Митсури возмутился:
Предлагаешь прятаться, пока Фумиёси с сообщниками уничтожает ямацзури? Чтоб его сожрал гюки! Я должен отыскать отца и вместе с ним сражаться с врагами. Отойди с дороги, Синдзабуру!
Отец, отец, отецбессвязно бормотала О-Цую, то завязывая, то развязывая косы под подбородком.
Пойдёмте вместе. Только сначала раскинем мозгами. Глупо бросаться под лезвие катаны, Синдзабуру раздвинул кусты. Смотрите, мы можем обогнуть деревню слева и двигаться вдоль зарослей дикого инжира. Так мы не привлечём внимание.
Митсури включился в обсуждение:
Зайдём сначала к тебе, О-Цую. Твой дом ближе всего. Быть может, твой отец спрятался и с ним всё в порядке. А потом определимся на месте, что делать дальше. Дым расползается, и видимость ухудшается, но я слышу звон мечей. Значит, кто-то из ямацзури сопротивляется. Вперёд!
Каори последовала за троицей. Она хотела быть рядом с Митсури, если тому потребуется защита. Передвигалась она бесшумно, в длинном кимоно цвета сухого зелёного чая легко быть незаметной. Набросила на голову широкую накидку под цвет кимоносразу и не поймёшь, что под ней ёкай.
Глава 6
Митсури, Синдзабуру и О-Цую прятались в кустах магнолии, которые высадила матушка О-Цую за несколько дней до рождения единственной дочери. Женщина умерла три весны назад, а магнолия крепчала и разрасталась и вот теперь стала пристанищем для друзей, когда из-за поворота выехал всадник с синим поясом поверх терракотовой накидки. О-Цую дождалась, когда стук копыт стихнет, выбралась из укрытия и на четвереньках поползла к веранде. Митсуриследом за ней, но на крыльце он угодил во что-то липкое и густое. Обернулсявся тропинка покрылась бурыми пятнами. Голова закружилась, в глазах потемнело. Страшная догадка сверлила мозг, но Митсури отгонял её, как надоедливую муху. Синдзабуру подхватил друга под локоть и, тревожно оглядываясь, потащил в дом.
Поначалу Митсури ничего не видел. Внутри, как и снаружи, было полно дыма. Догорал очаг, и крохотный язычок пламени боязливо дрожал. Пришёл на память сладкий вкус моти, которые О-Цую наверняка готовила на этой жаровне. Ещё совсем недавно всё было хорошо, а теперь
Откуда-то доносились рыдания. Синдзабуру метнулся влево, отодвинул стенную панель и, громко ухнув, упал на колени. В углу небольшой и пустой комнаты, если не считать свёрнутых в рулоны футонов, на полу в луже крови лежал плотник Итиро. Рана на его бедре была широкой, раскрывалась, как большой рот, обнажая мышцы, сухожилия и раздробленные кости. О-Цую скорчилась на груди отца и завывала точно попавший в смертельную ловушку зверь.
Митсури с грохотом уронил босуто и беспрерывно замотал головой, не соглашаясь с увиденным. Ему открылось до этой поры неизвестное: человеческие боль и страдания. Все свои годы он, обласканный вниманием родителей, жил под непроницаемым куполом, не зная нужды и потери. Он хотел как-то утешить подругу, но губы лишь судорожно дрогнулини один звук не вырвался из лёгких, заполненных дымом, обессиленных, словно на них навалилась гора.
Синдзабуру склонился над Итиро и через несколько мгновений бросил на друга полный ужаса взглядплотник умер.
О-Цую, нам нужно отыскать старосту, а ты спрячься где-нибудь в доме, сказал Синдзабуру. Девушка подняла посеревшее лицо, осмысляя услышанное, и вдруг отскочила от Итиро, будто это уже был не её отец, а мертвец из кошмаров. Она вцепилась в рукав Синдзабуру:
Не бросайте меня одну. Мне очень страшно.
Митсури подбежал к ней и помог встать:
Хорошо, мы возьмём тебя с собой. А чуть позже вернёмся сюда, чтобы с почестями похоронить твоего отца. Но сейчас нам надо идти.
Я только возьму зеркало, которое отец подарил матери на свадьбу. Если дом сгорит, хоть что-то останется на память.
О-Цую, сгорбленная, со впалыми щеками, будто злой демон высосал всю её красоту, подошла к стене и отодвинула панель, за которой обнаружился глубокий шкаф с постельными принадлежностями. Вынула потёртое зеркало из серебряной амальгамы в металлической оправе и спрятала его за пазуху. Обернулась, молча глянула на отца широко распахнутыми глазами. Нижняя челюсть у неё тряслась, плечи вздрагивали, а тонкие бескровные пальцы лихорадочно теребили края кимоно.
***
Каори, прислонившись к задней стене дома плотника, слышала каждое слово. Чувствовала запах крови и густого, как смола, кислого, как дешёвое саке, страха. Она последовала за Митсури, когда он вместе с друзьями выскочил на улицу. Передвигались они шумно и неумело, перебегая от жилища к жилищу. Каори только и делала, что скрывалась и пряталась, а эти молодые люди, за раз хлебнувшие столько горя, глупыми овцами шли прямо в пасть к волку.
Поднялся ветер и разогнал сизый туман, тяжёлым покрывалом опустившийся на деревню. Сгорело тринадцать строений, а на четырнадцатоеогонь не перекинулся. Тишина стояла жуткая. Кто-то из ямацзури сбежал в горы, кто-то лежал на земле с распоротым животом, кто-то сумел спрятаться в собственном доме. И только изредка раздавались приглушённые болезненные стоны.
