Поняв, что встреча окончена, Дымша встал и пошел к выходу из номера. Тихо приоткрыв дверь, он убедился, что в коридоре никого.
Следующий раз как всегда? полуобернулся он к женщине. Та кивнула в ответ.
Спускаясь по лестнице, Дымша решил закурить, сунул руку в карман и обнаружил там жетоны. Стоило их опять обратить в деньги, зачем пропадать добру. Ну, попытаем фортуну? Или не стоит, поскольку он и так ежедневно испытывает судьбу и играет со смертью в прятки. Тогда лучше найти жетонам другое применение.
В зале он поискал глазами старого мэтра и увидел его около кухнитот отдавал сверток мальчугану, похоже, внуку.
«Подкармливает родню, беззлобно отметил Алоиз. На деньги союзника».
Подойдя к старику, он отдал жетоны и попросил наполнить фляжку коньякомесли уж пользоваться деньгами союзников, так всем!
Выходя, Дымша еще раз оглядел зал, но ничего подозрительного не заметилтак, обычная публика. И только когда он уже ушел, из-за украшающей зал массивной колонны с кружкой пива в руках появился Выхин.
Прихлебывая отдающий водой и скверным солодом напиток, Вадим внимательным взглядом проводил Дымшу, потом оглядел лестницу на второй этаж, откуда тот спустился, просеменившего на кухню старого мэтра, плакат с Але Ондре, тихую компанию в углу зала и дал себе слово в самое ближайшее время заглянуть в казино еще разок-другой.
Сегодня его впервые выпустили в город, и простое любопытство привело Вадима сюда. Хотя нет, не простоеВыхин несколько раз проверился: не идет ли кто за ним? Сначала он решил только посмотреть, где расположено казино «Турмклаузе», а потом, придя к его дверям, подумал: а почему бы не зайти? Совсем не обязательно сразу спрашивать чашку ликера «Кюрасао», можно поглазеть по сторонам, оценить обстановку, поторговать глазами, как говорится в русской пословице, за это с него никто ничего не попросит.
А тут вдруг такая встречасам шановный пан Дымша! Нет, непременно надо будет заглянуть сюда еще.
* * *
Короткая автоматная очередь вдребезги разнесла ряд разнокалиберных пустых бутылок, поставленных на барьер перед мешками с песком.
Полуподвальное помещение замка, превращенное в тир, сразу наполнилось кисловатым пороховым запахом. По старым каменным плиткам пола весело запрыгали зеленовато-желтые стреляные гильзы.
Гут! не склонный к внешним проявлениям чувств Шмидт похлопал Дымшу по плечу. Отобрал автомат, знаком приказав отойти с линии огня. Кивком подозвал к себе Тараканова. Теперь вы!
Ожидая, пока дежуривший в тире Выхин выставит новый ряд бутылок, Владимир Иванович снарядил магазин, вставил его в автомат и передернул затвор.
Присевший на лавку Дымша с интересом наблюдал за ним. На другом конце длинной скамьи сидели Ругге со своим псом и Mapчевский. Не спуская глаз с Тараканова, Дымша пытался прислушаться к их негромкому разговору.
С удовольствием составлю вам компанию, Генрих, улыбаясь, говорил пан Викентий. Но и вы не откажите.
Хорошо, постараюсь. Но не могу твердо обещать.
Последние слова немца заглушила автоматная очередь, звон разбитого стекла, щелчки пуль по деревянным щитам за мешками. После стрельбы Тараканова часть бутылок осталась стоять на барьере.
Шлехт! Плохо, недовольный Шмидт взял у него из рук автомат. Не надо длинных очередей, задирается ствол. На эту посуду хватит двух коротких очередей. Ясно?
Да, вяло согласился Владимир Иванович. Но мне привычней пистолет.
О?! неожиданно оживился Шмидт. Поставьте бутылки! крикнул он Выхину. Хотите пари? гауптман повернулся к Тараканову. За десять секунд с этого расстояния разбить всю посуду. Плачу двадцать марок, а если нет
Разобью! прервал его ухмыльнувшийся Владимир Иванович. Больше марки за каждую пустую бутылку, неплохая цена. Только дайте второй пистолет.
Стреляете с обеих рук? недоверчиво покосился Шмидт.
Попробую.
Ставлю пятьдесят марок! неожиданно подал голос Ругге. За вас, Шмидт! Покажите, как это надо делать.
С вас тридцать марок, откликнулся Шмидт. Двадцать мои!
