Ты что?
А что? Я тебе его дал на хранение. Давай, кидай, ждать я не буду.
Сейчас, сейчас, он тут. Ты не подумай чего, он же твой. Ты только не подумай чего, я его надежно спрятал.
Вот именно. Кидай его сюда.
Что-то там внизу задвигалось, упав, громыхнуло. И наконец из глубины подпола появился мужчина, держа перед собой раздутый синий школьный ранец.
Э-эх, крикнул он и с силой метнул его вверх. Он видно целился в парня, но тот шагнул вбок и ранец шлепнулся за его спиной.
Молодчина. Ну-ка, детка, загляни-ка вовнутрь.
Да все цело. За кого ты меня держишь.
Заткнись.
Я могу вылезти?
Стой, где стоишь.
Парень, не отводя дуло автомата, обернулся, требовательно взглянув на Ольгу. Та, замершая, поспешно подобрала ранец и протянула ему.
Расстегни.
Та с трудом, срывающими пальцами раскрыла молнию.
Ранец был набит деньгами: пачки долларов переваливались в нем вперемешку с пачками деревянных.
Все окей.
Ну, что я сказал?
Отошел дальше, быстро.
Мужчина испуганно подпрыгнул и отскочил назад.
Ты что, ты что!
А парень быстро закинул автомат за спину, наклонился, схватился руками за лестницу, с силой дернул ее и стал поднимать.
Ты что!
Мужчина рванулся вперед, стараясь схватить лестницу, подпрыгнул, но было позднопарень отступил назад, втаскивая лестницу наверх.
Эй, ты, братан, братишка, Андрюха, брат, ты что!
Парень втащил лестницу и с грохотом бросил ее на пол. Собака за дверью зашлась лаем, осипла и хрипела.
Не пыли, братан, сказал парень, глядя то на вход в подпол, то на дверь. А ты, красотка, сядь на топчан и не двигайся.
С этими словами парень подошел к двери и остановился, задумчиво оглядываясь.
Ольга тем временем уселась с ногами, считая за лучшее подчиниться. Парень же поднял с пола перевернутый табурет и, держа его на весу, встал в простенок. Вздохнув поглубже, он отпер дверь, тут же швыряя табурет дальше от себя. Черная молния с желтыми лапами вылетела в открывшийся проход с ревом дикого зверя кидаясь на грохот. Парень, бросившись вперед, схватил пса за загривок и поперек живота. Пес для щенка его возраста был очень крупный, сильный. Он хрипел и рвался, взбивая воздух вокруг толстыми лапами. Большие стоячие уши его поворачивались, ловя звуки, тело извивалось, Парень с трудом удерживал его. Постепенно рука, обхватившая живот пса, съехала к груди и так, волоком, подтащил он собаку к люку. Полосатая дорожка вся свезлась и свернулась за ним от мощных ударов задних собачьих лап.
Эй, мудило, лови своего пса, а то он весь переломается! закричал парень, дрожа от напряжения и поднимая тяжелого пса над люком. Ловишь?
Ты что, сдурел? Он же раздавит меня.
Тогда парень, красный от натуги, запихнул визжащего пса в люк, стиснул зубы и медленно встал на колени, опуская собаку как можно ниже.
Погоди, сейчас подушку принесу, крикнул ему снизу мужчина. Давая, пускай.
Тут же раздался собачий визг, сменившийся злобным ревом и захлебывающимся лаем.
Готово? Жив, здоров?
Что ты хочешь? Эй, братан, братишка, братишечка!
На этом парень захлопнул люк и задвинул щеколду. Сразу же все внизу стихло, как будто выключили телевизор.
Вот и все, отряхнул парень руки. Теперь можно и отдохнуть. Мы с тобой заслужили это.
Что с ним сделаешь? спросила Ольга, которая решила, что только выиграет, если поддержит разговор.
С Жоркой, что ли? словно удивленно, спросил он. Съем на завтрак. Там, в подвали жрачки валом, вентиляция есть, пусть посидит, подумает. Он меня ОМОНу сдал, чтоб мои деньги прибрать. Брательник, тоже мне.
Родной, что ли?
Нет, конечно, как-то слишком поспешно проговорил он. Седьмая вода на киселе. По отцу. Слушай, а как тебя зовут? А то все общаемся, а имени я не знаю.
Ольга.
ЯАндрей. Будем знакомы.
Ольга опустила голову, ничего не ответив.
Вот что, Ольга, Оленька, ты тут хозяйничай, а я пойду, машину загоню в гараж. На кухне в холодильнике ты найдешь мясо и консервы, а вон, видишь, сарай, там погреб, картошка там и всякое еще. Действуй.
