Ага. Видали мы таких, выпустив через нос две тугие струи дыма и затушив окурок в переполненной пепельнице, буркнул Фрол. Клоун, бля. Голубого экрана.
Угомонись. Не о том базар. В смыслеразговор, быстро поправился Рэмбо. Как ни старался он уже в течение многих лет обходиться в публичном общении без фени, блатной жаргон все равно то и дело проскакивал. Ладно, орлы, выдержав паузу, Влад огласил решение:Я сегодня добрый. Так что на первый раз прощаю. Будет вам блиц-интервью, как договаривались. Минуты на три. Хватит сопли на кулак мотать. Забирайте кассету, камеру, что там у вас еще с собой былои в ритме техно в мой кабинет. Там обстановка ближе к телу, как раз для общения с масс-медиа. Ну, что тормозим, лохматый?! В темпе, в темпе!
Оператор вскочил с кожаного дивана. Лена поднялась нарочито медленно, с достоинством, чем снова заставила Невского улыбнуться. Оператор, с опаской косясь на не спускающего с него глаз двухметрового начальника охраны, поднял с пола рабочую сумку, проверил содержимое, закинул ее на плечо, вставил кассету в камеру и вопросительно глянул на Влада.
Дорогу к моему кабинету знаете, сделав шаг в сторону, Рэмбо пропустил в коридор журналистов, дал им удалиться на пару шагов, обернулся к Фролу и, кашлянув, сказал:
Денис, зайдешь потом, когда закончим. Разговор есть. Серьезный.
Понял, босс.
И вот еще что, распорядился Невский. Предупреди своих гоблинов: ни Светку, ни кого бы то ни было из людей Самарина на территорию офи-са больше не пропускать. Покадо особого распоряжения. Но думаюнавсегда. Яволь, герр офицер?
Сейчас дам команду, кивнул Фрол. Что-нибудь еще?
Да. Смени парфюм, переступив порог, повел носом Влад. Не обижайся, брат, но пидорный он какой-то, в натуре. Не мужской. Слишком сладкий. А у меня с детства аллергия на дерьмовую парфюмерию. На фига ты вообще такую лажу купил, с насморка, что ли, по этикетке? Не нюхая? Твой прежний дуст был гораздо приятнее.
Раньше был «Давидофф» синий. Классика. А этот я и не покупал. Илонка вчера подарила, на годовщину свадьбы, заметно стушевался Денис. Ты че, Влад? Это ж суперхит сезона, «Версаче-дример». Ну, типа мечтатель.
На хрен мечтателей. Мы люди реальные. Выкинь это дерьмо. Я сказал. Если жалкоотдай кому-нибудь, кто воздух вокруг не портит. Базар окончен. Когда писарчуки свалят, зайдешь. Тему перетрем.
Рэмбо развернулся и, дымя сигареткой, направился к холлу. Фрол проводил Невского долгим задумчивым взглядом. Когда Влад скрылся из виду, начальник охраны потер пальцами виски, тщательно понюхал пальцы, нахмурился. Запах как запах, очень даже ништяк. Однако для каждого сотрудника холдинга приказ босса, тем более такого «авторитетного», как Невскийзакон покруче, чем УК. Еле слышно матюгнувшись, Денис достал из кармана пиджака компактную рацию и передал сотрудникам охраны распоряжение босса. Выслушал ответ каждого, уже отлично понимая, что означает такой приказ. По ходу, грядут веселые денечки.
