Ага. Так что насчёт успеха в делах? Кира цеплялась за свою легенду, не в силах следовать за вопросами Годины.
Что ж. Жрица вернулась на свой трон у стола. Для творения успехов в учёбе и делах, для привлечения удачи есть особый сорокоуст. Но читать его надо вдвоём или втроём. Я дам вам молитвы и свечи. Каждый день в определённое время вы будете зажигать свечу и читать молитву. Я буду делать то же самое. Сорок днейсорок молитв, сорок свечей.
Понятно. И сколько это будет стоить?
Сорок тысяч.
Дороговато, вылетело у Киры, прежде чем она успела поймать неподходящую фразу за хвост.
Поверьте, ваши дела наладятся, и вы потом заработаете гораздо больше. Лучше потратить немного сейчас, чтобы потом получить многое. И ещё понадобятся аффирмации.
Чего?
Позитивные утверждения, которые настроят вас на достижение цели и отсекут все сопутствующие препятствия. За формирование одного такого утверждения нужно заплатить тысячу.
Ага, рассеянно кивнула Кира. Где-то рядом пульсировала брошь с бриллиантом. И что-то ещё, пока скрывающееся в тумане.
Так вы согласны? громко произнесла Година, привлекая внимание.
Да. Кира передёрнула плечами, чтобы сосредоточиться. Что-то ещё от меня нужно?
Хорошо бы мне иметь у себя какую-нибудь вашу вещь. Лучше всего с натуральным камнем. Година старалась говорить своим фирменным «таинственным» тоном, но выходило буднично, как заученное и рассказываемое каждый день стихотворение. Или аффирмация. Есть особые предметы, которые наиболее сильно поддерживают связь. Дать вам список?
Да, давайте, бросила Кира, не до конца понимая, о чём речь.
Година вручила Кире листок со списком. Пробежав перечень, Кира встряхнулась. Аккуратно сложила бумагу и убрала в карман.
Тогда до следующего раза?
Оплатите свечи и молитвы у секретаря? У вас есть при себе сорок тысяч наличными?
Нет, в другой раз принесу. Кира попыталась заглянуть под капюшон, скрывший половину лица жрицы, но глаз увидеть так и не смогла.
Записавшись ещё на один приём, Кира отправилась на встречу с Батенко. В сумеречном холодном дворе список ювелирных изделий перешёл из рук в руки.
А броши здесь уже нет, пробормотала Батенко, пробегая взглядом перечень.
Кира в ответ угукнула, мысленно наблюдая за алыми рубиновыми искорками, играющими во мраке.
Кира, вам не кажется, что списки совпадают? прозвучало где-то вдалеке.
Вернувшись, Кира вопросительно посмотрела на собеседницу. Батенко показала два листа.
Это, она указала на один из листков, то, что, по вашим словам, завещала вам прабабушка. А этоте предметы, которые просят принести на приёмы жрицы из Артели. Они почти идентичны.
И что? сухо спросила Кира.
Артель зачем-то собирает подобные предметы. Или те самые? Ждут, что кто-то принесёт именно то, что нужно.
Какие «те самые»?
Которые вам завещали. Часть они уже получили, поэтому в списке их нет. Зато есть кулон с изумрудом, который до сих пор у вас, серьги с чёрным жемчугом, белые жемчужины Это что значит? Батенко нахмурила брови.
Это значит, они опасаются, что кто-то мог распустить жемчужные чётки на отдельные бусины.
Чётки? А откуда вы про них знаете? Вопросительный взгляд Батенко сменился прищуром. Они у вас.
И что дальше? Взгляд Киры блуждал по двору.
Что ещё находится у вас?
Слушайте, какая вам разница? Зачем вы вообще в это влезли?
На этот вопрос Батенко не могла ответить даже себе самой. Она посмотрела на темнеющее серое небо, в котором маленькими чёрными точками кружили крикливые галки. Изо рта шёл пар. Пальцы, сжимающие листы, закоченели без перчаток. А этой рыжей, похоже, никакой мороз не страшен. Спокойно сидит без шапки и шарфа, варежек тоже нет, бледная шея вся открыта. И Батенко даже отстранилась, когда наконец заметила очевидную деталь. Изо рта Киры не шёл пар.
Что? устало спросила Кира, когда увидела округлившиеся глаза собеседницы.
