Оля рухнула на кровать, провалилась в мягкую перину. Старуха заглянула в полотенце, цокнула и принялась медленно качать новорожденного, что-то приговаривая.
Он не плачетПочему он не плачет? Вероника сделала шаг к Тамиле, но та выставила перед собой ладонь, заставляя девушку остановиться. Кот вальяжно потерся о ноги хозяйки, хрипло мяукнул, недовольно потряхивая хвостом.
Оля не сводила глаз со старухи. Старуха стояла посреди комнаты, беззвучно двигая губами, закрытые веки дергались, будто под ними двигались сотни червей. Она раскачивалась из стороны в сторону, волосы выбились из-под платка и торчали в разные стороны. Свеча нещадно коптила и шипела. Малыш молчал. Ноги у Вероники подкосилисьона поняла, почему ребенок не издавал ни звука, но не могла себе в этом признаться.
Вдруг старуха выкинула руку в направлении окна и стекло в нем рассыпалось на осколки, вылетев наружу. Мельчайшие крошки блестели бриллиантами в снегу. Оля едва заметила резкое движение в сторону печкитопочная дверца отлетела в сторону, высвобождая языки пламени. В окно залетел снежный вихрь и смешался с огненным потоком. Стихии закружились вокруг старухи с такой яростью, что разметали по комнате вещи и посуду. Вероника вжалась в дальний угол и закрыла голову руками. Из бело-красного вихря неслись таинственные слова, которых Оленька никогда не слышала. Внезапно всё стихло.
Старуха прижимала к тощей груди скомканное полотенце.
Жалобный детский плач заполнил комнату.
*** *** ***
Мария Григорьевна решилась разобрать вещи сына. Те самые, что разрешила забрать полиция. Прошло почти полгода с того злополучного утра, когда она узнала о смерти Егорушки. Тоня похозяйничала в домена память остались одни фотографии. Пенсионерка с тяжелым сердцем открыла коробку. Телефон Егора, с отбитым краем и царапиной по экрану. Жаль, так и не успел сменить, а ведь хотел, но купил матери пальто. Чек из аптеки. Покупал лекарства для матери. Связка ключей. От квартиры на набережной. Проклятая квартиране будет там счастья никому. Вот и у Тони с мужем разлад случился. Она намедни жаловалась, что он уехал и даже не звонит. А первой тоже звонить не будет. Говорит, что он уехал с Олей, Егоркиной Олей. Но ведь она беременная, хоть и аферистка.
«С ней нужно быть осторожнее» так говорит Тоня. Но Мария Григорьевна в это не хочет верить. Уж очень ей хочется иметь внука. А теперь что получается? Что может это и не внук, раз Паша с ней уехал? Тоне нельзя переживать сейчас, а он так поступает
Мария Григорьевна вздохнула и заглянула в коробку. На самом дне, в углу, что-то блестело. Мама вытащила монетку, круглую, с дырочкой сверху. Солнце со змееобразными лучами. Медальон. Амулет. Оберег.
«Странно, подумала Мария Григорьевна, никогда не видела такой вещи у Егорушки. Наверное, в полиции напутали что-то и чужое попало в коробку. Или»
Лицо Марии Григорьевны вытянулось и даже сетка морщин стала не такой выраженной.
«Или это был не Егор.»
*** *** ***
Тоня без интереса разглядывала поверхность застывших вод Снегды. От Паши всё еще не было вестей. Женщина была обижена и встревожена одновременно, но звонить первой значило бы всё простить. А простить такое Тоня не могла. Удивительно, но она так ни разу и не видела его бывшей семьи, детей. Почему он прятал их? Сам ездил, а ее с собой не брал. И детей не привозил. Конечно, жилье у них небольшое, ночевать ребята здесь не смогут, но хотя бы днем погулять в парке.
«Ведь дети должны знать друг друга» думалось Тоне. Телефон молчал, угрюмо чернея на подоконнике. Где его носит? Уныло темнел другой берег, ветер завывал за окном, распыляя снежную крупу над городом. Тоня обернулась. На стене вырисовывалась ее одинокая тень. Тишина начала тяготить, оседая взбаламученным песком на дне сердца. Есть ли это дно? Тоня добилась всего, что хотела: есть муж, есть дом, будет ребенокно радости от этого она не испытывала. Какой ценой?
Тоня закрыла глаза и помотала головой в попытке разогнать ненужные мысли.
Сами виноваты, прошептала она, смахивая выступившие на глазах слезы. Я не могла вечно быть спасателем для всех, помощником и защитником. Он должен был уступить мне. Я заслуживаю счастья.
Но боль в глубине души не давала покоя. Словно надоевшая рана, которой не дают затянуться. «Если бы всё могло сложиться по-другому Если бы был еще хоть один шанс»-Тоня вновь посмотрела на заледенелую Снегду. -«Ничего нельзя вернуть. А если бы можно было? Прости меня, Егор.»
