Осведомившись, где можно найти инспектора Дюпена, делегация бесцеремонно проследовала в недра полицейского отделения, оставив ошарашенного Легранжа стоять за стойкой с открытым ртом.
Мгновение спустя гости из столицы гурьбой ввалились в маленький, пропахший табачным дымом и потом, кабинетик Дюпена.
Комиссар Бове саркастическим взглядом окинул сие обиталище и остановился на его хозяине.
Первой реакцией Дюпена было раздражение и желание выкинуть непрошенных гостей. Однако после того, как комиссар Бове изложил причину своего визита, у бесстрашного инспектора Дюпена затряслись поджилки.
Комиссара интересовало злосчастное заявление де Форета, и причины, по которым местная полиция не дала ему хода.
Весть о том, что заявление не только не было проверено, но даже не было надлежащим образом зарегистрировано, привела комиссара Бове в ярость.
Пока Бове рычал на трясущегося инспектора Дюпена, суля ему всевозможные кары вплоть до уголовной ответственности за халатность, один из спутников комиссара заботливо, точно ребенка, уложил заявление об исчезновении Алис де Форет в черную кожаную папку.
Оказалось, что с того момента, как Дюпен запер бумагу, полученную от де Форета в своем столе, в самых разных уголках Бельгии при загадочных обстоятельствах бесследно исчезли еще пятнадцать молодых женщин.
Тревожные сообщения, среди которых оказалось и оперативное донесение из Брука, стали стекаться в Министерство внутренних дел со всех концов королевства. Было принято соломоново решение сформировать следственную группу на базе Брюссельского комиссариата.
Полиция оказалась в замешательстве.
Всем пропавшим было от двадцати до тридцати пяти лет, и это, пожалуй, оказалось единственным, что их объединяло.
Как водится, в первую очередь проверили личные данные пропавших, их аккаунты в социальных сетях, связи и знакомства.
Ничего подозрительного обнаружить не удалось.
Кардинально отличался род занятий женщин: от студентки Элен де Крессе из Брюсселя до доктора медицины из Брюгге Карины Тиль. Более того, проверка показала, что пропавшие никогда не общались между собой, и даже не имели общих знакомых.
Вскоре после триумфального появления в Бруке следственной группы Комиссара Бове о таинственных исчезновениях женщин стало известно вездесущей прессе.
Хотя никаких достоверных доказательств связи между исчезновениями найти не удалось, таблоиды и газеты пестрили заголовками о появлении в королевстве таинственного маньяка, а каждый выпуск новостей начинался с репортажа о ходе расследования по делу «Крысолова», как кто-то из журналистов окрестил предполагаемого преступника.
В обществе начала нарастать истерия. Родители опасались отпускать дочерей на улицу одних, мужья запрещали женам покидать дома. Некоторые школы и университеты объявили внеплановые каникулы.
Общественность и политики клеймили полицию за беспомощность и неспособность взять ситуацию под контроль. Все чаще звучали призывы формировать народные дружины и привлечь международное сообщество.
Полиция, тем временем, сбилась с ног.
По всей Бельгии были усилены патрули. Сотрудники круглые сутки проводили на улицах, пытаясь найти хоть какой-то годный след. Была углублена агентурная работа в преступном сообществе.
Сперва отрабатывали версию о новой группировке, занимающейся торговлей людьми. Однако от этой идеи вскоре отказалисьагентура, работавшая в криминальном сообществе, передавала, что боссы преступного мира сами пребывают в замешательстве и считают сложившуюся ситуацию «весьма опасной».
Параллельно полиция пыталась найти «таинственного маньяка». Была поднята информация на всех ранее осужденных за аналогичные преступления, а также психически больных, склонных к жестокости и садизму. Но и этот путь завел следствие в тупик.
А тем временем, словно в знак издевки над полицией, в стране бесследно пропали еще три девушки.
Поскольку преступления происходили в разных городах, было выдвинуто предположение о том, что преступник может быть, либо командировочным, либо коммивояжёром, часто ездящим по стране.
Улицы городов круглосуточно патрулировали полицейские в штатском. В местах, где проживали, работали и учились жертвы, в надежде привлечь внимание преступника, специально работали подсадные женщины-офицеры. Для поисков привлекли даже армию.
