Море. Кругом вода. Папа учит меня плавать без круга. Мне страшно и весело одновременно. Ай, ай ха-ха Я так рада у меня получается я плыву, папа держит меня за животик, а мама фотографирует.
Счастливая Анна заговорила, оказавшись в самом ярком и лучшем переживании детства, когда пятнадцать лет назад они всей семьей полетели на море в Египет.
Очень хорошо, очень хорошо, подытожил доктор, то ли для наибольшего спокойствия пациента, то ли для фиксации успешного течения регрессии.
Анна взахлеб делилась своими ощущениями: о теплой прозрачной воде, о следах морской соли на кожи, об улыбках родителей и фруктовых коктейлях, пока доктор не перебил ее, переходя к основной части процедуры погружению в предыдущее воплощение.
Теперь мы начнем погружаться еще дальше. Каждый раз, когда я коснусь твоей руки, ты будешь спускаться еще на ступеньку по лестнице, все глубже и глубже в свое подсознание. Мы отправимся в самый яркий день твоего детства предыдущего воплощения твоей души.
Вдох. Выдох.
Десять
Девять
Восемь
Семь
Шесть
Пять
Четыре
Три
Два
Один.
* * *
Тишина.
Маша задержала дыхание и боялась пошевелиться. Остапцов смотрел сосредоточенно на закрытые глаза Анны.
Что ты видишь? Опиши, что тебя окружает.
Тишина.
Посмотри на свои руки.
Команда доктора звучала крайне необычно. Казалось, Анна сейчас откроет глаза, посмотрит на свои остриженные ногти, засмеется и пойдет пить кофе с подругой в Новую Голландию.
Но Анна продолжала неподвижно молчать.
Физический ум Анны не останавливал мыслительные процессы. Она слышала, как Маша ерзала на стуле, слышала голос доктора, но она уже была не Анной. Физический ум столкнулся с неким другим человеком внутри себя, с новыми мыслями и чувствами, с каждой секундой становившимися более отчетливыми. И эта новая личность проявлялась с каждым мгновением, заполняя сознание, плавно и без боли отодвигая в сторону идентичность Анны Соколовой.
«Посмотри на свои руки», прозвучал голос доктора.
На секунду физический мозг Анны вернулся в текущий момент происходящего в кабинете и дал импульс неподвижному телу открыть глаза и посмотреть на руки. Но тело абсолютно не подчинялось: глаза не открывались, руки не шевелились. И тогда внутреннее внимание перешло к новой осознаваемой реальности. Команда посмотреть на руки поступила подсознанию.
Секунда, две, три, и, словно из тумана, прямо перед взором показались детские девичьи ручки. Это были родные исхудалые руки. В правой старая книжка в кожаном потрепанном переплете, в левой ничего, открытая ладонь. Еще мгновение и пришло ощущение юного дрожащего то ли от холода, то ли от голода тела. Начал проявляться внешний вид: льняное местами грязное платье, на плечах ощущались заплетенные с ленточкой косички.
Я вижу Я вижу, начала тихо, едва уловимым тоненьким голоском произносить свои первые слова из прошлой жизни Анна.
Очень хорошо. Твое зрение четкое и ясное. Что ты видишь перед собой? доктор Остапцов продолжил вести сеанс согласно своей технике.
Вижу портреты, большие портреты на стенах нашего детинца.
Чьи портреты ты видишь?
Его Ленина.
Очень хорошо, где висят портреты Ленина?
На стенах детинца нашего новгородского.
Анна осматривала стены Новгородского кремля с портретами вождя революции.
Видишь людей вокруг?
Да, их так много, голос Анны стал громче и жестче.
Что они делают?
Они выносят иконы и кресты с собора, безбожники проклятые.
Голос Анны стал более тревожным и громким одновременно.
Все хорошо. Не волнуйся. Что ты там делаешь?
Я пришла спасти что можно. Вот псалтырь нашла в луже еще молитвослов бы уберечь
Маша сидела и не могла поверить своим ушам. Доктор сделал выдох и продолжил дальше.
Очень хорошо. Как звать тебя?
Лиза.
Очень хорошо, Лиза. Теперь отправимся немного вперед, в один из самых важных дней твоей жизни. В самое яркое воспоминание твоих молодых лет, Лиза. На счет три ты будешь там.
