Тошнота усиливалась. Рванувшись как из цепей, Серёга вскочил. Его зашатало. И вдруг он обмер. В его руке, которую он поднял, чтоб взяться за стену, был пистолет! «Парабеллум». Серёга минуты две смотрел на него глазами пойманной рыбы. Потом скосил их на шкаф. Заветная дверца была открыта. В ней торчал ключ.
Серёге стало всё ясно. Он точно помнил, что выпил только две рюмки водки, а не бутылку. Стало быть, Ольга попотчевала его клофелином, после чего нашла ключ и ушла с добычей, любезно вложив в его руку то, чем ему только и оставалось воспользоваться в сложившейся ситуации. Телефон опять зазвонил. Идя к нему со слезами на побелевших щеках, Серёга случайно заглянул в шкаф, иснова остолбенел. Второй пистолет и сумка были на месте.
Не веря своим глазам, Серёга нагнулся, приоткрыл сумку. Дискета. Деньги. Шесть пачек. Верхняя вскрыта. Ну, да! Он сам её вскрыл, чтоб взять двести долларов Это было уже какое-то сумасшествие. Положив «Парабеллум» в шкаф, Серёга захлопнул дверцу и подошёл к телефону. Медленно поднял трубку.
Да!
Ты чего, придурок, там вытворяешь? спросил Кирилл.
Да ничего. Сплю.
Спишь, сука? А кто там стрельбу устроил?
Какую? Где?
Ты правда не в теме?
Нет.
Кирилл смачно выругался. Он ехал в машине.
По радио только что сообщили, что сорок минут назад в Сокольниках перестрелка была какая-то нереальная. Просто битва! Несколько трупов!
Который час? Перебил Серёга.
Без пятнадцати два.
Дня?
Белые ночи бывают только на севере. Тебе снился сон, что ты уже там?
Пока Кирилл говорил, Серёга припомнил утренние события. Значит, Ольга пошла к метро. На встречу с Кристиной. Встреча должна была состояться в час. Сейчаспочти два. Ольги нет. И сорок минут назад была перестрелка. Тихо и глубоко вдохнув, Серёга спросил:
Кирилл, а где конкретно стреляли?
Возле метро, потомна Стромынке где-то.
Стало быть, Ольгу взяли, сказал Серёга настолько спокойным голосом, что Кирилл удивился. Помолчав он заметил:
Что-то уж больно круто брали её.
Нормально. Слушай, ты можешь ко мне заехать?
Да, хорошо, минут через десять буду, сказал Кирилл и ушёл со связи.
Впервые в жизни Серега обрадовался размеру своей квартиры. Будь прихожая чуть пошире, он бы до туалета не добежал. Тошнило его мучительно. К ванной он потащился, держась за стенку. Глаза изнутри жгло что-то зелёное. В голове, казалось, торчал топор, а мысли напоминали стадо овец, которые разбрелись по полю и тупо блеяликаждая на свой лад. Прополоскав рот и умывшись, Серёга сунул башку под струю ледяной воды. Спустя некоторое время овцы заговорили человеческими голосами. Послушав их, Серёга закрутил кран и, вытерев голову, пошёл в комнату.
Двор и улица, на которые он взглянул, отодвинув штору, с виду были безлюдны. Эта безлюдность и тишина, привычные жителям Второй Боевской, показались ему какими-то неестественными, зловещими. А ещё у него появилось чувство, что листья, кружащиеся над нагретым асфальтом, и солнце, перекатившееся на западную часть неба, этомотыльки и фонарь, почему-то спутавшие день с ночью. Но вот послышался шум мотора, и во двор влетел синий Форд Кирилла.
Из-за девчонки битва была, сообщил Кирилл, как только Серёга открыл ему.
Они сели к кухонному столу, закурили.
Менты пытались её отбить у каких-то бандитов в масках. Не вышло.
Это по радио ты услышал?
Да. А ещё сказалиразыскивается Ольга Ткачёва, двадцать пять лет, такая-то внешность. На фиг ты её выпустил?
Да тут знаешь, что было? крикнул Серёга и в двух словах рассказал, что было. Кирилл невесело усмехнулся.
Держись, Серёга. Твоё единственное оружиенаглость. Ты должен убедить их, во-первых, в том, что тыидиотну это не трудно , а во-вторых, в том, что дискетау твоего сообщника. У тебя должна быть предельно наглая и тупая рожа. Только тогда у нас дело выгорит.
Знаю, знаю! Не надо воду толочь, у нас мало времени. Что ты выяснил?
Кирилл бросил окурок в форточку.
