«Старательно работают, подумал Алексей Емельянович и задернул шторки на карте. Торопятся».
Темные флажки навеяли чувство близкой непоправимой беды: страшной, огромной и неотвратимой. Да что флажки, только ли в них дело? Сами по себе они еще ничторазве раньше не работала против нас вражеская разведка? Но за флажками на карту были нанесены условные значки, обозначавшие места дислокации свежих немецких частей, расквартированных в Польше.
Ведя войну на Западе, возможный противник постоянно увеличивал военный потенциал на Востоке, у границ СССР. Уже отчетливо начали вырисовываться ударные группировки, ближе к вероятному театру военных действий строились аэродромы истребительной и бомбардировочной авиации, подтягивались склады горюче-смазочных материалов, боепитания, интендантские магазины. Горько было видеть все это и не иметь возможности помешать, остановить жестокую и тупую машину уничтожения.
Сумеем ли удержать железную лавину, не позволить ей прорваться захлестывающим кровью потоком в глубь страны?
Как надо сейчас иметь все сведения о противнике и точно знать, на кого и каким образом он рассчитывает опереться здесь еще до начала открытых военных действий. Поэтому и работают вдалеке от Родины Волков-«Хопров», «Гунн» и их новый боевой товарищВикентий Марчевский, он же «Гром». Хотя он на своей земле, оккупированной врагом, наверное, ему от этого во сто крат тяжелее.
Нет, промедление губительнопора завершать первый этап операции. Волков должен добыть сведения о картотеке, попавшей в руки немцев, и вернуться, а «Гром»-Марчевский останется там, рядом с Ругге. Судя по поступающим сведениям, тот пока верит поляку, надеется и в дальнейшем на его помощь. Это хорошо, пусть надеется, пусть верит. Стоит помочь всячески упрочить эту веру, сделать «Грома» незаменимым помощником Ругге, его главным советчиком по всем вопросам работы на Востоке.
Теперь ясно, что СД затеяло крупную провокацию, подготовив дезинформацию для чужих разведок, имея дальний прицел еще большего осложнения международной обстановки. Не стоит их разочаровывать, пусть думают, что им все удалось. А мы, получив сведения, содержащиеся в картотеке, перекроем путь немецкой агентуре в наши тылы.
Генерал подошел к столу, сложил бумаги в папку. Присел на жесткий стул у стенычерез полчаса он будет докладывать о положении дел в приграничных районах, и, как всегда перед посещением совещаний, проходивших в Кремле, надо собраться с мыслями
* * *
Подойдя в сопровождении двух охранников к своей комнате, Марчевский увидел у дверей стулРугге не терял даром времени. Один из охранников сел на стул, второй распахнул дверь, заглянул в комнату и сделал разрешающий жест:
Отдыхайте!
Пан Викентий вошел, хотел по привычке запереть за собой дверь, но ключа не обнаружил. Невесело усмехнувшись, он присел к столу, некоторое время курил, задумчиво наблюдая, как тянется от сигареты тонкий шнурок сине-серого дыма. Потом переоделся в пижаму и взял с полки томик Гёте на немецком. Он любил в часы вынужденного досуга насладиться мыслями великого старца.
Из книги неожиданно выпал узкий листок бумаги с напечатанными на машинке столбцами пятизначных цифр.
Быстро оглянувшись на дверь, Марчевский сел к столу и внимательно осмотрел выписку: кроме цифр шифраничего.
Покусывая от нетерпения и торопливости губы, он принялся за расшифровку, пользуясь как ключом все тем же томиком Гёте. Наконец записка была прочитана. Бывший полковник сжег ее, тщательно растер пепел в пальцах, вымыл руки и лег на кровать.
Что же, о нем не забылитоварищ, присланный новыми друзьями, рядом, он действует, постоянно помня о безопасности его, Марчевского. Как же отрадно сознавать, что ты не один среди этой бешеной своры. И что недавно он работал против новых друзей.
В шифровке был приказ: «Временно прекратить все контакты, ждать возобновления связи по запасному варианту». «Сохраняют меня на будущее, понял пан Викентий. Видимо, они хорошо осведомлены о том, что творится сейчас в этом серпентарии и предпринимают необходимые меры безопасности. Значит, человек, который связан со мной, возьмет всю тяжесть ноши на себя. Чем я могу ему помочь? Ведь он не стоит так близко к Ругге. Надо поразмыслить, для того и дана человеку голова с мозгами. А будущее Каким-то оно еще окажется для нас?..»