Раз
Два
Три.
Молчание повисло в комнате.
Лиза, где ты сейчас?
Я. Я у себя.
Голос Лизы прозвучал негромко, но так быстро, словно она куда-то спешила.
Где именно ты находишься, Лиза?
Я у себя. В зале, на работе.
Где ты работаешь?
В ЦГБ в Центральной городской библиотеке, все так же быстро и тихо произнесла Анна.
Что ты делаешь там сейчас? доктор Остапцов аккуратно, подобно археологу на раскопе, проводил расчистку слоя за слоем прошлого своей пациентки.
Мне стоило бы уехать надо было уехать, как все, в Ленинград Но уже поздно. Они здесь здесь
Голос стал громче и тревожнее, в нем слышались отчаяние и страх.
Кто уже здесь? Кто они?
Они, эти чертовы гитлеровцы, фашисты уже здесь. Я слышу их, они подъехали Нужно бежать нет, поздно, слишком поздно Так, где бы спрятаться, где? Я не хочу, я не хочу умирать
Из правого глаза Анны побежала слеза.
Все хорошо, Лиза. Вдох вы
Нет, все плохо! прокричала девушка, перебив доктора.
На лице Остапцова появилось удивление и непонимание одновременно. За десять лет практики еще ни разу ни один пациент не комментировал и не перебивал его во время сеанса регрессии.
Где ты пытаешься спрятаться, Лиза? исследовательский интерес взял верх.
За дальним книжным шкафом редких книг. Они уже здесь, я слышу Кто-то ходит, кто-то ходит совсем рядом Кажется, меня заметили, нашли.
Лиза, спокойно, дыши ровно. Все хорошо.
Доктор пытался нормализовать дыхание Анны и при помощи одной из методик снять эмоциональное переживание.
Но что-то пошло не так.
Анна перестала слушать команды гипнотерапевта.
Нет! Нет! Не трогай меня, убери от меня свои руки Нет
Анна кричала. Анна плакала. Анна стонала.
В эти несколько минут бесконтрольного сеанса никто ни ошарашенная и испуганная Маша, ни озадаченный и слегка взволнованный доктор Остапцов не представляли себе и даже не могли почувствовать толику того, что в это самое время испытывала Анна.
* * *
Офицер СС в круглых очках и черной фуражке с металлической кокардой в виде черепа правой рукой удерживал Лизу за горло, прижав со всей силой к стене, в то время как его левая рука в черной кожаной перчатке срывала нижнее белье с жертвы, что продолжала сопротивляться из последних сил.
Лиза поняла, что ей уже нечего терять, когда огромный офицер всем своим телом и гигантскими лапищами придавил ее маленькое тельце к стене и доделывал начатое, учащенно дыша ей в ухо тошнотворным перегаром.
Закончив дело, фашист оставил Лизу судорожно сползать по стене на пол.
Warte Morgen hier auf mich.
Она могла тихо досидеть у стены с зелеными обоями допоздна и пережить этот день. Но Лиза была не из робких девушек. На полке книжного шкафа стояла пустая керамическая ваза с отколотым краем. Девушка схватила ее, и ваза пролетела мимо головы офицера СС.
Du bist eine jüdische Hure!
Мгновение, и чудовище в черном потащило рыжеволосую девушку за руку, за волосы, за все сразу во двор библиотеки.
Diese jüdische Hure muss in die Gaskammer geschickt werden.
Der Zug ist gerade abgefahren, отрапортовал некто офицеру.
Кругом была красивая новгородская осень. Лиза лежала на желтых дубовых листьях, держась за голову руками.
Офицер СС достал пистолет «Вальтер».
Не надо, я прошу
Выстрел.
* * *
Не надо, я прошу, Анна, протяжно всхлипывая, произнесла последние слова Лизы.
Лиза, дышим, все хорошо. Вдох выдох вдох выход. Сейчас мы начнем возвращение в то самое место, откуда начали.
Однако Анна не реагировала на команды доктора, что заставило его начать волноваться. Остаться или зависнуть в прошлом воплощении гипотетически возможный сценарий развития сеанса регрессии, но еще ни разу не задокументированный в мировой практике, поэтому Остапцов надеялся, что пациентка откликнется.
Как мне хорошо, неожиданно сказала Анна, прервав доктора, продолжающего давать инструкции.