Неожиданно завибрировал телефон. Тоня вздрогнула. На экране высветилось имя абонента: «Муж Паша». Тоня сдвинула зеленую трубку и приложила телефон к уху.
Тоня, Тоня Это ты? раздался голос Паши в аппарате.
Да, конечно, я тебя слушаю.
Тонечка, собирай вещи, нам надо срочно уехать. Я буду через пару часов, ты должна быть готова. Нам придется уехать на время.
На сколько? А как же мама?
Ей придется какое-то время побыть одной, а потомПаша на минуту замолчал, подбирая слова, а потом Оля поможет ей.
Тоня вспылила: «Я не пущу эту стерву к маме! Ей нужна наша квартира!»
Ты сама знаешь, что это не правда. Холодно отрезал мужчина. Маме нужна помощь, Оля будет не прочь ей помочь.
«Когда выберется из леса и вернется в город» мысленно добавил он. «ЕСЛИ она вернется»
Я скоро буду. Произнес Паша и положил трубку.
Тоня непонимающе смотрела на экран, где вырисовывались ровные ряды иконок приложений на равномерно сером фоне. Собрать вещи, предупредить маму «Завтра ей расскажу, уже по дороге» решила девушка.
4.3.
Сейчас с малышом всё хорошо? спросила я, пораженная рассказом о родах на таинственном хуторе и оживлении ребенка огнем и ветром. Разумеется, я не поверила этому. Однако Оленька сидела передо мной, живая и здоровая, а неподалеку от нас прогуливался с коляской Егор. Чертовщина какая-то.
Малыш отлично развивается, он совершенно здоров. Доктора удивляются: как недоношенный ребенок может опережать рожденных в срок? Но это так. Мягко улыбнулась Оля в ответ.
Что было после? я проверила, работает ли камера, установленная на штативе и установленная так, чтобы снимать героиню и вид за ее спинойбыстрые воды Снегды.
Мы остались на хуторе. В трех домах жила шесть человек, все смуглые, нелюдимые. Летом они собирают травы, ягоды, грибы и продаюттем и живут. У них нет документов, для них нет других законов, кроме законов природы. Оторванный от мира, затерянный в лесах другой мир. МЫ наслаждались тишиной и покоем. Только Веронике хотелось поскорее уехать, она не находила себе места. Нам с Егором было хорошо вездехоть в ад, хоть в адлишь бы вместе. А вот Рома проникся по-настоящему. Когда через пару недель мы были готовы уйти, он отказался. Решил остаться там. Не знаю, Оля вздохнула, вернется ли он в наш мир?
То есть, Роман Ранний остался на хуторе?
Да. Он нашел своё место.
Как к этому отнеслась Вероника?
Она была не против. Их отношения никогда не были безоблачными, а после всего пережитого она поняла, что они не созданы друг для друга. Кажется, она тоже нашла своё место, и Оля погладила обложку книги «Барон: многоликий и загадочный». Крупными буквами сверху было написано имя автораВероника Ранняя.
Вы общаетесь?
Изредка и не очень близко. Она прислала нам экземпляр книги с автографом и пожеланиями.
*** *** ***
Глухое колыхание леса успокаивало. Даже трескучие морозы, загнавшие гостей в дом, вскоре отступили. Феденьканежнейшее созданиевызывал умиление у всех, кто его видел. Крохотные пальчики, огромные голубые глаза и розовый беззубый ротиквсё в нем было гармонично. Старуха Тамила не отходила от него ни на минуту, нашептывала таинственные заклинания, втирала в виски пахучие мази.
Когда ты потеряла свой оберег, девочка? спросила она как-то вечером у Оленьки.
Я не помню точно, пожала плечами Оля, согревая ладони теплой кружкой с недопитым травяным настоем. Когда заметилауже ничего не нашла.
Потому что поздно заметила. Цокнула языком старуха. Оберег уже взял откуп.
Откуп? переспросила Оля.
Оберег этот заговоренный, на тебя настроенный, для тебя только. Сила старой цыганки защищала тебя. Так было оговорено с твоей бабушкой. Когда оберег потеряли, сила остается свободной и должна найти, куда уйти. И она нашла.
Моя бабушкаужаснулась Оленька. Но почем оберег убил ее?
Потому что бабушка защищала тебя. Тамила наклонилась над Феденькой и поправила пуховую шаль, которой был укрыт малыш. Она и сейчас тебя защищает. Лучше всяких амулетов и оберегов. А вот твоему мальчику я сделаю самый сильный оберег.
Не нужны ему обереги, бабушка Тамила, усмехнулась Оленька. Его папа восстал из мертвых, а мама пережила адмы сами защитим его!
