Вот, Евсей, принимай гостя! Следователь из областной прокуратуры к тебе пожаловал
«Следователь! мысленно ахнула Даша, стоя за спиной Воронцова. Из прокуратуры! Это почему? Зачем он тут?»
Погуляй-ка во дворе, обернувшись к ней, сказал Воронцов и закрыл за собой пухлую дверь.
Опираясь одной рукой о стол, посреди комнаты стоял хозяинсгорбленный, лысый старик с подслеповатыми и хитрыми маленькими глазками, одетый в засаленный пиджак поверх клетчатой рубашки.
Потолок был настолько низкий, что Воронцов со своим ростом рисковал удариться головой о поперечную балку либо задеть лампочку, висящую в патроне на голом шнуре. Не дожидаясь приглашения, он сел на шаткий табурет и чуть было не опустил локоть на подоконник, усыпанный высохшими мухами. Участковый был ростом пониже и потому мог без всякого риска прохаживаться по комнате.
Евсей был напуган, но виду старался не подавать. Следователь и участковый молчали, и он чувствовал себя все более неуютно. Понимая, что на правах хозяина он должен что-нибудь предложить гостям, Евсей кинул взгляд на холодную печь, забитую пустыми липкими чугунками, потом на подоконник, где стояла трехлитровая банка с остатками мутной самогонки, и уже было раскрыл рот, но вовремя спохватился и прикусил язык. Понимая, что в такой нервной обстановке он вполне может сморозить глупость, Евсей стал молча смахивать со стола крошки. Движения его были размашистые, словно он косил траву, а лицо сосредоточенное, наполненное только ему известным смыслом.
Воронцов продолжал молча и пристально рассматривать лицо мужика. Застоявшееся на нем выражение тоски и одиночества проложило глубокие морщины на лбу и горестные складки у рта. От хронического безбабья Евсей стал рассеянным и тихим, как старый больной кот. Воронцов первым нарушил тишину.
Когда вы нашли труп? спросил он и подошел к маленькому запыленному телевизору, экран которого был закрыт тряпкой с бахромой.
Евсей начал волноваться, мять руки. Не будучи уверенным, правильно ли он понял вопрос следователя, глянул на участкового. Шурик попытался его приободрить:
Что мне говорил, то и сейчас расскажи.
Ну-у, нерешительно протянул Евсей, на всякий случай поглядывая на участкового, сёдни наступила моя очередь коров пастивить
Что делать? переспросил Воронцов, не оборачиваясь. Он щелкнул кнопкой включателя и покрутил настройки. Телевизор не работал.
Коров пасти, перевел Шурик и развел руками:Тут, Юрий Васильевич, люди малограмотные, темные
Уже было не утро, продолжал Евсей, а сказать вам так: часов шесть уже утра было, еще рано виднеется. Гоню я коров через реку
Где вы его нашли? вяло, будто совсем не любопытствуя, перебил Воронцов.
Дак я ж говорю: у реке
Как он лежал?
А вот так, торопясь, стал объяснять Евсей и, наглядно демонстрируя, стукнулся лбом о стол, лицом униз
Вы его трогали?
Боже упаси! перекрестился Евсей. Чтобы покойника Я человек религиозный. Знаете, даже в грозу всю ночь не сплю. Надевшись, сижу как положено. Ведь может и потолок обломиться
Воронцов подошел к Евсею, встал рядом.
Ну-ка, дед, признавайся, сказал он, улыбаясь, словно угадал розыгрыш. Что ты там еще видел, кроме трупа?
Евсей поднял голову, испуганно глядя на следователя, и судорожно сглотнул. Кадык шевельнулся под тонкой и сухой, как пергамент, кожей.
А ничого я не бачил, как можно убедительнее сказал он.
Ой, лукавишь! покачал головой Воронцов и помахал пальцем перед лицом Евсея. Машину никак нельзя было не увидеть!
Машину? Не бачил я ниякой машины! Богом клянусь
«КамАЗ» с фургоном, уточнил участковый. В кустах стоит.
Не, не бачил. Я как-то не интересовался, что там в кустах.
Воронцов отошел от него, посмотрел на кровать, заглянул под нее. Мужик, приоткрыв рот, напряженно наблюдал за ним.
А когда на луг шел, кого-нибудь видел? спросил следователь, выпрямившись и оглядывая комнату. Его внимание привлекла печь.
Бачил, як же! кивнул Евсей. У конторы бачил Владимира Ивановича
Это наш директор то есть глава администрации, пояснил Воронцову участковый и махнул рукой, мол, на этой фигуре нечего останавливаться.
