Ты чего? сонно спросила Светка.
Пришла пожелать спокойной ночи.
И спросить, с чего это яСветка приподнялась на локте. Пустота, понимаешь? Как будто куска меня не хватает. Дыра внутри. И она всё ширится, ширится
И ты думаешь, эту пустоту может заполнить только, Евгения Ивановна не сразу вспомнила имя и назвала наудачу: Толик?
Да. Светка легла на спину, натянув одеяло до подбородка. Только я ему не нужна. Ему нужна эта.
Всё ещё может измениться.
Ничего не изменится. Я уже всё перепробовала.
Тогда можно попробовать переключиться на кого-то другого.
Он самый лучший, мечтательно сказала Светка.
Даже если и так. Но не стоит же из-за него Понимаешь, многие люди живут ещё хуже, им ещё тяжелее. Но живут, вены не режут.
Я слабая, после паузы тихо сказала Светка.
Какая же ты слабая, улыбнулась Евгения Ивановна. Не побоялась одна на кладбище пойти. Ты смелая и самая лучшая.
Спокойной ночи. Светка отвернулась к стене.
Евгения Ивановна погладила её по плечу и вышла из спальни. Поговорить со Славой не получилосьпока она укладывала дочь, муж успел уйти.
12.
Следующим утром Евгения Ивановна растолкала Светку пораньше, потому что накануне снова позвонила мама и напомнила об очередной дате, когда нужно подавать записки в церковь. Евгения Ивановна не хотела оставлять дочь дома одну, а снова забирать ключи не видела смысла, поэтому, как только рассвело, они вдвоём вышли из подъезда.
Чего так рано, выходной же, ныла Светка, нога за ногу плетясь следом за матерью.
Надо успеть написать записки до конца службы. И постоять немножко.
Ещё и стоять там, простонала Светка, закатывая глаза. У меня платка нет, и я в джинсах.
Старый трюк.
Неважно. Там в комоде у входа можно взять.
Чужую вещь надевать? Ещё чего. Светка насупилась.
Когда мать и дочь Батенко вошли в церковь, служба уже началась. Написав записки, Евгения Ивановна за руку втащила упирающуюся Светку в храм. Первой, кого заметила Батенко, оказалась Люба. Она методично задувала догорающие свечи у одной из икон, вытаскивала огарки из подсвечника и бросала их в сундук.
Иди, поставь. Евгения Ивановна сунула Светке в руку свечку и кивнула в сторону Любы.
Не хочу я ничего ставить, пожалуй, чересчур громко прошипела Светка, пихая свечку обратно матери. Несколько благообразных бабушек в платочках обернулись и смерили чету Батенко строгими взглядами.
Ладно, сама пойду. Стой здесь. Евгения Ивановна, лавируя между прихожанами, прошла к иконе и, перекрестившись, поставила свечку. Люба никак не показала, что узнала Батенко.
Поставив ещё несколько свечек, Евгения Ивановна вернулась к Светке, которая, скрестив руки на груди, нервно переминалась с ноги на ногу. Встав рядом, Евгения Ивановна сложила руки и попыталась успокоить мысли. Рядом кашлянула бабушка в цветастом платочке. Две женщины с клюшками, сидевшие на лавке, громко обсуждали кого-то третьего, купившего хорошую квартиру. Подключилась ещё одна женщина, рассказавшая, что в том доме, где продавались квартиры, рухнула стена. Мимо, задев Евгению Ивановну, прошаркала пожилая женщина в синем халате и кедах. Она подошла к свечнице, и они вместе начали что-то перекладывать в синий пластмассовый таз.
Служба шла медленно и душно. Сумка оттягивала руку, Евгения Ивановна обернулась, но положить её на скамейку не получилосьсвободного места не осталось. От запаха фимиама хотелось чихать, и спёртый воздух церкви действовал на нервы. Светка недовольно фыркала, блуждая взглядом по сторонам.
Две девицы в джинсах стояли посреди храма. Рыжеволосая обернулась и насмешливо глянула на Батенко. Странно, что Евгения Ивановна сразу её не узнала. Та самая как её что-то все имена стали вылетать из памяти. Кира, конечно. Соседка Штановой. А рядомс косой до пояса, разумеется, её сестричка.
Открылись золочёные ворота в центре иконостаса. Появился священник с Чашей в руках. Сестра толкнула Киру локтем, и они обе склонили головы. Все старушки повставали со своих мест, разговоры стихли.
Только Светка продолжала ёрзать, цыкать и картинно вздыхать. Евгения Ивановна, тоже склонившая на всякий случай голову, дёрнула её за рукав, но дочь резко вырвала руку.