Этот самый Рамиль Юсупов был телохранителем президента Чечни, Джахара Дудаева. После его смерти стал полевым командиром. Геройски сражался с нашими. В августе девяносто шестого года брал Грозный. С девяносто седьмого торчал в Москве в качестве представителя Мовлади Удугова. В общем, Серёга, нанёс ты мощный удар по международному терроризму. А за однопо тем, кто сидит за красным забором. Ты просто перевернул корыто, из которого они жрали. Смею тебя уверитьни один грешник в аду не захочет поменяться с тобой местами, если ты вдруг попадёшь к ним в лапы.
Ясно, проговорил Серёга. Ольга жива ещё, как ты думаешь?
Разумеется. Они с ней приедут к тебе. Как следует соберись, иначеразмажут. Кости переломают! Что ты им скажешь?
Да что скажу? Дискетау друга. Янаркоман, придурок. Хотитережьте, мне терять нечего, смерти я не боюсь.
Кирилл был доволен.
Миллион долларов требуй. Ни в коем случае не сбавляй. Напирай на то
Кирилл, а где кейс?
Этот вопрос Кирилла встревожил.
Кейс? Какой кейс?
Ну, который я подарил тебе на день рождения, помнишь?
Дома, в шкафу лежит. А чего?
Идея возникла. Слушай, ты можешь перенести его незаметно в машину и там оставить? Сегодня, вечером?
Незаметно?
Да! Например, в картонной коробке. Кейс засунь под сиденье, коробку же подвези к помойке и выброси!
Подозрительный взгляд Кирилла Серёгу злил.
Ну что ты уставился, как дубина? Кейс набей книгами и закрой на замочек!
А! Понял, понял. Так может, лучше плейбоями, чтоб менты утешились хоть немного?
Утешительным призом для них ты будешь.
Кирилл задрал свой красивый нос и пафосно рассмеялся.
Они кровищей умоются, если пальцем тронут меня! Как-будто не знаешь!
Знаю. Ладно, иди. Если бандюки тебя здесь застанутмы не лимон возьмём, ас йогуртом.
Не застанут. Машина к дому подъедетя сразу выйду.
Я говорювали! Мне надо ещё подумать.
Кирилл поднялся. Но уходить не спешил. Серёга вдруг перестал обращать на него внимание. Помолчав, он спросил:
Кирилл, как ты думаешь, у ментов есть шансы на меня выйти?
Глупый вопрос. Ты кучу следов оставил. Твой телефон начнут скоро слушать, как и мой сотовый. Но возьмут тебя только после того, как возьмут дискету.
Серёга опустил голову. Снова сев, Кирилл предложил:
Давай возьмем чек.
Какой ещё чек?
Швейцарского банка. На предъявителя. Так оно будет проще.
Никаких чеков. Только наличные.
Но с наличными
Кирилл, сука! Лучше заткнись.
Кирилл промолчал.
Значит, ты считаешь, менты пока на жёсткие действия не пойдут? уточнил Серёга, глядя куда-то мимо него.
Да, я им стою поперёк дороги. Ведь мой отецна «ты» с владельцами четырёх федеральных телеканалов. Коснись чеготак они из искры, я уж не говорю о большем, раздуют такой пожар, что Кремль расплавится!
Да ты гонишь!
Серёга, включи приемник! За Ольгу бились, как за тело Патрокла. Эта дискетажопа для власти! Полная жопа!
А они хоть как-нибудь объяснили, зачем им Ольга?
Естественно. Им пришлось это сделать. Ведь журналисты пронюхали, что стрельба была из-за девушки. Сам начальник московского ГУВД по радио выступал. Сказал, что имела место разборка между двумя коммерческими структурами. Девка, мол, хотела бандитам слить информацию на одну из них. Менты за девкой следили, чтоб взять бандитов, однако, те предприняли упреждающую атаку. Такая была разводка.
Самая тупая разводка, которую я когда-либо слышал, сказал Серёга, вставая, чтоб, наконец, спровадить Кирилла. Дойдя с ним до входной двери, Кирилл без тени улыбки пообещал:
Серёга! Если бандиты тебя расколют, я на твою могилу цветочки носить не стану.
Это понятно. Ты и невесте своей цветочки не покупаешь. Я позвоню.
Ну, звони, придурок, сказал Кирилл и ушёл.
Закрыв за ним дверь, Серёга долго стоял, прижавшись к стене. Его бил озноб, как при очень резком подъёме температуры. Было начало третьего. Залпом выпив на кухне двести грамм водки, Серёга вернулся в комнату и прилёг. Он твердо решил не спать. Уснул сразу.