Ничего. Батенко быстро отвернулась. Действительно, никакого пара. Сложив листки, убрала их в сумочку. Кира права, не стоило влезать в эту кашу. Из всего набора происшествий, связанных с Артелью и ювелирными изделиями, ни одного реального преступления не совершено. За исключением, разве что, пропажи броши у жены клиента Годины, раздавленного рухнувшей стеной. И кражи кулона у Доминики Штановой, которую никогда не удастся доказать. Конечно, её папаша приложил бы максимум усилий, но Батенко косо глянула на Киру, остекленевшими зелёными глазами смотревшую в пустоту. С этой девицей, пожалуй, лучше вообще не связываться. Если она сама сумела раздобыть вещицы из завещания прабабки
Они правы, бесцветно произнесла Кира.
Кто? не поняла Батенко.
Люба и её сестрички. Вашей дочурке хорошо бы в монастырь.
Что? Как вы? Впрочем, какая разница. Вместо удивления Батенко почувствовала скорее раздражение вторжением в свою жизнь.
А не надо было бегать по жрицам и трещать о личном. Кира всё смотрела вверх.
Вас это не касается, как можно строже произнесла Батенко.
Угу, не касается. Мужика своего простите. Другого всё равно не найдёте.
«Зато он другую найдёт», пронеслось в мыслях Батенко.
Неа, качнула головой Кира. Он уже наелся. Но вы сами виноваты. Такая сильная, куда деваться. И коня на скаку, и в горящую избу, и что там ещё. А Вера тупо сделала вид, что она слабенькая и несчастная, её муж колотит, ай-ай-ай. И всё, ваш мужикгерой. Штаны с дырой.
Кира усмехнулась собственной шутке.
Всего хорошего. Батенко поднялась, стряхнула снег с брюк и, не дожидаясь ответа, пошла к выходу из двора.
Кира мигом забыла, что с кем-то беседовала. Рубин и бриллиант переливались совсем рядом. По жилам бежало тепло, мир обретал краски и запахи. Причём не слишком приятные. Морщась от вони, Кира встала со скамейки и потихоньку пошла домой.
Но направилась не к проспекту, как Батенко, а вышла на параллельную улицу, более узкую и тихую. С одной стороны возвышались металлические заборы школ, с другой бесконечной грядой тянулись серые стены гаражных массивов. Вонь усиливалась, горькая слюна загустела, в горле першило, хотелось кашлять.
Покрутив головой, Кира тут же заметила столбы сизого дыма, тянувшиеся от невысоких труб, торчащих из низких плоских крыш гаражей. Ясно, центрального отопления там нет, поэтому местные умельцы мастерят кустарные печки, которые топят непонятно чем. Удушливый туман окутывал всю улицу, включая школы.
С отвращением Кира сплюнула вязкую слюну в бурый придорожный сугроб. Перед глазами появилась картинка, где гаражный массив объяло пламя. Рыжие и алые всполохи, обугливающиеся кирпичные стены, плавящаяся крыша. В завихрениях обжигающих языков сверкнул рубин.
Кира потянулась к нему и чуть не вывалилась прямо на дорогу. Проезжающая мимо иномарка громко просигналила. Послав вслед машине пожелание заглохнуть, Кира ещё раз окинула взглядом заметённые снегом чадящие гаражи. Замотав лицо шарфом, чтобы хоть немного снизить количество вдыхаемой вони, прибавила шаг и свернула во дворы.
Аня и тётя Маша уже спали. Стараясь не производить лишних звуков, Кира разделась и легла в постель. Сон находил волнами, но почти сразу истончался и растворялся в алых отсветах рубина. Оставив бесплодные попытки отключиться, Кира открыла глаза и закинула руки за голову.
О том, чтобы пробраться в дом Годины и стащить кольцо с брошью, и думать нечего. Наверняка там куча замков, а может ещё и охрана. И совершенно точно все драгоценности заперты в надёжный сейф.
Хотя в прошлый раз Кира пошла к жрице просто наудачу, и всё так замечательно получилосьдом сложился внутрь, подсвечник теперь стоял рядом, можно руку протянуть. Что Кира и сделала. Узловатые пальцы скользили по прохладным выпуклым бокам. Хорошо, что эта следовательница про него не знает.
А что, если Кира прикрыла глаза. Земля под домом Годины плотная, никаких пустот. Вода была бы рядом дамба тоже нет. Разве поджечь? Но сейф, если он огнеупорный, а он именно таков (перед мысленным взором возник довольно громоздкий сейф), конечно, выдержит натиск пламени. Только вот никто не позволит просто так в нём покопаться.
Тёмные лестницы, комнаты, ванные. Сколько же санузлов в этих хоромах? Кира насчитала три ванных комнаты в трёхэтажном доме. Плюс огромный подвал с сауной и бассейном. Эта начальница Артели неплохо устроилась.