Все безрезультатно.
Точнее, результат оказался самым неожиданным. Похожие исчезновения в короткий промежуток времени произошли в районе Штутгарта в Германии, в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия, в департаменте Вогез на юге Франции.
В общей сложности с апреля по сентябрь по всей Европе пропало без малого тридцать девушек.
Тридцать первой в этом печальном списке стала двадцатидевятилетняя подданная Нидерландов Сильви ван ден Ален, след которой был утерян в Лондоне, куда она прибыла на международную конференцию по нейрофизиологии.
Славные наследники Шерлока Холмса с берегов Темзы, также как и их коллеги с Континента, оказались бессильны.
Происходящее все больше напоминало эпидемию, и уже требовало совместных усилий полицейских органов разных стран. Помощь предлагало ФБР.
К решению ситуации подключился Интерпол, направивший к местам происшествий своих лучших экспертов, в число которых входил и майор российской полиции Денис Земцов.
Так скромной студентке из Брука Алис де Форет суждено было стать отправной точкой в цепочке расследования, получившего в полиции кодовое название «Дело Теней».
Название это подходило в полной мере, ведь девушки действительно растворились в воздухе, словно тени в жаркий полдень.
Земцов сделал изрядный глоток кофе и потянулся к дорожной сумке, стоявшей рядом на лавке.
Немного покопавшись, он извлек на поверхность планшет и, поскролив экран, положил его перед напарником.
Я думаю, что у нас прекрасный шанс, коротко сказал он.
Садхир на полпути остановил вилку с кусочком бекона и недоверчиво посмотрел на Земцова. Затем отложил вилку, резко схватил планшет. Быстро пробежав глазами содержимое, он закашлялся.
Ты это серьезно? только и смог выдавить он.
Вполне, отозвался Земцов с набитым ртом, а что тебя, собственно, смущает?
И он еще спрашивает?! воскликнул Садхир. Да это же бред!
Студенты утверждают, что видели призрак в лесу Канок-Чейс, гласило название статьи в таблоиде «Distorting Mirror».
Из статьи следовало, что группа студентов, возвращавшихся на машине с попойки из Канока в Манчестер, столкнулась прямо посреди леса с загадочной молодой женщиной, окутанной предрассветным туманом.
Несмотря на холодную погоду, на женщине была лишь длинная серая рубашка, похожая на ночную.
Парни хотели подойти к ней поближе, но потеряли из виду. По их словам, призрак просто растворился в воздухе.
Ну и как это поможет нам выйти на преступника? озадачено протянул Садхир, дочитав заметку.
Занимательная история, правда? пробубнил Земцова, силясь справиться с огромным куском бекона.
Ты шутишь? начал выходить из себя обычно спокойный, как удав, Садхир. Ты вытащил меня из Брайтона только из-за статьи в бульварном таблоиде?
Земцов проглотил яичницу, вытер рот салфеткой и изрек:
Отпуск в Брайтоне в середине ноябряэто сущий кошмар! Думаю, миссис Садхир поддержит меня целиком и полностью. Кстати, передавай Лили привет. Признайся, что ты и сам рад был уехать. И вот еще кое-что, что заставит тебя передумать».
С этими словами Земцов еще немного поковырялся в сумке и положил на стол объемную папку.
Оказалось, майор успел запросить Национальное бюро Великобритании с просьбой разыскать и допросить студентов, якобы видевших призрака.
Садхир недоверчиво раскрыл папку и принялся читать.
Согласно протоколу допроса, составленному неделю назад старшим инспектором манчестерской уголовной полиции Лесли Аткенсом, студенты столкнулись с неизвестной женщиной около пяти часов утра.
Один из них, по имени Эндрю Вейд, бесхитростно сообщил, что они остановились «по малой нужде». Когла Вейд отправился в ближайшие кусты, то увидел ярдах в десяти незнакомку. Он попытался окликнуть ее, но та не реагировала. Вскоре на крик приятеля подошли остальные.
Всего студентов было четверо, и все в той или иной степени сходились в том, что встретили молодую женщину двадцати пятитридцати лет, белую, со светлыми распущенными волосами. По словам допрошенных, кожа девушки была мертвенно бледной, взгляд блуждающим. Более подробно описать незнакомку студенты не решались. Все четверо были едины во мнении, что в призрачном видении было что-то сверхъестественное.
