«Мы на грани слома», обреченно призналась себе Делоре и скрестила руки, ощущая под пальцами выступившие на предплечьях бугорки. В солнечный летний день она задрожала от холода.
Когда они ссорились, Ноэл никогда не показывал Делоре своей обиды, раздражения или грусти. Он просто уходил в другую комнату и плотно прикрывал за собой дверь. Даже ночью, когда они лежали на одной кроватикаждый под своим одеялом, он оставался мысленно отдаленным. Он переживал свои чувства в одиночестве, успокаивался и возвращался к ней. Но в последние годы для этого требовалось все больше времени. И однажды он не вернулся, что случилось не сегодня, не вчера, и даже не месяц назадпросто Делоре не хватало мужества признать это. Она отчетливо увидела перед собой стену: гладкий цемент, скрывающий кирпичную кладку, давно высохшая побелка. Как будто двери никогда и не было.
Ноэл, позвала она дрожащим голосом.
Что? спросил Ноэл, не оборачиваясь.
Ничего, пробормотала Делоре и пнула камень, попавшийся под ноги.
Тропинку, петляющую среди скал, покрывала пыль, белая, как известка. Оседая на ее черных кроссовках, пыль была видна очень отчетливо. «Как будто прогулялась по огромному пирогу, посыпанному сахарной пудрой», рассеянно отметила Делоре и ощутила готовность атаковать.
Зачем это все, Ноэл?
Чтоэто все?
Неужели так сложно посмотреть на нее?
Зачем мы сюда приехали? В целях разнообразия: не обращал на меня внимания там, а теперь не обращаешь на меня внимания здесь?
Он остановился. Делоре тоже. Их разделяло пять шаговили пять тысяч, смотря в каком смысле.
Я надеялся, что, вдали от будничных проблем, мы снова сможем общаться друг с другом. Вспомним, как хорошо нам было вместе. Нащупаем нить из этого лабиринта неприязни.
Мы не смогли, горько усмехнулась Делоре.
Да, не смогли, Ноэл развернулся к ней. Все не так. Все тщетно. Я сдался на полпути. Я просто не знал, как сказать тебе об этом.
С каких это пор ты чего-то не знаешь, Ноэл?
Он наконец-то посмотрел на нееспокойно, холодно, и в мире Делоре возникли первые искажения. Вероятно, уже в тот момент ей стало страшно. Большинство женщин чутко предугадывают тот момент, когда их бросят. Самые умные даже успевают бросить первыми. Все же Делоре возразилас таким упорством, будто сама себе верила:
Мы всего-то проходим черную полосу. Не стоит придавать значения временным неприятностям. Если сейчас ты сорвешься, ты пожалеешь о своих словах позже, она уже не считала, что молчаниеэто плохо. Бывают еще более неприятные разговоры
Это не черная полоса. Это зола, оставшаяся от наших отношений.
Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
У нас нет ни единого шанса что-то исправить, Делоре.
Ну хватит, Ноэл, улыбнулась Делоре. К чему этот пессимизм?
При чем здесь пессимизм? возразил он с раздражением. Ты слышишь, что я пытаюсь тебе сказать? Мы должны остановиться.
Солнце замигало, словно перегорающая лампочка. В прерывистом свете лицо Ноэла искажалось, кривилось. Стало неузнаваемым.
Остановиться? тупо переспросила Делоре.
Мы должны расстаться.
Ты уезжаешь? Снова командировка?
Нет, Делоре. Развестись, недовольно объяснил он, и в его глазах мелькнуло колючее: «Ну как ты не понимаешь?»
И сразу стало очень тихо. Делоре вглядывалась в его лицо.
Пожалуйста, не надо, пробормотал Ноэл, отворачиваясь от нее.
Чтоне надо?
Не смотри на меня так, будто я тебя убиваю.
Ты меня убиваешь.
Нет, Делоре. Это ты меня убиваешь. И знаешь об этом.
Нет, Делоре заплакаламелкие, мелкие слезы, но они посыпались ей на щеки, как бисер. Нет! Я люблю тебя.
Да. И убиваешь одновременно.
Изнутри, из самой глубины ее души, поднималась паника, заполняя, подчиняя себе все ее существо.
Как ты можешь бросить меня? Когда ты когда я
Пожалуйста, не плачь, Делоре Делоре, это не может так продолжаться. Это страдание, ты понимаешь?
Но я люблю тебя! закричала она.
Но ты меня убиваешь! Ноэл шагнул к ней, и Делоре отшатнулась. Даже сейчас, когда ты смотришь на меня так печально, я замечаю твою ярость. Ты как яд, Делоре. Как кислота. И ты меня разъедаешь.
