Замок на двери щелкнул и старушка вошла внутрь. Животина провела ее ровно до своего места. Большой тумбы, с цветком в глиняном горшке. Грациозно, как и положено кошке, запрыгнула и уселась наблюдать, прикрыв лапки хвостом.
Молодец Люська. Бдишь. Похвалила бабка, погладив кошку по макушке.
Та отозвалась тихим мурчанием. И Марфа проследовала дальше.
Дверь распахнулась, ударившись ручкой о стену. Молодой парень, сидящий за столом даже не вздрогнул. А он и не мог при всем желании. Большие наушники плотно сидели на ушах. А взор был весь направлен в микроскоп. Из под яркой футболки, с принтом ямайского музыканта, по рукам, текли чернила с руническими символами. Татуировщики называют их "рукава". Левая бровь старухи самовольно поднялась вверх. Так она простояла пару секунду, прежде чем сделала пару шагов назад. Марфа отодвинула дверь и взглянула на табличку. "Кузнечный Всеволод Святославович" гласила надпись. Старуха бойко проковыляла к стулу молодого человека. И с силой ткнула костылем.
А? Единственно, что успел спросить молодой человек сняв наушники.
Сева где?
Всеволод Святославович уехал в Бразилию. Ответил парень, потирая плечо.
А ты кто?
Я Николай Степанович.
ТьфуСплюнула бабка, попав точнехонько в мусорное ведро и оглядела кабинет.
Он был похож на кабинет хирурга в поликлинике. Но это только при беглом взгляде. В шкафах со стеклянными дверьми, в прозрачных банках, залитые раствором, хранились части разных животных. Под вытяжкой, на веревках висели, сушились, пышные букеты цветов и трав. На негатоскопе висели рентгеновские снимки совсем не людских конечностей.
Бардак. Вынесла вердикт бабка, усевшись на кушетку. А через секунду приняла горизонтальное положение. Латать то хоть умеешь?
А вы Марфа Федоровна? Уточнил Николай, вставая со стула и натягивая латексные перчатки.
Что Колька, ждал меня?
Меня предупредили
Инструмент зазвенел набирая обороты. Гипс сразу сдавался под натиском железного диска. И вскоре пред Николаем появилась розоватая нога, с синеватой венозной сеткой. Венчала ее набухшая, розово-красная коленная чашечка.
Мда Тут без обезбола не поработаешь. Констатировал парень, и полез под стол за баночкой и шприцом.
Ты что это! Возмутилась Марфа. Халтурить удумал! Старушка не стесняясь ударила мальчика по руке выбив шприц. У Севы во втором ящике. Забей мне. И не занимайся тут самодеятельностью. Змеюкам своим колоть будешь.
Ох, ну и проблемные вы. С тяжестью в голосе отметил Николай. Вечно всем недовольны.
Вы? Вопросила старушка. Аж с кушетки приподнялась.
Лежите, Марфа Федоровна, лежите. Не мешайте работать.
Как ты с Севой то трудишься? Он то лютый. А ты неженка.
Может мой рецепт попробуете? Вместо ответа предложил Коля. Всеволод Святославович одобрил. Даже похвалил. Не скрывая улыбки предложил парень.
Юноша прикурил, затянулся пару раз и запихнул между старческих зубов.
А с Всеволодом Святославовичем мы работаем на взаимном уважении. Наконец ответил Николай.
Марфа тянула долго, любой кальянщик проиграл бы эту дуэль. А дым выпустила из носа, густыми завитушками.
Может с тебя и выйдет толк Ладно. Латай. Мне ещё на ковер идти.
Николай принялся за работу. В железную емкость от планетарного миксера вкинул пять частей смолы и влил три части спирта. Поставил мешаться. Прошел по кабинету собрав ингредиенты. Положил сухоцветы, чешую рыбы, шкуру пятнистой жабы, в деревянную чашу, и принялся толочь. Получив однородный порошок, отправил его в миксер. Затем в ход пошла сердцевина дуба. Парень аккуратно распилил ее на четыре части. Опилки отправил в миксер. Вернулся к своему столу и взялся за гравер. Надел наушники и принялся резать руны. Кропотливо так, с отцовской любовью, рука выводила каждый символ.
Ну что Марфа Федоровна начнем? Спросил Николай, повернувшись на офисном стуле. Но старушка уже мирно лежала закатив зрачки за веки. Так оно и спокойней. Ухмыльнулся парень и принялся за работу.
В руках он держал скальпель. Тончайшие узоры пошли кровавыми подтеками по всей ноге. Николай быстро убирал их ватой, оставляя лишь розоватую линию. И продолжал выводить символы.