Воронцов встал на маленький сундучок и с него начал взбираться на печь.
А кого еще видел? спросил он.
Вы ж осторожнее! заботливо предупредил Евсей. Я уже зимою как-то думаю: дай на крайку печи сяду. Так як ковзнулся, як левым виском у край кровати. Потом вухо долго болело.
Воронцов соскочил с печи, отряхнул от пыли ладони.
Ну? напомнил он о своем вопросе. Кого еще?
Ваську Гуря. Он шел к буртам, что-то там робить.
Участковый прищурил один глаз и снова махнул рукой, правда, уже не столь выразительно.
Есть у нас тут один Больной. Живет с сестрой.
Еще? спросил Воронцов и, опустив ладонь на плечо Евсею, пригнул голову, чтобы заглянуть в его глаза. Еще кого видел, дедуля? Вспомни!
Евсей морщил лоб и заламывал пальцы, вспоминая:
Як на Заречье спустился, Санька бачил.
Участковый вздохнул и отрицательно покачал головой.
Этот безрукий.
Да, безрукий, подтвердил Евсей и закивал. Под Рождество он напився и пьяный в морозе гулял. Отморозил себе обе кисти.
А что он так рано на Заречье делал? спросил Воронцов у Евсея и вскинул руку, чтобы участковый больше не раскрывал рта без разрешения.
А собаки яго знають! Может, учора в праздник какой ходил А больше никого не бачил
Ты хорошо подумал? спросил Воронцов и снова принялся ходить по комнате. Ведь это убийство, батя. Дело серьезное.
Не, больше никогоуверенно повторил Евсей.
Что там? спросил Воронцов у участкового и показал пальцем на потолок.
Чердак.
Проверь. А я пойду во двор, мне уже дышать нечем.
Брезгуя касаться рукой двери, Воронцов толкнул ее носком ботинка и вышел в сени.
Ну, хочь литру самогонки принесть? проявил гостеприимство Евсей, вскакивая с табуретки.
6
Даша изменила бы себе, если бы не подслушала разговор, который вели мужчины, запершись в хате. Когда ей стало ясно, что водитель «КамАЗа» никуда не пропал, а его убили сегодня утром и его труп нашли в реке, она отпрянула от двери, прижала ладонь ко рту и села на край дощатой перегородки в углу сеней.
«Валерку убили! с ужасом подумала она. Так вот зачем тут участковый и следователь»
Она сразу вспомнила, как водитель рассказывал ей про женщину, у которой много раз останавливался на ночь: «Она баба шумная и напористая, может даже за топор схватиться». Вывод, к которому тотчас пришла Даша, был настолько очевиден и прост, что девушку охватило волнение, и в первое мгновение ей захотелось немедленно запереть наружную дверь на тяжелый чугунный крюк. «Я одна знаю, кто его убил, думала она, стараясь держать мало-мальский порядок в мыслях и не поддаться паническому страху. А Юра думает, что его убили ради телевизоров Надо что-то делать»
Она вышла во двор, понемногу успокаиваясь. Конечно, история скверная, Валерку очень жаль, но Даша здесь вовсе ни при чем, и ей нечего бояться. Ну и что с того, что в Упрягине живет шумная и напористая баба? Какое Даше до нее дело? Пусть шумит здесь и упорствует, сколько ей заблагорассудится. А Даша свободный человек, ничего она о Валеркиной бабе не знает, никакие глупые просьбы водителя она не помнит. Сейчас распрощается с Юрой и будет добираться до автотрассы. А там снова «КамАЗы», дальнобойщики, дорога И быстрее к югу, к морю, к солнцу, и забыть все, как дурной сон!
«Это ж до чего женщину ревность довела! думала Даша. Наверное, решила: не мне, так никому! Чем же она его? Неужели топором? Какие нервы надо иметь! Хорошо, что я в это время не проснулась. Вот бы натерпелась страху!»
Дашу начала одолевать вредная и навязчивая мыслишка. Она крутилась в сознании, словно оса вокруг бутерброда с вареньем, пытаясь обратить на себя внимание. «Нет, это невозможно! Я не сделаю этого!»решительно подумала Даша, чтобы наконец определиться и не оставить мыслишке никаких шансов. Разве могла она рассказать Юре о необычной просьбе водителя, о «бабе шумной и напористой», которая «может и за топор схватиться»? В таком случае Юра свалит всю вину за случившееся на Дашу. Скажет: «Так это из-за тебя, разлучница, несчастная женщина убила водителя! Зачем дразнила ее? Зачем играла с огнем?» Судить Дашу, конечно, за это никто не станет, но как на нее будет смотреть Юра!