Хотя, может, еще и обойдется. Пять лет без малого, как пацаны ни с кем серьезно не воевали. Так, решали проблемы по мелочи, пару раз концы зачищали. Куда ж без этого? В России, чай, живем, не на солнечных Багамах. Только Игорь Дмитриевич Самариндругой коленкор. По уму, лучше бы с ним не ссориться и, тем более, не разбираться. Себе дороже выйдет. Разве можно с казачьей шашкой бросаться на танк, как это делал усатый Буденный в самом начале Второй мировой войны? Но, раз босс решилприказы не обсуждаются. На войне как на войне. Хотя, положа руку на сердце, вряд ли братва обрадуется, узнав о стычке босса с тестемчеловеком из ближнего круга Кремля. Угомонились пацаны за годы спокойной жизни. Забурели. Остепенились. Жирком обросли. Многие, как и сам Фрол, семьями, детишками да дачами с баньками в курортной зоне обзавелись. И тут вдругнате, рубись по-новой. Да еще против кого? Против самого Самарина! Ладно, туфта это все. Лирика. Прикажет Владникто даже не вякнет. Волыны, «мухи» и тротил возьмут и жахнут хоть в бывшего гэбэшного полковника, хоть в черта лысого. И весь болт до копейки. Как там говорилось в известной речевке времен Лени-Бровеносца: «Партия сказала надо, комсомол ответил есть». Вот именно. А насчет одеколона, похоже
Убрав рацию в карман, Денис снова понюхал ладони. Постоял в нерешительности пару секунд, а потом, чуя, что к горлу подкатывает тошнотворный ком, скривился и бодрым шагом рванул в туалет. Мыть руки и лицо с мылом. Точняк, отстойный парфюм. Слащавый, приторный. Чему, собственно, здесь удивляться? Джанни Версачеон ведь сам, в натуре, реальный пидор был, пока его такой же, как он, пидорюга из шмалера не кончил. Говорятиз ревности к третьему пидору. Ну, бляха, дурдом. Кругом эти гниды. Расплодились как тараканы. Отловить бы их всех, согнать на стадион вместе с бомжами, как сделал в Сантьяго добрый и умный дедушка Пиночет, расставить по кругу солдат с пулеметами и покрошить в мелкий винегрет. Вот это ништяк. А Рэмбоон, как всегда, снова оказался прав. Он вообще всегда прав. На то и Папа.
Минут через пятнадцать журналисты уехали, и Денис поднялся в кабинет Невского. Влад по-ковбойски сидел в кресле, закинув ноги на стол, дымил трубкой и задумчиво глядел в окно.
Падай, кивнул Фролу на стул. Приказ насчет Светки охране передал?
Конечно, кивнул Денис.
Хорошо. Значит, тема такая. Ко мне приходил поп. Батюшка Иоанн. Нормальный такой дядька. Ему, как выяснилось, еще Антоха Индеец покойный лавэ на ремонт храма прессами засылал. Конспиратор. Не так давно у батюшки умерла сестра, и он получил в наследство добротный сельский дом недалеко от Новгорода, на берегу озера Ильмень. Ездить так далеко не хотел, вот и продал его соседям-фермерам, за восемнадцать тонн зеленых. Те сами купить предложили. О намечающейся сделке, с его слов, никому не рассказывал. Оформил бумаги, получил капусту и на тачке поехал домой. Почти возле самого Питера его тормознул выскочивший из кустов типа мент. Попросил открыть багажник, а когда поп нагнулсяврезал по башке и адью. Очнулся наш батюшка в канаве, с пробитой головой. Ни «Нивы», ни денег.
Странно, что сам живой, нахмурился Фрол. На дороге обычно свидетелей не оставляют. Де-нис поймал вопросительный взгляд Рэмбо. Соседи навели, больше некому. Жаба задушила, решили и дом заграбастать, и бабло свое назад получить. Теоретически мог бы и нотариус навести, но мне в это слабо верится.
Мне тоже, согласился Невский. Но пробить не мешает. Займись этим делом, брат. Я обещал старику, что найду ублюдков. Все ж таки святое делородной православной церкви помочь.
Согласен. Ты хочешь, чтобы я сам с пацанами поехал?
Не вижу необходимости, покачал головой Влад. Дело плевое, на три затяжки. Пошли пару толковых бойцов, с мозгами. Пусть разрулят в темпе. Вот, бабки на расходы. Рэмбо бросил на стол тонкую пачку баксов. Пусть завтра же, с утра, едут.
Сделаем. Если окажется, что уродов действительно наняли соседи, что делать?
Когда окажется, тогда решим по ходу пьесы. Здесь адрес дома, Невский, сверившись с настольным календарем, быстро чирканул пару строк на желтом отрывном листе-липучке и протянул начальнику охраны. Фамилия соседей Сапрыкины, если что. Действуй. И держи меня в курсе.
Я понял, Влад, кивнул Денис, вставая.
