«Оттуда не так просто выбраться, если начнет».
***
Пристроив бабу Галю на безопасном расстоянии, и дополнительно перекрыв путь табуретом, который вроде случайно поставил между нами, я принялся заваривать чай, лихорадочно думая, как выйти из глупой ситуации.
Я боялся, что сейчас может прийти Вера, и тогда ситуация станет вообще бредовой.
Однако, в тоже время, я понимал, что Вера сейчас не придет.
Вместо нее, по какой-то дурной прихоти злого насмешника, пришла соседка.
«Да еще какая! Лучше бы Светлана Ивановнас нею хоть как-то можно Но с бабушкой Галей?!».
***
Пока колдовал над чайником, Галина Пантелеевна завела долгий разговор-воспоминание о тяжелой юности, жаловалась на мужиков, которые так скупы на ласку, столь милую женскому сердцу. А, тем временем, по-бабьи хмыкая и придыхая, посматривала на меня, и отводила безумные глаза, стесняясь, видимо, своих мыслей.
«Все идет к одномуобреченно думал я.Она не сможет ослушаться дьявольского приказа! И сейчас между нами случиться, как тогда, с Настенькой. Даже хужеона станет требовать окропленный зефир
Ужас!
Что делать?».
Подождите минутку, я перебил соседку на полуслове. В туалет забегу, а потом будем чай пить.
Не ожидая ее согласия, я шмыгнул из кухни в прихожую, заскочил в туалет, закрыл дверь на задвижку.
Я хочузашептал, стараясь четко выговаривать слова, чтобы соседкабабушка Галина Пантелеевнасейчас же ушла домой в добром здравии и трезвом уме! И чтобы забыла все навеянные желания в отношении меня, и наш нынешний разговор, и причину, по которой пекла этот торт. И зефир Такова моя воля. Пусть будет так!
Перевел дыхание, про себя повторяя сказанное.
«Вроде ничего не упустил».
Через стенку услышал беспокойное ворошение на кухне: бабушка начинала действовать.
«Только бы не разделась!
Она сама не знает, что творит!
Где же тот чертов Знак?».
Такова моя воля! Пусть будет так! повторил для надежности.
В канализационном стояке зашумело, забулькало. Сосед сверху спустил воду.
«Знак!».
Я сосчитал до десяти, прислушался к звукам на кухне.
Ворошение притихло.
***
Осторожничая, возвратился к Галине Пантелеевне.
Бабушка сидела там же, опустила голову: понурая, уставшая.
Она подняла тревожные глаза. Непонимающе посмотрела на меня, на торт.
Идите домой.
Да-да-дапробубнила соседка, будто не понимая, зачем приходила.
И торт заберите. Я взял со стола торт, подал Галине Пантелеевне. Вы его испекли для Анькиных деток со второго этажа. Мне приносили лишь показать.
Спасибо, она осторожно взяла торт.
***
Я проводил соседку на лестничную площадку. Закрыл входную дверь на замок. Обессилено присел на тумбочку в прихожей.
На улице стремительно темнело. Глянул на часысемь вечера.
«Это сколько же мы с бабой Галиной свиданьичали, если пришла она после обеда?».
Настроение было ужасное. Да еще верхний коренной зуб разболелся.
«Вера не звонила.
Значит, не придет.
И потому не стоит продолжать этот бестолковый вечер».
Приплелся на кухню, где еще стоял соседкин запах.
Сгреб «рошеновский» кулек, выбросил в мусор.
«Хорошо, обошлось».
Представив, что могло произойти, истерично хохотнул.
Допил остывший чай, закусывая приготовленными для Веры бутербродами.
Пошел в комнату, не раздеваясь, не выключая верхнюю лампу, рухнул на диван.
Ныл зуб. Тело била мелкая дрожь от усталости, разочарования и безверия.
«Без Веры я».
Глава двадцать седьмая
Ночь с 9 на 10 ноября 2013 года.
***
Проснулся от ощущения, что за мною наблюдают.
В комнате стоял запах дорогого одеколонамерзкий запах чужого самца на моей территории. Не в мою пользу запах.
Привет, ласково проворковал гость.
Пошел вон!
Зачем же так?
Я привстал на локте. Хмуро глянул на довольную физиономию
В кресле сидел Ретт Баттлер из «Унесенных ветром».
А какой ты на самом деле?