Папа и мамаэто, конечно, хорошо, но силы всех стихий помогут ему не только на этом свете, но и на том. Не перечь мне, девчонка, мальчик твой избранный на великие дела.
А ведь у меня тоже был оберег! вмешался в разговор Егор, принесший два ведра воды из колодца.
Старуха Тамила рассмеялась, словно он сморозил глупость. Егор нахмурился.
Что вы смеетесь? В тот вечер, когда меня скрутили люди Барона, я столкнулся на улице с цыганками. Они окружили меня и спросили, хочу ли я узнать свою судьбу. Я не вот так же смеялся, как вы сейчас, но одна из них схватила мою руку и стала пальцем водить по ладони. А потом вдруг отшвырнула мою руку и испуганно зашептала своим подругам что-то. Они взмахнули разноцветными юбками и понеслись прочь. Я видел, что из кармана у нее что-то выпало, блеснуло на земле. Подошел, поднял. Это была монета, будто золотая. На ней выбито солнце с извилистыми лучами. А сверху дырочка, чтоб носить на шее. Потом, когда меня затащили на крышу, и я увидел небо, я попросил отпустить меня. Те двое полезли по моим карманам и нашли этот амулет. Тогда один из них сказал: «Ладно, считай, что эта штуковина спасла тебе жизнь».
Оля обняла любимого: «Это был мой амулет. И он спас тебя!»
Меня спасла твоя любовь, улыбнулся Егор.
Это всё очень мило, вмешалась Вероника, но может уже подумаем о возвращении домой? Нас, наверняка, уже ищут!
Тамила собрала сумку в дорогу, водрузила ее на самодельные сани и окропила путников водой с помощью букета засушенных трав. Рано утром они вошли в лес. В этот раз идти было легче: они знали, что вскоре выйдут на широкую дорогу, а там поймают попутку и доберутся до города. Имение Барона осталось в другой стороне, в другой жизни, очень хотелось верить, что можно будет не вспоминать об этом приключении. Укутанный в теплый меховой конверт, Феденька мерно посапывал. Его густые светлые ресницы подрагивали. Интересно, снятся ли новорожденным сны?
*** *** ***
Мария Григорьевна ждала дочь. Она всегда приходила по вечерам, после работы. Последнее время Тоня была молчалива, погружена в свои мысли, и Мария Григорьевна не стала делиться с ней своими переживаниями. Мама знала, она чувствовала, что Егор жив. Ее сердце согревалось. Опускались сумерки, мутнея на глазах, сгущаясь, превращаясь в темноту. А Тони всё не было.
«Пусть побудет одна, с облегчением вздохнула мама, Сегодня я сама сходила в магазин и даже приготовила ужин, так что делать ей нечего. Пусть отдохнет и она. Может, с Пашей тогда помирится. Он хотя и не идеальный муж, но она его любит»
В дверь тихонько постучали. Мама убавила звук телевизора и прислушалась. Стук повторился. Значит, не показалось. Мама поднялась и направилась к двери.
Кто там? спросила она.
Мария Григорьевна, это яОля. И я не одна.
Мама распахнула дверь и увидела девушку с меховым свертком в руках. Чуть дальше, почти не освещенный, стоял Егор. Мама схватилась за сердце, вскрикнула и сползла по стене. Сын подхватил мать на руки и уложил в кровать. Оленька закрыла дверь на замок и улыбнулась: они были дома.
*** *** ***
Красная лампочка на камере погасла.
О нет! чертыхнулась я, Ведь с утра была полная батарея!
Оля рассмеялась и сделала глоток остывшего кофе.
Это не удивительно. Даже она не смогла поверить в мою историю.
Вы знаете, что в имении Дьякона нашли больше десятка трупов, в том числе и самого Дьяконова, распятого на кресте?
Да, поморщилась моя собеседница, мы слышали в новостях. Это ужасно. Вероятно, там случилось что-то очень серьезное, поэтому нас в лесу и не искали преследователи.
В своей книге Вероника много писала про жен Барона. Вы знакомы с его первой женой?
Нет, я с ней не знакома и совсем ничего о ней не знаю.
После публикации книги им пришлось уехать из города и сменить фамилию.
Это ужасно, выдохнула Оля. Известно, где сам Барон?
Нет, не найдено никаких следов. Ни его, ни его жены. Как вы думаете, где они могут быть?
Камера моргнула красным огоньком. По тротуару вдоль дороги неспешно катилась коляска с Феденькой. В солнцезащитных очках Егора отражалось голубое небо и белые облака. Снегда билась о каменные плиты и уносила бурные воды прочь. Туда, где среди пологих берегов она растекалась мощным потоком, величественным и бессмертным.
Я думаю, что они тоже нашли свое место. Моё месторядом с Егором. Вероникив числе самых успешных авторов года. Ромывдали от суеты, в тиши лесов. Всё было не зря. Всё было ради этого.
Конец