Ольга молчала, да парень и не ждал ответа. Он, насвистывая, с деланно беззаботным видом вышел за дверь, даже не потрудившись запереть ее за собой.
Ольга осталась одна. Где-то из-под половиц глухо раздавался собачий лай, визг, снова лай, пока все не смолкло.
Можно было бежать. Если, конечно, он не догонит, и она не заблудится в темнеющем лесу, то где-то к полуночи доберется до шоссе, а там куда идти? Андрей прав, одной женщине на шоссе опасно. А вдвоем с ним, взявшим ее в заложники? Ох, если бы только у нее был телефон.
Поездка к мужуэто первый за ее жизнь мужественный поступок, в остальном Ольга всегда отличалась нерешительностью. Сейчас она сидела на диване, подняв ноги, и уныло смотрела в окно. Конечно, если бы Андрей обращался с нее грубее и жёстче, она бы долго не раздумывала, предпочтя неизвестность. Но парень поговорил с ней по-человечески, и появилась надежда на счастливый конец. Может он сам отпустит ее, может просто уйдет. Только он не затем брал ее в заложники, чтобы отпустить добром. Ольга снова посмотрела в совершенно почерневшее окно. Бежать! Повинуясь непонятному приливу храбрости и решительности, она порывисто вскочила с кушетки, рванулась было к сеням. Но тут скрипнула дверь, и почти тут же появился Андрей. Джинсовая рубашка на нем была расстегнута, полосатая майка в потеках воды. Вода блестела и в коротких темных волосах, и на лице, и на гладкой коже груди.
Далеко? насмешливо спросил он, и Ольга, смешавшись, отпрянула назад к кушетке и обессилено села, не сводя с него глаз. Так, Андрей остановился возле нее. Бежать собралась? Я же тебя предупреждал, дура, что это бессмысленно и глупо!
Не кричи на меня.
Да ну? Иди на кухню, приготовь ужин.
Он ни разу еще не ударил ее. Даже не толкнул, но все равно она боялась его до дрожи, как боится слабый человек грубую физическую силу. Такую силу она еще не чувствовала ни в ком и могла сравнить ее только с силой огромного механизма, не знающего стоп-крана, и идущего напролом.
Она покорно пошла на кухню, где, к ее удивлению, увидела так знакомую ей двух конфорочную плиту с духовкой, а рядом незнакомый агрегат.
Это газовый баллон, из комнаты сказал Андрей, глядя через ее плечо. Найди там с боку вентиль и открой газ.
Ольга послушно открыла. Тогда в одной конфорке зашипело, и появился характерный запах. Ольга тут же схватилась за ручку, желая перекрыть ее, но она не работала. Тогда, быстро оглядевшись, Ольга увидела электрозажигалку, висевшую на гвозде рядом, схватила ее и, для верности перекрыв газ вентилем и открыв его снова, только медленно, подожгла конфорку.
Так, газ горел ровными синими огоньками, окружая конфорку. Оставалось поставить на него сковородку или кастрюлю.
Сзади нее, у стенке, находились: большой холодильник и высокий стенной шкаф, похожий на небоскреб. Открыв сначала холодильник, Ольга достала в литровой стеклянной банке самодельную свиную тушенку и пачку «Щедрого лета», а макароны, лук и посуду нашла в шкафу.
Макароны были хорошего качества, варились быстро и не раскисали. К этому времени уже поджарился лук, пора была класть на сковородку мясо. Но целая литровая банка, полная мяса и жира: дома бы этого хватило на четыре полноценных обеда, а то и на пять-шесть, если бы готовила ее мать. Теперь же, открыв банку, она уставилась на нее, и ей так захотелось наесться мяса до отвала, хотя бы тушеного. И пусть она здесь в плену, в заточении, плевать. Мясо халявное, и она имеет право, наконец, насытиться. Она здесь не по своей воле, и пусть платит тот, кто все это затеял.
Ольга взялась за банку, быстро оглянулась и вывалила мясо в огромную сковороду, прямо в жарящийся на маргарине лук. Запах мяса, лука и варящегося теста заполнили комнату, вызывая в ее желудке спазмы.
И мешая мясо, она каждый раз пробовала его, таща в рот по большому куску и чисто физически наслаждаясь этим. Сначала холодное, потом разогретое, с жиром и без, оно было восхитительно: ей никогда не удавалось так лакомиться, разве только в далеком детстве, когда жить было намного легче.
Из открытого окна потянуло прохладой, но это было приятно. Приготовив все, Ольга выложила макароны в две тарелки и вывалила сверху мясо с подливкой, продолжая выбирать самые лакомые кусочки.
