Поочередно несколько хоплэтов соглашается, кто-то жмет плечами, но в итоге в нарастающем гуле все приходят к одному мнениюничего не изменилось, ничего не произошло, а значит все в поряде и дальше идет, как надо.
Если конечно, жить в Хоплесе и заниматься этой хренью это «как надо».
Ричи и Лютером подходят ко мне. Лютер долго смотрит на меня, словно о чем-то думая, после чего говорит:
Значит так, Везучий. Часики твои туфта и я этому очень рад. На такой почве думаю можно тебя и оставить пока. Ты придурок, да, но за это мы в трап не кидаем.
Ну даконкретно ты кидаешь и без причин. Не важнопридурок или нет. Это точно.
Корочепродолжает онужинать можешь уже вместе с остальными, и так далее. Батрачка с завтрашнего дня та же.
Понимаю, что все равно не собираюсь сидеть сложа руки, но дабы отвести от себя подозрения, задаю вопрос:
Значит, испытательный срок окончен? поднимаю руку и трясу часамичасы оттикали, ничего не произошло. Значит, я обычный хоплэт, ничего во мне нет.
Ага, только обычные не помнят всякой хрени с устройством Хоплесафыркает Ричи.
Ну и память у этого ублюдка. Я ведь только раз об этом сказал, и то вскользь, не зацикливая на этом внимание.
Согласен с Ричикивает Лютереще пару дней побудешь в Зоне, если всё лады, никаких побегов и прочей хрени типо сегодняшнейто ограничения снимем. Станешь, как все. Откроем тебе Хоплес, сможешь сам туда сигать на досуге.
Какая честь. Надеюсь, к этому времени меня уже здесь и близко не будет.
Но в ответ лишь киваю и даже натягиваю улыбку:
А когда расскажете всё остальное? Вы говорили, что рассказали мне лишь часть инфы, а остальное когда ограниченку снимете.
А, этоЛютер задумываетсяда ты и сам уже считай все узнал. То, что трап и сектор А. Ну и все эти дела. Короче, потом решим, когда уже с тобой лады будут.
Надо же, каким он сразу стал дружелюбным.
Сейчас бы я и в жизни не поверил словам Лин о том, что этот уравновешенный (на фоне Ричи) чувак реально может закинуть кого-то в трап для проверки, а потом еще и запугать девчонку. После усмирить всех хоплэтов и заставить слушаться себя и свою шайку.
Сейчас он кажется мне самим идеалом лояльности и организованности.
Точнее, казался БЫ и не поверил БЫ, если бы не были так свежи воспоминания, как этот обезумевший псих кидается на меня, заламывает руки, мутузит и обещает скорую и мучительную смерть, как только часы оттикают до нуля. Независимо оттого, что после этого произойдет.
А теперьдаже без наказания за нарушение правил.
Такие перемены даже настораживают, но я все равно не собираюсь тут оставаться, потому прикидываюсь, что во все поверил, все понял, принял и чертовски благодарен за снисхождение к моим «пакостям».
У нас ведь с тобой больше не будет проблем, Везучий? напоследок бросает Лютерделить нам теперь нечего.
Конечноневинно киваю я.
И мысленно скрещиваю пальцы.
-6-
Лишившись окна, Лютер при этом не отверг идею общего отбоя. Раз теперь не может положиться на светон положился на собственные позывы и остальных хоплэтов. Как только легкая сонливость начала валить его и Ричивсем был объявлен отбой.
Как мы будем пробуждатьсяникто обговорить не решился. Солнечные лучи-то нас теперь не разбудят, так что, скорее всего, проспим добрую часть дня. Или ночи. В общем чего-то.
Перед отбоем я подумывал о том, что раз дело зашло (за окно), то надо закинуть Лютеру удочкумол, ты видишь к чему все идет, мы под землей, все это муляж и надо бы активнее работать над выходом.
Но потом решилпошли они все к черту, я не Мать Тереза.
Скорее всего, их напускная с Ричи вежливость вечеромлишь способ заглушить во мне бдительность. Как раз, чтобы я, расчувствовавшись, подлез к ним со своими теориями и опасениями, а они схватили меня прочно за яйца и знали наверняка, где меня теперь следует стеречь.
Нет уж. К черту их всех. Моя шкура мне самая близкая.
Сам завтра, едва кормаки и пытаки уйдутдам деру и пошли все к черту. Забегу в трап, там сектор Аи дальше будь что будет. Попытаюсь найти выход, но по крайней мере не стану и дальше делать вид, что бесплотные поиски пытаков однажды к чему-то приведут.
