Но мысли опускались все нижепрямиком к двойному шву ее джинсов, который мешал дотронуться плотнее. И дальше: за шов, за джинсы.
Опять нахлынули позорные химеры, лишали покоя.
Так извел себя фантазиями, что налитое естество саднило от напряжения.
Заснул лишь под утро, стыдливо излившись в ванной, потому как другого способа освободиться от наваждения не нашел.
***
Проснулся в полдень, с ватной головой.
Нужно было собираться в Лавру, замаливать грехи.
Моя вчерашняя задумка о покаянии отдавала плохим спектаклем. Но иного способа разорвать проклятый круг не было.
«Разве что, удавиться
Спасет ли Велиал, если полезу в петлю?
Он говорил, что мне уготована особая миссия.
Бред!
Я слабый и безвольный сорокапятилетний слизняк, который ради девчонки пошел на поклон Сатане».
Над левою ключицею укололонапомнило.
«Пусть колет, а в Лавру я пойду. Прямо сейчас!»
***
Решительно поднялся, сполоснул запухшее лицо.
Принялся одеваться, стараясь не смотреть в старое надтреснутое зеркало в створке шкафа, боясь увидеть там насмешливую морду Велиала.
Мне всегда казалось, что именно в таких зеркалах живет нечисть.
«Я уже один из нихЧто бы Велиал не рассказывал.
Демон ЛжиЛЖЕТ!».
Накинул куртку, сунул в карман горсть бумажной мелочи, туда же старенькую трубку мобильного. Отомкнул дверь.
С Богомшепнул, ступая в пахучий мрак лестничной площадки.
Под ключицею нестерпимо зачесалось.
«Не любит Божьего имени!».
Перекреститься не хватило духу. Рука не поднялась.
***
В кармане пиликнул телефон.
«Эсэмэска» определил по звуку.
Решил не смотретьнекому мне писать. Очередная глупая акция мобильного оператора меня не интересовала.
Все же не удержался, вынул трубку: дурное любопытство, которым пользуются рекламщики.
«Удалить! Удалить не читая».
Втиснул кнопочку просмотра:
«Вера» проявилось на слепящем экране.
***
«ВЕРА?!».
Дрожащими пальцами, чуть не роняя трубки, открыл сообщение: «Как ваши дела?».
«Как мои дела?! Написала же. Помнит».
Заколдованный неожиданным счастьем, возвратился в квартиру, захлопнул двери.
Прислонился спиной к дверному косяку.
«Этого не может быть!
Как мои дела? Теперь уже хорошо.
Что ответить?
Или не отвечать?
Я же решил идти в Лавру, покаяться
Как теперь каяться, когда сладкой занозою щемят в сердце три присланные слова, одиннадцать букв и знак вопроса?
Она набирала их своими тонкими пальчиками, думая обо мне.
Что она в тот момент думала?
Я этого не узнаю никогда.
Не узнаю, если не отвечу».
***
«НЕТ! Я отвечу!».
Не снимая куртки, прошел в кухню, сел на табурет.
Закурил, унимая дрожь в руках. Разбавленная никотином кровь чуток приглушила бухающее сердце.
«Что написать в ответ?
Скучаю и думаю только о ней.
Не нужно ей этого знать!
Чем меньше женщину мы любим».
«Плохо без тебя» натыкал непослушными пальцами, путаясь в затертых кнопках. Подумал и добавил: «Я часто о тебе вспоминаю».
«Нет, тебя нужно написать из заглавной буквы».
Исправил.
Перечитал: дважды повторенное «Тебя» резало слух.
«Пусть остается».
Это было правдойее образ давно стал центром моего ущербного мирозданья. Вроде Бога, в которого я все больше начинал верить.
Опять перечитал, уже хотел нажать кнопку с зеленою полоской. Удержался. Выходило очень навязчиво и неприкрыто.
«Еще надумается, что без нее страдаю».
Нещадно съел курсором последнюю фразу, а затем и «без Тебя». Оставил «Плохо» с многоточием, которое предполагало разнообразные вариации.
Нажал: «Отправить».
«Сейчас она прочитает.
Илине сейчас?
Может, забыла уже, что написала обычное, ничего не значащее: Как дела?.
Или, не ко мне обращалась, а прислала по ошибке».
Однако местоимение «ваши» убеждало в обратном.
«Не стоит гадать.
Подожду десять минут. Лучше двадцать. Если не ответит, то сделаю, что задумал. Даже куртку снимать не стану».