Сигнал дверного звонка сдёрнул его с дивана куда стремительнее, чем это сделало бы ведро ледяной воды. Голова включилась мгновенно. Вынув из шкафа «Вальтер», Серёга сунул его в карман и, подойдя к двери, открыл её. Вошли гости.
Глава восемнадцатая
Мельников докладывал по мобильнику:
У Баранова работают бывшие комитетчики. Разумеется, они наших на Второй Боевской засекли. К нему поднялись Баранов, Ольга и Локки. Десять минут. Нет, на этот счёт спокоен даже Агеев. А уж если Агеев спокоен, нам то что беспокоиться? Фроликов? По делам мотается. Наглый, самодовольный козёл он. Вот что я о нём думаю. Гаишники ему козыряют, налоговики его стороной обходят. Едва ли он допускает мысль, что кто-то посмеет слушать его мобильник. Нормальный у меня голос. Откуда музыка? Я в машине сижу. Не могу я сделать потише. И выключить не могуя в кнопках запутался. Тут ихтьма. Японская техника. Сами мне такую машину дали. Да не волнуйтесь вы, товарищ генерал! Всё путем. Процесс контролирует ФСБ.
Отложив мобильник, в котором после прохоровского мата зазвучали гудки, Мельников спросил у Агеева, тупо глядевшего на бокал с коньяком:
Ну что, ФСБ, контролируешь ты процесс? Или уже ни хрена ты не контролируешь?
Так, неопределённым тоном бросил Агеев.
Мельников улыбнулся. Он был доволен. Дело происходило в ресторане гостиницы «Украина», куда Агеев и Мельников прибыли к четырём тридцати, после совещания в МУРе. Благодаря Агееву, соблаговолившему сесть за руль, Мельникову удалось поспать минут сорок, но после двух бессонных ночей этого, конечно же, было мало. Метрдотель мгновенно нашёл им столик.
Что тебе принести? спросила официантка у Мельникова, с противоположной от него стороны приблизившись к столику?
Что-нибудь принеси.
Что, спрашиваю, пить будете?
Да никак вот не могу сделать выбор между «Боржоми» и Коньяком. Ну, каким-нибудь от двух с половиной тысяч.
Бутылки хватит?
Сегодня что, постный день?
Не знаю. Я потому спросила, что ты, по-моему, слегка уже насвиняченный.
Я трезвый, но отупевший. Во-первых, две ночи подряд не спал, во-вторых, уже второй день с дураком общаюсь. Агеев, нам хватит одной бутылки?
Да, ответил чекист. Мой рабочий день ещё не закончен. Я бы даже сказал, что самая трудная его часть ещё впереди.
Во! Точно, дурак, скривил лицо Мельников, зря ты, Ленка, мне всё завидуешь. Погляди, с кем вынужден я работать! Неси, короче, одну бутылку. Нельзя их спаивать. Что-нибудь не так рассчитаюти вместо дома целый район взлетит.
Да ты идиот, сказал контрразведчик.
Ленка, напутствованная словами Мельникова: «И пожрать чего-нибудь принеси», поспешно ушла.
Ты, сука, заткнёшься когда-нибудь? поинтересовался Агеев.
Мы все заткнёмся когда-нибудь.
Минут пять молчали. К коньяку Ленка подала телятину с трюфелями, фазаньи крылышки, осетрину, устриц, салаты.
Не беспокойся, женщины мне не верят, произнёс Мельников, наполняя бокалы, сколько им ни твержу, что осточертелилезут и лезут.
Ещё бы! Майор угрозыска.
Выпили. Закусили. Майор угрозыска возразил, рыгнув:
Не профессия красит человека, а человекпрофессию.
Ты смог бы собой украсить разве что виселицу, заметил Агеев, втыкая вилку в кусок телятины. Эта шутка Мельникову понравилась. Агеев, жуя телятину, продолжал:
Тебе не дают покоя прыщавые подростковые комплексы. Чтоб шокировать какую-нибудь дешёвую проститутку, готов башку об стенку разбить.
Агеев, знаешь чего? Расскажи жене, как Кристинка пиво пила. Быть может она поймёт, чего ты от неё хочешь.
Рядом прошла, надменно виляя попой, официантка, похожая на Мэрилин Монро. Мельникова она приветствовала холодным кивком. Поглядев ей вслед, Агеев сказал:
Ты думаешь, я не знаю, из-за чего ты сегодня щедрый такой?
А я всегда щедрый. Но если ты полагаешь, что тебе есть что сказать, скажи.
Хорошо. Ты зря Алимова ставишь на уши.
Почему?
Он с Руденко спелся конкретно.
У Мельникова раздулись ноздри.