* * *
В казино «Турмклаузе» Выхин пришел довольно поздно. Старый мэтр, умело стерев с лица недовольную гримасускоро закрывать, а тут шляются всякие выпивохи, проводил его к столику.
В ожидании, пока у него примут заказ, Вадим осмотрелся.
Все тот же плакат с немецкой кинозвездой у лестницы на второй этаж, размалеванные девицы, присевшие за столик к одинокому посетителю, с кухни слышны громкие голоса и звон посуды. Скоро полицейский час; ушли завсегдатаи, официантка у буфетной стойки, беззвучно шевеля пухлыми губами, подсчитывает чаевые, в углу стоит ведро, а рядом швабрасобрались мыть полы.
Что пан желает? Выхин поднял глаза: официантка стояла перед ним с нетерпеливо-скучающим видом. Вадим решился.
Чашку ликера «Кюрасао».
Чашку? удивленно подняла тонко подбритые брови девушка.
Ну да, чашку. А что?
Та в ответ только передернула плечами и ушла. Через несколько минут перед Выхиным стояла кофейная чашка с ликером.
Или пан желает большую чашку? ядовито осведомилась официантка.
Нет, спасибо.
«Все правильно, подумал он, скорее всего, тогда была просто очередная абверовская проверка, которую я, надо признаться, видимо, не прошел. Умолчал о встреченном в развалинах человеке, его пароле. Но как было сказать, а вдруг все правда? Тогда этого никто не мог предугадать. А собственный опыт? возразил он сам себе. Может быть, все же подойдет кто-нибудь?»
Но никто не подошел. В одиночестве допив ликер и выкурив пару сигарет, Выхин расплатился и направился к выходу.
Прошу у пана прощенья, парадное уже заперли, с легким поклоном остановил его старый мэтр. Пан может выйти через черный ход. Это здесь, он указал на маленький полутемный коридор, кончавшийся низкой дверью.
Я не заблужусь? улыбнулся Вадим.
Ни в коем случае, пан. Через двор и под арку, там и улица. Еще раз извините. Всего вам доброго!
Выхин прошел по коридорчику, толкнул дверь и, сойдя по двум щербатым ступенькам, очутился в темном дворе, заставленном пустыми бочками и ящиками, пахнувшими гнилыми овощами и тухлой селедкой. Никакой арки не было видно.
«Что за черт! подумал он. Вернуться?» Но дверь черного хода казино оказалась запертой изнутри. Прикрыв платком нос от отвратительного запаха, казалось, окружившего его со всех сторон, Вадим постучал. Никто не откликнулся.
Тогда он бросил бесплодные попытки вернуться в казино и пошел по двору, осторожно ступая между штабелей ящиков и бочек, боясь угодить в темноте в раскрытый люк канализации или выгребную яму.
Подождите!
Выхин оглянулся: из-за высокого штабеля ящиков появилась темная фигура, судя по голосу и телосложениюмужчина.
Подождите! подходя ближе, повторил незнакомец. Я случайно слышал, как пан спросил чашку ликера «Кюрасао»?
«Неужели сработало?»мелькнуло в голове у Вадима.
Да.
Но ликер не пьют из чашек интонация незнакомца была явно вопросительной. Видимо, следовало сказать в ответ нужные слова, но какие? Раненый, скрывавшийся в развалинах, не назвал их. Рискнуть?
Я не знаю, что вам надо ответить, честно сказал Выхин. Человек, который посоветовал мне спросить в этом заведении чашку ликера, уже мертв.
Когда он вам это посоветовал? незнакомец придвинулся еще ближе.
«Как бы не прирезали в темноте», подумал Выхин и на всякий случай отступил на шаг назад.
Еще в апреле В день моего приезда. Мы ехали в одном поезде
Вот как? заинтересованно протянул незнакомец. И что потом? Где вы встретились?
Мы знали друг друга только в лицо, осторожно подбирая слова начал Вадим. Когда с ним случилось несчастье, я пытался помочь, но не удалось. Он успел сказать названные мной слова и предупредил, что, воспользовавшись ими, я могу попросить помощи.
Ясно. Какую помощь вы хотели получить? Не зажигайте огня! приказал незнакомец, заметив, что Выхин хочет закурить.