Делоре по-детски всхлипнула. Когда Ноэл потянулся к ней, она со вскриком оттолкнула его. Она уже вся была сплошной болью, и ей было невыносимо его ранящее прикосновение.
Пожалуйста, успокойся, голос Ноэла звучал спокойно. Поговорим разумно, мы взрослые люди. Я не хочу причинять тебе вред. Я только хочу чтобы и ты не вредила мне. Иногда все, что мне нужно от тебя, чтобы ты улыбнулась, Делоре. Перестала смотреть с такой болью. Откуда в тебе это стремление истязать себя? Зачем? он протянул ей руку, ладонью вверх. Делоре не отреагировала. Когда-то я думал, что смогу изменить тебя, исправить. Но я не справился. Ты осталась такой, как есть.
Нет, со мной все было в порядке. Это ты все испортил! Не подходи ко мне! Делоре наткнулась на преграду, отступая. Скала за ее спиной была такой же твердой, как ее сердце. Убирайся прочь. Ты как все. Вы все боитесь меня.... Нееет, она всхлипнула. Нет, пожалуйста, давай попытаемся еще раз! Я всегда буду веселой и радостной! Я буду
Делоре, ты же понимаешь, что это невозможно.
Дай мне возможность хоть что-то сохранить!
Единственный способ для меня сохранить хоть что-нибудь, Делоре, это уйти.
Делоре сползла на землю. Вокруг было так темно, она ничего не видела. Ноэл попытался поднять ее, но она оттолкнула его изо всех сил. Вокруг все падало, рушилось, рассыпалось. Как будто мир вдруг сжали, ломая, в огромном кулаке. И все так непонятно; нет направлений, слов, смыслов, ничего. Пустое небо над развалинами.
Наверное, он никогда не принадлежал ей. Это она была вся им пропитана, как лист бумаги водой, а в его душе всегда оставалась часть, для которой Делоре не существовала. Иногда Делоре хотелось, чтобы он ударил ее. Она устраивала истерики. Она была такой отвратительной и злобной, какой только могла быть. Она почти умоляла, чтобы он сорвался. Но он никогда этого не делал. И она оставалась с голодным беспокойством внутри, едва дыша от желания, чтобы он вбил ее в пол, рвал ее волосы, растерзал ее и превратил в бессмысленно хнычущее окровавленное нечто, лишившееся человеческого облика
Она хотела ощущать свои губы разбитыми, свои пальцысломанными. Что угодно с ее телом, лишь бы она никогда не ощутила свою душу выброшенной. Но, будь он проклят, он был так терпелив. Он решил поиграть в героя, и ничто не могло заставить его выйти из роли. Он не освободит свою ярость в омерзительном насилии, что вы. Он будет копить ее и копить, пока однажды не поймет, что уже невозможно жить с таким гневоми тогда он бросит ее, Делоре. Навсегда.
Делоре обняла колени Ноэла. Все бесполезно. Он не останется. Накажет ее сразу и за все, сегодня. Неужели ты думала, Делоре, что кто-то простит тебе то, что ты делаешь, что ты и что с тобой: твои уныние, раздражительность, замкнутость, неуверенность, беспомощность, противоречивость, жестокость, одиночество и ненужность? Нет. Как вообще тебе могла прийти в голову такая нелепая идея?
Ноэл вырывал себя из нее вместе с клочьями ее плоти. Видимо, его кожа оказалась плотнее, не оставляя даже частицы. И там, где раньше был он и где теперь его не было, оставались зияющие пустоты. Она чувствовала не столько потерю, сколько страх остаться с этими пространствами. Но она уже заполняла ихгневом, болью, мстительностью. Она бы сказала себе, что не права, если бы могла говорить; подумала бы так, если бы могла думать. Она прижималась к Ноэлу и начинала его ненавидеть.
Он погладил ее волосы (какое безразличное прикосновение«я понимаю, что значит нести ответственность; я продолжаю о тебе беспокоиться, даже если мне все равно»), а затем начал отталкивать. Но ногти Делоре превратились в когти, и она вонзала их в неговсе глубже и глубже. Вот сейчас ты мой, Ноэл. Я вырву из тебя душу и оставлю ее себе.
Он отбросил ее. Делоре то ли плакала, то ли смеяласьона сама бы уже не разобралась.
Ну так уходи, сказала она, и земля вздрогнула.
