Разведуправление Генерального штаба РККА уже располагало данными о подготовке немцев к большой войне на Востоке. Источники, от которых поступили сведения, были неоднократно проверены делом и не вызывали сомнения. В немецких штабах шла напряженная работаготовились новые директивы, рассчитывались силы танковых соединений и пехотных частей, запасы стратегического сырья, мощности промышленности, с учетом заводов, которые выпускали продукцию в уже оккупированных фашистами странахПольше, Чехословакии, Австрии.
В обстановке строгой секретности немцы начали печатать разномасштабные карты европейской части СССР.
Разворачивалась сеть секретных школ абвера на территории Польши и Восточной Пруссиитам готовили радистов, диверсантов, агентов для глубокого внедрения. Как же заманчиво для господ с Бендлерштрассе[13] отыскать тропки, уже проторенные белопольской разведкой, использовать ее людей в своих интересах. Если мы получили о них нужные сведения, то сумеем поставить железный заслон проникновению немецкой агентуры в пределы нашей страны. Правда, это только одно из направлений работы, но тоже не маловажное.
Алексей Емельянович задумчиво покрутил в пальцах фигурку черного конного воинадля него она олицетворяла оберфюрера Бергера. Есть сведения, что он направляется с особым заданием в Польшу.
Зачем? Какие интересы имеет там СД? Бергер дольше занимался Западом, чем Востоком, но едет именно в Польшу. Опять же в городок, где расположена абверкоманда Ругге, цепко держащего в своих когтях Марчевского, начальником СС и тайной полиции назначен Вильгельм Байеродин из бывших ответственных сотрудников гамбургского гестапо. Как говорится в русской пословицене по Сеньке шапка! Добро бы его отправили в Краков, Варшаву, Лодзь или крупный город образованного на территории оккупированной Чехословакии протектората Чехии и Моравиитак нет, сняли с насиженного места в очень значительном городе Германии и перевели в провинциальный приграничный городок Польши.
Провинился Байер или, наоборот, получил какие-то, пока не известные нам, директивы, выполнение которых СД не сочло возможным возложить на кого-либо другого, а выбрало именно этого исполнителя, известного своей преданностью нацизму, жестокостью, подозрительностью и изощренностью в провокациях?
Вот и его шахматная фигурка заняла место рядом с фигуркой, обознчавшей Ругге.
«Ну-ка, ну-ка, сказал сам себе Алексей Емельянович, Ведь Байермастер провокаций! А что если СД совместно с абвером или втайне от него проводит некую операцию? Поэтому и направляет к нашей границе своих людей. Вот только какую пакость они задумали?»
Руггеспециалист по Востоку, Бергерпо Западу, Байерпо провокациям, Этнерчеловек близкий к Шелленбергу, занимающемуся политической разведкой, а Бергерподчиненный Этнера. Байер, в свою очередь, один из ставленников Гейдриха. Змеиное гнездо! И опыт подсказывает, что это еще не все действующие лица, есть кто-то прячущийся в тении генерал выставил перед тяжелыми фигурами пешку: маленького черного пехотинца, прикрывшегося щитом.
Скорее всего, в ближайшее время следует ждать активизации действий немецких частей против французских войск и английского экспедиционного корпуса. Не тут ли собака зарыта? Может быть, хотят сразу двух зайцев убитьвсучить и нам, и французам с англичанами хорошо подготовленную дезинформацию, а ударить совсем в другом месте? Этот вопрос надо безотлагательно проработать: если догадка верна, то дезинформация будет масштабной, носящей не только военный, но и политический характер.
Так, а что с Волковым? По сведениям, полученным от Семенова, капитан прибыл на место. Связался ли он с Марчевским, поверил ли тот ему? Ведь Волков, согласно разработанному плану операции, должен прийти совсем не так и не оттуда, как ожидал бывший полковник. Сколь долго сможет продержаться Волков в абверкоманде? Для немцев он не слишком дорогой материалиспользуют и без всякого сожаления могут уничтожить, они дорожат только арийцами.
Видимо, в свете данных о подготовке немцев к большой войне на Востоке, стоит продумать варианты длительного использования возможностей Марчевского. Не одной картотекой он может быть полезен советской разведке и делу освобождения своей многострадальной родиныРугге и его хозяева вряд ли отпустят от себя бывшего польского разведчика, особенно если развернутся широкие события: упоминать слово «война» Алексею Емельяновичу как-то очень не хотелось. Несмотря на то, что он с самого начала знал истинную цену договора, заключенного гитлеровской Германией с СССР в тридцать девятом году.