Священник, державший в руках сверкающую Чашу, произнёс скороговорку. Народ, затянув песнопение и скрестив на груди руки, стал выстраиваться в очередь.
Поаккуратнее! выкрикнула Светка, когда в дверь протиснулась запыхавшаяся мамаша с малышом на руках и довольно сильно толкнула её локтем.
А что вы здесь встали?! Не видите, я с ребёнком иду!
Несколько человек обернулись.
Нет, не вижу! гаркнула Светка, демонстративно потирая плечо.
За перепалкой наблюдали почти все прихожане, даже священник, уже приготовивший ложечку, поднял глаза.
Смотреть надо лучше! Очки купи! продолжала голосить мамаша, ребёнок начал хныкать. Расталкивая людей в очереди, дамочка направилась прямо к священнику.
Дура, чётко произнесла Светка ей вслед.
Окружающие бабушки начали перешёптываться.
Тихо! громогласно скомандовал священник. Идёт Причастие!
Каждому из очереди батюшка клал в рот частичку из Чаши, дьякон промакивал им губы красной салфеткой. Молодая мамаша, причастив своё чадо, вышла из храма, не забыв бросить пренебрежительный взгляд на Светку.
Но через некоторое время она вернулась, уже без ребёнка и, как показалось Евгении Ивановне, нарочно наступила Светке на ногу. Та, недолго думая, дёрнула обидчицу за волосы, да так сильно, что она с визгом повалилась на пол. Поднявшись, мамаша с криком налетела на Светку. Оголтело вцепившись друг другу в волосы, они некоторое время перетаптывались у дверей, потом вместе рухнули под ноги расступившимся прихожанам. Окружающие, те, что постарше, попытались разнять свару, но не вышло.
Сестра Киры и Люба кое-как смогли оттащить Светку, пожилой лысоватый мужчина сгрёб в охапку агрессивную мамочку. Обе они гавкающими голосами выкрикивали ругательства, да такие, каких Евгения Ивановна в жизни не слыхала. Вокруг образовалось пустое пространство, седенькие прихожанки жались друг к дружке и испуганно крестились.
Чуть только затихшая, мамаша вдруг рванулась вперёд, и настолько яростно, что мужчина едва удержал её за локти, немного проехав за ней по гладкому полу. Лицо молодой женщины исказилось, нос сморщился, вперёд торчали зубы. Дико вращая глазами, она плевалась в сторону Светки и что-то шипела.
Светка же просто билась на полу в конвульсиях, свернувшись в клубок. Евгения Ивановна встала рядом на колени, но сделать ничего не могла, все мысли испарились.
Разойдитесь, разойдитесь. Когда люди расступились, появился священник. Кира подняла Батенко на ноги и оттащила от Светки. Священник, помахивая кадилом и что-то бормоча, несколько раз обошёл Светку кругом, всё это время скандальная мамаша вырывалась из хватки мужчин и лаяла уже на батюшку.
Оставив Светку, он подошёл к дёргающейся, осевшей на пол, мамочке и махнул кадилом перед её лицом. Она стукнула рукой по дымящейся металлической чашечке, но тут же взвизгнула. Попятилась назад, отползла в угол, испуганные люди расступались, давая ей проход. Священник, помахивая кадилом, пошёл следом.
Пока он тихо и монотонно читал что-то в углу, Евгения Ивановна подняла дочь на ноги и вывела на улицу. Светка зевала и тёрла глаза.
Вам бы в монастырь, произнёс женский голос рядом с Батенко. Вздрогнув, она обернулась и увидела Любу.
Зачем? спросила Евгения Ивановна.
Полегчает, пожала плечами Люба.
Ага, ещё как. Проходившая мимо Кира окинула равнодушным взглядом Светку и направилась к воротам. Их с сестрой нагнала Люба. Она рывком развернула Киру к себе и что-то тихо прошептала ей в лицо.
Евгения Ивановна, ладонями гладившая лицо Светки, почти ничего не расслышала, кроме слов «надо вернуть».
Рядом, расталкивая прохожих, молодой мужчина, вёл под руки к своему «Форду» ту самую женщину, что гавкала на Светку. Ребёнок уже пищал из открытого авто. Развернувшись, супруг бросил несколько грубых слов священнику, стоявшему на крыльце. Мамаша с закатившимися глазами, тупо переставляла ноги, почти упав на своего спутника.