Поднялся на ватных ногах со стула, нацедил из крана стакан воды. Выпил отдающую хлоркой влагу, стараясь не расплескатьтело все так же била мелкая дрожь.
«А на что я надеюсь? Что она сразу примется отвечать?..».
Глава семнадцатая
День, 2 ноября 2013 года, суббота
***
Я сидел за столом и заворожено смотрел на телефон.
Во мне боролись две крайности, два противоположных желания, которые одновременно притягивали и страшили: я до сладкой дрожи хотел, чтобы Вера ответила, и в тоже время боялся.
«Лучше бы она не отвечала. Перестрадал бы пару недель, и жил бы как жил. Без нее. И без Велиала».
***
Телефон на столе пиликнул, содрогнулся.
Не раздумывая, подхватил трубку.
«Что случилось?» писала Вера.
«Я часто о тебе думаю» набрал, робея от своей несусветной смелости.
И еще смелее дописал: «Но то, чего хочумежду нами невозможно».
Отправил.
«Теперь юлить глупо. Я открылся. Она все поймет, и если не ответит, это будет лучшим ответом. Хватит заниматься ерундой. Как школьник».
«Почему?» пришло спустя несколько секунд.
«Потому что» набрал в ответ, не зная, что написать дальше, перебирая в закипевшем мозгу слова, объяснения, банальности вроде возраста и прочего, из чего равнодушный мир выстроил между нами стену.
Телефон в руке дрогнул, обрывая боязливые рассуждения, которые после ее «Почему?» не имели смысла.
«Можно к Вам прийти сегодня вечером?» прочитал, уже умирая от сладкой дрожи.
Присел на подвернувшийся стул.
«Да» поочередно тыкнул две кнопочки. Отправил.
«Что случилось!? Почему она хочет ко мне прийти?».
Телефон опять вздрогнул: «Перезвоню позже, сейчас занята. Ждите».
«Диво дивное!
Аттракцион неслыханных чудес.
Я буду ждать, сколько потребуется, прелесть моя».
***
Снял куртку, отнес в прихожую.
«Что случилось? думал я, меряя шагами унылое пространство.Почему так срочно ей понадобился.
Она вправду МЕНЯ ХОЧЕТ?
Не о книгах же будем с нею говорить, если придет.
Она понимает. Она не может ЭТОГО не понимать
А может и о книгах. Может ей плохо, и она хочет поплакаться в жилетку.
Не подходитплохая из меня жилетка».
О визите в Лавру я уже не думал.
Всем пропащим телом Я ХОТЕЛ ГРЕХА. Я его ЖДАЛ!
***
Нечаянное Верино обещание лишило покоя.
Недочитанные, самые забористые книги валились из рук, утратив смысл.
Даже голливудская кинофантастика в компьютере казалась блеклой и не интересной, по сравнению с тем, чтоВОЗМОЖНО! принесет сегодняшний вечер.
Я заставлял себя не думать о предстоящем Верином визите, чтобы не сглазить. Но только о нем и думал.
Единственное спасение нашел в уборке.
В сладкой истоме, в предвкушении, я самоотверженно мел и скоблил, мыл и оттирал давно не знавшие влажной тряпки углы. Я перемыл посуду, даже ту, которая по определению не могла быть использована при романтическом ужине.
Додумавшись до ужина, я выгреб из закоулков остатки сбережений. Молнией метнулся к ближайшему гастроному, накупил конфет, фруктов, даже «Киевский торт».
Я не знал ее вкусов относительно спиртных напитков.
Возможно, она вообще их не употребляет, но все равно купил шампанское.
Возвратившись, долго колдовал над праздничным столом.
Переделав все возможное, последние два часа тупо сидел в кресле, уставившись на трубку мобильного телефона.
***
Вера не звонила.
Липкие червяки сомнения закопошились в голове, превращаясь в безобразных удавов, напитанных обидой и ревностью: возможно, она и не думала ко мне приходить, лишь посмеялась над доверчивым дядькой, представляя, как он суетится, страдает в ожидании.
«Нет! Она не такая, успокаивал я себя. Возможно, не сложилосьмало ли какие заботы могут помешать девчонке прийти к пожилому любовнику».
Пожиломуповторил в голос.
«Вот именно. И нечего распускать слюни».
Затем укололо иголочкой самодовольства:
«В этот раз я не загадывал Желания. Она сама придет
Если придет».
