Он повернул направо, двигаясь медленными, осторожными шагами. Он решил, что найдет Бенни в монтажной, поэтому направился туда.
Пробираясь по лабиринту, он заглядывал в каждую комнату. Комнаты не всегда были заняты в обычные рабочие ночи, но обычно было несколько клиентов, которые посещали студию каждую ночь, чтобы принять участие в какой-нибудь пытке. Некоторые комнаты также использовались для записи снафф-фильмов, таких как фильмы с Конни Брэнтли и Джейсоном Маркесом в главных ролях. Однако в производстве не было снафф-фильмов.
Брэдли прошептал:
- Бенни не знает, что делает. Он теряет деньги, разыскивая меня там, но я ищу его в его собственном доме. Чертов идиот. Если я не убью его, это сделает Ву. Может быть, я...
Он остановился, заглянув в комнату справа от себя. Его глаза стали тусклыми и пустыми, как глаза трупа. Сквозь прозрачное стекло смотровой щели он заметил женщину, сидевшую на железном стуле спиной к двери. Однако он узнал ее длинные светлые волосыи он узнал эту сцену. Это была Элизабет Досс.
Элизабет была одета в кожаный бюстгальтер на косточках, узкий корсет, стринги в тон и шестидюймовые каблуки. Струйки белого дыма клубились у нее изо рта, когда она курила сигарету. В дальнем конце комнаты, прямо перед ней, на полу лежал изодранный матрас. Мальчикне старше двенадцати летлежал на этом матрасе под закопченным, окровавленным одеялом. Одеяло закрывало большую часть его тела, но были видны его голые ноги и плечи. Мальчик был мертв.
Хотя признаков жестокого обращения не было видно, правда была ясна Брэдли: труп был растлен и осквернен Элизабет.
Брэдли увидел кусок толстой веревки длиной около двух футов на полу рядом со стулом. Он мог видеть по меньшей мере пять ножей на полу, некоторые из которых освещались единственной лампочкой, свисающей с потолка, а другие были спрятаны в темных углах комнаты. Он мысленно воссоздал сцену: Элизабет использовала веревку, чтобы задушить ребенка, а ножи хранились в комнате на случай чрезвычайных ситуаций.
Поскольку некоторые ножи были окровавлены, он предположил, что она также порезала мальчика до и после его смерти. Это было частью ее процесса.
Брэдли прошептал:
- Ты убила еще одного ребенка Ты изнасиловала его, не так ли? Ты насиловала его труп в течение нескольких часов, не так ли? Ты гребаное чудовище.
Он медленно открыл дверь, толкая ее, пока она мягко не ударилась о стену.
Не оглядываясь через плечо, Элизабет сказала:
- Я не говорила, что закончила. В нем все еще есть немного сока. Закрой дверь и не возвращайся, пока я не скажу. Понял? Хорошо. А теперь отвали.
Брэдли не ответил. Он бросил спортивную сумку перед дверью, используя свои припасы в качестве дверного упора. Элизабет фыркнула и закатила глаза, позабавленная его вызовом. В конце концов, она была высокооплачиваемым клиентом. Она считала, что заслуживает величайшего уважения. Она затянулась сигаретой, затем выпустила дым в воздух над собой.
Она сказала:
- Ты, наверно, новичок. Или чертов идиот. Ты какой-то наркоман, которого Бенни нанял, чтобы заполнить свою команду и сэкономить деньги, верно? Послушай, парень, я ценный клиенточень ценный клиент. Я знаю Мистера Снаффа. Я знаю большого босса, ты меня слышишь? Он уважает меня. Если он узнает, что ты проявил неуважение ко мне, он...
- Он ничего не сделает, - перебил ее Брэдли. - Он может приказать кому-нибудь позаботиться о твоих делах за него, но он и пальцем не пошевелит ради тебя. Он слишком занят тем, что прячется, слишком занят тем, что прячется.
Элизабет рассеянно уставилась на мертвое тело мальчика. Она узнала голос Брэдли. Она заплатила ему за доступ к похищенным детям со всего мира. Он был посредником между ней и Энди.
Она сказала:
- О, это ты. Я думала, ты мертв.
- Я мертв. Я как раз заканчиваю свою работу, прежде чем отправлюсь домой.
- Домой? К твоей семье? К умершей семье?
Брэдли снял пиджак и отбросил его в сторону. Он крепче сжал топорик, обходя кресло, и остановился между Элизабет и мальчиком.
Элизабет ухмыльнулась и сказала:
- Привет, милый.
Брэдли с отвращением усмехнулся и сказал:
- Посмотри на себя. Ты стоишь там, как будто ты как будто делаешь чертов перекур!