Всякий, серьезно ответил Велиал. У меня нет тела в привычном смысле. Яэнергия. И потому разный, в зависимости от обстоятельств. Но точно не такой, каким изображен на картинках в Интернете.
А почему именно Кларк Гейбл?
Потому, что в твоем понимании так должен выглядеть роковой искуситель. И не только в твоемВелиал дружелюбно посмотрел на меня. Ладно, не обижайся за бабушку.
Да пошел ты!
От воспоминания вчерашнего происшествия горячая волна залила щеки, иголочками обиды укололо сердце.
Ты сам виноват.
Я? Виноват?
«Он еще издевается!».
***
Да, сам виноват, сказал Велиал, утвердительно качнул головой. Я хотел тебе преподать урок. Вот смотри.
Велиал небрежно взмахнул рукой.
На тыльной стенке комнаты возникло объемное изображение: в синем вечернем сумраке, расцвеченном сполохами автомобильных фар, меж редких прохожих бредет сгорбленный мужчина; в одной руке держит пакет с продуктами, в другойбумажный кулечек с зефиром. Это был позавчерашний я.
«Вера любит зефир зефир со сливками».
Это были мысли ТОГО меня, которые озвучивались моим же голосом, однако ТЕМ моим голосом, будто записанным на диктофон, не похожем на настоящий.
«когда она придет, и придет ли вообще расстались глупо не позвонила ни разу возможно, забыла ».
«Выходит, он может ТАК прокручивать ЛЮБУЮ мою мысль?!».
Могу, в голос недовольно сказал Велиал, если в том будет надобность. Лучше смотри, не отвлекайся.
Я опять уставился на стенку, в овальном проеме которой ожил позавчерашний вечер со мною в главной роли.
«если не придет, то вино придется пить самому лучше бы она пришла за пару дней зефир усохнет, станет не вкусным».
А теперь смотри и слушай внимательно! заметил Велиал.
« если Вера не придет, то сам есть зефир не стану отдам бабке Галине с четвертого этажапусть старушка порадуется не смогу я в одиночестве, он для двоих так за нею скучил, и так ее хочу я хочу, чтобы завтра она пришла ко мне кушать зефир со сливками такова моя воля пусть будет так!..».
Нескладный мужчина в проеме стены, бывший мною позавчерашним, споткнулся. Перехватил в другую руку бумажный кулечек с зефиром, расстегнул сумку.
Изображение смазалось, растаяло.
Понял свою ошибку? спросил Велиал.
Я отрицающее качнул головой. Пораженный возможностью слышать свои вчерашние мысли, я совсем не следил за их смыслом.
А зря, разочарованно сказал Велиал. По земной логике все последующие местоимения относятся к объекту или предмету, который ты назвал последним. А поскольку после Веры ты назвал бабушку Галину, то получилось, что «ждал» и «хотел» ты именно ее, соответственно и желание твое распространилось на соседку. Она и пришла на второй день, как ты загадывал. Иной вопрос, какими методами удалось осуществить эту твою прихотьВелиал хмыкнул, но ты получил, чего хотел.
Спасибо, обижено сказал я. Было очень поучительно.
Вот именно. В дальнейшем четко формулируй свои желания. Механизм реализации, конечно, принимает к сведению мыслеформы, но главноеслова. Даже если они не произнесены вслух.
Велиал хлопнул ладонями о колени, поднялся с кресла.
«Вылитый Ретт Батлер.
Ему бы ведьмочку молодую, в образе Скарлет».
Все может быть Ладно, пойду. Накопилось много дел, и все они требуют моего вмешательства. А ты не тяни со своей личной жизнью. Скоро наступят веселые времена. Не забыл о нашем уговоре?
Глава двадцать восьмая
10 ноября 2013 года, воскресенье
***
Об уговоре я забыл.
Не хотел о нем помнить.
Не было мне дела до уговора, и до того, каким образом окончательно потеряю людское обличие. Это будет потом. А сейчас
Сейчас, разбуженный Велиалом и обиженный на весь мир, я тупо смотрел в сумрачное холодное пространство комнаты, и думал, как они меня достали!
Я злился на Веру. Даже ненавидел.
«Это все она! Если бы не она
Сколько прошло после первого Велиалового посещения? Уже не помню.
Где-то в первой декаде октября он мне приснился. Почти месяц.