В миг Кира оказалась у массивной кровати с балдахином. Под тёмным куполом складокне меньше десятка подушек, шёлковое покрывало, кругом мебель с завитушками.
В блёклом светебледная рука на покрывале. Тёмный спящий рубин. Но до него не дотянуться. Тьма в камне потихоньку зашевелилась, сквозь чёрные клубы из глубины пробилась крохотная алая искорка. Потом ещё одна. Камень начал пульсировать, по золотистым вензелям обоев заплясали багровые блики.
Рука сжалась в кулак. Година проснулась и резко села. На миг Кира увидела себя как в зеркалебордовая мерцающая кожа на впалых щеках, светящиеся медью волосы и кроваво-красные глаза с вертикальными зрачками. Жилы сковало льдом, но в то же время всё нутро полыхало жаром.
Мгновенно вернувшись, Кира обнаружила, что её пижама вымокла от пота. Скинув на пол прилипшее одеяло, потихоньку восстановила дыхание. И улыбнулась.
Утром пришлось снимать постельное бельё с обеих кроватейпо простыням, наволочкам и пододеяльникам расплылись багровые пятна.
Ты долго ещё собираешься здесь оставаться? спросила Кира, пока Аня молча вынимала подушку из наволочки.
Я тебе мешаю?
Нет, просто интересно. Тебе на работу не надо возвращаться?
В январе вернусь. Я договорилась.
Присутствие сестры всё больше раздражало Киру, впрочем, как обычно. Аня почему-то всегда стремилась задушить её заботой, не давала шагу ступить. Провалившись на экзаменах и перебравшись к тётке, Кира уже вздохнула было свободно, но вотстаршая сестра снова рядом, опять следует за ней по пятам, даёт ненужные советы.
Кто-то пришёл, из кухни доносились приглушённые голоса.
у вас то же самое
Нет, только не она, простонала Кира. Чего она всё сюда шастает?
Аня сгребла бельё в охапку и понесла в ванную. Её голос прибавился к двум голосам, тихо звучащим в прихожей. Через несколько минут входная дверь закрылась.
Аня вошла в спальню и показала Кире бутылку с покрасневшим молоком.
У всех соседей так.
Кровь из кранов не течёт, нет? вкрадчиво спросила Кира.
Да сколько можно! Бутылка в Аниной руке лопнула, заплескав тошнотворно-розовой жидкостью ковёр и одежду. Приди в себя!
Кира опёрлась на спинку стула и молча смотрела на сестру, склонив голову на бок.
Что ты творишь! Ты же на куски развалишься! Посмотри в зеркало!
Кира перевела взгляд на большое прямоугольное зеркало на двери старого шкафа. От угла с тихим треском побежала трещина, но на середине остановилась, когда Аня накинула на шкаф белую простыню, которую приготовила для постели.
Снова послышалось тиканье. Почему-то в этот раз этот звук вызвал внутри раздражение и желание раздолбить его источник в щепки. Вскочив, Кира бросилась в дальний угол спальни, по пути отшвырнув кресло-кровать. Рывком стянув покрывало с вертикального ящика почти в человеческий рост и подняв облако пыли, Кира отступила на шаг.
Это ещё что?
В углу тикали огромные покосившиеся часы с гирями. Стрелка с витиеватым наконечником медленно перемещалась по кругу обшарпанного циферблата.
Интересно, они давно здесь? пробормотала Кира, в оцепенении следя за стрелкой.
Понятия не имею, отмахнулась Аня. Впервые их вижу. Так как мне до тебя достучаться?!
Никак. Кира накинула покрывало обратно, села за стол и включила ноутбук. Ты всю жизнь пользуешься своими способностями, а мне почему нельзя?
У тебя не способности, у тебя да я даже не знаю, что это!
Не знаешьтак и не лезь. Кира открыла очередной макет вывески очередного магазина одежды.
Завтракать будешь? через некоторое время спросила Аня.
Нет. Кира даже не обернулась.
Все вывески, визитки и рекламные макеты давно казались совершенно одинаковыми, Кира штамповала их как конвейер. Пару недель назад одна из приближённых начальника рекламной конторы, где Кира числилась рядовым дизайнером, устроила в компанию свою родственницу, мерзкую сахарную блондинку с улыбкой в тридцать три зуба и кукольным голоском. Предполагалось, что самые жирные заказы будут уходить этой девице, хлопающей искусственными ресницами, Кире же стали скидывать неинтересные остатки и задерживать оплату.