- Потому что у меня перерыв на перекур. Как я уже сказала, в мальчике все еще есть немного сока. Я еще не закончила.
- Ты пизда, ты грязная пизда Что, черт возьми, с тобой не так? Как ты могла сделать что-то подобное? А? Как?! Ты приходишь сюда раз в неделю, иногда два раза, чтобы убивать детей, а потом трахать их. Я... я не могу поверить, что я вообще говорю эти чертовы слова. Что с твоей головой? Что не так с твоим отвратительным маленьким мозгом?
- Прекрати притворяться, док. Ты делал и похуже. Я видел некоторые фильмы, которые ты снимал. Они были довольно хороши. Жестоки, сексуальны.
- Я никогда не убивал детей. Я никогда не насиловал мертвое тело!
Элизабет улыбнулась и сказала:
- О, это верно. Ты единственный, кто не смог убить детишек, которые пробрались сюда. Бенни рассказал мне об этом. Мы хорошо посмеялись. Я не знала, что ты такой трус.
Брэдли сказал:
- Я трус, но я собираюсь все исправить. Все это Сегодня все закончится. Ты закончишь сегодня вечером, Элизабет.
- Это что, угроза?
Брэдли стиснул зубы и кивнул. Не сводя с него глаз, Элизабет сделала еще одну затяжку сигаретой. В комнате царил только звук шипящего табака. Выдыхая дым, Элизабет швырнула горящую сигарету в лицо Брэдли. Сигарета ударила его по щеке и обожгла кожу.
Пока он инстинктивно проводил рукой по лицу, отступая назад, Элизабет вскочила со своего места. Она перекатилась по бетонному полу, схватила с пола нож, а затем перекатилась на ногиее каблуки щелкнули под ней.
Когда она встала, хитро ухмыляясь, Элизабет сказала:
- Ты не готов к этому, док. Бенни был прав насчет тебя: ты стал мягким. Ты действительно думаешь, что сможешь...
На полуслове Брэдли замахнулся топором на руку Элизабет. Ее указательный, средний и безымянный пальцы были отрублены в дистальных межфаланговых суставах, упав на пол с глухим стукомстук, стук, стук. Нож вместе со струей крови быстро последовал за ней, упав на пол рядом с ее пальцами.
У Элизабет не было возможности закричать или спрятаться. Она отшатнулась, когда Брэдли снова замахнулся на нее топором. От груди до ключицы лезвие рассекло семидюймовую рану на груди. Кровь побежала по ее телу. Рана была глубокой, но она еще не была мертва. Элизабет была ранена, но она была бойцомвыжившим.
Она издала пронзительный, разрывающий горло вопль. Это было достаточно громко, чтобы заставить Брэдли пошатнуться и поморщиться от боли.
Элизабет бросилась на него. Она схватила его правую руку за предплечье и не дала ему зарубить ее насмерть. Затем, прижимаясь к нему, она впилась зубами ему в грудь. Ее жемчужно-белые зубы разорвали его рубашку и проникли в грудную мышцу. Ее зубы и его белая футболка сразу же пропитались кровью.
Брэдли, взвыв от боли, ударил Элизабет свободной рукой по голове сбоку. И все же он не мог ослабить ее хватку на своей груди. Он был удивлен ее силой, но и винил себя тоже. Мне нужно было больше времени, чтобы прийти в себя, подумал он, я все еще слаб после той первой атаки, черт возьми. К его ужасу, как и у Элизабет, у него не было времени на раздумья.
Пара упала на матрасБрэдли на мертвого мальчика, а Элизабет на Брэдли.
С полным ртом крови Элизабет перестала кусать его за грудь и взобралась ему на талию. Она бросилась вперед и вцепилась ему в шею. Брэдли повернул голову в сторону и увернулся от нее. Однако она все еще могла укусить его за верхнюю часть трапециевидной мышцы. И снова ее зубы разорвали его рубашку и погрузились в его плоть. Кровь брызнула у нее между зубов, попав на одеяло.
Отказываясь ослабить хватку на его плече, Элизабет вцепилась в лицо Брэдли своей единственной здоровой рукой. Ее наманикюренные ногти полоснули его по лицу, оставив три тонких пореза от лба до щек. Она снова вцепилась в него когтями. Один из ее ногтей вонзился в его левый глаз, заставив его инстинктивно закрыть его. Его глаз закровоточил, и кровь запятнала веки.
Брэдли заорал:
- Черт! Черт!
Его зрение померкло в левом глазу. Он едва мог открыть его, но все равно ничего не видел. Внезапная слепота была ужасающей. Брэдли, наконец, бросился в бой и замахнулся топором в сторону Элизабет. Лезвие легко рассекло ее талию. Он ударил ее в бок пять раз.