Где будем есть, Андрей? развеселившись, крикнула она в дверь.
Парень показался на пороге.
Ого! Ты наверное здорово проголодалась! восхищенно вырвалось у него. Давай, что ли здесь сядем. Только я пойду, ставни закрою.
И он быстро скрылся в сенях.
Вскоре Ольга увидела, как ставни закрыли черный проем в окне. Она больше не думала о побеге. Сев на деревянный табурет, она стала есть, выбирая самые сочные кусочки мяса. Мясо было жирным. Ольга, живя дома почти что не ела свинину, потому что та была дороже говядины. Поэтому, после первых же кусочков, она почувствовала страшную тяжесть в желудке. Но Ольга не обратила на это внимание, часто запивая все горячим зеленым чаем. Она была голодная, а еда получилась ужасно вкусной. Она ела и ела, с жадностью выбирая одно мясо. Когда вошел Андрей, горка на ее тарелке поубавилась.
Быстро пододвинув табурет, Андрей сел на него с размаху и, придвинув свою тарелку, стал есть с не меньшей жадностью, чем Ольга.
Бери хлеб, сказала она. Чай налить?
Потом. Я не люблю остывшее.
Он взял со стола кусок и стал есть, перемешивая все в своей тарелке и помогая себе хлебом. Его тарелка опустела быстро. Смакнув с нее остатки подливки, Андрей доел хлеб и потянулся.
Вот теперь и чаю можно.
Ольга быстро схватилась за его чашку. Она уже наелась до отвала, но на тарелке оставалось еще много еды, и все это так манило ее. Ольга просто обрадовалась возможности оторваться от стола. Сняв с чайника уютную шапку в форме петуха, она посмотрела на Андрея.
Тебе густой?
Ну, не чифир конечно, но и не помои. Средний.
Ольга долила ему из чайника.
А сколько, интересно, времени?
Андрей взял у нее чашку, поставил перед собой и, сдвинув рукав, посмотрел на часы.
Полпервого.
Ночи? Не может быть. Только что стемнело.
Лето же.
Да, действительно. Я слышала, что у вас поздно темнеет и рано светает.
А у вас? Ты что, инопланетянка?
Нет. У нас, в Фергане сейчас темнеет где-то в девять, а светает в пять.
Почему? Андрей задумчиво посмотрел на сахарницу, потом сдвинул с нее крышку и вынул маленькую пластмассовую ложечку.
Из-за гор. Фергана окружена горами.
Ты с Кавказа что ли? Горянка или как? накладывая сахар в чашку, спросил он.
Я из Узбекистана.
Значит ты узбечка?
Нет, я русская.
Андрей медленно мешал сахар, пробовал, снова мешал. Глаза его стали слипаться.
А что тебе здесь понадобилось?
Я приехала к мужу.
А Андрей чисто машинально подавил зевок и выпил чай залпом.
Мой муж приехал сюда работать, уже сама, без наводящих вопросов, проговорила Ольга. И вот уже полгода не звонит и не пишет.
А.
Андрей поднялся, резко прерывая ее:
Пошли.
Нужно убрать со стола.
Ерунда.
Убрать в холодильник?
Вот еще.
Ольга с сожалением посмотрела на недоеденный ужин: там хватило бы еще на один, и пошла к двери из кухни. Андрей последовал за ней. Как конвоир, про себя подумала Ольга. Она направилась к своей тахте, но Андрей повернул ее за плечи.
Туда, подтолкнул он ее дальше, к той двери, где раньше сидела собака.
Ольга послушно перешагнула маленький порожек комнаты. Сзади щелкнул выключатель, и под потолком загорелась лампа. Это была спальня: в ней стояла двуспальная кровать, тумбочки, самодельный шифоньер и волне городской торшер.
Ложись.
Ты что?
Да ложись, Андрей толкнул Ольгу к заправленной постели.
Та навалилась на край кровати коленками, повернулась и села, испуганно глядя на Андрея. Немного примирившись с ним, она снова испытала страх слабого человека перед сокрушающей силой. Разгоряченное после еды лицо ее побледнело. Поняв в чем дело, Андрей грубо рассмеялся.
Ложись, я не собираюсь тебя насиловать. Очень нужно. Обычно телки сами просят, чтобы я их трахнул, да еще спасибо говорят. Ложись. Мы просто будем спать.
Можно, я лягу там?
Еще чего. Чтобы ты сбежала, пока я сплю? Ложись к стене и сопи в две дырки. Я сплю чутко.
Я разберу постель, несмело спросила Ольга и стала приподниматься.
Валяй.
