Почему бы и нет? После того, что она уже с собой проделывала, в этом не будет ничего особенного. Однако прежде, чем острый кончик заколки коснулся глаза, веки инстинктивно сомкнулись. Делоре положила заколку. Глупо. Если бы проблема решалась так просто
Она оперлась на раковину (холодная, мокрая поверхность раковины под ладонями; это ощущение не даст разуму отключиться). Боль мигала, словно лампа дневного света. Делоре уже несколько часов как следовало быть мертвой, и только странное упорство или, может быть, мстительность, позволили ей задержаться.
Она подумала о человеке в зале Плохие мысли, по-настоящему плохие, и как приятно это осознавать. Просто ухватить его душу потянуть и совсем выдернуть из его тела.
Зачем тебе убивать его?
Просто так. Потому что я могу.
И все жезачем?
Потому что я стала злая. Очень-очень злая. Вот до чего они довели меня. И они за это ответят.
Этот пареньлично онничего тебе не сделал.
Они все виноваты. Кроме того, теперь я намерена кусать без разбора.
Делоре пригладила волосы и вернулась на свое место за стойкой.
Ваш кофе.
Спасибо, прошелестела Делоре почти беззвучно и сунула руку в карман. Пусто. Она зажмурилась, чувствуя, как теплеют ее холодные щеки. Я забыла кошелек, и у меня нет денег. Извините.
Пауза. Он рассматривает ее. Интересно, что он в ней видит? Делоре прикрыла глаза, пытаясь спрятаться под веками.
Ничего. Пейте кофе, угощаю. У вас очень усталый вид.
Делоре пожала плечами и придвинула чашку к себе. Тепло под пальцами. «У вас очень усталый вид». Его слова повторялись в ее голове, затихая. Приятный голос. Глубокий, спокойный. Нежный. Ей захотелось взглянуть на его лицо, но она не посмотрела. Нельзя.
Отпив глоток кофе, Делоре потянула к душе юноши невидимые руки. И нашла ее сразу. Он и не прятал. Возьми и сломай. Горло сжалось, Делоре не могла сделать глоток, и кофе, плещущийся во рту, вдруг стал нестерпимо горьким. Почему этот парень не оказался хотя бы чуть-чуть хуже? Она прикасалась к нему, не причиняя вреда, в то время как беснующиеся сомнения разрывали ее саму в клочья.
Парень сделал шаг назад и, сам того не понимая, высвободился из ее робкой хватки. Он нажал на выключатель, и электрический свет погас. Теперь зал заполнял розоватый свет свежего дня.
Окна обращены на восток, сказал он. Мне трудно вставать в такую рань, но восход компенсирует мои мучения. Красиво, правда?
Пожалуй, хрипло выговорила Делоре, и ей стало больно до одурения. Хочу заплакать. Тогда я буду знать, что прощена. Она жадно глотнула кофе. Обжигая, он горячим потоком спустился в живот. Я как весы, выдала она внезапно и закашлялась.
Как весы? серьезно переспросил парень. Что вы имеете в виду?
Делоре наклонила голову, и волосы упали ей на лицо.
Я я не знаю, что правильно. И что справедливо. Мои решения меняются каждую минуту. Все рухнуло и покатилось у меня не осталось ничего, кроме ненависти. Следует ли мне просто уйти? Или я должна ответить злом на зло? Какому плану следовать?
Она действительно ждала от него совета. Исмутночего-то еще. Пауза затянулась.
Я не знаю. У меня нет планов, наконец осторожно признался собеседник. Я только пытаюсь поступать как лучше в каждую конкретную минуту, не задумываясь о следующей. Ведь в следующую все может измениться, потребуются другие поступки. Не знаю, как лучше это объяснить Я просто живу сегодняшним днем. Это не значит, что я боюсь будущего. Ведь любое завтра однажды станет сегодня.
Мне вроде бы ясно. Но не у всех «завтра» станет «сегодня». Для некоторых в этот конкретный день все и оборвется.
Значит, в последнее «сегодня» нужно стараться еще больше.