Даша сорвала яблоко, до блеска протерла его подолом сарафана и вернулась во двор. Она хотела заглянуть в сарай, чтобы выяснить, почему так истошно визжит свинка, но тут во двор въехал парень на велосипеде. Спрыгнув с седла, он прислонил велосипед к стене сарая и только тогда увидел Дашу.
Здравствуй, сказал он таким тоном, словно они уже тысячу раз виделись и Даша ему уже порядком надоела.
Здрасьте, ответила Даша и зачем-то медленно опустила руку с яблоком, пряча ее в складках сарафана.
Парень был босоногий, в тренировочных брюках и майке-борцовке, открывающей загорелые жилистые руки. Короткий «ежик» на его голове выгорел до такой степени, что стал светлее лица, и казалось, что парень припылил с мукомольного комбината. Лицо его было сосредоточенно, словно он на ходу решал какую-то сложную задачу, впалые щеки оттеняли отчетливые смуглые скулы. Не обращая на Дашу никакого внимания, парень пересек двор, поднялся по ступенькам на крыльцо и тут вдруг резко остановился, словно врезался в запертую дверь. Повернувшись, он вскинул почти незаметные брови и спросил:
А ты кого ждешь?
Участкового, ответила Даша.
Участкового? Он там, с дедом?
Даша не сразу сообразила, что хозяин домадед этого парня, но на всякий случай кивнула.
А почему старик дома? Размышляя вслух, парень спустился с крыльца и сел на лавочку. Он же должен скот пасти
Не найдя ответа, он поднял глаза и уже с открытым любопытством уставился на Дашу.
Ты откуда?
От верблюда, ответила Даша и улыбнулась.
Ну, это я сразу понял А я с участковым не слишком дружу, потому и заходить не хочу.
Наверное, потому, что ты не слишком законопослушный?
Может быть Слив хочешь?
А я уже без спроса у вас яблоко сорвала.
Яблоки в этом году плохие. Выброси! Как тебя зовут?
Даша.
А меня Лешка.
Лешка вынул из кармана горсть семечек и протянул Даше.
Долго они уже треплются?
А участковый там не один, по-своему ответила Даша.
А еще кто?
Следователь из областной прокуратуры.
Да ладно брехать! насторожился Лешка.
Честное слово! ответила Даша и, не моргнув глазом, добавила:А я его помощница.
Лешка даже отступил на шаг. В его взгляде сверкнули ледяные иголочки.
Черт возьми, сквозь зубы процедил он. Я же предупреждал деда Я же говорил ему, что он доиграется
И он так стиснул кулаки, что хрустнули суставы пальцев.
Прибью!
Даша от удивления рот раскрыла. Тут дверь терраски со скрипом отворилась, и во двор спустился Воронцов. Руки он держал в карманах брюк, одна бровь была изогнута коромыслом, в губах торчала сигарета. Следом за ним, безостановочно предлагая соленые огурчики, сошел Евсей.
Внучок! Лешка! У лоб тябе ложкой! засипел Евсей и широко развел руки. Иди ж я тебя обниму!
Отстань! крикнул Лешка и, оттолкнув руку деда, словно колючую ветку, вскочил на ступеньки. В дверях он нос к носу столкнулся с участковым.
А-а, молодое поколение прибыло, сдержанно сказал Шурик, откусывая кусок от хлеба с салом. А почему не здороваешься?
Лешка ничего не ответил и проскочил в сени.
А, годи тоби, Шурик! махнул на милиционера Евсей. Хороший он хлопец, чего ты яго чапаешь?
О твоем хорошем хлопце мы как-нибудь в другой раз поговорим, пообещал участковый. Открывай сарай!
Воронцов прошел через двор и, взяв Дашу под руку, вывел ее на улочку.
А я япроизнесла она, глядя на Воронцова с благоговением, я даже не догадывалась, что вы следователь. И что
Что водитель «КамАЗа» убит? помог Воронцов.
Даша кивнула.
Нехорошо подслушивать, сказал он ей и, мило улыбаясь, легонько сжал мочку ее уха. Скажи мне, сегодня утром, пока ты в машине спала, что-нибудь слышала? Разговоры? Или крики?