Ольга встала на ноги и сняла покрывало, начав аккуратно сворачивать его. Делая все это, она старалась не оглядываться.
Одеяло в тумбочке, ровным голосом проговорил Андрей.
Ольга кивнула, не поворачивая головы. Она чувствовала себя скверно: жирное мясо стояло у нее в горле, и неприятная тяжесть распирала желудок. Положив на тумбочку свернутое квадратом покрывало и достав тонкое одеяло, она расстелила его и нерешительно оглянулась.
Можешь ложиться так, сказал Андрей.
Ольга взялась за верхнюю пуговицу своей кофточки и замешкалась. Это была ее единственная одежда, и ей не хотелось портить ее. Андрей понял ее и подошел к шифоньеру.
Иди сюда, позвал он, открывая дверцу. Попробуй, выбери себе что-нибудь, переоденься, я пока покурю на кухне.
С этими словами Андрей повернулся и вышел из комнаты
Ольга удивленно посмотрела ему в спину. Она снова расслабилась и только сейчас заметила автомат, висевший у него между плеч.
Она стала быстро, торопясь неизвестно куда, перебирать одежду и выбрала себе свободную трикотажную рубашку-финку, доходившую ей до колен, и хотела было остановиться на этом, но подумала и взяла еще синие спортивные штаны со шнурком вместо резинки: хоть какая-то видимость защиты от мужчины, находившегося рядом.
Быстро переодевшись и аккуратно повесив свою одежду на вешалку, Ольга забралась под одеяло, осмотрительно придвинувшись к стене.
И почти тут же в комнату вошел Андрей, окруженный запахом табачного дыма.
Готова? он сел и наконец-то снял с плеч автомат.
Ольга наблюдала за ним из своего угла, натянув одеяло до подбородка. Она видела, как Андрей, сидя на постели и держа автомат навесу, вздохнул, потер свободной рукой лицо и тряхнул головой. Потом неуклюже, боком, он лег, плечом взбивая подушку. Ей не было видно, куда он положил автомат, но он лег поверх одеяла, что само по себе было неплохо.
Свет пусть горит, сонно прошептал Андрей, снова зевая.
Ольга промолчала. Она лежала, не двигаясь и едва дыша. Но Андрей не трогал ее, и она, вся сжавшись, стала расслабляться, поневоле начав прислушиваться себе.
Желудок ее распирало, в животе закололо, и к тому же началась очень неприятная отрыжка, отдающая гнилым яйцом. Ольга морщилась, боясь даже повернуться на бок. И тут еще Андрей развернулся к ней, положив тяжелую руку ей на грудь. Думая, что он проснулся, Ольга крепче зажмурилась. Большая горячая рука мяла ей грудь, двигалась, ища ворот и снова замерла, ослабив хватку. Тихий, как вздох, чмокающий звук послышался ей. Открыв глаза и повернувшись, Ольга увидела его лицо совсем близко возле себя. Глаза его были закрыты, угрюмые складки расправились, и сам он показался ей совсем мальчишкой, тихим и спокойным. Дышал он ровно, спал крепко и, может быть, не был на самым деле таким страшным и опасным, каким старался показаться. Может быть, он и правда отпустит ее и не причинит вреда.
Такие мысли успокаивали и вселяли надежду. Но желудок ее начинал волноваться все сильнее. Отрыжка перешла к позывам к рвоте, тошнота начиналась приливами, отступала и начиналась снова.
Ольга заворочалась на своем месте, прижатая к стене, потом порывисто отбросила от себя давившую на нее руку, завертелась под одеялом и, сбросив с себя свободный его край, чуть не катком скатилась с кровати. Прямо босиком бросилась она бежать, но крепкая руке схватила ее за локоть.
Куда?
Пусти, едва сдерживая позывы, крикнула Ольга, выкручивая руку.
Тон ее удивил Андрея, он разжал пальцы, и Ольга, так и не подумав обуться помчалась в темноту открытой двери.
Чудом нигде не споткнувшись и ничего не опрокинув, она примчалась на кухню, заметалась там в поисках раковины и, не найдя ее, рванулась прочь, содрогаясь на бегу.
По какому-то наитию сдвинув в темноте засов, она выскочила наружу и, едва не свалившись с крыльца, бросилась к углу дома. Там она остановилась, наклонилась, и, вся дрожа, вырвала. Едва перестав содрогаться, она выпрямилась, тяжело дыша. С неба светила полная луна с чуть затемненным краем. Вокруг было светло, но перед глазами Ольги плыли черные круги, и она тяжело и часто дышала. Постояв и подождав, пока в глазах прояснится, она медленно и бездумно побрела назад, приволакивая ноги и не чувствуя холода ночной земли.