Где ты сейчас находишься? Опиши, что вокруг, выдохнув, спокойно спросил доктор.
Я в туннеле, быстро двигаюсь вперед. Мне хорошо нет боли. Там, впереди, свет Меня кто-то встречает.
Очень хорошо. Направляйся навстречу свету, навстречу тому, кто тебя встречает.
Да.
Опиши того, кто тебя встречает. Ты его видишь?
Я его вижу, громко сказала Анна.
Кого ты видишь? спросила ошарашенная Маша.
Его офицера СС, убийцу Он стоит передо мной Он смотрит на меня.
Не беспокойся. Он больше не причинит тебе вреда. Иди ему навстречу. Попробуй поговорить с ним, доктор направлял Анну в загробном мире.
Он смотрит на меня. Что-то хочет сказать О нет, он он теперь Франк.
Что? Маша не понимала.
Он воплотился сейчас во Франка. Я вижу его душу, он говорит со мной.
Лиза, продолжай. Что он тебе говорит?
Он тянет ко мне руки. Нет я не хочу его видеть. Убийца Как ты мог? Зачем?
Ты взяла его руку, Лиза Анна, ты взяла его руку? переспросил доктор, словно это было очень важно.
Нет. Он меня убил. Я не могу
Анна начала учащенно дышать.
Хорошо, оставь его.
Тишина. Доктор сделал глоток воды и продолжил:
Анна, сейчас ты начнешь путь назад, туда, откуда мы пришли. Следуя за счетом от одного до десяти, ты будешь идти туда, откуда пришла.
Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять.
Анна, ты снова здесь и сейчас. Ты чувствуешь свои руки, ноги, все свое тело. Можешь открыть глаза.
Анна открыла глаза через две минуты, когда Остапцов повторял счет.
Девушка смотрела вперед, сквозь маячившую Машу, щелкающие пальцы доктора, прямо на белую стену. Ее глаза были красны от слез и выражали ужас. Этот ужас не мог понять никто, кроме нее самой. Ужас стал ее частью, он стал Анной.
Глава 7. Анна 2:0
Доктор Остапцов принес печенье и конфеты. Аромат свежезаваренного улуна наполнил кабинет. После кружки горячего чая на щеках Анны выступил румянец, еще через некоторое время из глаз перестали бежать слезы.
Расскажи подробнее, что ты еще увидела? Маша сидела рядом и продолжала назойливо выпытывать от Анны что-нибудь остренькое, впечатляющее, совершенно не думая о чувствах подруги.
Но Анна молча пила вторую кружку чая мелкими глотками, смотря куда-то вбок и вниз, совершенно не обращая внимания на Машу и доктора, чьи слова тоже не доносились до ее ушей.
Что-то пошло не так. За все годы практики впервые такое вижу, бормотал Остапцов, перебирая книги в шкафу, стараясь отыскать упоминания подобных случаев.
Игорь Николаевич, что с ней произошло? Посмотрите, она совсем меня не слышит.
Похоже, до Маши дошло, что все куда серьезнее, чем она могла себе представить.
Может, стоит попробовать гипноз еще раз? Маша начала суетиться, просить Остапцова предпринять какие-то меры, во многом чувствуя свою вину за произошедшее. Ведь если бы не ее любопытство, их бы здесь не было, и Анна не сидела полчаса как онемевшая.
Необходимо провести еще один сеанс. А желательно целую серию, чтобы досконально разобраться в произошедшем и отработать ситуацию.
Не нужно, сказала Анна.
Наконец-то! Маша хлопнула в ладоши.
Я ничего не хочу, вообще ничего, Анна закрыла лицо руками, положив локти на журнальный столик.
Вам нужна гипнотерапия, чтобы восстановиться от полученной в прошлом воплощении травмы. Послушайте, Анна, буквально десять минут, и станет легче.
Нет. Нет. Я не хочу опять что-либо видеть Мне достаточно, мне хватило не нужно.
Анну начало трясти. Казалось, еще немного, и она разразится истерическим рыданием.
Это необходимо для вашего же стабильного психоэмоционального состояния, доктор был настойчив.
Со мной все хорошо. У меня стабильное состояние.
Слова Анны звучали крайне неубедительно, но в одном она была решительна проходить какой-либо новый сеанс гипноза она больше не намерена.