Глава восемнадцатая
Вечер, 2 ноября 2013 года, суббота
***
Вера пришла около восьми вечерабез предупрежденийчем повергла смущенного хозяина в шок.
Когда задребезжал звонок, я знал, что это ОНА!
Уже мертвым, открывал двери, неуклюже отступал к стенке деревянными ногами, пропуская гостью в свою сверкающую чистотой квартиру, напитанную многочасовым ожиданием.
***
Вера зашла смущенная, румяная. Кроме необходимого «Доброго вечера» ничего не сказала.
Она молча сняла курточку, подала мне.
Молча смотрела, как я неуклюже пристраивал пахнущую фиалками девичью одежку на вешалке.
Затем так же молча, подошла ко мне, потянулась на цыпочках, охватила тоненькими руками за шею, притиснулась к моей щеке холодным лбом, а затем влажными губами.
Время сместилось.
Замерла реальность, больше походившая на сон.
Мои невозможные мечты становились явью, и я не хотел гадатьнаяву это происходит или снитсячтобы не вспугнуть нечаянного счастья.
***
Я подхватил невесомую Веру на руки, отнес на диван.
Она покорно легла, вытянулась во весь рост: молчаливая и бездвижная, со смеженными веками, которые чуть подрагивали от моих касаний.
Я легонечкоедва трогаяцеловал ее в губы.
Затем медленно, умирая от предвкушения и счастья, принялся снимать ее волшебные одежки.
Вера податливо прогибалась, помогая мне стянуть тоненький свитер, мягкую шерстяную юбку, осторожно скатать капроновые колготки, с наметившейся стрелкой на щиколотке.
Я оставил ее в бежевых простеньких трусиках с чуть влажным пятнышком в промежности, и в бежевом топике, заменявшем бюстгальтер, сквозь который проступали едва означенные грудки с горошинками сосков.
***
Налюбовавшись, я упал перед нею на колени.
Вдохнул девичий запах.
Неспешно, боясь развеять мираж, сняв оставшиеся бежевые лоскутки, я целовал ее маленькие груди, плоский живот и курчавую тайну между тоненьких ног, которые она послушно раскинула, отдавшись на милость нежному любовнику.
Вера, закусив губы, молчала. И лишь когда, вылакав пряный нектар ее лона, я приноровился и неспешноумирая от осознаниявошел в горячую глубину, тихонечко заскулила, засияла нимфеточным пламенем. А затемжмурясь от смущения, страха, неискушенного любопытствасамоотверженно кинулась навстречу, подаваясь худенькими бедрами.
***
Она оказалась НЕ-девственницей! И, на диво, умелой любовницей.
Приторная ревность уколола сердце, что кто-то до меня уже входил в это хрупкое тело, так же тискал и покусывал эти груди, пробирался жадными губами по нежной шейке, к мочкам ушей с продетыми в них простенькими сережками.
Кто-то играл этими сережками, забавлялся, как барбарисками, перекатывал во рту и кряхтел от сладости.
Вспомнился недавний дурной сон, в котором над моей возлюбленной измывалось стадо инкубов. Но это воспоминание лишь добавило страсти и силы закаменелому приапу, который еле удерживался, чтобы не взорваться тысячами щемящих иголок, не излиться прямо в этот миг в разъятую, распластанную подо мною нежность.
Остатками размягченного сознания я понимал, что мне достался НЕЗАСЛУЖЕННЫЙ приз, и я должен пользоваться этим призом, будто принимая воздаяние за все мои грехи, совершенные и не совершенные, но которые ОБЯЗАТЕЛЬНО СОВЕРШУ, поскольку жить без Веры не смогу.
И если для этого нужно продать душу Дьяволу или отдать застенный мир на растерзание его слугамя отдам не торгуясь.
Глава девятнадцатая
3 ноября 2013 года, воскресенье
***
Не разлепляя глаз, почувствовал, как зудит натруженная крайняя плоть, как припухлые губы еще хранят вкус девичьей промежности. Под мышкой у меня посапывало мягкое и теплое.
«Так значит, ЭТОПРАВДА!».
Щемящая волна радости окутала мое невесомое тело.
«Правда!».
Я уже забыл, как этозасыпать и просыпаться вдвоем!
«Остановись мгновение! Ты прекрасно!».
***
Было около десяти утра. Вера еще спала, уткнувшись мне в ключицу горячим лбом.
Левая сторона моего тела затекла, но я боялся шевельнуться, чтобы не вспугнуть нечаянного счастья, которое пахло топленым молоком и манной кашей.