А они если хотятпусть дальше в это верят и ходят под началом Ричи и Лютера. Глубоко под землей.
Придя к этому решениюмне даже стало легче, потому я довольно быстро заснул.
Однако, когда просыпаюсьрешаю, что тронулся умом. Часы, которые еще вчера были:
«00:00:00»
Теперь стали:
«23:58:57»
Я лихорадочно оглядываюсь. Хорошо, что окно померклоя проснулся раньше остальных. Или по крайней мере не одновременноони либо лежат, либо спят. Короче, никто не успел обратить на это внимание.
Судя по новому таймеруон начал отсчет всего минуту назад.
Что это значит?
Это значитчто если его увидят, мне жопа. Опять начнут следить за мной, и я ни за что не проберусь к трапу. Прощай побег и попытка выбраться наружу.
Потому я медленно и тихо снимаю ремешок с запястья. С тех пор, как часы обнулились -вчера никто больше на них и не смотрел. Не думаю, что и сегодня утром заметят.
Складываю и сую в задний карман джинс, как раз, к бумажке с кодом, которую так и не вытащил.
Отлично. Пока никто не видитэтого и нет.
Я не знаю, что отсчитывает таймер и почему, а главноекак он запустился вновь. Но я точно не хочу, чтобы этими же вопросами задались хоплэты.
Не сегодня.
Чертовы часы не испоганят мне опять все планы.
Я медленно ложусь обратно, после чего «случайно» толкаю хоплэта рядом с собой. И тут же притворяюсь спящим.
Пусть он всех разбудит, чтобы никто не замешкался на счет того, что я проснулся первым.
Но хоплэт спит как слон. Мне приходится упорно толкать его раза три прежде, чем он наконец хмурится, стонет и начинает шевелиться.
А уже через полчаса мы все на ногах.
Все отличноникто не замечает отсутствия часов на моей руке.
Все как обычнотуалет, умывание, завтрак. Очередь строится за едой, Ричи падает на колени, чтобы достать жестянки..
Но шарит рукой дольше обычного в той расщелине между полом и шкафом, где они их хранят.
Пауза слишком затягивается. У меня появляется паршивое предчувствие.
Наконец он, озадаченный и хмурый, встает и оглядывает нас всех поочередно, однако останавливает злобный взгляд на мне, когда говорит:
Вся еда пропала. Нет ни одной чертовой банки.
Глава 9
-1-
Воцарившееся небольшое шептание только увеличивается с каждой секундой, превращаясь в настоящий возбужденный гул. Заткнуться всех заставляет Лютер, подойдя и проверив все лично:
Если кто из хоплэтов вдруг случаем сожрал все банки, или просто их ухойдокал на черный деньлучше сказать сразу. Понимаю, сегодня нестандартный день, солнце не разбудило нас и кто-то мог встать раньше, чтобы затырить припасы себе. Но даю последний шанс сознаться прямо сейчас -и тогда, обещаю, что наказания не будет.
Все начинают вновь перешептываться и переглядываться, но взгляды неизменно останавливаются на мне. Это с учетом того, что они еще про новый таймер не знают. И про, что я проснулся первым.
Когда я понимаю, что теперь уже даже никто не скрывает, как обвинительно таращится на меня, я закатываю глаза:
Серьезно? Я опять буду виновен во всей хрени, что с вами творится? поднимаю руки и показываю свою некрупную комплекциюм? Думаете, я похож на человека, который столько жрет?
Я ожидаю, что этим заставлю их перевести взгляды на крупного Бена или кого из хоплэтов покрупнеено мой аргумент не заставляет шелохнуться ни кого.
Ну да. Лакивиновный, это уже аксиома.
Думаю, ты похож на того, с кого начались все наши сраные проблемынаконец, отвечает мне Ричи.
И то, что он не вставляет фигову тучу ругательств для значимости, заставляет меня поверить в то, что он реально в этом убежден.
По-моему ваши проблемы начались на два месяца раньше, если ты не забылогрызаюсь я.
Я уже чувствую, что наша перепалка через 2-3 пикировки опять перерастет в настоящую ругань и мне, скорее всего, снова назвизделяют по голове за то, чего я даже не делал. Обиднее всегочто в этой ситуации я даже по теории вероятности виновен не больше остальных.
Еда нужна всем.
В холле спали все.
Но виноват я.