На вопрос инспектора, что конкретно имеется в виду, последовал неожиданный ответ:
Это была покойница, сэр!
Садхир дочитал протокол и вопросительно посмотрел на внимательно наблюдавшего за его реакцией Земцова.
Ну и? Полиции они рассказали почти то же, что и писакам из этого таблоидараздраженно протянул Садхир.
Земцов понимающе кивнул и разложил перед ним еще несколько бумаг.
Это были рапорты, составленные дорожной полицией.
Из рапортов следовало, что за последние две с лишним недели в органы правопорядка поступило без малого десять сообщений о таинственной девушке.
Садхир озадаченно почесал затылок, но затем рассмеялся.
Да ладно тебе! Байка про призраков и детей с черными глазами из Канок-Чейсского леса всем известна!
Он отхлебнул кофе и продолжил:
Дружище Дени, если ты собрал все вырезки из бульварной прессы и заявления местных сумасшедших, чтобы притащить меня в дыру вроде Каннока, то вынужден тебя разочароватьэтого недостаточно для возобновления дела, над которым ломала голову добрая треть Скотленд Ярда.
Садхир отпил еще немного кофе и продолжил.
Я понимаю, к чему ты клонишь, дружище Призрак из этих твоих статей чертовски напоминает пропавшую девчонку, как бишь ее Ах да ван ден Ален Но пойми, что под такое описание подойдет кто угодно
Земцов, все это время слушавший своего друга, поставил стаканчик кофе на стол и задумчивым тоном ответил.
Садхир, я прекрасно осознаю, что шанс мизерный что все это похоже на какой-то бред, но пойми, если есть хоть какая-то возможность положить конец делу Теней, мы должны им воспользоваться
С этими словами, Земцов, положив на столик несколько фунтов чаевых, поднялся и перекинул через плечо дорожную сумку. Его примеру последовал Садхир.
Майор, словно ледокол, прокладывал для них путь к выходу.
Наконец они добрались до машины. Садхир закурил тонкую сигарету. Выпустив из ноздрей струйку дыма, он с прищуром посмотрел на Земцова.
Значит, ты всерьез считаешь, что это связано с Делом?
Земцов неопределенно пожал плечами и бросил сумку на заднее сиденье.
Посмотрим, протянул он, в любом случае, без тебя я не справлюсь, я ведь здесь всего лишь консультант.
Садхир докурил сигарету и полез за руль, хотя водить не любил. Он помнил, что Земцов терпеть не может левостороннего движения.
Майор втиснулся на пассажирское сиденье.
Садхир повернул ключ в зажигании и еще раз посмотрел на Земцова.
Я понимаю, Дени, что дело Теней много значит для тебя лично Но постарайся не испытывать больших надежд, чтобы потом не было так больно испытать разочарование
Земцов ничего не ответил, продолжая упрямо смотреть вперед.
Вздохнув, Садхир переключил передачу и начал выруливать с парковки.
В глубине души, как и любой коп, он лелеял надежду на то, что все пропавшие девушки еще могут быть спасены, хотя опыт подсказывал ему обратное.
До Каннока было еще часа полтора езды. Земцов закрыл глаза и задремал. На него нахлынули воспоминания.
Глава 3
Они впервые встретились в конце марта
-
Земцов отчетливо помнил, как утром двадцатого числа он был срочно командирован в штаб-квартиру Интерпола, расположившуюся во французском Леоне.
Такие вызовы на службе были делом обычным и почти всегда неожиданным. Никто не мог предугадать, в какой точке мира и в какое время может понадобиться помощь эксперта. Поэтому в московской квартире Земцова на проспекте Вернадского и в служебном кабинете в Казанском переулке всегда стояли два «тревожных» портпледа с одеждой и чемоданчики со всем необходимым на случай экстренной командировки.
Любая служба государству подразумевает добровольное отречение служащего от значительной части своего личного пространства. Поступив на службу, он более не может самостоятельно распоряжаться своим свободным временем, принимать некоторые решения, иногда даже не может выбрать место своего жительства, поскольку не знает, в каком месте может понадобиться его помощь.