Хорошо, хорошо, засмеялся Ругге. Но учтите, выигравший поит свою компанию, а проигравшийсвою! Начинайте первым, Шмидт!
Еще кто-нибудь хочет участвовать? выходя с оружием в руках на огневой рубеж, небрежно поинтересовался гауптман.
Нет, ответил за всех Выхин и отодвинул ногой корзину с пустыми бутылками. Желаю вам удачи!
Шмидт только криво усмехнулся и поднял пистолеты.
Время!
Загремели частые выстрелы, полетели на пол осколки разбитых бутылок, но одна осталась стоять на самом краю барьера.
Шмидт опустил оружие.
Попробуйте это сделать лучше, отдавая Тараканову пистолеты, сказал он. За десять секунд семнадцать бутылок из восемнадцати. С тридцати метров.
Я попробую, Владимир Иванович вогнал в рукояти парабеллумов магазины и передернул затворы, досылая патрон.
Внимательно наблюдавший за ним Дымша остался доволен: его подозрения полностью подтверждались. Все русские при стрельбе занимали другую позицию, а Тараканов встал так же, как и Шмидтслегка согнул ноги в коленях, словно собирался пружинить при каждом выстреле. Так, в раскорячку, вставали при стрельбе только немцы! Русские и поляки стреляли стоя на прямых ногах, не сгибая рук в локтях и вытягивая их в сторону мишени. По крайней мере такова была метода обучения стрельбе в русской и польской армиях.
На огневой рубеж Тараканов вышел быстро, пританцовывая, как боксер на ринге.
Время! зычно гаркнул Шмидт.
От первого же выстрела разлетелась та самая бутылка, в которую не попал гауптман. Потом все слилось в сплошной треск пистолетных выстрелов и звон бьющегося стекла. Когда Владимир Иванович опустил оружие, барьер был чист, только в свете ламп, освещавших его, поблескивал острыми гранями чудом удержавшийся осколок донышка бутылки.
Браво! Ругге лениво хлопнул в ладоши.
Дымша затаился, не зная, как реагировать. Выхин, словно ничего не произошло, сметал осколки, готовясь выставить новую шеренгу разнокалиберной пустой посуды.
Шмидт, поиграв желваками на сухом лице, полез за бумажником.
Поздравляю, процедил он, подавая банкноты. Остальные тридцать марок за господином подполковником. С меня ужин, господа, обернулся он к Ругге и Марчевскому.
В таком случае я должен угостить Дымшу и Выхина, улыбнулся Тараканов. И тут же добавил: Если разрешит господин начальник.
Считайте себя именинником. Деньги получите. Ругге встал, взял пса за ошейник. По случаю дня праздника национального труда все поедем в город. Я разрешаю
* * *
В город поехали после обеда, на двух машинах. В первой за рулем сидел сам Ругге, на переднее сиденье рядом с ним вскочил его неразлучный спутник Дар. Заднюю дверцу подполковник предупредительно открыл перед Марчевским.
Садитесь, альтергеноссе. А вы, обратился он к остальным, поезжайте на машине Шмидта. Подбросьте их, гауптман.
Солдат охраны, вышел из полосатой будки и открыл ворота. Машины выехали на дорогу к городу.
Поймав в зеркальце заднего вида лицо Марчевского, подполковник участливо спросил:
Соскучились по прелестной пани Зосе? Ничего, скоро ее увидите. Только закончим некоторые дела. Может быть, у вас и отужинаем?
Продукты, развел руками пан Викентий.
Ерунда, положитесь на Шмидта, он добудет все, что только можно найти в этом городе, и Ругге начал насвистывать сентиментальную песенку «Анти, майн блондес кинд», нещадно перевирая мотив.
«Нервничает»понял Марчевский, уже успевший изучить привычки абверовца.
Что вас беспокоит, Генрих?
Потери, майн либер альтергеноссе, потери!.. Я все больше и больше прихожу к убеждению, что среди нас затаился предатель. А может, и не один.
Побойтесь Бога, Генрих! Вы же сами подбирали и проверяли людей. А теперь такое?
И тем не менее предатель есть. Правда, пока это теоретически, невесело усмехнулся Ругге, но теория и практика в нашем деле постоянно идут рука об руку. Вам ли не знать об этом?
Но кто, Генрих, кто?
Кто? поджал губы немец. А кто угодно: Дымша, Тараканов, Выхин, Шмидт. Или вы! Теоретически им может быть любой, а вот кто окажется на практике?