Элизабет захныкала, но не ослабила хватку на его плече. Вместо этого она откинула голову назад и попыталась оторвать плоть от тела Брэдли. Его мышца порвалась с влажным хрустящим звуком, но осталась соединенной.
Брэдли закричал, снова вцепившись ей в талию. Он даже рубанул ее по бедру. Звук удара топора по ее тазовой кости нервировалглухой удар! Потерпев неудачу, Элизабет наконец отпустила его плечо. Она истерически рыдала, подавленная болью. Слезы катились по ее щекам, в то время как кровь Брэдли каскадом стекала по ее подбородку и шее.
Брэдли воспользовался этой возможностью. Он обнял Элизабет за плечи и встал. Он поднял ее над головой, как отец, впервые несущий своего ребенка, а затем швырнул ее на бетонный пол головой вперед. Шея Элизабет сломалась, и она умерла мгновенно. Ее обмякшее тело упало на пол рядом с матрасом.
Брэдли положил руку на бедро и отстранился от ее тела. Другой рукой прикрыл след от укуса на груди. Он тяжело дышал через нос, глядя на Элизабет сверху вниз. Удар отнял у него всю энергию и усугубил огнестрельное ранение в ногу, но он убил ее. Он испытывал чувство удовлетворения благодаря убийствумести.
Затем он мельком увидел мертвого мальчика. Чувство удовлетворения покинуло его тело в одно мгновение. Он наклонился и накрыл все тело мальчика одеялом.
Он мягко похлопал его по плечу и сказал:
- Прости.
Он разочарованно вздохнул, надел куртку, взял топорик, а затем схватил свою спортивную сумку. Он бросил последний взгляд на комнату. Он был доволен смертью Элизабет и опечален пытками мальчика. Брэдли отошел и позволил двери закрыться за собой, готовый продолжить свой путь к мести.
Глава 21. Расисты
Брэдли посмотрел на свою рубашку, когда шел по коридору. Его рубашка была разорвана на груди и плече. Полоска крови также испачкала его рубашку сверху донизу. Не сильно, но все равно он был ранен. Из-за укуса на плече он чувствовал резкую боль каждый раз, когда двигал правой рукой. Он хотел отругать себя: «Ты выжил, Брэдли, но тебе нужно быть осторожнее». Он чувствовал, как над ним нависает смерть.
Он прошел по другому коридору, заглядывая в каждую комнату и постоянно оглядываясь через плечо. Он был осторожен, но не боялся. Он остановился перед другой тяжелой железной дверью.
- Господи, - пробормотал он в изумлении.
В центре комнаты стояли Теодор и Пол Уивер, два брата лет сорока. Мужчины были одеты в рубашки на пуговицах с короткими рукавами, темно-синие брюки в тон и ботинки со стальными носками. На рукавах их рубашек были нашивки. Это был белый крест на круглом красном фоне, а в центре креста была красная точка.
Брэдли работал с людьми из всех слоев обществадо тех пор, пока они платили авансомпоэтому он узнал нашивки. Символ олицетворял ненависть в ее чистейшей форме. Это представляло собой бесстыдный расизм.
Между братьями свисал с потолка молодой африканец Малик Монтгомери, подвешенный за запястья, едва касаясь пальцами ног пола. Его руки были оторваны друг от друга тяжелыми цепями, которые подняли его с земли. Он был обнажен, обнажая свою худощавую фигуру. Но мышцы не могли его спасти.
Его спина была разорвана в клочья, оторванные мышцы свисали с тела. Его ягодицы подверглись той же пыткеих хлестали до тех пор, пока пряди ягодичных мышц не повисли с его задницы. Его ноги и руки также были изранены. Он стоял лицом к задней части комнаты, так что другие его травмы не были видны. Но под его ногами была лужа крови. Он был тяжело ранен.
Брэдли наблюдал, как Теодор хлестал Малика самодельными кнутами. Сквозь тяжелую дверь и толстые стены он слышал каждый щелчок хлыста, звук разрываемой кожи и вопли Малика от боли. Шум был слабым, но в пустынном коридоре он звучал отчетливо. Он закрыл глаза и опустил голову.
- Бенни, я должен наказать Бенни, - пробормотал Брэдли. - Но я не могу отпустить этих людей. Они должны быть наказаны.
Он глубоко вздохнул и открыл глаза. Полный решимости, он стиснул зубы и кивнул, вытаскивая молоток из своей спортивной сумки. Он медленно повернул ручку, затем осторожно толкнул дверь. Звук крика Малика ударил ему в уши, как скрип вилки, скребущей по тарелке. Он услышал боль и напряжение в своем хриплом голосе.
