Малышка споткнулась о корень живой липы, тут же поднявшей её за ногу в воздух, опутывая сильнее и сильнее, как напавшая душащая змея. Сарафан закрыл весь обзор, ориентироваться стало практически невозможнона слух это получалось очень уж скверно, потому как, если Гидру и голос отца она ещё слышала, произносимые архимагом тексты заклинаний тоже выдавали его местоположение, а вот Адель и лучница, ставшая кинжалщицей, могли настичь её беспомощное тело в любой момент, да и где был сам Локдеран она не видела.
Попытавшись самостоятельно что-то сделать, её ладошки от гнева и пережитого ужаса засверкали, направляя тёмно-фиолетовое пламя на живой ствол, поджигая всё дерево разом. Хотя даже и его точное расположение она сейчас не знала, вращаясь в воздухе, просто повезло направить руки. Слышался треск и клёкот, оживлённая древесина буквально стрекотала и вопила под натиском магического пламени, причём никогда до этого Мирра не замечала за собой чего-то подобного.
Впрочем, она никогда раньше и не злилась настолько сильно, чтобы вокруг начинал формироваться неведомый вихрь, не имевший никакого родства с истинным местным ветерком. Она открывала в себе новые силы, загоралась контуром синеватой ауры, доходившим до ног и атакующим своими мелкими язычками кольца опутавшего его ногу корня.
Вырваться удалось, вот только удар о землю был очень болезненным. Она упала спиной, сильно ударилась в области лопаток и верхними косточками начала позвоночника. Сбилось дыхание, невозможно было сразу подняться и начать бежать, да и изрядно устать за всё это время она весьма успела.
Сверху возникла фигура прыгающей Сирильды. Только сейчас, на краткий миг, Мирра смогла увидеть всё её лицо. Тонкие змейки бровей под преисполненными ненависти оливковыми глазами, оскал лицевых мышц, злобно сморщивших прямой нос и широко выпячивая его крылья. А в руках всё те же зажатые искусные лезвия диковиной формы.
Маленькие детские пальчики, попытались выдавить хоть немного пробуждавшейся магической энергии. Хватило бы и одной молнии, просто ту от себя оттолкнуть, но девочка очень боялась не успеть или что у неё не получится. Не было сил встать, возможности перевернуться или даже откатиться, она не знала, как себя защитить, как сделать какую-то стену, щит или полноценную сферу барьера вокруг себя. Открыв наследственный дар, Мирра не знала даже элементарных принципов построения энергетических заклятий, но пыталась произвести хоть что-нибудь.
А потом Сирильду снёс ударивший сбоку чёрно-серый поток. Искажающий её наряд толстенный луч, шире человеческого роста, сдавливающий мышцы, наводящий морок на сознание, слепящий глаза чернотой и отбрасывающий ту далеко прочь. Девочка могла лишь лежать и дышать, пытаться собраться с силами, чтобы подняться, пока ей вообще давали такую возможность.
Ты! свалившийся с головы капюшон оголил остроконечные уши сопящей и разъярённой Сирильды, трясшейся после случившегося, но поднимавшейся вновь на ноги.
Девочка оглянулась к источнику луча, доставившего той столько страданий. Она была уверена, что то был её отец, однако же, из сгущавшегося ночного тумана вышла Адель в сопровождении полуразрушенного костяного голема, чья пасть уже не смыкалась, лап осталось пять, и потому тварь прихрамывала.
Лицо чародейки с привычной надменности выглядело серьёзным, мышцы глаз нервно подрагивали под нижними веками от внутреннего волнения, а вид зрачков как бы выдавал всё её внутреннее замешательствоправильно ли она поступила. Переходить дорогу отряду Локдерана и самому архимагу означало, по большому счёту, подписать себе смертный приговор. Силы её невелики, возможности брата тоже на исходе, а девочка, хоть и проявила дремавший все восемь лет внутри себя дар, абсолютно им не владела и мало чем могла бы помочь.
И всё равно этот снёсший в прыжке вооружённую лучницу-кинжальщицу от тела ребёнка луч выдавал сделанный чародейкой выбор. Вся жизнь была как чаши весов, метание туда-сюда. Отказ от брата, выбравшего некромантию, как путь к собственному величию. Отказ от сына почти по той же причине. А теперь всё выглядело, как отказ от всего того, чьим идеалам служила и кому подчинялась. От тех, кто казнил Бенджамина, кто хотел убить и остановить Акаша, от тех, кто сейчас угрожал её племяннице.