На щеку Делоре падал солнечный светкакое нежное прикосновение. Делоре было невыносимо думать, что она больше не ощутит прикосновений. Она соскучилась. Как лучше поступить в эту минуту? Ее разум не смог бы ответить, но тело ответило: напряжение хищника, приготовившегося напасть, ушло. Черные капли злости испарялись под солнцем.
И Делоре все-таки посмотрела на собеседника. Симпатичное открытое лицо и спокойный, чуть наивный взгляд. На носу типичная для ровеннца россыпь бледных веснушек. Ему было лет двадцать пять или около того, но, пока не присмотришься как следует, едва ли дашь больше восемнадцати. Впрочем, у невысоких, щуплых мужчин с гладко выбритыми щеками всегда какой-то мальчишеский вид. Предрассудок, конечно, но Делоре не воспринимала субтильных парней всерьез, относясь к ним снисходительно. Может потому, что Ноэл был высоким, и она привыкла смотреть на мужчину снизу вверх. Сейчас классификация по росту и весу утратила всякое значение. Как и другие классификации. Давно ее восприятие не было таким чистым, освобожденным от сформировавшихся ранее установок.
Дайте руку. Пожалуйста, попросила Делоре, и его пальцы первыми коснулись ее пальцев. Вместе с теплом и шероховатостью его кожи пришло понимание, что он наслышан о нейу страшилок быстрые ноги, а у людей длинные языки. Почему же не боится? Видимо, присмиревшего врага можно и пожалеть Хотя какая разница, если ее жалеют искренне. Это то, что ей требовалось: немножко сострадания.
Все будет хорошо, мягко сказал он, поглаживая ее ладонь.
Для всех будет лучше, то ли согласилась, то ли возразила Делоре. Теперь она знала, что должна делать.
Ей захотелось рассказать ему, этому взрослому мальчику, о том, как приятно ощутить кого-то рядом с собой в последние моменты перед тем, как уйти в одиночество смерти. Из ее горла рвались признания: «Я люблю тебя! Люблю, потому что ты последний человек в моей жизни!» Она была права. В этой жизни он действительно стал ее последним человеком.
Он вдруг торопливо заговорил о чем-то, о завтра, которое должно стать сегодня, но Делоре прервала его.
Не нужно. Спасибо вам
Она встала. Уходя, она чувствовала на себе его грустный взгляд. Сострадание само по себе не лечит но все же оно как пластырь на ссадины. Покрывает защитным слоем.
После чашки кофе Делоре чувствовала себя лучшенасколько это вообще возможно в ее состоянии. Боль чуть-чуть уменьшилась, звучала монотонным гулом, как уличный шум в Льеде. Ну что же, начнем наш неспешный путь к эшафоту. Пусть Вирита была неприятная женщина, но она хотя бы избавила Делоре от необходимости выбирать конечный пункт самостоятельно. Прекрасный день сегодня, не правда ли? Лист спланировал, упал на капот ее машины и, соскользнув, исчез из виду.
Небо было цвета молока с примесью кофе. Светлое. Золотистые деревья вдоль дороги (как будто едешь по длинному коридору), названия которых уже выпали из памяти. Тихий покой внутри Что ж, это объяснимоона больше никому не причинит вреда.
Ее безмятежное чувство растворилось, как только она увидела Плато. Местные жители называли эту широкую плоскую гору «Стол Урлака», но богоненавистница Делоре предпочитала более прозаичное название. От шоссе, как ручеек от реки, отделялась узкая тропинка и, обвивая Плато, поднималась к его вершине.
Делоре вышла из машины, посмотрела вверх. Путь не сложный, но изматывающий. В детстве она его не одолела. Она расплакалась, отец рассердился на нее, мать рассердилась на отца, и они уехали домой. В дороге Делоре смотрела в окно, вытирала нос кулаком и в тысячный раз думала, что от нее одни неприятности.
Стол Урлака хм стол для жертвоприношений? Но не в этой стране, что вы. Это в Кшаане боги питаются плотью и кровью. Ровеннские выжирают душу. Делоре слегка пошатывало. Как давно она что-либо ела? Сложно вспомнить. Она поднималась по тропинке. Пока терпимо. «Еще полчаса, подумала Делоре, и я достигну вершины»
Не нужно думать об этом. Избегай любых мыслей, провоцирующих страх или сожаление.