Ноэл бежал от нее. Странно, она впервые видела его бегущим. Она-то думала, он умеет только ходить с важным видом человека, который всегда занят, но никогда не опаздывает. Землю снова тряхнуло, и Делоре упала. Лежа на жесткой неровной поверхности, она чувствовала сильные толчки, поднимающиеся из глубины, слышала, как падают камни. Мы были вдвоем, Ноэл, и сами на себя не похожи, пока мы вдвоем. Но теперь мы разделились и стали прежними. Когда ты стал собой, ты бросил меня. А когда я стала собой, я
Она приподняла голову и увидела, как Ноэл, вскидывая руки, исчезает под осыпающимися камнями.
я тебя убила.
***
Делоре больше не могла выносить душную тесноту внутри машины. Она распахнула дверь и выскочила наружу, хватая ртом воздух. Как-то ей удалось пройти несколько шагов к обочине и не упасть. Тело было тяжелое, негибкое, неуклюжее, в голове мутно, и кромешная тьма вокруг, плотная, как вода.
Ее мир утонул Делоре согласилась бы плакать и кровью, да хоть до смерти. Все прошлые огорчения казались ничтожными на фоне того отчаяния, что раздирало ее сердце сейчас.
Мне все равно, произнесла она, но эти слова были сломаны и не работали больше.
Все ее теории, оправдания и утешения стремительно разрушались, разлетались в пыль, покрыли ее волосы, одежду и кожу. Она все время лгала себе говорила что угодно, кроме того, что есть на самом деле.
Ну же, впервые, скажи правду
Правда убьет меня.
Ты умрешь в любом случае.
Делоре покачнулась. Она кричала бы во все горло, если бы была надежда, что от этого станет хоть чуточку лучше. Боль даже в кончиках волосона и не предполагала, что такое возможно. Неужели ее вина столь значительна?
Начнем?
Со мной не происходит ничего страшного.
Временами с тобой действительно не происходило ничего страшного.
Я просто сошла с ума. Я нуждаюсь в психиатрической помощи. Неделю в стационареи все встанет на место.
К сожалению, нет.
Это просто не может быть реальностью.
Это реальность. Очень скверная реальность.
Я не убивала его! Землетрясение камень обрушился ему на голову при чем здесь я? Кто докажет, что я к этому причастна?
Никто не докажет, но тебе-то известна правда. Ну так что: убедилась, что ты сильнее его? Успокоила свою гордость?
Я ненавижу его!
Ты ненавидишь себя за то, как поступила с ним. И это чувство вины останется с тобой до последнего вдоха.
Я ни в чем не виновата.
Больэто наказание за твои преступления. Попробуй отрицать боль.
Мне не больно.
Больно.
Нет!
Да.
Нет.
Да. Очень, очень. Больно до смерти.
Делоре вскрикнула, но крик поглотила темнота, и после пришло ощущение немоты. Ехать, куда угодно. Куда-то, где есть свет. Охваченная лихорадочным возбуждением, она запрыгнула в машину.
А в тот день, в тот далекий день (прошло две недели или около того) она подумала: «Провинциальные бредни». Она уже скучала по своей неосведомленности.
Ее родители любили, но боялись ее. И если поначалу было больше любви, то со временемвсе больше и больше страха. Вполне оправданного, учитывая, что в итоге она прикончила их обоих. Другие дети испытывали к ней неприязнь и издевались над ней. Мальчик, в которого она была влюблена и который был влюблен в нее, предпочел с ней не связываться. Единственная в жизни подруга предала ее. Почти все время у нее что-то болело, и она просто сгусток боли сейчас. Каким-то чудом став матерью одного ребенка, она так и не смогла родить второго. Таблетки, слезы, страдания, порезы, убийства и одиночествовот что ее жизнь. И все этотолько потому, что люди придумали наиглупейшее объяснение поступкам безумца и сами же себе поверили!
Делоре смотрела на дорогу перед собой остекленевшим взглядом. Возможно, ты не такая уж мерзкая личность, Делоре. Но они решили, что фиолетовые радужкиэто плохо, и сменить цвет своих глаз ты не можешь. Просто прими этоони превратили тебя в нечто, причиняющее вред и себе, и им, а потом сказали: убей себя, ты опасна. Она в ярости. Как изжить этот гнев?
О, ты знаешь способ, Делоре. Почему бы не покуражиться напоследок? Ты ведь хочешь начать убивать? Всех, на кого взгляд упадетбуквально. Заставь их страдать, как они тебя. Будь глуха и равнодушна к их боливедь они тебя не пожалели, не попытались помочь. Этот мир живет по законам мести, и ты законопослушна, но ты не преступница.