Если бы не колючие мурашки в кончиках пальцев, я бы решил, что мне снится это ноябрьское утро, и мягкая живая игрушка у меня под боком.
Как всегда бывает в нашем несправедливом мире, вышло совсем не так, как мечталось.
Однако, это «НЕ ТАК», оказалось далеко не приуменьшением.
В прошлую ночь мир стал СПРАВЕДЛИВЫМ: даже в самых смелых фантазиях я не мог представить, что произойдет то, что произошло.
***
Вера открыла глаза, потянулась.
Она не удивилась месту пробуждения. Лишь натянула одеяло на открывшиеся грудки и смущенно посмотрела на меня.
Доброе утро, моя радость, сказал я, целуя ее волосы.
Доброе утро, ответила Вера. Вот и случилось.
Сердце мое сжалось от предчувствия ее раскаяний. А еще хужеот возможных обвинений в моей несдержанности.
Однако тон, с которым она это сказала
Что случилось? спросил я.
Вера улыбнулась:
Случилось то, о чем я догадывалась Знала, ЧТО произойдет. Еще тогда, когда вы книгу принесли. Но тогда мне ЭТО было неприятно, я даже боялась
Вера замолкла, принялась изучать узоры на пододеяльнике.
А сейчас? спросил я.
Сердце разрывалось от счастья!
Сейчас не боюсь. Потому, что выхороший. Вы же МОГЛИ тогда, когда первый раз к вам приходила. Но не сделали.
Вера откинула одеяло, потянулась ко мне, обвила руками за шею.
Начиналась вторая часть нереального сна, который материализовался из моих фантазий.
***
С небольшими перерывами на перекусы, туалет и полудрему, вторая часть нереальной сказки длилась до позднего вечера.
Насытившись и пересытившись, натерев до зуда самое нежное, мы продолжали дурашливо щекотать друг дружку, пробираясь к запретным местам, которые теперь перестали быть запретными.
Ближе к полуночи мы могли лишь обездвижено лежать, да слушать грустного Баха.
Скажи правдуМой полусонный голос разбавил мерное Верино сопение.
Какую?
Зачем я тебе нужен?
Вера молчала.
Ну, посмотри на меня!
Я привстал, стукнул себя по лысине, оттянул уши, повернулся боком, демонстрируя горбоносый профиль и морщинистые мешки под глазами.
Ну не верю я, что ты смогла в ТАКОГО влюбиться! зло сказал я, падая на подушку.
Возможно, это моя миссияспасать людей от одиночества, серьезно сказала Вера.
И многих уже спасла?
Не многих.
Почему именно яследующий?
Вы не следующий. Выпервый.
Я сконфужено хмыкнул.
А парень? Ты говорила, что у тебя есть парень.
Вера молчала.
«Не хочет говоритьне надо. Какое мне дело?».
Ладно, проехали, примирительно сказал я, заметив, как она погрустнела. И тебе не удалось встретить желающих спастись?
Встречала. Но им от меня было нужно ОДНО. А выне такой. Я вам нужна не только
Вера смущенно шмыгнула носом.
Ты уверенна?
Да. Я чувствую. Вы хотели бы, что бы я была с вами долго, может бытьвсегда. Родила детей. Чтобы мы поженились.
Она явно выдавала девичьи мечты за действительность.
***
Вы не такой, как остальные, задумчиво сказала Вера, пребывая в своих радужных фантазиях. Вы мне понравились. Сразу. Еще до неприятностей с книгой.
А если скажу, что те неприятности я умышленно подстроил, чтобы познакомиться с тобой. Поверишь?
Не-а Как вы заставили качнуться троллейбус?
А если смог.
Вера недоверчиво посмотрела на меня:
Даже если и подстроили, то я не жалею.
Она прильнула горячим пахучим телом, обвила тоненькой ручкой.
Коснулась мягкими губами моей небритой щеки. Горячая ладошка погладила волосы на груди, подалась вниз.
Ты где так научилась? спросил я, превращаясь под ее пальчиками в цельную эрогенную зону.
Не знаю. Нигде не училась, шепотком ответила Вера. Ну, читала про ЭТО, как и все девчонки, и даже видео смотрела Неприличное. Но оно меня не научило. Я сама догадываюсь, как нужно делать, чтобы вам было хорошо.
А первый раз? Когда? И с кем, коль не секрет? мне не терпелось разгадать ее самую заветную тайну, которая есть у каждой девушки, но которой они делятся ОЧЕНЬ не охотно.