Вскоре он пригласил меня на дачууютный кирпичный домик с огородом за посёлком и лесополосой. Привёз нас на старой бежевой Волге его старший брат, ведь пешком пришлось бы идти около получаса, и это напрямую через лес.
Уже начинали цвести абрикосы и среди зелени виднелись сладко пахнущие белые кроны. Весна была в самом разгаре! Костя пригласил других ребят и девчоноксвоих одноклассников. Мы жарили шашлыки и пили сливовую наливку.
Дача находилась у просёлочной дороги. Запах жареного мяса стоял в воздухе, и прохожие с завистью поглядывали в нашу сторону. Ребята травили анекдоты, и мы смеялись. Гоша скакал по забору, повторяя единственную фразу «Бардак устроили!» и Костя сказал, что даже не знает, у кого он научился говорить её.
По телу разливалась приятная истома от выпитого, и всё вокруг казалось таким важным и настоящим. Более настоящим, чем отчим и мрачная картинка родного дома.
Вечером все начали расходиться, да и мне уже надо было домой, но Костя придержал меня за руку и поцеловал. Поцелуй вскружил голову похлеще алкоголя.
Останемся! прошептал он, вглядываясь в мои глаза. Ненадолго, на полчасика, и я отведу тебя домой. Обещаю, мы успеем.
Играючи я пыталась вырваться из его объятий, но он сжимал руки всё крепче.
У меня ещё осталась бутылочка наливки, сказал он.
Я сдалась. На улице холодало, мы пошли в дом, и ворон уверенными шагами проследовал за нами. Костя усадил меня на диван, сел рядом и разлил пахучую наливку по пластиковым стаканам. Он подсел ближе, и я почувствовала его тепло. Глотнула наливку и закусила кусочком шоколада. Его рука опустилась на моё плечо, и я вздрогнула. Он тоже дрожал, часто дышал, глядел на меня, а я не в силах посмотреть в его глаза с большими чёрными зрачками, опустила взгляд.
Ты самая клёвая девчонка, Гульназ, сказал он, обдавая меня горячим дыханием. Где ты была раньше?
Мы целовались. Долго, с остервенением! Его руки блуждали по моей спине, но вмиг опустились вниз, крепко сжав ягодицы. Я отпрянула, облокотилась на спинку дивана, а он лишь подался ко мне.
Нам пора домой, обронила я, оторвавшись от его губ.
У нас ещё есть время.
Голова закружилась, я поднялась и потянулась за курткой.
Милая, постой, Костя схватил меня за руку, снова обнял. Его руки скользнули по блузке и расстегнули верхнюю пуговицу.
Костя! Меня ждут дома, я отстранила его руки и решительно зашагала к выходу, но Костя преградил путь. Его глаза блеснули.
Ворон взмахнул крыльями, уселся на стол и каркнул, будто негодуя.
Не бойся, всё будет хорошоКостя запнулся и шагнул мне навстречу, мы же нравимся друг другу.
Я отошла на несколько шагов, пока не упёрлась спиной в шкаф. По телу прокатилась колкая волна мурашек.
Костя, пожалуйста, отведи меня домой, отчеканила я, стараясь не выглядеть трусихой, хотя внутри меня всё сжалось.
Он покачал головой:
Мы же взрослые люди, я знаю, ты хочешь! он бросился на меня, прижал всем телом и стал целовать шею. Я задрожала от злости. Его руки, липнущие руки потянулись к штанам.
Я закричала.
Не ори, дура! лицо его изменилось. Он смотрел хищно, со злобой. Смотрел будто сквозь меня.
Схватил за руки и повалил на диван. Я ударилась головой о деревянный подлокотник и вскрикнула. Ворон снова вспорхнул.
Костя, не надо Костядрожащим голосом умоляла я, но бросился ко мне.
Я успела ударить его между ног, и он застонал. Его лицоглаза навыкат, эта мерзкая похабная улыбочкаоказалось прямо передо мной. Я сумела, оттолкнув его, выскользнуть, схватила куртку и юркнула к выходу. Он тут же, спотыкаясь, рванул за мной, но Гоша с криком «Бардак устроили!», бросился ему в лицо, и Костя взвыл.
Что-то грохнуло, но я не оборачивалась. Понеслась вон со двора, слушая, как он истошно кричал. Кричал, словно раненный зверь. Я рванула по едва заметной в темноте тропинке, спотыкаясь о корни деревьев.
Где ты? кричал Костя. Ты же заблудишься, идиотка!
Я бежала, не оглядываясь. Бежала под горку и слышала своё дыхание. Колючие ветки хлестали по лицу, цепляли одежду. Сквозь кроны деревьев едва пробивался лунный свет, и в темноте ночи я старалась не потерять тропу.
Ворвалась в дом и всё не могла успокоиться. Ощущала себя грязной. Сонный отчим в заношенных трениках и когда-то белой, а нынче желтоватой футболке встретил меня суровым взглядом.
Ты время видела? отчеканил он. Мать волнуется!
Я бросила взгляд на часы:
Я опоздала всего на двадцать минут, мой голос дрогнул на последнем слове.
Сегодня на двадцать, завтра на полчаса. Послезавтра вообще не придёшь. Надо проучить тебя, холодно сказал он и хрустнул пальцами.