Однако даже роанские сигареты сейчас вспоминались ей в радужном ностальгическом флере, хотя и ассоциировались с бесконечными ссорами с Ноэлом (изо дня в день, изо дня в день; может, он никогда и не был ей близким?). Ее жизнь, волю, воспоминания, вещи, все, что еще принадлежало ей, вырывали прочь у нее, и она могла лишь выпустить когти и усилить хватку, сознавая, что отдать все равно придется. Пусть даже вместе с когтями.
Дыхание Делоре стало прерывистым. Почему тот мальчик был так добр к ней? Почему кофетаким вкусным? Почему наступивший день столь прекрасен? Или ей только кажется? И ее дочь неужели она больше никогда не увидит дочь? Делоре ощущала тоску всем телом.
Стоя на тропинке, она посмотрела вниз. Как будто стоишь на крыше пятиэтажного дома. Высоко, но недостаточно. Ей страшно калечить себя. Она хочет умереть навернякаи быстро, чтобы не успеть прочувствовать боль. С нее достаточно мучений. Ни капли больше. Следует дойти до вершины Плато, хотя бы просто из принципачтобы не уходить с ощущением незавершенности. Ей вдруг припомнились слова Вириты: «дом богов» Там, наверху, действительно что-то есть. Нечто, что заставило отца притащить ее сюда. В тот день он источал надежду каждой порой. Он был наивен, уповая на высшие силы. Но он всего лишь отчаянно цеплялся за последнюю возможность помочь ей Все его нотации, придирки и запреты вдруг увиделись Делоре в новом свете.
Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Колени дрожали, она едва держалась на ногах.
«Торикинец расстроится», подумалось ей. Отчего это ее беспокоит? Какое ей дело до него? И все же какое-то было. На секунду ее придавило свинцовым чувством вины, но она с раздражением отбросила его. Что еще придумаешь, чтобы остановить себя? Маски страха.
Делоре споткнулась о камень, но не упала. Она чувствовала себя такой же обессиленной, как в детстве, когда брела по этой тропинке под строгим взглядом отца, и так же хотела назад. Она боялась не смерти, а потери. Отсутствия продолжения. Она станет ничемпревращение, к которому она еще не была готова. И это желание жить было ее, Делоре, желанием, исходящим из той части ее души, которую проклятие не смогло затронуть.
Измученная вконец, Делоре опустилась на тропу. В колени впились острые камушки. Минута жадного отдыха, и снова вперед. Легкие жгло так, будто она вдохнула разъедающий газ. На влажном лице осел прозрачный слой пыли.
И все-таки она добралась. Место производило странное впечатлениекак во сне привиделось. Деревья, открытые всем ветрам, со временем причудливо искривились, кроны переплелись в подобие зеленой крыши. Делоре пошла сквозь этот зачарованный лес, поднятый высоко над землей. Как тихо и как свободно. Нилуса здесь не былоникогда. Не хотел или не смог; какая разница. Главное, что больше он ее не преследует. Делоре хотелось мыслить самостоятельно.
Она все еще боялась и все еще чувствовала злобу. Боль загоралась, словно светлячки, в заполняющей ее тьме и снова гасла. Противная вещунья была права: все, что требуется от Делореперестать трепыхаться и тихо уйти. Но против воли рассеянные мысли продолжали свиваться в возражения и просьбы. «Мне неважно, кто из вас, мне даже неважно, существуете ли вы на самом деле. Мне просто нужно, чтобы мне кто-нибудь помог!» Не спастись, нет, в спасение она уже не верила. Просто выдержать эти последние минуты.
Пора. Хватит тянуть время. Делоре подошла к краю. Дорога внизу походила на пересохший ручей, полный серого песка. Отсюда все казалось таким маленьким ее машина как игрушечная. И она сама казалась бы не больше куклы. Ни единого шанса отделаться телесными повреждениями. Скоро она будет так же мертва, как
как Ноэл.
Просто прими это.
И она приняла. Его несуществование и его невозвратность. Его как жертву ее преступления и как человека, которого она давно уже не любила, но зачем-то внушала себе, что любит, удерживая лишь потому, что боялась остаться одна, наедине с собой.