Закончив с этим и убрав испарину со лба принялся за укрепление.
Тонкий слой состава лег на слегка волосатую ногу. Затем слой собачьих жил, вдоль травмы и поперек. Плотной сеточкой. И ещё слой смоляной жижи. После пришло время дощечек. Они прилипли к ноге без особого труда. Слой бинта, смолы и опять бинта. Для надежной фиксации. И под лампу с фиолетовым светом.
ГотовоСказал мастер сам себе. Откатываясь на стуле обратно к своему рабочему месту.
Моток собачьих жил, забытый рядом с кушеткой, полетел в спину Николая, пока тот был увлечен микроскопом. Марфа очнулась.
С пробуждением. Недовольно поздоровался юноша, снимая наушники.
Бабка уже сползла с кушетки. Крепко сжатым кулаком она постучала по ноге. Будто в дверь.
Добротно. Похвалила она работу. И положила на край стола серебряный диск. Монету. Без номинала и герба.
Доброго пути, Марфа Федоровна. Сказал в след Николай, улыбаясь. То ли уходу старухи, то ли оплате.
Бабка же махнула рукой, даже не повернувшись.
В дверь постучали. Звук эхом разлетелся по просторному кабинету. Сидящий, за огромным столом из массива, мужчина оторвался от бумаг. Поправил седые волосы, что слегка касались плеч пиджака и сложил руки под густой бородой, спрятав в ней перстни с не ограненными камнями.
Здравствуй Марфа.
Здоровей видали. Тут же парировала старуха.
В кабинете тут же потемнело, несмотря на то, что за окном был ясный день. Марфа замерла на середине комнаты.
Поняла. Осеклась старуха и кивнула в сторону стула.
Мужчина одобрительно кивнул.
Петр, я этого На кладбище когда приехалаНачала было бабка.
Того-этого я в твоём отчёте прочитаю. Прервал ее начальник. Не сомневаюсь, что справилась. Ты мне лучше другое скажи
Так я и не знавала, что дырка там. Не было ее в наряде. Проглядела. Вновь взяла инициативу Марфа. Ну бывает. Осилила же.
Ты зачем в брешь полезла, одна, хромая? Скажи мне, Кривная. Петр наклонился поближе, но расстояние между ними все еще оставалась большим.
Осилила же. Ответила Марфа, отстраняясь как можно дальше. Ей казалось, что лицо начальника было прямо перед ее носом. Осилила. Повторила она тише.
Дура ты. А если бы померла?
И что с того? Нужна я кому больно. Старухой больше, старухой меньше
Ты специалист высшей категории. А свой опыт толком и не передала никому.
Опыт Толку-то. Передавай, не передавай. Тут талант нужен.
Значит такПетр полез рыться в своих ящиках. Пиши отчёт, поправляйся. А по весне командирую тебя. Начальник пустил по столу пачку бумаг, и та остановилась ровнехонько перед старушкой.
Не поеду! Твердо ответила Марфа. В Ленинград Тьфу! И подавно! Рассадник нечисти.
Ты, Марфа, с этой нечистью и призвана бороться. Так что поедешь, как миленькая. Или сдавай билет.
Старушка вся напряглась. Смотрела то на бумаги, то на Петра. Ноздри так и играли меняя диаметр. Лампа на потолке начала вторить их такту.
Я им там устрою. Сказала старушка схватив и скомкав бумаги. Встала из-за стола и поковыляла к выходу.
В добрый путь Марфа Федоровна. В Петербург. В Город культуры. Сказал Петр, когда бабка была уже в дверях.
Марфа обернулась на секунду, но, так ничего и не сказала.
_____________
Вот мы и пришли. Отметила девушка и обернулась, закружив подол своего платья, торчащий из под длинного пуховика. Спасибо, что проводил. Всегда приятно пройтись в компании.
Да не за что. Ответил молодой человек, рука которого невольно потянулась к затылку. Лиз, мы же рядом учимся. Может сходим как нибудь, погуляем? После пар.
Определенно да. Тут же согласилась девушка, улыбаясь и строя глазки.
Ребята познакомились только сегодня. Судьба свела их на дне рождении общего друга. Дима, крепкий парень, волейболист, не сразу приметил маленькую, худоватую Лизу. Но, чем больше времени он проводил рядом с ней, тем дальше, на задний план отходили остальные девушки в компании. Чем-то она его манила. Может милыми ямочками на щеках, может голубыми глазами, а может звонким, певучим голоском.
А может ещё кружок, вокруг дома? Предложил Дима. Ты обещала рассказать, про твой опыт с гусями.