Виной тому, естественно, было отнюдь не враждебное поведение Сирильды в отношении какого-то там переделанного ею существа из костей местных крыс да пташек. Это Адель ничуть не волновало. Акаш, глядя теперь на сестру, считал, что внутри неё что-то переключилось. Она будто прозрела, поняв, что сражается не на той стороне, хотя ещё недавно сама мастерила иссиня-чёрное заклинание, которое должно было сгубить Мирру или хотя бы парализовать, что в такой схватке практически несло неминуемую гибель.
Чародейка жалела весельчака Боруса, который рассказывал великолепные гномьи сказки. Было жаль Ганса, задаваку, конечно, но всегда имевшего свой стиль и шарм, а заодно способного перепить в таверне любого, оставаясь практически трезвым или хотя бы вменяемым. Отряд Локдерана пережил уйму приключений, прошёл сквозь ссоры, дружбу, потери и приобретения. Но она, видимо, так и не ощутила с ними себя связанной какими-то узами. Они не были её семьёй.
А сейчас, встав на защиту девочки, выступив против бывших друзей, казалось, внутри себя Адель чувствовала, что поступает правильно. Даже прекрасно осознавая, что её навыков и способностей попросту не хватит, что это дорога в никуда и никого она здесь сейчас не спасёт, она всё равно приняла именно это решение, и ей отвечать теперь за все его последствия.
Предательница! бросила ей скалящаяся полуэльфийка.
Да, я такая, принимала свою сущность Адель, Всю жизнь это слышу. Но меня куда больше волнует, как вы бездумно можете подчиняться приказам, требующим от вас подобного. Скажи мне, тебя не мучают кошмары? создавала она вокруг себя густой фиолетовый дым, порождавший своими формами чудовищные морды и лица за её плечами, Тебя просят убивать детей, а ты беспрекословно выполняешь. Как ты только живёшь с такой совестью, качала статная дама головой.
Ты сама только и твердила, что девчонку нужно ликвидировать! Сама собиралась её убить здесь и сейчас, бросила свой взгляд та на поднимавшуюся с земли Мирру.
Да, но я-то задумалась над тем, что я делаю, и отказалась быть чьей-то покорной марионеткой. Переосмыслила свои ценности, отвечала Адель.
Тебя не трогала совесть, когда мы вырезали всё поголовье волчат в лесах Лонгшира, ни с той девочкой-вампиршей, ни когда мы выслеживали бастарда лорда Моркхена и тот убил мальчишку-наследника у нас на глазах, что-то ты не ринулась на него, а тут вдруг спохватилась! восклицала постепенно приходящая в боевую готовность Сирильда, отдышавшись после падения.
Лорд ещё получит своё, что я могла сделать? Воскресить того в виде зомби? Я некромант, а не священник. А вампиршу, к твоему сведению, я не убила, отвечала на это чародейка.
Что? Ты ослушалась приказа ещё тогда? Ты взяла колья и пошла в склеп, вышла и заявила, что с ней покончено! негодовала лучница.
А разве нападения не прекратились? Я сделала то, о чём меня просили. Избавить деревеньки от её ночных налётов. Я рассказала ей поучительную сказку, одну из тех, что у костра бурчал нам Борус, и уговорила малышку перейти на кровь лесных животных. Охотиться на оленей куда интереснее, сам караулить на ночных улочках людей, рассказывала ей Адель.
Предательница! Из-за твоей девчонки погиб мой брат! И из-за твоей шавки некромантской! глядела та на ковыляющего голема.
Он тоже мог бы задуматься, чем мы занимаемся. Как и дворф, метавший топоры в восьмилетнего ребёнка. Ты всё ещё уверена, что бьёшься на правильной стороне? спрашивала у неё Адель.
Мне всё равно на приказы Локдерана, я отомщу вам обеим за Ганса, а больше мной ничего в этой жизни не движет! терзаемая чудовищной болью утраты, сжимая покрепче оба крупных кинжала в своих длинных пальцах, покрытых плотными чёрными перчатками, светловласая Сирильда ринулась на чародейку, намериваясь искромсать ту на куски.
Та в ответ мастерила порхающие вокруг себя клинки из чёрных молний с сияющим контуром, управляя таким оружием и отражая атаки. Между ними то и дело вспыхивали инфернальные дымки и завесы, сбивающие с толку, но вооружённая кинжалами Сирильда действовала решительно, размахивая сверкающими лезвиями.