Подожди, махнул рукой Невский. Еще одна просьба. Скажи своим орлам, чтобы на обратной дороге купили мне у местных рыбаков тамошней воблы, с Ильменя. Вяленого леща. Штук пять хватит, если большие. Рыбка тамсупер, пробовал. Чистая. Жирная, насквозь светится, как янтарь. К пивку самое то. Давай, брат, действуй. У меня еще пара телефонных разговоров. Рэмбо взглянул на часы:Через тридцать минут запрягаем коней и валим домой. Позови мне Аллу. Кстати, ты ей билет на выставку Рериха купил?
Только что отдал.
Лады.
Денис вышел из кабинета, через несколько секунд дверь приоткрылась и вошла секретарша.
Я слушаю вас, Владислав Александрович, остановившись посередине просторного зала, деловито осведомилась Алла.
Ага. Ты еще господином Невским меня назови. Кончай комедию ломать, малыш. Иди сюда, позвал Влад, чуть улыбнувшись. Я хочу тебе кое-что сказать. Точнеепредложить.
Алла подошла, присела на краешек стула и молча посмотрела в голубые, вечно холодные, как лед, глаза любовника. Несколько секунд они изучали друг друга, словно виделись впервые в жизни, а потом Невский сказал:
Выходи за меня замуж.
Это шутка? дрогнувшим голосом спросила Алла.
Я совершенно серьезно, заверил Рэмбо. Мы ведь любим друг друга. Знаешь, сегодняшний журнальчик мне словно глаза открыл. Что мы творим? Прячемся, как пионеры. Зачем?! Какого черта?! Один раз живем.
Если мне не изменяет память, ты пока что женат, уточнила секретарша, нервным движением указательного пальца поправив очки.
Это ненадолго, дернул щекой Влад. В понедельник адвокаты все разрулят. Через месяц, максимум два, получу развод.
Не играй со мной так, милый, не выдержав напряжения, Алла отвела взгляд. Я этого не заслуживаю.
Это не игра, мьшыш, тихо произнес Невский. Я хочу, чтобы мы были вместе. Представь толькобольшой дом, красивый сад, озеро с лебедями, а вокругкучей бегают спиногры ну, дети в смысле. Но самое главноеты и я. Рядом. Навсегда.
Я я не знаю
Что ты не знаешь?
Мне нужно подумать, еле слышно прошептала секретарша.
Сколько?
Я не знаю, вконец смутилась Алла.
Зато я знаю, жестко, как на бизнес-переговорах, произнес Невский. До завтра. Утром я позвоню тебе, и ты должна дать ответ. Или-или.
А что потом?
Потом можешь отправляться в бутик, выбирать свадебное платье и туфли, Невский улыбнулся и, откинувшись на высокую спинку директорского кресла, сцепил руки в замок. Кругосветное путешествие на «Куин Мери» я, так уж и быть, беру на себя. Устраивает такой вариант, малыш? Э-эй, ку-ку! Не слышу ответа.
Ты делаешь мне предложение таким тоном, словно заключаешь очередную сделку, с обидой бросила Алла. Но я ведь не вещь, Влад. Не игральный автомат и не кукла Барби, если ты до сих пор не заметил. Я живая!!!
Ну, слава богу. А я у ж думал это мираж. Короче, малыш, Рэмбо легонько хлопнул пальцами по краю стола, я предложил. Ты хочешь подумать. У тебя есть время до завтра. Остальноепурга и пустые слова. Больше, чем я уже сказал, мне сказать нечего, солнце мое. На сегодня можешь быть свободна. Сходи, как собиралась, посмотри картины. Прогуляйся по магазинам. Загляни в кафе. Отдохни. А утром, не слишком рано, я позвоню, и мы все окончательно решим. Хорошо?
Как скажешь, милый, прошептала Алла и, встав со стула, быстро вышла, почти выбежала из кабинета, стараясь чтобы Влад не заметил слез, хлынувших из ее глаз и черными от туши ручейками скатившихся по щекам.
Рэмбо проводил Аллу задумчивым взглядом, хитро прищурился, буркнул:
Вот и ладушки. Перейдем ко второй части марлезонского балета. Положил дымящуюся трубку на подставку, взял мобильник и набрал номер своего личного адвоката Льва Николаевича Меера. Старик ответил сразу, после первого же гудка.