Теодор и Пол не заметили свет, проникающий в комнату из холла. Они были загипнотизированы пыткой.
Брэдли протиснулся в комнату. Он поставил свою сумку между дверью и дверным проемом, убедившись, что она не закроется за ним. С молотком в правой руке он медленно продвигался к мужчинам, держась в тени. Он медленно вдохнул через нос, заметив коллекцию инструментов в углуалюминиевую биту, U-образный замок, отвертку, несколько ножей и газовую бензопилу.
Его внимание привлекла бензопила, чистая, но готовая к работе. Он не мог не задаться вопросом, что они планировали с ним делать.
Пока Теодор хлестал Малика по левой ноге, разрезая его икру, Пол ткнул пальцем в их пленника и рявкнул:
- Вот что ты получишь, мальчик! Твои предки получили это, так что ты получишь то же самое! - Малик издал еще один вопль боли, его ноги задрожали, когда он попытался встать. Пол крикнул:
- Мы хорошо с тобой обошлись, неблагодарный кусок дерьма, а ты плюнул нам в лицо! Теперь пришло время расплаты! И ты заплатишь кровью!
- Остановись! - Малик вскрикнул, когда Теодор ударил его по бедру.
- Мы остановимся, когда закончим! Ты меня слышишь?
- Ппрекрати, - слабо сказал Малик.
- Ты безмозглый ублюдок. Посмотри на себя. Стой, стой, стой, не делай мне больно. Ты, маленькая плаксивая сучка, жалкий мешок сгоревшего дерьма. Больше никаких грубых разговоров, а? Ты ведь не такой крутой, каким себя считал, не так ли? Ты не лучше нас, парень. Тебя кормили ложью! Ты зашел так далеко только потому, что мы тебе позволили! Мы, ублюдок, мы!
Брэдли появился из тени позади Теодора во время расистской речи Пола. Он изо всех сил замахнулся молотком как раз в тот момент, когда Теодор поднял хлыст над плечом. Молоток ударил Теодора по затылку, заставив его выронить хлыст. Теодор покачнулся к стене слева от себя, когда его зрение на долю секунды потемнело.
Пол закричал:
- Какого хрена?! Кто ты, черт возьми, такой?!
- Помоги! Помоги мне! - отчаянно закричал Малик. Когда Пол бросился к брату и Брэдли, Малик выплюнул ему в лицо каплю крови, слизи и слюны. Он крикнул:
- Пошел ты!
- Чертова свинья! - крикнул Пол, пошатываясь и вытирая липкое пятно с лица. Ты залил меня своей спидозной кровью!
Он взглянул на брата широко раскрытыми от благоговения глазами. Он в ужасе наблюдал, как Брэдли бил молотком по голове его брата. Тук, тук, тукБрэдли трижды ударил Теодора по голове сбоку. Теодор прислонился к стене и соскользнул на колени, в то время как реки крови стекали по его щеке и по уху.
Брэдли продолжал бить его, размахиваясь так быстро, как только мог. Кровь брызнула ему на лицо и шею, но он не мог остановиться. После пятнадцатого удара голова Теодора была расколота сбоку, а череп треснулпровалился внутрь. Часть его мозга сочилась из искалеченной головы и свисала до мочки уха. Темная кровь хлынула из правой глазницы Теодора, как свежие слезы. Менее чем за две минуты правая сторона его головы была раздавлена и залита кровью.
И Пол мог только наблюдать, как его брата убили менее чем в трех метрах от него. У шока был забавный способ менять людей. Самый жесткий, самый жестокий человек может в мгновение ока превратиться в труса.
Пол бросился вперед, схватил бейсбольную биту из угла комнаты, а затем бросился на Брэдли. Он ударил Брэдли битой по голове сбоку, мгновенно оглушив его.
Брэдли отшатнулся и увернулся от второго удара. Он знал, когда нужно сражаться, а когда бежать. Комната закружилась вокруг него, он отшатнулся и побежал вокруг Малика. Он услышал звук биты, просвистевшей в воздухе позади него. Он почувствовал явную ярость в военном кличе Пола. Он знал, что Пол хотел отомстить, и он знал, что мстительные люди опасны.
Наблюдая за мужчинами, бегающими вокруг него, как дети, играющие в пятнашки, Малик закричал:
- Помогите! Помогите! Кто-нибудь, помогите мне!
Как только восстановил равновесие, Брэдли повернулся и замахнулся молотком на Пола. Пол резко остановился и прикрыл голову рукой. Молоток ударил по бителязг! Он не причинил вреда Полу, но он остановил его импульс, и этого было достаточно.