И вот уже когда Ричи открывает рот чтобы ответить, из очереди, которая выстроилась за едой и замерла, когда еды не оказалосьуверенно выступает в сторону Сью.
Ее рыжие мокрые волосы забраны в хвост, на лице легкая раздраженность, смешанная с равнодушием:
Ладно, я с парочкой кормаков сейчас притащу жестянок для завтрака, мы быстро. А потом уже разберемся куда делись запасы.
Дело говоришьтут же согласился Бен.
Закрой пасть! рявкает на него Ричитебе лишь бы пожрать, кретин. А у нас крыса завелась, которая сперла еду! И за два месяца такое впервыена последнем слове он нарочно делает акцент и вновь смотрит на меня.
Я саркастично киваю:
Да, ты меня раскусил. На самом деле я жру по ночам банками, но из-за быстрого метаболизма выгляжу, как два тебя.
Ричи понял не сразуно как до него только доходит, он аж весь зеленеет. Чувак в курсе, что он доходягано когда ему говорят это в лицо, видимо не приходит в восторг.
Везучий.. Лютер задумчиво глядит на меняя никого не обвиняю.. пока. Но сядь пока на этот ковер и не вставай с него, пока мы во всем не разберемся.
Не обвиняешьязвлю яя так и понял. Это ковер для защиты свидетелей. Блатное место. Ну, я пошел тогда на него. Кто со мной, ребята?
Кончай юродствовать! одергивает меня Ричиклоун хренов. Сядь и заткнись, пока я из тебя все дерьмо не выбил.
Заставляю себя усмехнуться и нацеливаю палец на Ричи:
О, узнаю старого-доброго Ричи. Ты хоть иногда «хрен» да «ушмарок» вставляй, а то я уж испугался, что ты заболел.
Заткни. Пастьцедит он и его верхняя губа дергается в ярости, однако Лютер кладет ему ладонь на плечо, очевидно, удерживая от преждевременных действий.
Давай, Сьюкивает он еймы вас подождем.
Сью и пятеро кормаков убегают к Хоплес, а я сажусь на ковер «не обвиненных». Все поглядывают на меня, тихо шепчутся.
Чувствую, какая-та фигня все-таки произошла.
Не зря мои часы начали новый отсчет.
Но больше меня беспокоит не то, что что-то определенно случилосьа то, что в этом, чем бы они ни было, несомненно обвинят меня. А это сразу же поставит крест на моем побеге.
Проклятье!
Я начинаю в своих размышлениях ритмично постукивать ногой по полу, даже не обратив на это внимания.
Что, Везучий, нервишки шалят? ухмыляется Ричи, заметивтому, кто виновен, париться не о чем.
Закатываю глаза:
Я же уже сказалты меня разоблачил. Это я сожрал еду. Вместе с банками. Я робот и питаюсь медью. Или из чего они там сделаныотмахиваюськороче все, ты прав. Только отвали от меня.
Слыш, не смей так со мной разговаривать, кретин, иначе..
Ты из меня все дерьмо выбьешьповторяю я механическихорошо, я понял.
Ричи не находится, что ответитьно я и отсюда чувствую источающие волны разрушающей ненависти ко мне, исходящей от него бешеными потоками.
Проходит больше времени, чем надомы просто это чувствуем, хоть и лишенные часов. Кормаки должны были вернуться гораздо быстрееим нужно было лишь достать 10 жестянок для завтрака на первом же этаже, и прибежать обратно.
Но их даже не слышно.
Лютер украдкой поглядывает на меня, после чего говориткак бы не так громко, чтобы продемонстрировать, что он делает это нарочно, но достаточно, чтобы услышали все в холле:
Что-то Сью с хоплэтами задерживаются..
Ричи начинает постукивать пальцами по столу. Я бы съязвил, но сам уже начинаю нервничать. Сью отлично разбирается в Хоплесегде они? Потеряться точно не могли.
Проходит еще пара минут и Ричи молча идет к выходу в Хоплес:
Куда ты? хмурится Лютер.
Найду ихбурчит Рич, тщательно скрывая свое беспокойствопора поторапливаться, хрена ли они там булки мнут. Пришпорю их и обратно.
Но от меня не скроешья вижу озабоченность в его глазах. Не столько хоплэтами, сколько, думаю, своей подругой.
И моей подругой.
Я тут же поднимаюсь с ковра:
Я с тобой.
Он ожидаемо фыркает:
Нахрен ты мне сдался? Посади свою чертову задницу на место. Лютер не своди с него глаз.