А, ерунда. Прохоров не позволит им посадить меня на пять лет. Он мечтает упечь меня на пятнадцать.
Если он это сделает, я скажу, что он прожил жизнь не зря.
Закурив, Мельников сказал:
Не тебе, Агеев, судить о том, кто как прожил жизнь.
Это точно! Был бы я умный
Я не про ум.
А про что? Про совесть? У нас такой малины, как у вас, нету.
Знаю. У васклубника со сливками. Но в последнее время вас с какого-то перепугу на человеченку потянуло. Это не хорошо, мой друг. Скотство это.
Давай-ка выпьем ещё, предложил Агеев, беря бутылку, один мой друг тоже бредит между первой и второй рюмкой. Потомнормально всё.
Выпив, Мельников позвонил Мурашову, который возглавлял опергруппу на Второй Боевской. ЗатемПрохорову. Агеев тем временем, вновь наполнил бокалы. Ответив на вопрос Мельникова: «Ну что, ФСБ, контролируешь ты процесс или уже ни хрена ты не контролируешь?», он спросил:
Как ты думаешь, сказал Баранов этим придуркам, что онина крючке или не сказал?
Не знаю, какая разница? Это мы у них на крючке, у этих придурков. И не сорвёмся. И они это знают. Вздумаем дёргатьсябудем сразу вышвырнуты на берег. Лишь чудо может переломить ситуацию. Но на чудо я не рассчитываю. Удача любит бесстрашных психов, так как сама онаполоумная проститутка. С такими, как мы с тобой, ейтоска. Допьём.
Допили.
А кто из них, по-твоему, лидер? спросил Агеев, прикуривая.
Кирилл, ответил оперативник, вороша вилкой салат из морепродуктов, Серёжазлой недоумок и недоучка. Бесперспективный осколок эпохи дикого рынка. А Кириллаферюга с бульдожьей хваткой и бонапартовскими замашками. Отец дважды его отмазывал от уголовных дел. Один разза махинации с акциями Газпрома, а другой разза организацию финансовой пирамиды. Этот удачу из рук не выпустит. Серёгу он с детства знает. Они вдвоём рыбу ловят, шмаль курят и баб . Серёга в руках егопластилин.
Но переговоры то он ведёт.
Это говорит о том, что он даже не знает, куда Кирилл дел дискету. В противном случае, тот ему не доверил бы эти переговоры. Чего, пить будем? Ленка, иди сюда!
Не смей меня лапать, тихо предупредила Ленка, приблизившись.
Почему?
За соседним столиком мой жених сидит!
Ну и что? Я ж тебя легонько полапаю.
Отвали, придурок ты пьяный! Намне здесь драка ваша нужна?
Так скажи ему, чтоб он не махал тут своими нитками.
Я сказаларуки не распускать!
Вот злюка! Просто змея какая-то. Ладно, слушай, скажи Петровичу, что нам девки срочно нужны.
А сколько?
Сколько? Агеев, ты остаёшься?
Вряд ли.
Ну и дурак! В твои девяносто лет, хотя ты и выглядишь на восемьдесят девять, бесплатный секс стоит куда больше двух сковородок, которые жена расфигачит завтра об твою голову.
Довод показался Агееву убедительным. Он сказал:
Гуляем.
Тогда две девки нужны, повернулся Мельников к Ленке, но мы часок ещё посидим. Принеси нам графинчик водки.
Как дела, мент? поинтересовался Агеев чуть погодя, когда уже пили водку.
Мельников разозлился.
Какова наглость! Я из-за него, суки, чуть погон не лишился, а он ещё спрашивает, как у меня дела! Да если б не ты со своей дискетой, я брал бы сейчас мокрушника с эшелоном улик, а не занимался хрен знает чем!
А главное, ты не ссорился бы с Борисом Абрамовичем, плаксиво издеванулся Агеев. Мельников очень пристально поглядел на него.
Ты думаешь, онзлопамятный?
Да не очень.
Подошла Ленка, чтоб сменить пепельницу. На этот раз Мельников вовсе не обратил на неё внимание.
Ты похож сейчас на Руденко, сказал Агеев, дождавшись её ухода.
Рот Мельникова болезненно искривился.
Плохи мои дела.
Да ладно, расслабься. Я пошутил.
Да яне об этом!
Тогда о чём?
Мельников задумчиво съел кусок осетрины и объяснил:
Березовскийкрайне порядочный человек. Не смейся! Он человек порядочный. Если он Серёге пообещает, что я его не возьму, это значит, я его не возьму.
Мельников! С Березовским я знаком лично. Онне порядочный человек.