Нити, соединяющие ее с жизнью, разрывались одна за другой. Ноэлразрыв. Милли«Я ей опасна, я не могу быть с ней» разрыв. Страх перед больюуже некуда больнееразрыв. Страх смерти«Проклятие прикончит меня в любом случае, и это будет еще мучительнее» разрыв. Все, что прежде сжимало ее в страшных челюстях, становилось беззубым, больше не могло ранить. Все сомнения угасли.
Ледяной ветер обжег ее лицо, и Делоре ощутила себя настоящейживой, теплой и дышащей, переполненной чувствами. Ее затопило волной любви к себестранное ощущение, пришедшее к ней впервые. Обычно такое испытывают лишь матери к своим хрупким, уязвимым младенцам. Ей хотелось защитить себя от всего зла в этом мире, но одновременно и от самой себя, потому что онаэто тоже зло.
Снизу проехала машинаигрушечный грузовичок из синего пластика. Делоре проследила за ним взглядомглаза широко раскрыты, волосы развевает ветер. Если бы она могла прожить еще один год, понимая то, что понимает сейчас Она бы не мучила себя, не терзала бы себя ненавистью. Относилась бы к людям добрее. Вот сейчас когда она должна умереть, чтобы никому не причинить вреда сейчас она чувствует странное единение со всеми жителями этой бескрайней страны. Она больше никого не винит. Когда гнев угас, осталась лишь скорбь.
Простите меня, прошептала Делоре. Я не хотела причинять вам боль. Я не хотела заставлять вас страдать. Я не хотела лишать вас жизни. Я просто хотела, чтобы вы были рядом со мной.
Сквозь кроны деревьев свет струился и тек. Делоре вдруг померещилось, что боковым зрением она видит что-то, кого-то прозрачные силуэты Она не повернула голову, не попыталась рассмотреть получше. Они пришли? Значит, она заблуждалась, отрицая реальность их существования. В сущности, богитакое же порождение человеческого сознания, как ее проклятье, а значит, не менее реальны. Фраза, услышанная однажды, завращалась в ее голове Делоре улыбнулась.
Еще одна игрушечная машинка торикинец, угадала она. Торикинец Все же чем-то он привлекал ее, она не могла отрицать После того, как она отказалась от собственных, его сомнения были ей ни к чему, и Делоре поспешила сделать шаг. Асфальт полетел ей навстречу, но на самом делеона к нему.
Первый день
Не стой в дверном проеменесчастье протиснется мимо. Полосатые кошки приносят удачу, а золотые украшения, напротив, навлекают беду. Если человек попал в ситуацию, где смерть казалась неизбежной, и выжилне иначе, как за него вступились боги. О, ты будешь спасен, если ты достаточно хорош
И люди верили в это веками
Наверное, Делоре сильно разбилась, но шок не позволял ей ощутить боль. Сквозь красную завесу перед глазами она увидела асфальт, а затем солнечный свет окутал ее, как сверкающее одеяло. Однако, даже ослепленная ярким мерцанием, она замечала странных созданий, обступивших еенеотчетливо нарисованных светом на свете. Медленно они сливались с золотистым сиянием Слезы, крупные, как капли дождя, смешивались с кровью на ее лице и капали на асфальт. Сквозь шум в ушах Делоре расслышала, как взвизгнули тормоза, как распахнулась дверца машины.
Делоре попыталась приподняться, и, к ее удивлению, ей это удалось. Она встала на четвереньки, затем выпрямилась, опираясь на колени. Кто-то подбежал к ней, и Делоре догадалась, чьи эти широкие пальцы, обхватившие ее плечи.
Все хорошо, Делоре, сказал торикинец, и в его голосе звенели облегчение и ужас. Все плохое позади.
«Рыжиесчастливые», подумала она и услышала где-то далеко свой смех. Делоре смеялась и плакала одновременно, залитая кровью и светом. Ее сердце разрывалось от боли.
Другие книги цикла «Страна Богов»:
1. «Острые камни»
2. «Омут»
3. «Гнилое яблоко»
4. «Синие цветы I: Анна»
5. «Синие цветы II: Науэль»