С работой все понято: пришел в назначенное время, выполнил свои обязанности, ушел. Раз в месяц получаешь заработанные деньги.
Со службой все иначе. Здесь ты можешь понадобиться в любое время дня и ночи, независимо от погоды и дня недели. Поэтому тут не зарплата, а жалование, или же денежное довольствие.
За работу платят, а за службужалуют.
Именно поэтому кто-то из великих умов назвал это именно служением, а не работой.
Поступая на службу, каждый должен понимать правила игры и то, чем он готов пожертвовать, ради этого служения.
Земцов знал, что готов пожертвовать многим.
Наверное, поэтому в свои тридцать шесть, имея за плечами десять лет службы в уголовном розыске, а затем в военной полиции, он жил один, без семьи, и хоть сколько-нибудь постоянной привязанности.
Взамен он получал ни с чем несравнимое чувство торжества справедливости, когда при его непосредственном участии удавалось призвать к заслуженному ответу очередного негодяя, принесшего немало горя в дома ни в чем не повинных людей.
Он специализировался на особо тяжких преступлениях.
Это как раз те случаи, когда дело приходится иметь с настоящими безумцами, которые раз почувствовав вкус крови, не могут уже остановиться, пока их не остановит тюремная решетка, или девятимиллиметровая пуля.
Итак, в восемь часов утра двадцатого марта Земцов приземлился в Парижском аэропорту имени Шарля де Голя, а в половине одиннадцатого уже сидел в приемной, ожидая, когда его пригласят к вице-президенту и шефу направления IRTЛоссалю де Каборне.
В силу огромного роста перелеты всегда давались Земцову нелегко, и теперь, сидя в удобном кресле, он позволил себе с удовольствием вытянуть ноги.
Земцов недоумевал, зачем он понадобился, ведь по оперативной сводке не проходило запросов о помощи с поимкой нового маньяка, или убийцы.
Гадая о цели вызова, Земцов озадаченно потер слегка небритую по последней моде щеку и достал из внутреннего кармана пиджака толстую как бревно сигарету.
«Простите, месье Земцофф, у нас не курят» тут же ожил бдительный референт де Каборне по фамилии Ламарк.
Земцов усмехнулся, памятуя о пристрастии де Каборне к курению исключительно трубки без фильтра. Однажды после одного дела на Кубе он даже привез шефу IRT в подарок коробку отличных Гаванских сигар, чем вызвал бурю негодования в свой адрес.
«Прошу прощения, я не буду Это так Сила привычки».
С этими словами он вперил свой колючий взгляд в стену и стал ловко крутить сигарету пальцами правой руки, одетой в неизменную черную кожаную перчатку.
Так он делал всегда, когда пытался сосредоточить на чем-то свои мысли.
Ламарк некоторое время смотрел на черную перчатку.
В Интерполе о Земцове достоверно знали две вещи: то, что он никогда не улыбается, и что он никогда не снимает перчатку с правой руки.
Первое всегда списывали на издержки русского менталитета, а обсуждать второе почему-то считалось дурным тоном.
Поэтому Ламарк просто пожал плечами и снова уткнулся в монитор стоящего перед ним компьютера.
Мысли Земцова прервал резкий порывистый голос де Каборне, прозвучавший из динамика коммутатора на столе Ламарка, приглашавший майора пройти в кабинет.
Земцов убрал сигарету в карман пиджака, поднимаясь с кресла, поправил галстук, и решительным шагом проследовал во владения шефа IRT.
Лоссаль де Каборне принадлежал к так называемой «старой» школе французских Ажанов.
Де Каборне, как и многие в профессии, начинал с самых низов, гоняя карманников по переулкам родного Дижона. Затем карьера его пошла в гору и к шестидесяти пяти годам он занял свое нынешнее кресло в штаб-квартире Интерпола.
Внешне де Каборне напоминал Земцову этакого седовласого коршуна. Всегда элегантный и подтянутый, в дорогом костюме с розеткой ордена Почетного легиона, он при ходьбе опирался на дорогую трость (сказывалось старое ранение, полученное еще в молодости от одного карточного шулера, которым ему пришлось заниматься).