Чародейка энергично металась корпусом своей изящной фигуры из стороны в сторону, била соперницу по ногам, нагибаясь и проворачиваясь, отталкивала от себя разрядами, но те выглядели какими-то слабыми вспышками, видать, силы некромантшу уже покидали.
Акаш тем временем уже подключился энергией тьмы к барьеру Архимага, носясь вокруг и защищаясь от многочисленных выпадов магической гидры. Летели камни, пылало пламя, кое-где земля обращалась скользкой грязью от крупных плевков воды, на одной из которых отец девочки и распластался, не удержавшись на ногах.
Та тонко взвизгнула, испугавшись за него, и ещё раз произошло то же самое, что и тогда от её крика на родную тёткуголос буквально испускал мощные потоки, не создавая ветра, как такового, но содрогал всё нутро могучему чародею и вводил в эдакий ступор созданное им чудовище.
Это было подобно воплю баньши, безутешного кладбищенского призрака, словно какая-то новая магия звука, необычная, неизученная и потусторонняя. Некромант своего времени не терял и поднимался быстро, прямо на испачканных ладонях, издирая колени штанин, но двигался к своей девочке.
Позади той красочно разворачивалась битва Адель с Сирильдойу одной сияли сиреневым контуром клинки, у другой вспыхивающие разряды сверкали прямиком между пальцев. Один выпад вперёд, отскок назад и снова вращающаяся пляска с лезвиями на земле и в воздухе. Прыжок за прыжком потерявшая брата лучница умело сражалась в ближнем бою. Помогавший ведьме костяной пёс разлетелся на куски от очередного удара остроухой воительницы.
А затем их прерывал некромант. Акаш тоже создал направленную волну, но иного рода. Из рук направились полупрозрачные кольца одно крупнее другого, отбрасывая нападавшую прямиком в одно из живых бродячих деревьев поодаль, крепко ударяя спиной и дезориентируя на время.
Мирра, упав на одно колено, крепко обняла девочку Адель, слегка прижимая к себе.
Что, таки переметнулась? приближался к ним и её отец, но в этот момент вокруг него очертила пламенем эдакое пылающее кольцо огнедышащая пасть магической гидры.
Некромант оказался в ловушке, но медлить был не намерен. Вокруг полно земли, несколько движений подошвами чёрных сапог, и буквально брызги комьями и крупицами почвы полетели унимать жаркий танец подле него. Не нужно было ни сражаться с чудищем и его кукловодом на этой «арене», ни тушить огонь целиком, стоило лишь унять в одном месте и тут же перепрыгнуть, а тем временем расставленные тенёты сил тьмы всё сильнее и глубже пробирались в барьер архимага, заканчивая своё дело.
Акаш нашёл ключ к этой защите и смог-таки разрушить её. А лопнувший, как мыльный пузырь, на брызги мельчайших сверкающих и тут же угасавших в полёте частиц, окружающий архимага купол оказался чем-то куда большим, чем просто отталкивающая внешние атаки и утолщающаяся от них капсула. Без этого собрания энергии всё выглядело так, что многоголовый дракон обезумел, а сам Зик не был в состоянии управлять своим творением.
Беги! Беги! велела Адель девочке.
И та, пользуясь моментом, понеслась со всех ног мимо беснующейся гидры и обескураженного архимага. Мимо всех неповоротливых великанов-деревьев, старавшихся её схватить. Мимо не оправившейся ещё от боли в спине Сирильды Вот только мимо самого Локдерана метнуться не смогла.
Рыцарь схватил вырывавшуюся и заверещавшую девочку, получал по лицу, ловил плевки, но удерживал, сдавливал так, что был готов переломить ей спину, собирался уже схватиться за горло и ни за что не был намерен разжимать свои руки. Да только та, раскрыв рот, бойко укусила его за нос. Да так крепко, что у юного красавца аж хлынула кровь, и он был вынуждён отбросить девчонку от себя.
Левая рука прильнула к лицу, правая достала узорчатый меч с дополнительными декоративными лезвиями у гарды, которые обычно ничего не решали в бою, но формировали сам образ изящного сплава из чёрного и белого металловтакой меч подошёл бы к бородке Зика, тем более, что в основе эфеса красовался гранёный рубин, да вот только волшебник всегда предпочитал верный посох-катализатор, усиливавший и направлявший способности, а право владения клинками оставлял за рыцарями.
Достала! улыбнулась девочка, показывая сорванный с шеи аристократа позолоченный элемент на блестящей цепочке.