Лева, привет. Невский. Слушай, у меня сегодня день рождения. Тридцать пять. Спасибо. Век не забуду, отец родной. Ты лучше вот что: бросай все дела и приезжай ко мне на фазенду, в Сестрорецк, часикам к семи-восьми. Будет много известных и нужных людей. Кого не знаешьпредставлю. Кто? Да, он тоже будет. А что, сильно нужен? Лажа вопрос, сделаем! Видишь, как удачно складывается. Ну, а по ходу темы выпьем, закусим, заодно о делах наших скорбных покалякаем. Добро. Жду.
Глава 8ТРОЯНСКИЙ КОНЬ
Мобильник Невского взорвалсяименно взорвался, а не просто напомнил о себетревожной серией гудков, когда кортеж президента «НВК-системы» уже пересек северо-запад и выезжал на Выборгское шоссе. Раскуривающий трубку Влад вдруг ощутил пробежавший по спине неприятный холодок. Волчья интуиция Рэмбо, редко подводившая его в критических ситуациях, уже не шепталаона вопила, кричала во весь голос, срываясь на хрипоту. Сомнений не осталосьсейчас он наверняка узнает дурные вести. Невский взял телефон, посмотрел на мерцающий цветной дисплей, на котором высветился якорь. Звонил Вано, директор контейнерного терминала в Морском торговом порту. Вот уже третий год, как холдинг Влада, формально являвшийся лишь арендатором, не без помощи всесильного Самарина и его московских друзей стал полновластным хозяином весьма приличного куска главных морских ворот Питера и контролировал часть переваливаемых портом грузов. Любые новости с этого направления бизнеса представляли огромную важность. Ибо деловым людям города на Неве давно известна аксиома: кто контролирует порт, тот контролирует северную столицу. Это понимали даже голимые отморозки. Не существовало в Питере с начала девяностых ни одной более-менее серьезной бандитской группировки, которая не пыталась бы в разные периоды времени, не считаясь с финансовыми затратами и людскими потерями, прибрать к рукам столь лакомый кусок. Кровавые войны за право контроля над Морским портом шли непрерывными волнами более десяти лет, одна за другой, и, казалось, им не будет конца. Но до сих пор порт был братве не по зубам. Слишком уж много различных интересов пересекалось на этой, столь ценной и благодатной части побережья. Никому не удавалось стать единственным полноправным хозяином порта. Каким бы крутым ты ни был, кроме коммерческих, всегда приходилось учитывать и интересы государства России. В последние годы, после прихода к власти «питерских»особенно. Как-никакстратегический объект федерального значения. Однако постепенно лютая битва за «окно в Европу» утихла, крупные хищники сожрали и отогнали от кормушки более мелких, заручились поддержкой в верхах, и в порту впервые с начала эпохи «большого хапка» наступил порядок и воцарилась относительная стабильность. В данный момент реальных хозяев было всего три. Каждый контролировал свою строго очерченную зону ответственности, переваливал свою долю и свой вид грузов, греб лавэ миллионами и не мешал соседям делать то же самое. Лепота, да и только. И вдругзвонок Вано, от которого за километр сквозит холодом.
Слушаю тебя, дорогой, включив связь, как можно спокойнее ответил Рэмбо. Что случилось?
Че-пэ, босс, хриплый, низкий голос обычно непробиваемого директора терминала впервые на памяти Невского звучал более чем тревожно. Это был очень плохой знак. Не по телефону. Вам нужно срочно приехать. Очень срочно.
Раз надо, значит, буду, Влад поймал в зеркале заднего вида вопросительный взгляд водителя и приказал:Разворачивайся. Едем в порт, после чего вновь обратился к Вано:Давай, генацвале, пока хоть в общих чертах. Какие проблемы? Напрягает кто?
Лучше бы напрягали, подавленно ответил директор. Дураков нет. Умные все стали.
Понял. Несчастный случай? Есть жертвы? Люди? Техника?
Слава богу, нет. Все цело, все живы-здоровы, техника исправна, слегка успокоил Невского портовик, одновременно нагнав еще больше тумана. Портовое начальство тоже не в курсе. Но, сдается мне, если промедлить, жертвы могут быть, и немалые. Вокруг все тихо и спокойно. Никакого шухера. Работа идет по плану. Но пятый причал я блокировал. В курсе темы только трое, вместе со мной. Наши люди, будут молчать. Вам нужно увидеть все своими глазами, босс. Поскорее. И принять решение, что нам делать дальше. Только вы можете решать такие проблемы.