Сейчас Анне хотелось только спрятаться, убежать, скрыться от всех, лишь бы ее не видели и даже не думали о ней. Нахлынувшее чувство стыда еще больше усилило неловкость: так обычно бывает, когда личные секреты и интимные подробности становятся известны окружающим. Затем вдруг стало холодно. Еще одна кружка чая не согревала, подаренный Франком кашемировый шарф вызывал дискомфорт. Взгляд начал метаться по комнате в поисках неизвестно чего, на ум приходили спутанные мысли, ей казалось, что нужно было куда-то идти, только куда куда?!
Маша, я пойду.
Куда? На тебе лица нет, ты ходить еще не готова.
Хочется воздуха, свежего воздуха.
Да, это хорошо, свежий воздух поможет. Я завтра улетаю в командировку, потом в отпуск, в середине января снова буду в городе. Звоните, приму без очереди И да, по переводу статьи мы можем договориться, у меня есть много материала для перевода.
Игорь Николаевич, а ей хуже не станет, может, какие-то таблетки пропить? поинтересовалась Маша, пока Анна отлучилась в туалет.
Никаких таблеток пить не стоит. Состояние должно само нормализоваться. Правда, в случае Анны могут быть небольшие осложнения.
Какие еще осложнения?
Видите ли, Анна получила серьезную психологическую травму в прошлом воплощении. Боюсь предположить, что эта травма перешла к ней в настоящее.
То есть вы хотите сказать, что она будет ходить как мертвая?
Ну что вы, нет. Полагаю, переживание смерти и насилия к ней время от времени будет возвращаться. Именно поэтому я настаивал на гипнотерапевтическом сеансе. Но без согласия пациента провести сеанс я не имею права.
А есть какие-то методы, чтобы справиться с этой проблемой без гипноза? Игорь Николаевич, прошу, подскажите, Маша не могла успокоиться.
Ее парень, с кем она сейчас встречается
Франк.
У них могут начаться трудности. Важно, чтобы Анна ясно понимала границу прошлого и настоящего.
Вот черт! Игорь Николаевич, почему так случилось?
Это уникальный сеанс в моей практике, доктор пожал плечами, Анна не реагировала на команды, ее словно вели высшие силы в загробный мир, чтобы она там узнала, кто ее убийца. По-другому не могу объяснить.
Маша, пойдем, скоро будет темно, появилась у выхода Анна.
Быстро надев пуховики и шапки, девушки вышли на улицу. Кабинет доктора Остапцова располагался на Петроградке, улице Мира. Несмотря на то что им было не по пути, Маша предложила провести подругу пешком до дома в надежде разболтать и занять своими шутками, но Анна отказалась гулять по мрачным декабрьским улицам, к тому же во второй половине дня обещали дождь со снегом. Было решено поехать на такси в Новую Голландию, посидеть в баре, выпить по бокалу глинтвейна, развеять мысли, так сказать.
Всю дорогу в машине Анна молча смотрела в окно, стараясь не слышать Машу и не думать о прошедшем сеансе. Но мысли сами лезли в голову.
«Франк скоро будет звонить. Кажется, я обещала приготовить ужин. Как же я его люблю, скорее бы увидеть его, обнять, окунуться в его теплоту и не думать больше ни о чем, не думать о том, что случилось Забыть этот страшный гипноз Гипноз. Зачем я согласилась на него? Я ведь не хотела».
Приехали. Такси остановилось у небольшого мостика через Адмиралтейский канал прямо у главного входа в Новую Голландию, привычное место отдыха и покупок в выходные дни. Начался дождь, девушки, добежав до «Бутылки», зашли сразу в первое заведение справа.
Мне здесь не очень нравится, сказала Анна, оглядывая стены кафе мексиканской кухни, я пойду
Маша не успела оглянуться, как Анны и след простыл. Подруги не было ни в соседнем, ни в следующем кафе. Телефон не отвечал. Анны не было нигде на этаже.
* * *
«Прости, мне нужно побыть одной», Анна мысленно попросила прощение, выбегая из «Бутылки» на улицу.
Дождь оборачивался в снег, температура воздуха неуклонно понижалась, кругом все спешили по своим машинам или такси; женщина с коляской, переходя дорогу в спешке, едва не угодила под колеса грузовика.