Итак, стоит подумать о том, как сохранить Марчевского после получения от него сведений, содержащихся в захваченной немцами картотеке. Придется капитану Волкову взять на себя основную нагрузку в этой операции, которая постепенно начинает превращаться в часть большого, уже стратегического замысла. После выполнения задания Волкову придется уйтинемцы, конечно, долго будут настороже, перетряхнут все и вся, но до той связи капитана, о которой подумал генерал Ермаков, им вряд ли удастся добраться: для ее прикрытия предприняты все необходимые меры. Да и Марчевский останется вне подозрений, и ему станет легче внедряться прочно, надолго: Ругге сам его нашел, а себе он верит!
Алексей Емельянович вновь переставил фигурки на шахматной доске. Он уже догадался о маленьком черном пехотинце, выдвинутом впереди боевых позиций, скорее всего, Бергером. А вот они о его человеке, который должен вступить в игру, сменив Волкова после выполнения им задания, догадаться не должны. И он решительно поставил позади своих фигур, на самом краю черно-белого поля, скифского всадника на белом коне.
«Гунн»под этим псевдонимом генералу был лично известен очень способный разведчик, опытный, хорошо законспирированный. Как это в шахматной игре ходит лошадка, углом, три клетки прямо и одна в сторону, причем, кажется, в любую? Вот так и «Гунн» будет этим ходом коня в их игре, в конце операции поменявшись ролями с капитаном Волковым. Они сумеют это сделать.
Надо поговорить с Николаем Демьяновичем Козловым, пусть поинтересуются по имеющимся каналам: что это такое затевает СД? И подготовить все материалы по введению «Гунна» на конечном этапе в операцию, которую в основном должен теперь взять на себя Волков. Трудно придется парню, очень трудно. Но потому и послали именно его, что очень трудно
Ермаков встал, открыл окно. В комнату ворвался свежий апрельский ветер, прохладный, немного сырой
Захотелось разуться и, как в детстве, пробежать босиком по еще не просохшей после стаявшего снега и первых дождей земле; побродить по только-только начинающему зеленеть лесу, вороша ногами слежалые прошлогодние листья, уже темные, готовые удобрить почву под корнями деревьев; посмотреть на грачей, деловито ходящих в свежей борозде, на мутные после недавнего паводка воды реки
«Рано немцы считают себя победителями Польши, подумал Алексей Емельянович. Еще Монтескье писал: не побежден народ, хотя утративший войска, но сохранивший нравы свои. Нрав у поляков свободолюбивый, вспомнить хотя бы знаменитых косиньеров Костюшко
Сколько раз поднимался этот народ на борьбу за свою свободу. И сейчас там нарастает движение сопротивления. Нет, рано немцам считать себя победителями Польши, рано! Для поляков это только поражение прогнившего режима Пилсудского, Бека и Рыдз-Смиглы, но время наверняка покажет, что это не поражение народа. Он будет с нами в общей борьбе с фашизмом. Он уже с нами»
* * *
В казино «Турмклаузе», расположенное на тихой узкой улочке в центре города, Дымша пришел около семи вечера. Толкнув старинную дверь с перекладинами, пробитыми медными, позеленевшими от времени и непогоды гвоздями, он перешагнул высокий порог и очутился в маленьком вестибюле. Стрельчатая арка, завешанная занавесом из разноцветных стеклянных бус, вела в зал.
Небрежно раздвинув звякающие стекляшки, нанизанные на тонкие лески, пан Алоиз прошел в прокуренный зал, сел за свободный столик и кивнул пожилому мэтру, как старому знакомому. Старик, похожий на носастую нахохлившуюся птицу, в ответ только приподнял густые седые брови, нависшие над маленькими глазами, и сделал едва приметный жест рукой. Через несколько минут он подошел к столику Дымши, перекладывая из руки в руку стопку жетонов.
День добрый, приветствовал его Алоиз. Как идут у пана дела?
Пан Алоиз шутит? бледно улыбнулся мэтр. Сейчас вечер, и какие могут быть теперь дела? Я же не «шибер», как называют немцы спекулянтов.