Нужно было вести дневник. Я чувствовал, что жизнь моя круто изменится. Хотел вести, даже тетрадку присмотрел, но руки не дошли.
А жаль. За этот месяц столько событий произошлобольше, чем во всей предыдущей жизни. И все из-за Веры!
Если бы не она, вряд ли бы загадал первое ЖЕЛАНИЕ.
Не будь раздражителя с книгой в руках, тот сон растаял, и до вечера я бы не вспомнил о ночном визитере. А если бы вспомнил, то постарался забыть.
Если бы не Вера
Дура малолетняя!
Почему она сразу меня не отшила? Почему дала повод? Почему я повелся?».
Так я терзался до позднего ноябрьского утра.
Я злился на Веру за свои грехи. Злился на себя, на весь мир.
Я больше не хотел ее видеть!
«Если позвониттак и скажу. Пусть проваливает и живет своей интересной жизнью».
На том и заснул, укутав голову одеяломв комнате совсем рассвело.
***
Разбудил телефонный звонок.
К вам сегодня можно? Верин голос был тихий, плачущий.
Вспомнил ночные терзания: как хотел оттолкнуть ее, как злился.
«Да пошла она!».
Но что-то случилось.
Я чувствовал.
***
Общение с Велиалом способствовало обретению многих умений, о которых я раньше и не думал, поскольку не знал, что они возможны.
В последнее время я очень тонко почувствовал эмоции людей. От людского недовольства или раздражения, которые воспринимались как грязно-коричневые волны, меня коробило. Я проникался состоянием ближнего, и ничего не мог поделать.
Даже как-то Велиала об этом спросил. Ответ пришел сразу. Демон принялся шелестеть слышимым лишь мне шепотком, что путь Люциферапуть постижения и знания; того знания, в котором много печали.
И еще: эта повышенная чувствительность к людскому состояниюодин из многих инструментов, которым наделяются слуги Лучезарного для достойного служения.
Потому все чувствительности и экстрасенсорные способности, которые неожиданным образом открываются у простых смертныхвовсе не от Бога. Создателю не нужно, чтобы человек много знал; лучше бы знал поменьше, безропотно трудился, принимал свою судьбу и безоглядно верил проповедям священников. А если уж открывается в нем необыкновенное
Одним словом, я постепенно становился полубесом. Благо, ввиду известных событий, мое общение с людьми было ограничено.
Не представляю, если бы сейчас пришлось каждое утро ходить на работу, а перед этим ездить в общественном транспорте. От концентрированной агрессии не выспавшихся ближних, меня бы хватил инсульт, но перед этим, зачерпнув их раздражения, и удесятерив, я бы сильно проредил их ряды. Нельзя мне меж людей.
***
В трубке раздавалось нетерпеливое дыхание. Вера ждала.
Приходи, сказал я.
Уже подумала, что вы не согласитесь, удивленно и чуть обиженно сказала Вера. Что-то долго решали.
Нет. Все нормально. Конечно, приходи. У тебя проблемы?
Потом, отрезала Вера и положила трубку.
Потомзло передразнил я.
«Узнаю, что у нее стряслосьи пусть уходит».
Глава двадцать девятая
Вечер, 10 ноября 2013 года, воскресенье
***
Вера пришла около семи вечера.
Пришла взбалмошная и несчастная: куртка расстегнута, волосы растрепаны, на щеках нездоровый румянец. В руках держала походный чемодан. Синие джинсы по колено мокрые. Глаза насуплено сверкали.
Я прикрыл входные двери. Помог снять куртку.
Она зашла в комнату, плюхнулась на диван. По-домашнему подобрала под себя ноги, пачкая покрывало и джинсы на бедрах.
Хмуро уставилась на меня из-под мокрой челки.
Что случилось? спросил я.
Такою расстроенной и несчастной Веры еще не видел.
Нежность и жалость теплой волною заполонили сердце.
«Не жалеть! Все мои беды из-за нее!».
Я поссорилась с парнем, ответила Вера.
Ах, ты поссорилась с парнемоблегченно вздохнул я. Но тут же злая ревность сжала сердце. Он у тебя, оказывается, был?
Вера шмыгнула носом.
«Все это время у нее был парень. Она с ним встречалась, целовалась, возможно А потом приходила ко мне».
«После загаданных тобою Желаний приходила» прошелестел за спиной Велиалов голос.
«Не всегда».