Не-а, уверенно ответила Даша, даже не задумываясь. Я спала как убитая. Мне даже сны не снились. Проснуласьмашина стоит у реки, водителя нет, дверь открыта. Вот и все.
Она таяла от его взгляда.
Вы мне верите? спросила она, потому как Воронцов продолжал молчать, словно ждал, что еще скажет Даша.
Конечно, ответил он. Как же можно не верить такой красивой девушке?
Ну-у, протянула Даша, опуская взгляд, насчет красоты вы немного слукавили, Юрий Васильевич. Какая у меня красота? Это вы так просто говорите, чтобы мне приятное сделать.
А разве это плохосделать тебе приятное? вкрадчивым голосом спросил он.
А у вас жена есть? в свою очередь спросила Даша.
Была, без напряжения ответил Воронцов. Женщины рядом со мной долго не задерживаются.
Трудно поверить. Вы такой красивый мужчина
Красивый? усмехнулся Воронцов, с интересом глядя девушке в глаза. О красоте мужчины девушка может судить только после того, как побудет в его объятиях.
Правда? залепетала Даша, теряясь под пристальным взглядом. Ей показалось, что от волнения у нее начинает кружиться голова. Что он сказал? Или ей послышалось? А что на такие слова полагается ответить?
И тут произошло то, к чему Даша совершенно не была готова. Воронцов склонился над ней и поцеловал ее в губы. Даше показалось, что она сейчас рухнет. Сердце заколотилось в ее груди со страшной силой, и ей стало не хватать воздуха.
Выпробормотала она, глядя на губы Воронцова, изогнутые в легкой усмешке, с нескрываемым страхом. Вы
Слова застряли в ее горле. Мобилизовав всю волю, Даша слегка отстранила Воронцова от себя. К ним быстро шел Шурик.
Юрий Васильевич! звал он. А я вас в саду обыскался Посмотрел я чердак. Нет там ничего. Один хлам. А в сарае лишь корова телиться думает
Чего и следовало ожидать, грустным голосом сказал Воронцов и подмигнул Даше, словно теперь они были связаны какой-то тайной.
7
Тем временем по большаку, где-то между Упрягином и райцентром, в сторону опрокинутого «УАЗа» шлепали по грязи медик и водитель. Водителю уже оказали первую медицинскую помощь, его голова была замотана бинтом, и он шел без посторонней помощи. Время от времени они останавливались, Довбня поправлял своему товарищу повязку и спрашивал его о самочувствии. Не жалея глаз, они смотрели то на дорогу, в надежде увидеть трактор или на худший случай грузовик, то на бескрайние плоские луга, посеребренные росой, но и там их взгляд, как и ветер, натыкался лишь на овальные островки леса.
Наконец тишину, в которой порхал лишь заливистый щебет жаворонка, заполнил рокот мотора. Навстречу ходокам, переваливаясь из стороны в сторону, проделывая в грязи глубокую колею, ехал колесный трактор с кузовом впереди кабины. Обрадовавшись такой удаче, Довбня замахал руками. Трактор, ловко справляясь с бездорожьем, приблизился к ним, но скорость не сбавил. Будучи уверенным, что водитель не посмеет отказать раненому, Довбня закричал, силясь одолеть голосом оглушительный треск мотора, и, обхватив перебинтованную голову своего невезучего товарища, стал трясти ею, как погремушкой.
Трактор тем не менее, громыхая разболтанным кузовом и кидаясь комьями сырой глины, проехал мимо, оставив после себя запах тяжелой гари. Довбня погрозил ему кулаком, хотел кинуть вслед тяжелый комок глины, да пожалел свои чистые руки.
В удрученном настроении они пошли дальше и, увидев свою машину, по-прежнему лежащую рядом с дорогой кверху колесами, ускорили шаг.
А почему фургон открыт? вдруг в недоумении спросил Довбня и, не глядя под ноги, встал в глубокую лужу.
Может, ты забыл закрыть? неуверенно предположил водитель.
Да не открывал я его! уверенно ответил Довбня, но тут же засомневался и, все больше волнуясь, побежал вперед.
Водитель за ним не последовал, и не потому, что у него болела голова. Он отвечал за машину, а не за сохранность покойника, и на распахнутые створки фургона ему было ровным счетом наплевать.
Нету! Вот же зараза! Нету! крикнул медик, сидя на корточках перед раскрытой утробой фургона, и голос его был таким, будто он испытывал злорадство по этому поводу.
К нему подковылял водитель, тоже заглянул в фургон и даже провел рукой по бугристой жести, будто покойник мог стать невидимым.