По, моему, это уже слишком, откинулся на спинку сидения пан Викентий. Так, скоро нельзя будет спокойно работать. Хотите создать атмосферу тотальной подозрительности, как ваши коллеги из гестапо?
С мясниками не имею ничего общего, обиженно заявил абверовец. Могу об этом говорить свободно, потому что нас здесь двое, а Дар не проговорится. Но я сам выявлю эту падаль!
Вы просто утомлены работой, Генрих.
Ругге не ответил. Машина въехала на небольшую площадь и остановилась перед комендатурой. Следом подъехала машина Шмидта.
Заходите, кивнул Марчевскому на дверь комендатуры Ругге и повернулся к остальным. Гауптман, сегодня мы ужинаем у Марчевского, позаботьтесь о продуктах. Остальные могут развлекаться по своему усмотрению. Но без эксцессов!
Шмидт быстро уехал. Выхин, Тараканов и Дымша, оживленно переговариваясь, пошли по улице в сторону центра. Проводив их взглядом, Ругге вошел в комендатуру.
Подождите минутку бросил он на ходу Марчевскому и прошел в соседнюю комнату.
Навстречу ему поднялся со стула лысоватый мужчина с широкополой шляпой в руках.
Вот что, Штубе, Ругге благосклонно протянул ему раскрытую пачку сигарет. Мужчина взял одну и поблагодарил. Они пошли в город. Возьмите каждого под плотное наблюдение
* * *
Простите, господа, но Дымша остановился на первом же перекрестке. У меня есть некоторые дела.
Сердечные? с ухмылкой осведомился Тараканов.
Почти, сдержанно ответил Дымша. Ссориться не хотелось, тем более, вечером намечалась выпивка за счет этого гбура, как он на польский манер окрестил про себя грубияна Тараканова. Вот там и можно отыгратьсясожрать и выпить столько, что у того глаза на лоб полезут, когда придется платить по счету. Давайте встретимся в гражданском кабаке. Туда не ходят солдаты, будет спокойнее. Возможно, я приду с дамой. Не возражаете?
Я нет, а как Владимир Иванович? повернулся к Тараканову Выхин.
Валяйте! махнул рукой тот. Если удастся, прихватите и для нас по бабенке.
«Гбур! Невежа!»вскипел было внутренне Алоиз, но, сдержавшись, изобразил улыбку и ушел, прощально помахав рукой.
Ну а вы куда пойдете? уставился на Выхина Владимир Иванович.
Мне все равно, пожал тот плечами.
В таком случае я отправлюсь с вами. Вдвоем веселей. А до вечера надо еще как-то скоротать время.
Может быть, осмотрим достопримечательности?
Какие? презрительно скривил губы Тараканов. Это вам не Париж и не Венеция. Тут и посмотреть толком не на что.
Есть старые костелы, зайдем?
Костел? Любопытно. Пойдемте Но в какой? Их здесь несколько.
В ближайший, не долго думая решил Выхин.
Ближе всех костел Святого Рафаила, кажется, действующий, а чуть подальшеСвятого Николая. Почти наш святой. Двинем к нему?
Нет, лучше в ближний, зачем зря ноги бить, отказался Выхин. А вы знаете тут все костелы?
Погодите, мрачно пообещал Тараканов, поживете здесь еще месяц-другой, тоже каждую собаку знать будете
Костел оказался закрыт. Уныло подергав тяжелое бронзовое кольцо на массивных дверях храма, приятели уже собрались уходить, как Тараканова вдруг осенила идея.
Должен быть сторож! Погодите, я гляну в том домишке, может, откроет?
Пойдемте вместе, решил Выхин.
Сторожнеопрятный человек, с лицом, заросшим сивой щетиной, запросил за осмотр костела денег.
Божеский храм-то! начал было увещевать его Тараканов. Совести в тебе нет.
Как знают панове, как знают, бубнил свое сторож.
Шут с ним! Выхин полез в карман, доставая мятые бумажки. Давайте дадим на водку.
Тогда уж пополам, засмеялся Владимир Иванович. Коли я напросился к вам в попутчики для осмотра достопримечательностей.
Получив деньги, сторож сразу подобрел, начал величать их «шановными панами» и, гремя ключами, отпер двери.