Нет, пожалуйста
Я забилась в угол и присела. Он схватил меня за волосы, оттащил и несколько раз пнул в живот. Последний раз ударил с такой силой, что я отлетела к порогу. Задыхаясь, сжалась в комок. Он оставил меня у дверей и просто ушёл. Едва поднявшись, я поплелась в комнату, легла в кровать и завернулась в одеяло. Я проклинала Костю. Не знаю, почему именно его. Наверное потому, что привыкла терпеть отчима. Наверное, если бы не Костя, я бы не получила несколько пинков в живот. Наверное, унижение от парня стали для меня ударом в спину. Глаз не сомкнула до самого утра, прокручивая в голове одну мысль: «Проклинаю!»
Я желала Косте смерти. Самой ужасной и мучительной смерти, которая только может быть.
***
Шагая по коридорам школы, ловила на себе взгляды. Странные недобрые взгляды, которые, казалось, прощупывали меня с ног до головы. Эхом отдавались голоса, в которых проскальзывало моё имя.
На уроках ребята шептались, то и дело мешая учителю. Тот шикал на них, проводил по классу суровым взглядом, останавливался на мне, пристально всматривался и вновь продолжал рассказывать тему. От этих взглядов по спине прокатывался неприятный холодок.
Только после первого урока я, наконец, узнала, в чём дело. Костя умер, школу тут же заполонили слухи о моей с ним связи и грязные предположения о вчерашнем вечере. Все вокруг откуда-то знали, что я осталась с Костей вдвоёмдолжно быть, разболтали ребята, что были с нами на шашлыках.
На перемене я метнулась в туалет и проплакала до звонка, а потом, даже не забрав вещи, улизнула из школы. До обеда просто сидела в одном из дворов и думала. Нет, меня не очень-то заботила смерть Кости. Он заслужил это! А заботили меня разговоры. Мальчишки и девчонки ведь не остановятся на этом. Они хуже бабок у подъезда, когда начинают судачить и пускать сплетни.
Я старалась успокоиться, чтобы мама и отчим ничего не заподозрили. С порога тут же пошла работать по дому. Когда я перебирала семена на посадку, краем глаза заметила в окне людей. Я аккуратно выглянула. С отчимом беседовали двое милиционеров.
Отчим пустил их в дом, они вошли, держа в руках фуражки, и попросили позволения присесть. Я кивнула и старший милиционер, представившийся сержантом Грушиным, стал меня расспрашивать. Отчим стоял в дверях и безучастно ковырял в зубах спичкой. Я рассказала всё как было, не утаив ни малейшей детали. Милиционеры попрощались и пошли к выходу, а я на цыпочках прокралась следом и услышала, как у самого порога отчим спросил:
А от чего скончался пацан?
Врачи сказали, что от удушья! Вроде как острая аллергия, возможно на птичий помёт, во как бывает!
Отчим хмыкнул, попрощался и закрыл за ними дверь. Я наблюдала, как он решительно, с суровым взглядом зашагал в мою сторону, и метнулась в комнату.
Какого хрена ты делала у этого пацана? взревел он и схватил меня за шею, прижав к стене.
Я не смогла ответить. Просто мотала головой, а он всё орал:
Отвечай, мразь мелкая, или придушу! он сжал руку, и я задрожала. Задыхалась, кряхтя и барахтаясь.
Он отпустил меня, и я сползла по стене, истошно кашляя.
Блядь малолетняя! фыркнул он и с отвращением харкнул на пол.
Мы просто веселились
Да-а-а?! Ну конечно! Сейчас это так называется. Ты осталась с ним вдвоём, чтобы повеселитьсяон швырнул в стену пакет с семенами и зашагал прочь.
Мама украдкой вошла ко мне в комнату, но лишь пригласила меня к столу. Она поглядывала на меня с жалостливым выражением лица, но так ничего больше и не сказала. Не защитила и даже не подбодрила. В горле стоял склизкий ком обиды. Хотелось плакать, но что толку от слёз, если их не для кого лить?!
Только Наиль погладил меня по голове и обнял. Только его я люблю. Ну и Гошу, конечно же!
***
Гоша прилетел вечером. Постучал клювом по стеклу, и я отворила окно, впустив в комнату прохладу. Поджав лапку, Гоша заковылял по подоконнику, поглядывая на меня то одним, то другим глазом-бусиной.
Ты ранен пойдём к ветеринару? я потянулась к нему пальцами, но он отпрыгнул, замахав головой.
Он что-то держал в клюве. Я поднесла руку, и он обронил в мою ладонь пуговицу. Я узнала её! Это пуговица с рубашки Кости.
Спасибо, я почесала его по макушке. Ты, видимо, мой единственный друг на всём белом свете!
Ворон встрепенулся и принялся чистить перья.
Зачем ты это сделал? Зачем встал на мою защиту? спросила я, усевшись рядом.
Нравится, нравится! Гоша поклонился, взмахнул крыльями и улетел восвояси.
Я долго думала о Косте. Нашли его в дачном домике. В крови обнаружили много алкоголядолжно быть, он всё-таки допил ту самую бутылку в одиночестве и там же уснул, не выпустив ворона. Экспертиза показала, что умер он из-за тяжёлого приступа удушья, вызванного аллергической реакцией. В школе говорили, что астмой или аллергией он никогда не страдал, да и я не наблюдала ни кашля, ни ингалятор в его рукахникаких признаков болезни! Всё это выглядело довольно странно, ведь он держал ворона долгое время, но приступ случился именно теперь.
Впервые я испугалась саму себя. Нет, я, конечно же, как и многие, считала, что смерть Костиэто случайность, но что-то внутри меня хотело видеть в его гибели не просто совпадение. Он погиб в ту ночь, когда я захотела этого.
Это было моё первое убийство. Осознание того, кто я такая, пришло спустя несколько лет. Как и говорил Костя, яведьма.