Ну, не прибедняйтесь, старина. У вас все-таки есть работа, а это в наше время тоже немало. По крайней мерегарантированный кусок хлеба. Сегодня играют?
Наверху, лаконично отозвался старик. Сегодня там самые высокие ставки. Пойдете?
Пожалуй, протянул Дымша. Дайте мне жетонов на десятку.
Пан не уточнил, на какую десятку, усмехнулся мэтр. На злотые или на марки?
На злотые, на злотые Сколько вы даете на них сегодня?
Три жетона.
Не густо!
Небрежно подбрасывая на ладони полученные в обмен на деньги жетоны, Дымша направился к деревянной лестнице на второй этаж. Остановившись под прилепленным к стене плакатом с портретом немецкой кинозвезды Але Ондре, он достал сигареты, прикурил и зорко оглядел зал. Потом медленно поднялся и пошел по долгому коридору.
Зал, где играли в карты, а иногда в рулетку, располагался в конце коридора второго этажа, а по сторонам тянулись однообразные двери номеров. Дымша без стука открыл дверь под номером три и защелкнул ее за собой на замок.
Опаздываете
В продавленном кресле, стоявшем рядом с широкой деревянной кроватью, зябко закутавшись в большой пуховый платок, сидела женщина лет сорока. Сколько Дымша ее знал, она всегда куталась и жалась, словно никак не могла согреться.
Извините, но раньше не мог вырваться. Зато я с хорошими вестями.
Алоиз прошел в глубь комнаты и сел на кроватьбольше сесть было просто некуда.
Рассказывайте, глухо сказала женщина.
Вот, порывшись несколько секунд в поясе брюк, Дымша достал из потайного кармашка туго скатанную полоску бумаги. Здесь все, что мне удалось собрать за последнее время.
Мало, женщина выпростала из-под платка руку с сигаретой, прикурила и жадно затянулась. Как Марчевский? Удалось найти к нему подход?
Трудно, полуприкрыл глаза Дымша, из-под опущенных век внимательно наблюдая за руками женщины. Его почти ни на минуту не оставляют одного.
Но все же оставляют? с иронией спросила она.
Не требуйте невозможного! неожиданно окрысился Алоиз. Я и так работаю на пределе. Недавно мне наконец удалось заглянуть в сейф Ругге: интересующая вас пленка спрятана в тайнике. Обращайтесь с ней осторожнее, она не проявлена. Там очень ценные сведения о подготовке высадки немцев на острова.
Это меняет дело, женщина нервно примяла в пепельнице недокуренную сигарету.
Еще бы, фыркнул Дымша. Только поторопитесь. И вот что, сделайте одолжение: в тайнике вы найдете коробочку. Я очень хочу как можно скорей иметь ее содержимое, выполненное в металле.
Надо было принести с собой. Неразумно доверять такие вещи тайникам.
Неразумно таскать с собой! парировал Дымша. Это все равно, что носить в кармане собственную смерть. Думаете, там не устраивают внезапных проверок и обысков? Не считайте немцев идиотами!
Спокойнее, спокойнее! осадила его женщина. Не тратьте зря свой пыл и поберегите нервы, они еще пригодятся: борьба предстоит долгая.
До могилы, мрачно пошутил Дымша. И скорее всего, до нашей.
Не торопитесь, туда еще успеете, женщина закурила новую сигарету. Что-нибудь удалось узнать о связном?
Он взорвал себя гранатой, в развалинах.
Об этом уже известно, жестко сказала женщина. Нас интересуют подробности.
Какие, к черту, подробности? снова вскинулся Алоиз. В тот день в замок приехал некий Выхин, из эмигрантов. Говорил, что выехал из России вместе с родителями задолго до революции. Он видел начало трагедии на вокзальной площади. Там же был и Тараканов, тоже из русских. Я уже рассказывал о нем, помните?
Женщина кивнула и плотнее закуталась в платок.
Оба весьма подозрительны, продолжал Дымша, даже очень подозрительны. У Выхина оказались странные пятна на плаще, похожие на засохшую кровь, а Тараканов именно в этот день по заданию немцев ходил высматривать среди приехавших левых и коммунистов. Да, как мне удалось узнать, Выхин якобы учился в школе абвера, расположенной под Краковом или в самом городе.