Я обернулся. За спиной никого не было.
Однако не проходило чувство присутствия Велиала.
«Он все видит и слышит. Даже может записывать изображение.
Пусть записывает!
Он пенял мне нерешительностьюпусть любуется!
Я сейчас!..
Вера не знает, что я чудовищепусть узнает.
У меня как раз подходящее настроение».
***
Я не загадывал. Она сама пришла, сказал еле слышно, чтобы убедиться в правильности задуманного.
А с кем мне приходить? недоуменно спросила Вера.
Почему вы поссорились? спросил я вместо ответа.
Вера недовольно насупилась.
Он догадался, что у меня КТО-ТО есть кроме него, чуть погодя сказала Вера. Почувствовал А он гордый, поехал к моим родственникам, у которых живу, наговорил ерунды.
Правды?
Ну да, правды С преувеличением и домыслами. Только ту правду никому знать не нужно! Родственники маме позвонили, та уже мнераскричалась, что не ожидала Да я сама не ожидала. У нас с Женей, вроде, серьезно.
Это как?
Он на мне жениться собирался.
Ты же говорила, что он мажор, и все такое, и между вами ничего нет.
А что мне было говорить чужому дядьке?
Зачем же тогда приходила?
Но вы же ХОТЕЛИ, что бы я пришла! Вера подняла недовольные глаза, посмотрела на меня, как на ребенка, который не понимает прописных истин.
А у тебя своей головы нет?
***
Чего вы ко мне пристали?! Вера нарушила молчанку, расценив мой угрюмый вид на свой лад. Я поссорилась с парнем, поссорилась с родственниками. Мне некуда больше идти в этом городе. Я пришла, чтобы вы меня пожалели.
Пожалею. Встань с дивана.
Зачем? удивленно спросила Вера.
Выпростала ноги, опустила на пол, но подниматься не спешила.
Почувствовал, как недавнее Верино уныние сменяется интересом.
Стань посреди комнаты, сказал я.
Я уже знал, что сделаю. Пусть Велиал порадуется.
«Заодно проверим серьезность Вериных намерений: если заупрямиться, уйдетдогонять не стану».
Вера удивилась моей перемене, но не спорила.
Соскочила с дивана, стала посреди захламленной комнаты, определяя равноудаленное пространство между столом, диваном и шкафом.
Я прикрыл комнатные двери, демонстративно защелкнул, будто отрезая путь к отступлению.
Вера глянула на меня из-под челки. Щеки зарумянились.
Вера принимала игру.
***
В напряженной тишине, сохраняемой закупоренными на зиму окнами, я почувствовал, как вздрогнуло ее дыхание.
Почувствовал, как заключенное в четырех стенах пространство наполняется эмоциями страха, азарта, какого-то неодолимого, необъяснимого желания.
Новооткрытым бесовским чутьем я чувствовал, как ее сознание еще противиться, предполагая, что сейчас произойдет, но тело уже откликнулось, запуская вселенский механизм предвкушения, сладко млея, наполняя набухающий цветок липким нектаром.
***
Я смотрел на стоявшую посреди комнаты девушку, и думал, что с нею сейчас сделаю.
Мне вспомнилось видение из недавнего сна: Вера и суккубы. Мне хотелось, что это происходило на самом деле.
Я подошел, не отводя намагниченных глаз от хрупкой фигурки.
Тымоя! еле слышно прошептал я, чувствуя, как за левым плечом хмыкнул Велиал.
Глава тридцатая
Вечер, 10 ноября 2013 года, воскресенье
(продолжение)
***
Взгляд уцепился за отражения в зеркале: мое и Верино.
Ее отражение было укутано красно-розовыми туманом, с прожилками желтого и фиолетового, моя же аура мерцала карминно-красным и грязно-коричневым по краях.
«У нее интерес и легкое желание, отметил я. У меня неприкрытая похоть».
Это мне казалось или было наяву?
Я не мог ответить. Как и не мог сказать, наяву ли происходит эта скабрезная фантасмагория.
«А если это полуявь-полусон, то и дозволено в ней много больше, чем в реальности, лишенной раздвоения».
***
Пьянея от надуманной вседозволенности, я подступил к Вере. Бесцеремонно ухватил за край свитерка, поддел, запустил руки к горячим, пульсирующим в такт сердечка, грудкам. Коснулся набухших жемчужин сосочков, ущипнул.