Ей было необходимо, чтобы Локдеран её схватил, и в попытках вырваться, как и планировала, она содрала с него эту штуковину. Так и случилось, всё вышло почти так же идеально, как с преследующей собакой, напавшей на полуэльфа. Детскому сердцу было отрадно, что, несмотря на ужасную бойню и убитую маму, хоть какая-то толика удачи ей сегодня сопутствует и ещё, может быть, не всё потеряно.
Маленькая дрянь! неистово, слегка гнусавя от зажатого израненного носа, завопил Локдеран, поняв всю суть этой беготни.
Оказалось, что обнимая племянницу совсем недавно, Адель прижалась к её уху и шепнула, что вторая половина ключа находится у рыцаря. Девочка самолично не застала все эти разговоры взрослых о двух половинках, однако слышала всё прекрасно, наблюдая ещё из подвала, да и о кубической шкатулке матери знала хотя бы то, что она есть и открывается ключом из двух половин.
Другая была у её отца, потому Мирра побежала не в сторону деревенских улиц, где бы ей помешала пройти собравшаяся толпа местных мужчин, а вернулась обратно на территорию когда-то принадлежавшую старушке Клотильде, где теперь были разбросаны руины её избы и куски изувеченного внутреннего убранства, а также росли вызванные магией природы столбы колючих кустарников и квадратные стены космической ночи, усеянные бездонной глубиной мерцающих звёзд.
Вот! бросила она кусок ключа отцу даже прежде, чем успела подбежать к нему и обнять.
Отец не схватил и даже не погладил по волосам дочь в ответна это абсолютно не было времени. Она прижималась, он срывал с себя второй элемент и соединял металлические закорючки вместе действительно в подобие ключа с зубцами «коронки» и формируя из небольших сплющенных деталей «головку», за которую тот можно было бы провернуть.
К ним на каменистую местность подскочила Сирильда, готовая ввязаться в бой, а Акаш закрыл собой дочь, начал в рукопашную атаковать вооружённую двумя лезвиями воительницу, подбрасывая, как жонглёр бродячего цирка, и бирюзовый куб шкатулки, и объединённый ключ, так что, чтобы за его спиной их ловила сама Мирра.
Чародейка Адель расположилась поодаль, не мешая своим брату и племяннице. Локдеран, вооружённый длинным мечом, всё ещё придерживаясь за укушенный нос, уверенно шагал в их сторону со стороны деревни, а архимаг пытался угомонить гидру, но заметил, что творится за спиной у Некроманта, направляя из рубинового посоха грохочущий прямой луч тому в грудь.
При падении Акаш, конечно, задел и дочку. Ручки выронили покатившийся средь булыжников кубик и упавший в грязь ключ. Девочка катнулась на бок, быстро вскакивая на ноги. Открывалось второе дыхание, так как вот уж сейчас точно некогда было позволять усталости истомить тело и потерять драгоценные мгновения. Она ринулась за шкатулкой, схватить которую прыгнула и Сирильда.
Всё решили доли мгновения, малышка первой взяла бирюзовый куб с замочной скважиной, несмотря на то, что руки у взрослой женщины-полуэльфа были куда длиннее. Мирра не использовала никаких тайных сил для своего броска, не пыталась притянуть вещицу к себе, а просто рванула вперёд, цепко хватая пальчиками, успевая это сделать раньше соперницы.
Однако удрать от той Мирра не могла, её буквально схватили за сарафан. Могли и вовсе пронзить насквозь, но остроухая леди оказалась теперь уже не вооружена клинками, ведь держи она их в пальцахкак бы прыгала за шкатулкой. Те были ещё миг назад ловко убраны в ножны, но и достать хотя бы один из них обратно, удерживая девчонку у горла только одной рукой, та могла в мгновение ока.
Бросай! Бросай! тянула руки Адель, пока рядом с ней не было ни Зика, ни Локдерана.
Взглянув на лежавшего отца, Мирра видела, как тому плохо после заклятья, как он не видит, что сейчас происходит, а ведь именно с его стороны к ним приближались враги. Пришлось довериться той, что пришла сюда её убить, а теперь, вроде как встала всё-таки на их сторону. Детские ручки бросили кубик шкатулки и вещица из резного камня полетела по дуге к тёмной чародейке. А затем девочка ещё и затылком, что было сил, треснула по лицу удерживавшую её, но отвлёкшуюся на этот бросок полуэльфийку, изувечив нос ещё одному члену явившейся по её душу «банды» героев империи.