Чего только не бывает, улыбнулась Кира, когда пара проходила мимо. Мужчина обернулся и уже хотел что-то сказать, но споткнулся и, утянув за собой жену, шмякнулся на обледеневший асфальт. Оттолкнув подошедшую на помощь Любу, с матом рывком вздёрнул жену на ноги и потащил к машине.
Евгения Ивановна позвонила мужу, и когда они с дочерью вернулись домой, Слава уже ждал у подъезда. Светка прошла к себе, разделась, разбросав одежду, и завалилась спать.
Посиди с ней, ладно? тихо попросила Евгения Ивановна мужа, в двух словах описав случившееся в церкви. Мне надо кое-куда съездить.
Опять? печально спросил Слава. Работа важнее всего?
Ты побудешь с ней или нет? раздражённо прошипела Евгения Ивановна.
Конечно, побуду.
Через двадцать минут Батенко вошла в небольшую комнату и села на предложенный стул. Напротив, подтянув ноги, в кресле устроилась Кира и буравила посетительницу неподвижным взглядом зеленоватых глаз. Батенко не сразу распознала, что её так пугало в облике этой девушки. И только при хорошем освещении смогла рассмотреть вертикальные змеиные зрачки и чересчур длинные пальцы с выпирающими суставами и острыми ногтями.
Чему обязана? вежливо спросила Кира, изобразив светскую улыбку. Лучше бы ей этого не делать, от подобной гримасы собеседника начинала бить дрожь.
Батенко молча продемонстрировала открытую «корочку».
О-о, протянула Кира, растягивая тонкие бледные губы в зверином оскале.
У вас находится вещь, которая вам не принадлежит, чётко произнесла Батенко.
Да неужели. И что это за вещь?
Кулон с изумрудом. У петельки гравировка в виде буквы К. Вы поэтому забрали его из квартиры Штановой?
С чего вы взяли, что я его оттуда забрала? Кира сцепила пальцы чуть ниже острой коленки и склонила голову набок. Меня, что, кто-то видел?
Хотите обыск?
А что, если она мне его подарила? Кира, продолжая улыбаться, рассматривала Батенко через полуприкрытые веки.
Возможно, согласилась Батенко, ёрзая на ужасно неудобном стуле.
Вам что-то от меня нужно, промурлыкала Кира. Она отчётливо видела Аню, застывшую у закрытой двери в соседней комнате. Тётя Маша неподвижно сидела в кресле и как бы смотрела на экран громко работающего телевизора, механически работая спицами, но её внимание тоже сосредоточилось на соседней комнате.
Сначала расскажите, как к вам попал кулон. Батенко всё пыталась найти удобное положение на стуле, но спинка больно давила на лопатки, сиденье наклонялось, и приходилось упираться ногами, чтобы не сползти с него.
Кулон мне завещала прапрабабушка.
Что вы имеете в виду? Батенко подалась вперёд, как будто её тянул магнит.
Я имею в виду, что есть вопрос поинтереснее. Кира снова улыбнулась оскалом, сощурив змеиные глаза. Как кулон попал к Штановой?
Ей его подарил дедушка. По затылку Батенко скользили ледяные щупальца.
А где он его взял?
Это важно? Батенко дёрнула плечами, но сбросить мерзкое ощущение не получилось.
Ещё как важно. Кулон для него украли. Хотел сделать оригинальный подарок внучке.
Батенко не хотелось выяснять, сколько правды было в словах Киры. Почему-то казалось, что сто процентов.
Что вы там говорили про завещание? Батенко провела рукой по волосам, пытаясь стряхнуть извивающиеся щупальца. Не вышло.
Прапрабабушка Параскева оставила мне несколько вещиц, в том числе и кулончик. Кира наблюдала за движениями Батенко. А ещё там значатся янтарные бусы. Тоже с гравировкой.
Перед мысленным взором Батенко проплыли её собственные бусы, которые Светка успела отдать «труженицам» Артели. Появление янтаря проследила и Кира.
Ах, да. Ваши предки служили в НКВД. Нравится вам носить вещи, политые кровью?
Что? О чёмБатенко не могла сосредоточиться. Мысли путались, мелькали то бусы, то её молчаливая бабушка, то какие-то пустые комнаты, подвалы, крики, звуки выстрелов.
Что вам от меня нужно? Вопрос Киры вмиг прояснил сознание, вытеснив нахлынувшие воспоминания.
Вы слышали об Артели?
Вы это серьёзно? Брови Киры насмешливо изогнулись.
Ну да. В памяти Батенко всплыло место, где она впервые встретилась с Кирой. От осознания глупости вопроса стало жарко и стыдно. Так вот. Вы запишитесь на приём к начальнице этих Перетворцев.