Давай. Сказала Лиза, быстро глянув время. До остановки тебя провожу. И ухватилась за руку кавалера. А то еще украдут.
Пара ушла от парадной, и двинулась вдоль дома, к перекрестку. От туда Дима без пересадок смог бы добраться до своей общаги.
Так вот, гуси. Начала Лиза. Мне девять. И меня привезли к двоюродной бабке на лето. А она где то за Великими Луками живёт. Нет я и до этого за городом была. Но, вот там, прям деревня деревней. Мы когда заезжали нам корова дорогу перегородила. И мычала ещё такая Му-у-уДевушка показала пальцами рожки на голове и начала бадать Диму. Му-у-у. Папа ее еще отогнать пытался, а она ни в какую. Зараза такая. А я так смеялась, помню. Так смеялась.
А гуси то где? Сверкая зубами в улыбке, интересовался молодой человек.
Сейчас будут гуси уже. Подожди. Значит. Корова нас в итоге пропустила. Приезжаем мы к бабе Нюре, а она гусей завела. Оградка у нее такая невысокая, пасутся они там.
Так
Ну и выхожу я такая, малая утром. Стою на крыльце, блин дожевываю. Вижу гуси по участку гуляют. За оградкой этой. И я такая. Чего это они за оградкой. Спускаюсь, иду к ним. Встаю чуть ли ни в центр этой стаи. И говорю им. Знаешь, так громко, поучительно. Гуси-гуси, га-га-га. И показываю пальцем на оградку.
А ты умеешь заинтриговать.
А эти птицы. Бошки свои по поднимали, зашипели, и на меня понеслись и давай щипать. Баба Нюра выбежала на мои визги, а я аж на четвереньках домой несусь. А гуси все толпой меня гонят.
Ну ты конечно даёшь. Выразил восхищение Дима.
О, я туда ещё много раз приезжала, так что историй у меня много. Призналась Лиза с грустью в голосе.
Пара остановилась у знака с рисунком автобуса. Прямо под лампой фонаря. Больше транспорт никто не ждал. И пара была наедине.
Ну и погодка, да? Не верится, что через неделю уже весна. Отметил Дима, поправляя девушке шапку.
Да, погодка, как всегда, непредсказуема. С какой-то непонятной грустью ответила Лиза.
Вон и мой автобус, походу. Отметил парень крупные фары, мерцающие в правой полосе.
Угу. Тяжело вздохнула девушка.
Чего ты так погрустнела? Спросил молодой человек, и не дожидаясь ответа прижал девушку к себе.
Она смотрела на него снизу вверх, блестящими глазами. Губы дрожали, а руки крепко обнимали за шею. Дима поцеловал Лизу. Девушка ответила взаимностью. С каждой секундой прижимая молодого человека все крепче. А когда языки молодых людей наконец закончили танец, прижалась к его уху и зашептала:
Дима, Димочка, послушай. Правда льется прямо в уши. Крепкий муж ты. Воин статный. Пышешь жизнью во всю грудь. Так отдай, всего лишь каплю, силы, и здоровья чуть. Красоты твоей суровой, я возьму совсем немного. От такого молодца не сбежишь из под венца. Будь спокоен милый друг, подари немного, крупицу только, на дорогу
Лиза ещё секунду смотрела в остекленелые глаза Димы, прежде вновь впиться в него губами. Но страсти в ней уже не было. Только грусть. Слезы скатывались по щекам, крупными каплями падая на куртку молодого человека. А тот стоял, будто каменный. Девушка отпустила губы молодого человека, только когда двери автобуса открылись.
Тебе пора. Шмыгнув носом, произнесла Лиза.
Дима послушно зашел внутрь, и сел на свободное место.
Девушка стояла и смотрела вслед уходящему транспорту, пока тот не скрылся за поворотом. А после, оглядевшись, чтобы рядом никого не было, достала из сумочки флакон, откупорила крышку и поднесла как можно ближе к губам. Она медленно выдыхала пар и его вихрем затягивало внутрь. А после, поникшая побрела домой.
Ключ трижды обернулся в замке. Лиза пришла домой, в свою маленькую квартиру-студию. Ещё долго она стояла оперевшись спиной на дверь, прежде чем нашла в себе силы снять сапоги.
Чайник щелкнул. Обозначил, что вода готова. Девушка заварила себе ароматный травяной чай и присела у балкона. В доме напротив, один за другим гасли огни. Время все шло, но сердце девушки все так же бешено билось Чай она допивала уже холодный.