Он объяснил, откуда пятна? задумчиво спросила женщина.
Тараканов его спрашивал, но тот отболтался: грязь, говорит, я, мол, с дороги. Удалось вам проверить, действительно ли Тараканов был осведомителем дефензивы?
Пока нет. Сумятица войны, оккупации. Сами понимаете, в Лондоне нет архивов по Восточным кресам. Надо выяснить, была ли гибель нашего человека случайной? Или его подвели документы?
Але ж ни свядека, ни почлаки, разведя руками, ответил Дымша. Ни свидетеля, ни улик! Но немцы что-то подозревают. В город прибыл Байер, новый начальник СС и тайной полиции.
Знаю, устало сказала женщина. Говорят, он из Гамбургского гестапо, человек Гейдриха. Нам надо быть предельно осторожными. Кстати, кажется, вас тоже не было в замке, когда погиб связной?
Обрастаете информаторами, криво усмехнулся Алоиз.
Появившееся было у него желание рассказать ей об усилившихся подозрениях в отношении Тараканова, особенно мучивших его после драки у границы, начало потихоньку пропадать и вскоре исчезло совсем: стоит ли выкладывать всю информацию сразу? Она и так без конца сосет ее, как ненасытная пиявка, и никак не может отвалиться, пресытившись. Дымша горько пожалел, что сразу сказал о пленке, спрятанной в тайнике: наверное, можно было приберечь это на следующий раз. О, Езус! Что станется с ним, когда от него перестанут поступать сведения? Впрочем, такое мало вероятнов военном калейдоскопе событий, да еще общаясь с гepром Ругге, всегда принесешь что-нибудь в клюве в это гнездышко.
А с Таракановым он разберется сам: не исключено, что тот только выдает себя за эмигранта, хотя и отлично владеет русским языком. Видимо, стоит подумать, как натравить на него Выхина: пусть поговорит с Владимиром Ивановичем, поинтересуется у него приметами быта дореволюционной России, разными незначительными деталями, которые немеца у Дымши все более крепло подозрение, что Тараканов немец, знать не может.
Но на кого же тогда он работаетна СД или на гестапо? Иначе, зачем ему притворяться русским в абвере? Конечно, Тараканов мог раньше жить в Россиимало что ли там было немецких колонистовотсюда и прекрасное знание языка, но слишком многое говорит за то, что он все же немец: как он пьет водку, как расходует деньгиаккуратненько, все записывая в книжечку, сводя дебит с кредитом в конце месяца. И почему он ночью подловил Выхина в коридоре? А где его в конце концов могли так прекрасно обучить приемам самообороны? И он не знает многого из того, что должен бы четко знать человек, долго проживший в Польше до войныв этом Дымша уже успел ненароком убедиться. Казалось бы, мелочи вроде некоторых общеизвестных песен, а все же не знает! Но зато знает тюремные. Откуда, холера ясна?!
Вопросов много, но делиться своими подозрениями с пиявкой, как про себя именовал пан Алоиз сидящую напротив него женщину, он не станет. По крайней мере пока не станет. Немецкие черты всасываются с молоком матери и ни один из русских, с которыми Дымше приходилось общаться, такими чертами не обладал. И немецкий язык Тараканов знает, прекрасно знает, видно по глазам, когда говорят немцы в его присутствиитакое выражение глаз не может быть у человека, с трудом понимающего смысл чужой речи. Он все понимает, прекрасно понимает, это его родной язык, нет сомнений! Но начав говорить, он нарочно коверкает его и делает паузы, словно вспоминая нужные слова. Ну, ничегоеще посмотрим!
Не буду скрывать, вас видели в городе, ответила на вопрос Дымши женщина. Хочу предупредить, что мы
Не надо! Не надо меня предупреждать, скорчив кислую мину, недовольно прервал ее Алоиз. Думаете, за тридцать сребреников я продамся Ругге или Байеру? Резона нет. О нашем погибшем друге я постараюсь узнать точнее. Вспомните, что встретить его должен был именно я, потому и выбрался в город. Не знаете, чего мне это стоило!
Знаю. Знаю, сколько идет ежемесячно на ваш счет в банке. И отнюдь не злотыми. Поэтому не забудьте про Марчевского. Он и картотекаглавная цель!