Насмешливый голос в голове старался ее немного урезонить, но остановить не пытался: «Ты останешься вечным подростком, Делоре. «Меня никто не любит, меня никто не понимает, до меня никому нет дела, потому что я такая отвратительная» разве это взрослые мысли? А тебе двадцать девять лет нет, уже тридцатьэто многое меняет, да? Ну улыбнись жекогда твое отчаянье проходит полный круг, тебе становится так весело».
Ей действительно стало весело. Во всяком случае, она смеялась. Она жалела, что при ней нет ее таблеток. Она проглотила бы их все, одну за другой.
Приступ нездоровой эйфории продлился недолго. За ним пришло выжидающее спокойствие. Ее мысли бродили далеко-далеко, не приближаясь. Темнота поблекла? Да, действительно. Но Делоре слишком устала для того, чтобы радоваться. И промерзла насквозькрасный лед в венах. Впереди замерцали огни. Ужасно хотелось кофе. Аж в горле першит. Возле заправки должна быть какая-нибудь забегаловка, всегда есть Поколебавшись с минуту, Делоре все-таки решила, что, даже в такой ситуации, незачем лишать себя чашки кофе. Тем более в такой ситуации.
Поравнявшись с огнями, она свернула на маленькую парковку. Темнота стремительно блекла, и оранжевые буквы на мусорном баке прочлись без труда: «СТЕКЛО». Как только Делоре подошла к двери, щелкнул замок, и чьи-то руки с длинными пальцами перевернули табличку с надписью «Закрыто» обратной стороной, извещающей: «Открыто». Делоре просмотрела расписание работы кофейни, указанное на двери (буквы и цифры, нарисованные белой краской с помощью трафарета). Ого, значит, уже 5.30 утра. Она провела бессонную ночь, но на фоне боли усталость казалась ничем.
Она распахнула дверь и шагнула внутрь. Вместо холода улицы ее окружило мягкое тепло.
Доброе утро, услышала она приветствие. Вы как раз к открытию.
Приблизившись к стойке, Делоре посмотрела сквозь говорящего.
Кофе, сказала она. Без сахара.
Она села на высокий табурет. Щелчоквключили чайник. Делоре просидела пару минут неподвижно, горбясь и с такой силой зажимая кисти рук между коленями, что пальцы заныли. Вокруг все было желтым, оранжевым и красным. Приятное сочетание, согревающие цвета. Вероятно, симпатичный интерьерчик, но ей он виделся размытым и тусклым. Делоре встала и прошла в туалет.
В прохладном, гулком помещении слабо пахло хлоркой. Наклонившись к раковине, Делоре заметила прозрачные разводы моющего средства на зеркале. Она вымыла руки, ополоснула лицо. Не воспользовавшись бумажным полотенцем, дождалась, пока капли на коже высохнут. Вторая, отраженная зеркалом Делоре, замершая на фоне зеленой кафельной стенки, смотрела на нее холодным, затравленным взглядом. Глаза сверкали поразительно ярко. Вторая Делоре которой она всегда боялась. Впрочем, второй Делоре не существует. Только она одна да ее отражение, демонстрирующее то, что она не желает видеть и чего не желает в себе признавать.
Чья-то забытая заколка-невидимка возле раковины. Делоре подняла ее и поднесла к самому носу, рассматривая. На невидимке шесть красных камушков. Седьмого не хватаетвместо него пустое углубление со следами клея. Делоре провела кончиком заколки по ладониострая, такой можно и поцарапаться. Снова посмотрела на себя в зеркало. Ну и вид. Отвратный свитер; почему она его не выбросила? Спутанные темные волосы Не хватает дохлых мышей, привязанных к поясу, и торчащих изо рта длинных желтых зубов. Ну, просто чтобы соответствовать стереотипам. Делоре фыркнула. А я и не говорила, что независима от людского мнения.
И все же фиолетовыйтакой красивый цвет. В него падаешь и падаешь. В нем тонешь, как в безумии. Ее глаза сверкают, как аметисты. Сама Делоре разбита до основания но в ее взгляде жизнь, сила, ярость лихорадочное веселье. Неужели этого не может быть она точно свихнулась
(Губы отраженной Делоре истерически скривились, и ее губы, значит, тоже.)
Скажи-скажи-скажи никогда не говори, и даже не думайтебе все это нравится? Собственная суетливая агонияразве не забавно? Право быть злойразве оно не вздымает настроение до небес? Она счастлива, да, наконец-то.
Улыбаясь и пристально глядя в глаза своему отражению, Делоре поднесла заколку к правому глазу.
Мои фиолетовые глаза свели меня с ума, произнесла она глухим, устрашающим голосомявно переигрывая. Если я избавлюсь от них, я смогу вернуть себе разум?