И сам знаю. Везучийон молча кивает обратно на коверсядь и не рыпайся, я же просил уже.
Я хочу помочь.
Твоя главная помощьзахлопнуть варежку и сесть на месторявкает Ричи, после чего говорит Лютеруначалась какая-та херня, и я ставлю голову на кон, что это из-за него.
Я все время был рядом с вами! негодую.
А я и не говорю, что твоих рук дело. Я говорю, что из-за тебя, ушмарок.
Не успеваю я ответить, как слышатся множественные шаги. Ричи оборачивается ко входу и все мы устремляем туда глаза, замерев. Шаги приближаются, и, наконец, под облегченные вздохи хоплэтов, Сью и взятые ею кормаки вбегают обратно.
Однако, лица у них растерянные.
Где вас, мать твою, носило? тут же напирает Ричи, чтобы не показать публично своего облегчения.
Сью быстро глядит на него, потом на Лютера. Что-то не так, я вижу это по ее глазам.
После чего, наконец, впервые за сутки она переводит взгляд на меня и смотрит дольше, чем на остальных. Я не отвожу глаз и так же смотрю в ответ.
Еда пропаланаконец, говорит онанигде не жестянки. Мы обыскали все этажи, все шкафчики, даже те, откуда позабирали раньше. Ни одной долбанной банки.
Будто этого недостаточно, она делает паузу и добавляет:
Мы остались совершенно без еды.
-2-
Я ожидаю, что вновь все замолкнут на мгновениеогорошенные этой новостью, но гул поднимается уже на последних ее словах, заглушая их. Хоплэты начинают недовольно и испуганно шептатьсякто-то не может в это поверить, а кто-то довольно быстро соображает. Начинаются рассуждения, какие-то истеричные выкрикии даже Лютеру не удается сразу получить тишину. Ему приходиться трижды кричать и дважды ударить кулаком по столу прежде, чем его голос хотя бы отдаленно начинает складываться в слова среди общего гомона.
Заткнулись все! орет онзаткнулись, я сказал! Чертовы дебилы, заткнитесь! Крик ничего не решит! Заткнули пасти!
Пару минут подобного и, наконец, хоплэты решают замолчать.
Лютер делает глубокий вздох. Однако, добившись тишиныон, кажется, и сам не знает, что на это сказать. Глядит поочередно на Сью, Ричи и меня. И вновь по кругу.
Наконец, слова подбирает Ричи. Он делает резкий выпад вперед, со всей дури бьет меня кулаком в нос и орет. В его голосе уже не скрывается отчаяние и проступающий ужас:
Это все из-за этого кретина! Как только он появился в Хоплесе, у нас все полетело, на хрен, к чертовой матери! Сначала часы, потом..
Он замолкает и резко опускает глаза на мое запястье. Я успеваю убрать его за руку, но недостаточно быстро. Ричи хмурится и хватает мою руку. Я, одной держась за нос, с которого капает кровь, другой рукой отталкиваю его и вскакиваю на ноги.
Этот ушлепок снял часы! неистово орет Ричи Лютеручасов нет на руке! Где часы?! его ноздри раздуваются, когда он глядит на менякуда ты дел чертовы часы, кретин?!
Я молчу.
Перевожу загнанный взгляд на Лютера. Он подозрительно щурится:
Зачем ты снял часы, Везучий?
Ну все.
Мне хана.
Что мне остается? Бежать прямо сейчас? Есть ли смысл бежать из центра комнаты, наполненной всеми хоплэтами? Меня догонят раньше, чем я сделаю и пару шагов.
Стараясь делать это максимально невозмутимодергаю плечами:
Ну, отсчет же закончился. Вот и снял. Они жали мне.
ХорошоЛютер делает шаг ко мне. Говорит медленно, словно с каким-то опасным зверем или тронутым шизикома где они сейчас?
Я молчу.
Вновь гляжу на всех троих по очереди.
Отвечай, где на хрен, чертовы часы? рычит Ричи.
Я их выкинул в унитаззаявляюзачем они теперь? Или вы из ремешков себе браслетиков понаделать хотели?
Однако, моя острота не срабатывает отвлекающим маневром. Они и ухом не ведут.
Он врет! вновь кричит Ричи. Да уж, он совсем потерял над собой контроль. Выглядит так, как будто он слетел с катушек, но на деле это не бесконтрольная ярость, а конечная точка отчаяния и паники.
Втирает нас дерьмо в уши! продолжает он, отчаянно маша руками перед лицом Лютераон где-то заныкал их!