Извините, нужен слесарь, способный сделать ключ с оттиска.
Вот как? повторил незнакомец, раздумывая. Пожалуй, вам можно помочь. Учтите, человек, к которому вы обратитесь, ничего не знает. Он хозяин мелкой мастерской, уголовный элемент. Но за деньги сделает все, что угодно и для кого угодно. У вас есть деньги? Он возьмет много.
Есть, успокоил Выхин и быстро добавил: Не при себе, конечно.
Не волнуйтесь, грабить вас не собираются. Запоминайте адрес Спросите Франека, скажете от друзей. Сюда не ходите. Прощайте, выход слева.
И незнакомец словно растворился в лабиринтах бочек и ящиков. Немного помедлив, Выхин пошел, как ему подсказали, налево и вскоре очутился на улице, освещаемой редкими фонарями. Она была пустынна.
* * *
Франек оказался крепким мужчиной лет под сорок с грубоватым, но хитрым лицом. Коренастый и кривоногий, он, казалось, выкатился навстречу Выхину, держа в руках прохудившийся бачок от примуса. Не говоря ни слова, вопросительно уставился на гостя нагловатыми глазами.
Я от друзей, Франек.
Хозяин критически смерил Выхина взглядом и, презрительно сплюнув в кучу хлама, сваленного в углу халупы, служившей ему мастерской, иронически ухмыльнулся:
Все так говорят.
Есть дело, без всякого риска, решил брать быка за рога Выхин.
Короче! Скоро полицейский час, а я хочу спать в своей постели, оборвал его Франек.
Нужен ключ. Вадим протянул хозяину раскрытые половинки обмылка.
Тот взял, поднес ближе к свету, рассматривая. Губы его скривились.
Пятьсот.
Злотых? уточнил Вадим.
Марок! И не оккупационных. Иначе забирай свое мыло и катись!
Хорошо, хорошо, замахал на него руками Выхин. Когда будет готово?
Придешь послезавтра. Две сотни гони сейчас, в задаток, мне надо добыть болванку.
Выхин вздохнул и полез за бумажником. Франек нетерпеливо ждал, пока тот отсчитывал деньги. Его беспокойные глаза все время перебегали с рук Вадима на его лицо и обратно. Взяв пачку купюр, Франек немытым пальцем поманил гостя ближе к себе.
Я вижу, пан с деньгами Могу предложить одну вещь.
Мне не нужны примусы, досадливо отмахнулся Вадим.
С чего это пан решил, что ему предложат примус? искренне удивился хозяин, ударив себя ладонями по ляжкам. Наверное, пан шутит? Если так, то я объясню: продаю секрет, касаемый до пана. Нести легко, а стоит дорого.
Сколько? Выхин был заинтригован.
Еще две сотни. Взял бы больше, но пану это необходимо, а мне ни к чему. Но и даром
Какой секрет? прервал его гость.
Сначала деньги! Франек интернациональным жестом потер пальцы правой руки.
Только половину, предупредил Выхин, отсчитывая купюры. Говорите.
Что скажет пан, если узнает, что точно такой ключ уже делал другой мастер?
Выхин был поражен. Черт побери, кто еще затесался в эту грязную историю с ключами: Тараканов, Дымша, Марчевский? Или есть еще кто-то, совершенно не известный ему, старательно державшийся в тени?
Откуда это вам известно? холодно спросил он хозяина мастерской.
Вторую половину! требовательно протянул тот грязную руку.
Выхин покорно отдал деньги.
Второго пан найдет сам, осклабился Франек, если, придя за ключом, добавит еще сотню. Тогда я расскажу, кто консультировался у меня, как сделать такую болванку.
Нет, скажи сейчас! шагнул к нему Вадим.
Пан торопится? прищурился хозяин. Я ведь могу и не делать ключа.
Ладно, вымогатель, отступил Выхин. Послезавтра поговорим
* * *
Ругге нетерпеливо снял телефонную трубку. Голос Штубе, казалось, насквозь пропитался пивом и табаком.
Мы провели его до казино, Штубе натужно закашлялся. Потом он пошел в лавчонку, где чинят примусы Но главное не это.
Не верти, говори, в чем дело! подтолкнул его подполковник.
Его выпасают люди СД, словно решившись прыгнуть в ледяную воду, выпалил Штубе.
Ты не мог ошибиться? вкрадчивым голосом поинтересовался абверовец.
