полицейского фургона, изрешеченное пулями, изнутри забрызгало красным
Я с ужасом смотрел на происходящее. Шейх спокойно шел ко мне, офицер, который только что расстрелял своих подчиненных пошел к бульдозеру
Итак, мистер Рамайнтак что же вы нам привезли?
Вы
Вот именно. Только верительные грамоты я предъявить не могу
А эти? я кивнул на расстрелянных, не в силах избавиться от непроизвольной дроживы что, своих же расстреливаете?
Эти Это обычные феллахи, они и не знали ничего Должен же я отчитываться перед Исламабадом, ведь так? Так что же вы нам привезли, Майкл Томас Рамайн?
Пакистан
Окрестности Лоралай
Вечер 12 июня 2008 года
Куда меня привезлия не знал. Но ехали долго. Примерно прикинув расстояние, я пришел к выводу, что это где-то в районе Кветты, может быть на самой афгано-пакистанской границе. Как потом выяснилосья ошибся. Это были небольшое селение в окрестностях Лоралай, маленького городишки в предгорье. Именно там было одно из убежищиз числа самых засекреченныху шейха Салакзая. Впрочемвесь огромный Белуджистан был его убежищемесли высокопоставленный разведчик подчиняется ему, начальнику полиции, то думать, кто еще может входить в братство, даже не хотелось
Ехали мы на том самом черном ЛандКрузере, принадлежащем то ли подполковнику, то ли шейху, то ли бог знает еще кому. За рулем был Шахри, шейх сидел рядом. Меня же посадили на заднее сидение, с руками, стянутыми одноразовыми пластиковыми наручниками и черным мешком на голове. Салакзай, судя по звукам, по едва слышному на фоне работы мотора дыханию, уселся на переднее пассажирское сидение. Всего два человека, не считая меня, в машинерискованная поездка для человека, приговоренного аль-Каидой к смерти. Но шейх ничего не боялсяон был на своей земле
На ночь меня оставили в доме местного старосты. Власти тут не было вообще никакойни полиции, ни армии, ни администрации. Только местный староста, выбираемый сходом, а вот такие вот люди, приезжающие из города. Удивительно, но шейха пришло встречать много жителей селения. Когда машина остановиласьс меня сняли мешок, и наручники и я мог наблюдать, как жители встречают приехавшего к ним человека. Не знаю почемуно мне вдруг стало жутко
Они не такие как мы. Они даже не укладываются в наше понятие "цивилизованный человек". Они живут в таких же домах, как и их предки тысячелетие назад, у них нет микроволновой печи, высокоскоростного Интернета и закладной на дом. У них нет такого оружия как у настолько ножи и автоматы Калашникова, часто с самодельными деталями.
И мы ничего не можем с ними сделать
В этом то весь ужасничего. На место убитого отца встанет сыни все продолжится. Мы воюем с противником которого невозможно победить. Их можно только уничтожить
На меня они смотрели совершенно без злобыкак смотрят на экспонат в музее, на зверя в зоопарке. Для них я был пришельцем из другого мира, к которому они не знали, как относиться. На шейха же они смотрели с обожанием. Для них онпредставитель властибыл почти что богом, посланцем Аллаха на земле. Никакая демократия, равноправие, свободные выборы и все прочее что мы предлагаемискренне кстати предлагаемдля них были не нужны. Прикоснуться к краю халата своего властелинавот было счастье для этих людей
Шейх коротко переговорил о чем-то со старейшиной, потом сел в машину и уехал. По-английски здесь, естественно, никто не говорил. Держа меня за руку, местный старейшинапожилой, сухой, хромоногий, с проседью в длинной бороде, отвел в свой дом. Обед я уже пропустил, на ужин были лепешки, испеченные в земляной печи и мясоко мне не только не относились как к пленнику, но и пригласили за свой стол. Потом меня отвели в комнатунебольшую, где из обстановки была только переносная жаровня, да ковры. Было довольно холодно, и чувствовал я себя скверно до сих порправильно предупреждали, что каждое «включение» сжигает организм подобно току слишком высокого напряжения, оно может закончиться даже сердечным приступом. Я лег на ковер у самой стены, ближе к пышущей животворным теплом жаровне и почти сразу же заснул
Пакистан
Окрестности Лоралай
Вечер 12 июня 2008 года
Куда меня привезлия не знал. Но ехали долго. Примерно прикинув расстояние, я пришел к выводу, что это где-то в районе Кветты, может быть на самой афгано-пакистанской границе. Как потом выяснилосья ошибся. Это были небольшое селение в окрестностях Лоралай, маленького городишки в предгорье. Именно там было одно из убежищиз числа самых засекреченныху шейха Салакзая. Впрочемвесь огромный Белуджистан был его убежищемесли высокопоставленный разведчик подчиняется ему, начальнику полиции, то думать, кто еще может входить в братство, даже не хотелось
Ехали мы на том самом черном ЛандКрузере, принадлежащем то ли подполковнику, то ли шейху, то ли бог знает еще кому. За рулем был Шахри, шейх сидел рядом. Меня же посадили на заднее сидение, с руками, стянутыми одноразовыми пластиковыми наручниками и черным мешком на голове. Салакзай, судя по звукам, по едва слышному на фоне работы мотора дыханию, уселся на переднее пассажирское сидение. Всего два человека, не считая меня, в машинерискованная поездка для человека, приговоренного аль-Каидой к смерти. Но шейх ничего не боялсяон был на своей земле