Лиза зашла в ванную комнату. Обильно смочила ватный диск жидкостью из красивой бутылки. И повела по глазам, смывая макияж. Почерневший диск отправился в мусорку, и вместо него в ход пошел следующий. Им она повела по лбу. С каждым разом вата приобретала все более розовый цвет. Изведя с десяток гигиенически средств, Лиза наконец смыла с себя все лишнее. В зеркале отражалась печальная картина. Левая половина лица, от лба до подбородка, шея и трапеция были в пугающих шрамах. Глубокие химические ожоги. Полученные достаточно давно. Девушка смотрела на себя, глаза заблестели от слез, но она сдержалась. Медленно вдохнула и выдохнула. Схватила с полки заживляющий крем, которым пользуется уже пятый год, и нанесла массирующими движениями. Выключила свет, и легла спать.
До весны оставалась ещё неделя
____________
"Фирменный поезд "Ласточка" МоскваСанкт-Петербург прибыл на шестую платформу." Объявили по громкой связи. Город встречал людей малой облачностью и весенним солнцем. Высокий кожаный сапог ступил на платформу, разбив подтаявшую наледь. А за ним и второй, и сумка на колесиках. Марфа стояла на самом краю платформы и оглядывалась, щурясь от солнечного света. Люди шли сплошным потоком, торопились по своим делам. Подрезали и обгоняли друг друга, толкая свои пожитки. Старушка скривила свою недовольную рожу. Опустила брови, прищурила веки. Ноздри начали раздуваться, а уголки губ опустились вниз, оголив зубы в хищном оскале. Марфа стукнула тростью об брусчатку, разбив остатки льда под ногами. Идти, мельтешить в толпе, она не собиралась. Гул вокзала сожрал звук удара будто его и не было. Старушка ударила второй раз, и третий, и четвертый. Соблюдая равные интервалы.
Барабан стучит ритмично. Шаги вторят в такт. Стройся ровными рядами. Коли не дурак. Шаг за шагом, ровно, дружно, отчеканят бой, мы войдем в ворота града, строем, не толпой. Нашептывала себе под нос Марфа, продолжая отбивать ритм.
Люди достаточно быстро начали идти с одной скоростью. И вскоре, незаметно для самих себя, выстроились в цепочки. Марфа ехидно улыбнулась и с лёгкостью вписалась в одну из таких, продолжая ритмично стучать тростью о платформу.
Марфа Федоровна, Марфа Федоровна. Активно махал рукой мужчина, стоящий немного в стороне от входа на вокзал.
Старушка быстро его заметила. Лет сорок, но выглядит на тридцать пять. Короткая стрижка, и тонкая куртка поверх повседневного, и явно не самого нового костюма.
Марфа подошла в плотную, и ещё раз оглядела мужчину с ног до головы. Принюхалась.
Здравствуйте Марфа Федоровна. Я Игорь Блинов
Старуха прервала его, ухватив за шею тростью и подтащила поближе к себе. Зашевелила губами, смотря прямо в глаза.
Что, забыл кто ты родной. Вспоминай скорей. Травку кушает козел скачет вдоль полей. Не противься свое воле. Открывай же пасть. Расскажи старухе про козлину масть.
Еле слышный шепот, заставил мужчину замереть, глаза с каждой секундой становились все более мутными.
Бе-е-еНачало доноситься из его рта. сполезно, Марфа Федоровна. Сказал Игорь корча на лице гримасу боли.
Марфа тут же ослабила хватку и фыркнула. А мужчина, расстегнув пару верхних пуговиц на рубашке, достал связку веревок с болтающимися на них побрякушками. Быстро выбрал одну, круглый диск из стекла с нацарапанными рунами и перьями воробья.
Смотрите, что вы наделали. И оберег испортили и рубашку. Прокомментировал Игорь, показывая старушке почерневшую, будто от копоти, висюльку. Нельзя так, с коллегами. Мужчина сорвал оберег, разломал и кинул в ближайшую мусорку. Остальные спрятал обратно, ближе к телу.
Ниче, у тебя вон их сколько. Равнодушно ответила Марфа. Так как тебя звать?
Я Игорь Блинов. Старший оперативный сотрудник.
Марфа достала телефон и сфотографировала лицо молодого, по ее мнению, человека.
Ладно, Игорёк вези меня на работу.
Мужчина кивнул и отправился в сторону от платформ. Марфа отправилась за ним. Они не пошли через главные ворота вокзала. А пошли к боковому выходу. Вниз по лестнице, через маленькое КПП, с парой лениво сидящих сотрудников. Где их ждала машина, некогда производимая Германией, синяя, только что помытая, так и блестела, выделяясь на фоне остальных. Стоило им подойти к машине и открыть багажник, из под колес побежали крысы, скрывшись в дыре проржавевшего мусорного бака.