В костеле было сумрачно и прохладно; сводчатые арки из темно-красного кирпича уходили вверх, чтобы сойтись там под потолком, образуя строгий готический узор; картины жития святых, стрельчатые окна с частыми переплетами, каменные и деревянные изваяния, длинные ряды скамей из темного дерева, низкий барьерчик, отгораживавший алтарь
Тараканов, не таясь, зевнулему было скучновато. Он уже походил вдоль стен, оценивающе присматриваясь к картинам, небрежно пощелкал пальцем по фигуре святого и теперь только ожидал, пока Выхин закончит осмотр храма.
Скажите, любезный, обратился Вадим к сторожу. Ничего такого старенького у вас нет на продажу?
Что надо шановному пану? подобострастно осклабился сторож.
Я бы хотел купить какую-нибудь старую статую. Желательно небольших размеров. Есть?
А как же пан, имеем. Только придется вам обождать минуту, я за панычкой сбегаю: все в подвале, где склеп был, а ключ у нее.
Что за панычка? заинтересовался подошедший Тараканов.
Ксендза нашего, отца Иеронима, племянница. Я скоро, заверил сторож и юркнул в боковую дверь.
Господи, Выхин, ну зачем вам всякая рухлядь? брезгливо скривился Владимир Иванович. Вы разве антиквар? Да и что может быть ценного в этом захолустье? Теперь, по вашей милости, придется спускаться в какие-то пыльные подвалы, сырые склепы.
Перестаньте брюзжать, раздраженно оборвал его Вадим. Не хотите, подождите на улице, покурите.
Почему же? протянул Тараканов. Панычка вроде ничего. Я не могу пустить вас с ней в подвал одного: опасаюсь за нравственность.
Выхин оглянулся. Впереди сторожа шла стройная светловолосая девушка, красивая, большеглазая.
Владимир Иванович, опередив Выхина, подскочил к ней Тараканов, схватил за руку, сжимавшую кольцо с ключами, поднес ее к губам. А это Вадим Евгеньевич, антиквар.
Выхин, сдержанно поклонился Вадим и недовольно покосился на своего спутника. «Ишь как разлетелся, павлиний хвост распушил. Неандерталец чертов! Морда, как у первобытного, а туда же, в дамские угодники. Девица-то и вправду ничего, файная, как здесь говорят».
Вы русские? подняла тонкие брови девушка. Странно в такое время встретить здесь соотечественников. Меня зовут Ксения.
У польского ксендза русская племянница? в свою очередь удивился Выхин.
Ну, не совсем русская, улыбнулась Ксения, мать у меня полька, а отец Иероним мой родной дядя.
Где же ваш родной батюшка, позвольте спросить? галантно беря ее под локоток, осведомился Тараканов.
Умер Пойдемте, господа, я покажу вам, что есть.
Шагая за ней следом к лестнице в подвал, Выхин подумал, что и в жутком захолустье, которое можно сравнить с навозной кучей, случается, отыскивается жемчужное зерно. Важно теперь не упустить шанс, как-нибудь отодвинуть в сторону пронырливого и до неприличия навязчивого Тараканова. Пригласить Ксению на ужин? Пожалуй, это мысль, стоит попробовать.
Низкая скрипучая дверь подвала отворилась, девушка зажгла огарок свечи и поманила их за собой.
Пещера Али-Бабы, хмыкнул под нос Владимир Иванович.
Несколько щербатых ступенек, повороти они оказались в сводчатом помещении, с довольно высоким для подвала потолком. У стен стояли каменные саркофаги с выбитыми на них гербами давно исчезнувших шляхетских родов, украшенными шлемами в пышных перьях, щитами и алебардами, или святыми с молитвенно сложенными руками.
Вот, Ксения показала на несколько стоявших в углу старых скульптурных изображений. Выбирайте.
Выхин подошел ближе, присел перед ними на корточки, рассматривая. Его внимание привлекла средних размеров скульптура, изображавшая пожилого бородатого человека с лицом польского крестьянина, прижимавшего к себе натруженными, разбитыми работой руками с узловатыми пальцами, голого младенца. Неизвестному мастеру удалось передать чувство безысходной скорби и обреченного спокойствия в позе мужчины, в его лице и доверчиво прижавшемся к нему мальчике. Протянув руку, Вадим потрогал скульптуруона оказалась деревянной, но достаточно тяжелой.
Сколько? не оборачиваясь спросил Выхин.
Это святой Иосиф, патрон спокойной смерти. А на руках у него младенец Исус, набожно перекрестившись, пояснила Ксения. Старая работа, местный мастер делал.