И что дальше?
Вам должны будут дать список ювелирных изделий, которые как бы понадобятся для работы. Вроде как вам придётся принести какую-нибудь вещь из списка. Этот перечень вы передадите мне.
А почему сами не пойдёте? Кира наклонила голову и улыбнулась. Ясно. Вы там уже побывали. И как, помогло?
Если вы сделаете всё так, как я скажу, я приму на веру, что Штанова вам этот кулон подарила. Факт кражи всё равно доказать не удастся, а сама Доминика уже ничего не расскажет, но Батенко предпочла об этом помалкивать.
Маловато, притворно вздохнула Кира.
Она явно догадалась о слабости аргумента Батенко. Но имелся и ещё один. Евгения Иановна достала из сумочки фотографию и протянула Кире. У той раскрылись глаза. Зрачки медленно стали расширяться, пока края их не закрыли полностью радужки. Кира кончиками пальцев провела по фото и нервно сглотнула.
Унимая дрожь, Батенко протянула руку и вырвала фото. Метнувшийся по ней чёрный взгляд прошиб тело жаром.
Я думаю, кашлянув, хрипло произнесла Батенко, что эта брошь сейчас у Годины, главы Артели. Как и мои бусы. Последняя фраза вылетела сама собой, против воли.
Зрачки Киры пульсировали, то сжимаясь в щёлки, то раскрываясь до широких овалов.
Диктуйте номер.
13.
На следующий день Кира приехала в Дедушкинопосёлок на окраине Добромыслова. Хотя место жительства здесь не считалось элитным, кое-где всё же повырастали дворцы и замки.
Резиденция Годины расположилась на отшибе, этакий классический готический дом ведьмы из страшных сказок. Металлическая решётка ворот, угольно-чёрный фасад, занавешенные тёмными портьерами окна.
Некоторое время Кира расхаживала по вместительной приёмной, рассматривая картины и рукописи на стенах. Псалмы, парамиты, цитаты из священных книг перемежались с психоделическими рисунками и изображениями мифических существ. Ни картины, ни тексты не оставляли ни малейшего отпечатка в сознании, заполненном мыслями о броши с бриллиантом. Но время от времени мелькало ещё что-то, вызывающее такую же жажду, как и другие предметы, завещанные Параскевой.
По приглашению секретаря Кира вошла в кабинет Годины. Просторная комната, увешанная иконами в сверкающих ризах и уставленная свечами, не вызвала никаких эмоций, кроме скуки.
Но, помня обещание, данное Батенко, Кира села в кресло у большого стола и уже приготовилась состряпать страдальческое выражение лица, когда перед глазами промелькнула красная искра. Сухо сглотнув, Кира просканировала пространство. На пальце Годины мерцал алый камень в массивном перстне, именно он и светился, как сигнальная ракета.
Сжав кулаки и облизнув пересохшие губы, Кира с трудом перевела взгляд на тёмную полированную столешницу и сосредоточилась на отражении играющего пламени свечи.
Так что привело вас ко мне? глубоким грудным голосом пропела Година привычную фразу. Кажется, пока Кира тужилась не таращиться открыто на перстень, жрица что-то говорила, но ни одно слово так и не достигло сознания.
Я яКира снова сухо облизнулась. Родители хотят, чтобы я училась на экономическом. А я хочу бытьНет, всю правду лучше не говорить. Пианисткой. Точно, пианисткой. Но провалилась в институт. Мне нужно привлечение успеха или что-то в этом роде.
Кира сглотнула и бесшумно выдохнула ртом. Врать, когда все мысли стремятся к одному предмету, находящемуся на расстоянии втянутой руки, оказалось крайне сложно. Но жрица, скорее всего, спишет странное поведение на нервозность клиентки, так что можно особенно не волноваться.
Что ж, посмотрим, что можно сделать. Година поднялась, сказала Кире встать посреди белого круга, начерченного на полу, и долго расхаживала по комнате с зажжённой свечой. Между вами и успехом в делах стоит преграда. Как стена. А как у вас с личной жизнью?
Да так, нормально. Смысл вопроса дошёл как далёкое эхо.
У вас и в этом плане не всё гладко.
Тоже стена? Кира, чтобы отвлечься, стала рассматривать ризу ближайшей иконы. В металлической оправе сверкали камни, но сам лик потемнел настолько, что рассмотреть изображение не получалось.
Не то чтобы стена, вещала Година. Просто ваше женское счастье в одной стороне, а вы идёте в обратную. Если вы не развернётесь, ваше место может занять кто-то другой.