Митсури и Синдзабуру заглядывали в каждый двор, в каждую хозяйственную пристройку, приоткрывали двери в поиске старосты, а О-Цую в это время высматривала Синие Пояса. Каори находилась неподалёку и пару раз выручала троицу, отвлекая проходящих мимо мужчин с катанами, правда, друзья этого не замечали.
Наконец они приблизились к оживлённой центральной площади. Синие Пояса, полукругом выстроившись рядом с древним камфорным деревом, разговаривали, смеялись, чистили мечи. Заржала лошадь, с веток сорвались вороны и чёрными кляксами взлетели в небо. К этому дереву ямацзури относились с особым трепетом, уверенные в том, что в нём живёт добрый дух, охраняющий деревню.
Кто-то привязан к стволу. Два человека, прошептал Синдзабуру, выглядывая из-за высокого и глухого тростникового забора.
Это могут быть мои родители. Как бы мне подойти поближе и рассмотреть, кусал губы Митсури.
Площадь просматривается со всех сторон. Ты сразу окажешься у них на виду ирезко замолчал Синдзабуру, потому что из-за угла выскочил всадник и на ходу громко отрапортовал:
Господин Фумиёси, сына старосты не нашли! Видать, вместе с другими убежал в горы!
Синдзабуру толкнул друга в бок и кивнул на ближайшую лачугу, мол, заборукрытие ненадёжное. Митсури, крепко держа босуто, на четвереньках немного отполз назад, но следующие слова заставили его замереть:
А с этими что делать? спросил всадник, лошадь которого нетерпеливо перебирала ногами. Ему что-то ответили, но троица не расслышала (Синие Пояса были далеко). Всё-таки дерево у них почитается за святое. Обереги вон висят. Господин Фумиёси, может, тела перенести в другое место?
Тела, прошептала О-Цую. Она обхватила колени руками и нервно покачивалась вперёд-назад.
Всадник ускакал, а Митсури упрямо повторял:
Нужно узнать, чьи это тела.
Ты рехнулся? Там около десяти мужчин. Вперёдникак. Уходим отсюда. Убежим в горы. Найдём кого-то из своих. Там решим, что делать. Твой отец так просто это не оставит. Найдётся управа и на этого разбойника Фумиёси, чуть слышно проговорил Синдзабуру.
Но Митсури мотнул головой:
Я должен узнать, чьи это тела. Попробую обойти площадь с другой стороны. Там видимость получше. Ползите в ближайший дом и дожидайтесь меня там.
Они ещё несколько минут спорили и, наконец, договорились до того, что спрячут О-Цую и дальше отправятся вместе, но их планам не суждено было сбыться. Неподалёку от забора остановились двое и завели беседу:
Всё случилось не так, как мы рассчитывали.
Кто же знал, что некоторые из ямацзури будут так яростно сопротивляться. Даже старики похватали мотыги. У моей лошади вон как морда разбита!
Хм, не думаешь же ты, что Фумиёси хотел лишь припугнуть старосту Тоскэ?
Нам что? Мы люди наёмные. Заплатилипоручение выполнили. Только вот мёртвые тела рядом с камфорным деревом. Нехорошо. Святыня всё-таки.
С каких пор ты стал таким суеверным? Ха-ха. Не после ли того, как изрезал с десяток ямацзури.
Пойдём отвяжем старосту и его жену и перенесём в другое место. Они всё равно мертвы. Не думаю, что Фумиёси будет против.
У Митсури зазвенело в ушах. Он вскочил так резко, что опрокинул забор. С диким нечеловеческим воплем бросился к площади, держа босуто, как копьё. Его появление было таким неожиданным, что Синие Пояса на мгновение опешили. А когда на солнце сверкнули катаны, Фумиёси, обрюзгший лысый старик, поднял ладонь. Митсури никто не тронул. Он остановился напротив камфорного дерева и впал в оцепенение. Слёзы текли по грязным щекам, капали на грудь, рубаху
Его родители были мертвы. Матушка, ещё молодая женщина, походила на прекрасного мотылька с оторванным крылом. Левая рука лежала на земле ладонью вверх, правая же была так сильно заломлена за спину, что казалось, её и вовсе нет. Лицо отца залила кровьна лбу глубокая рана. Фумиёси стоял совсем рядом, спокойный и как будто довольный. Они виделись прошлым летом в этой самой деревне. Фумиёси пил чай из матушкиных керамических чашек, а сегодня предал их. Он их предал!
Наконец горе Митсури вырвалось наружу безумным криком. Ослеплённый яростью, он, замахиваясь босуто, кинулся на Фумиёси. Тот быстрым движением выхватил катану из ножен и перерубил босуто пополам. Митсури отшатнулся и отыскал взглядом друзейхотел попрощаться. Они, без кровинки на лице, застыли возле упавшего забора.
А вот и отважный принц явился! громыхнул Фумиёси. Хорошо, что мы задержались, а то пропустили бы выступление великого воина.
Синие пояса рассмеялись. Катана Фумиёси остановилась на волосок от горла Митсури. Он почувствовал, как по спине тонкими струйками потёк пот.
Что же с тобой делать? И с друзьями твоими? Подойдите ближе! Эй ты, оставь палку, не на собак идёшь! крикнул Фумиёси с нарастающим раздражением, когда Синдзабуру прижал к себе босуто.
Примечания
1
19.00-21.00
2
Божество в японской мифологии
3
Деревянные сандалии
4
Цветущее вечнозелёное дерево
5
пер. Н.Новича
6
Хлопчатобумажный матрац
7
13.00-15.00
8
Палочки для еды
9
Быкоподобная химера, живущая в водоёмах и прудах.
10
Владельцы феодальных поместий
11
1 дзё3 метра