Добро, поняв, что большего Вано по открытой связи все равно не скажет, бросил Рэмбо. Буду в течение получаса максимум. Держи ситуацию под контролем.
Держу, заверил директор контейнерного терминала и отключился.
Повертев в руке телефон, Влад набрал номер жены.
Алло. Это я. Давай без эмоций, чисто по теме. Что с гостями?
Собираются, уже человек пятнадцать, холодно ответила Светлана. Ты когда будешь?
Я задержусь. У меня форс-мажор, предупредил Невский. Если что, начинайте без меня, через полчасика. Скажи гостям, я стопудово буду. Позже. Пусть гуляют. Музыканты и тамада приехали?
Тамада здесь. Уже работает. Продюсер только что звонил. Они из самолета вышли в Пулково. С гастролей по Уралу вернулись. Ждут багаж, инструменты. Сказал, будут к восьми, как заказано. Насчет денег напомнил. Сколько ты им должен?
Десять тонн зелени. Если вдруг я задержусь, отдай ему. Я верну. У тебя кэш дома есть?
Найду. Что еще?
Действуйте по обстоятельствам. Я, как тему разрулю, сразу сообщу. Все, не дождавшись ответа Влад захлопнул крышку телефона и убрал его в карман. Несколькими жадными затяжками раскурил почти погасшую трубку. Откинулся на мягкую кожаную спинку заднего сиденья лимузина и устало закрыл глаза. Внешне он казался почти спокойным. И это не было так уж далеко от действительности. Где-то в глубине души, подсознательно, Рэмбо был готов к свалившимся на него проблемам. Слишком долго все шло хорошо, тихо-мирно-прибыльно, без сучка и задоринки. В последнее время все складывалось так удачно, что аж тошно становилось, потому как величайшую изо всех земных наук, диалектику, еще никто не отменял. А первый закон диалектики гласит, что Вселенная всегда стремится к равновесию. Если сейчас тебе очень плохо, прямо край голимый, бездна, тупик, то, значит, очень скоро ситуация улучшится. Это как у тяжелобольных, когда вслед за кризисом наступает резкое облегчение. Если больной его переживет, не склеит ласты, значит, выкарабкается. Если же тебе слишком долго прет, все идет в масть, все в кайф, то готовьсябеда не за горами. Вот, похоже, и дождался. Начинается. Интересно, что же там, на терминале все-таки случилось? Люди и техника целы. Хипеша нет. Работа продолжается. Но один из пирсов по приказу директора блокирован пацанами, а сам железный Вано конкретно на измене. Более тогогрозит возможными жертвами. Труп чужой у пирса выловили? Знакомая рожа? Возможно, но слишком уж мелко для проблемы. Туфта. Вано даже звонить бы ему не стал, беспокоить, просто сообщил бы легавым, пусть забирают тухлое мясо. Старый снаряд выловили или свежую закладку от конкурентов обнаружили, с таймером? Тоже нет. Вано, от греха подальше, давно бы уже саперов вызвал. Тогда что? Крупная кража из контейнера, на несколько лимонов? По телефону бы открыто сказал, не велика засада. И не велик геморр. Сейчас не дикое поле начала девяностых. Все морские грузы в обязательном порядке застрахованы. Да и не воруют у них в секторе давно уже. Охрана такая, что мышь не проскочит. Кому охота на инвалидность в расцвете лет уходить? Нет, здесь что-то иное, из ряда вон. Одна из того дьявольского набора непредсказуемых случайностей, которые происходят раз в сто лет. Влад терялся в догадках. А, как известно, нет ничего более изматывающего и утомительного, чем ожидание поезда, когда ты, связанный и обреченный словить кайф до конца, лежишь на рельсах. Тут даже самые крепкие стальные нервы начнут вибрировать, как гитарная струна у Гарри Мура. Рэмбо, как мог, старался держать себя в руках, но, по мере того, как мерцающий синим проблесковым маячком кортеж из двух джипов с охраной и не подвластного дорожным легавым лимузина с правительственными номерами приближался к воротам порта, Влад чувствовал, как растет внутреннее напряжение, как все быстрее и гулче ухает в груди сердце и уже не шепчет, а орет во весь голос трехэтажным матом дурное предчувствие.