Нет! Среди них есть один мой знакомый. Нашу сводку вам подвезут.
Хорошо!
Ругге зло бросил трубку на рычаги, губы его сжались в нитку, глаза сощурились.
Теперь каждый промах в игре грозил непредвиденными последствиями.
* * *
Бергер был взбешен. На его всегда бледном лице даже выступил румянец гнева на скулах. Проклятые умникиокольными путями, роя кротовые ходы, они подвели мину под его выношенный в раздумьях и выпестованный в тиши кабинета замысел серьезной игры с врагами рейха!
Военным тоже нельзя доверятькичатся заслугами, но даже в полевые бинокли и стереотрубы не видят дальше своего носа: только война, только немедленный результат, а дальний политический прицел начатой операции их не заботит.
Ночью звонили из Берлина. Группенфюрер Этнер, как всегда любезный, подслащал горькую пилюлю, приготовленную для Бергера.
Я в курсе всех дел, предваряя доклад оберфюрера, сразу начал Этнер. Не надо лишних слов.
Группенфюрер ненадолго замолчал, и Бергеру показалосьон сможет наверняка угадать, что тот сейчас делает: взял из пачки американскую сигарету, прикурил и развалился в кресле, далеко вытянув длинные ноги в узких сапогах. Или сегодня он в щегольском штатском костюме? Важнее другое, приказал ли шеф записать их разговор?
«Будь осторожнее в выражениях!»мысленно приказал себе оберфюрер, чувствуя, как вспотела ладонь, державшая телефонную трубку.
Наши партнеры добились запрещения игры с польской картотекой, даже ложной, продолжил Этнер. Пришлось согласиться с тем, что сейчас для усиления эффекта ушедшей к противнику дезинформации крайне важно разгромить раведгруппы в этом городке, чтобы не у кого было запросить о подтверждении или опровержении данных. Понимаете меня?
Бергер едва сдержалсяему очень хотелось напомнить группенфюреру, как много потрачено сил для подготовки ложной картотеки и разработке ее мнимой достоверности. Теперь, когда англичане наконец клюнули на эту приманку и надо выводить на них русских, дабы показать, что их потенциальный союзник плетет свою новую агентурную сеть на территории России, им начинают вставлять палки в колеса, а ведь вкупе с другими данными эта картотека вобьет серьезный клин между Черчиллем, который и без того не пользуется доверием у Сталина, и русским правительством.
Если такой клин не расколет их совсем, то посеет еще большее недоверие, причем не только между британцами и русскими, но и между русскими и поляками, лишив тех последних надежд на помощь восточного соседа, заставив ориентироваться только на лондонское правительство, которое не слишком опасно для Германии. Да мало ли возможностей открывалось при осуществлении этой операциивозможностей длинной политической интриги, рассчитанной не на сиюминутный успех, позволяющей сорвать всего одно яблоко с дерева, но на сбор всего урожая!
Понимаю, оставив при себе все доводы, коротко ответил оберфюрер.
По возвращении в Берлин обязательно состоится беседа с группенфюрером. И надо будет провести ее не в его кабинете, напичканном микрофонами, а в другом месте, хотя бы снова пригласить начальство погостить в имении старого фон Бютцова. Вот тогда-то и стоит поговорить о перспективах.
Я не в восторге от позиции наших коллег, продолжил Этнер. Но следует выполнить приказ. На островах должны верить!
Могу ли я?.. начал оберфюрер.
Свою часть работы вы можете закончить, с полуслова поняв его, ответил группенфюрер. Желаю успеха!
В наушнике коротко пискнуло: Этнер отключился от связи. Некоторое время Бергер сидел, машинально держа немую трубку около уха. Потом положил ее и, встав, заходил из угла в угол по кабинету, предоставленному в его распоряжение местным начальником СС и тайной полиции.
Бог мой, какая несусветная, непроходимая глупость! Радоваться, сумев подсунуть англичанам ложные планы подготовки высадки на острова! Ясно, что не Британия будет основным противником в новой войне, а русские. Важно не дать им успеть договориться. Пока это удавалось, но надо постоянно подкреплять достигнутый успех, камень за камнем класть и класть в стену, которая разделит их навсегда. Ничего, свою часть работы он продолжит и постарается закончить. И если она будет закончена успешно, Этнер не преминет нащипать себе лавров из венка победителя.