Выпрашивать заказы быстро надоело, и Кира нанесла визит в офис. Когда от её удара ладонью с оглушительным треском разлетелась столешница, сидевший напротив начальник обмочил штаны. На шум тут же прибежала та самая приближённая. Приоткрыв дверь, просунула в кабинет голову с аккуратными кудряшками. А через час уже ехала в травмпункт. Дверь, прищемившую её шею, не могли сдвинуть с места три менеджера и крепкий охранник, пришлось вызывать спасателей, которые выпилили болгаркой вокруг застрявшей головы круглый воротник из двери. Так, с «воротничком», приближённую и погрузили в машину «скорой».
Шеф просидел всё это время, не отрывая зада от стула. Только выкрикивал распоряжения, испуганно глядя на Киру, забравшуюся на подоконник и с любопытством наблюдавшую за весёлой сценой.
Ты, может, хочешь найти какое-нибудь место получше? проскрипел шеф, натягивая пиджак до колен.
Ага, щас.
Кира спрыгнула с подоконника, пинком открыла болтавшуюся на одной петле дверь и вышла.
Больше проблем с заказами не возникало, а оплата приходила вовремя.
Закончив с макетами, Кира, зажмурившись, закинула руки за голову. Перед глазами поплыли разноцветные круги.
Может, пойдём прогуляемся? спросил Анин голос. Надо молока купить.
А ты одна не справишься?
Тебе надо пройтись. Раз уж ты не ешь, хоть воздухом подыши.
В смыслене ем?
В прямом. Ты хоть помнишь, когда ела в последний раз?
Кира открыла глаза. На память, действительно, ничего не приходило.
Ты не отстанешь, да? спросила Кира, повернувшись к сестре.
Нет, не отстану.
Кира наспех оделась, и они с Аней вышли на улицу. Сумеречный город заметало снежной крупой, воздух как будто стал чище. Никакого неприятного запаха не чувствовалось, фонари, обычно плавающие мутными шарами в вонючей дымке, сегодня сверкали ясными лучами.
Сколько я проработала? растерянно спросила Кира, щурясь на фонарь, чтобы вокруг точки света поплыли радужные дуги.
Полдня без перерыва, ответила Аня, пряча руки в карманы. Начальство, наверное, довольно.
Оно всегда мной довольно. Кира усмехнулась.
Ты знаешь, этой ночью сгорели гаражи, после продолжительного молчания сказала Аня.
Какие гаражи?
Там, за школами. Весь массив дотла выгорел. Аня косо глянула на сестру. Хорошо, никто не погиб.
Ну и что, пожала плечами Кира.
Да так, ничего.
Сёстры зашли в «Вишенку» купить молока, сливок, творога и копчёного козьего сыра (продавщица клялась, что головки привезли утром, но Кира точно знала, что они пролежали в витрине два дня). Аня уже протянула деньги, но младшая сестра выхватила головку из руки сестры и, вогнав длинный заострённый ноготь под воск, оторвала длинную жёлтую полоску. Под воском зеленели пятнышки плесени.
Это что? Кира показала продавщице сыр.
Ну этоглаза женщины за прилавком забегали. Это можно срезать.
Я сейчас с тебя сало срежу, прорычала Кира и швырнула головку сыра за прилавок.
Аня перехватила уже сделавшую шаг вперёд сестру и с трудом развернула её к выходу.
Иди на улицу. Давай, проветрись.
Получив толчок между лопаток, Кира, бросив гневный взгляд на продавщицу, уже приготовившуюся громко возмущаться, вышла из магазинчика. Стоя на улице, она уловила лёгкую вибрацию и уже протянула руку к двери, чтобы войти обратно. Но передумала, решив не мешать сестре. Аня в этот момент читала продавщице лекцию о натурпродуктах, прожигая её сознание насквозь, чтобы лучше дошло.
Не надо там больше ничего покупать, пробурчала Кира, заметив в пакете у вышедшей сестры головку такого же сыра.
Этот на самом деле сегодняшний, нам его дали бесплатно в виде извинения за недоразумение.
Вот оно как. А другие пусть покупают испорченный, да?
Нет, она его убрала, медленно проговорила Аня. Там условия хранения нарушены, холодильники неправильно работают. Продукция-то полностью натуральная, вот и портится.
Начались песни о натуральном, недовольно вздохнула Кира.
Хочешь свежегобери у фермера из рук. Только вставать надо пораньше. Давай в церковь зайдём. Аня свернула к переходу через проспект, на противоположной стороне которого уже зажглись фонари вокруг храма.