Послушай, тебе обязательно надо принять ванну. Со сливками.
Что? Кира чуть со стула не упала.
Я говорю, для кожи очень полезно. И масла какого-нибудь добавь. Для запаха. Будешь благоухать. На лицо опять же можно, для цвета, для румянца. Хитро подмигнув, тётя Маша отвернулась к плите.
Сразу после завтрака позвонил Гарик, так что времени подумать о ночном приключении не нашлось. Он назначил свидание в бургерной в торговом центре. До встречи оставалась ещё куча времени, и Кира побежала в тот самый магазин одежды, для которого недавно нарисовала логотип.
На первой же вешалке нашлось вполне подходящее платье. На кассе подарили купон на скидку в соседнем обувном. «Удачный день», подумала Кира и купила отличные осенние ботинки.
Вернувшись домой, решила, что можно бы и в самом деле принять ванну со сливками. Чувствуя себя практически египетской царицей, Кира в маске из мёда и миндаля, перемолотого с овсяными хлопьями, залезла в молочно-белую воду. Положила голову на край и прикрыла глаза.
В тишине послышались шаги с верхнего этажа. Скрипел пол, журчала вода, звучал женский голос. Соседка разговаривала с кем-то по телефону.
да не знаю, вспышка какая-то, донеслось сверху. Посреди ночи нет, недолго, секунда ну, как у фотоаппарата или как молния
Вспомнив, что сама видела при этой вспышке, Кира открыла глаза. Отогнав воспоминание, полежала в ванне ещё немного, потом смыла маску, вылезла, завернулась в мягкое махровое полотенце (после такой ванны не вытираются, учила тётя Маша), прошла в спальню. Стена, конечно же, на месте. Стоит крепко, надёжно, и нет здесь никакого прохода или тайной двери.
Спустя полчаса Кира вошла в бургерную. Ещё на подходе к ресторанчику пришлось прикрыть нос перчаткойв воздухе стоял душный запах горящего масла, от которого свербело в горле и щипало глаза. Взяв салат и кофе (самые презентабельные блюда из меню, которые можно употреблять изящно), прошла к столику у окна.
За стеклом посреди площади торчал рекламный щит. Мастерство дизайнеров плаката заставило хихикнуть. Две высотки под претенциозным названием «Плаза» возвышались там, где пока ещё разваливалась заброшенная психиатрическая больница. На макете, разумеется, отсутствовало и само полуразрушенное здание, и свалка, и разрастающийся карстовый провал, из-за которого больницу и закрыли. Зато ввысь взмывали два сверкающих небоскрёба, рядом ширилась парковка, слева расположилась детская площадка. Дизайнеры, очевидно, хотели изобразить дома на фоне золотистого заката, но перестарались с насыщенностью, и получалось, что дома горят в адском пламени.
Привет. Гарик сел напротив Киры и поставил на стол поднос.
Привет. Кира попыталась очаровательно улыбнуться, как когда-то её учили на семинарах. Но поперхнулась, и изо рта вывалился жёваный салатный лист.
Спустя несколько минут обсуждения качества еды, повисла пауза, которую Гарик заполнял жеванием бургера, хлюпаньем газировкой и разглядыванием каждой проходящей мимо девушки.
Расскажешь о себе? Кира чуть подалась вперёд и направила внимание Гарика на себя. Это оказалось на удивление просто.
НуПарень смотрел на неё немного рассеянно. Я учусь на экономиста.
Упоминание специальности, которой сама Кира отказалась посвятить своё будущее и тем самым спровоцировала ссору с мамой, разорвало контакт. Глаза Гарика тут же сфокусировались на девице, сидевшей за соседним столиком. Эта пигалица вырядилась в тонкие колготочки и мини-юбку, и теперь сверкала своими прекрасными ляжками. Девушка игриво улыбнулась Гарику, встала и, виляя бёдрами, пошла в уборную. Вслед пронеслось пожелание от Киры. Девица, повернувшись, чтобы послать Гарику ещё один кокетливый взгляд, налетела боком на край стола и с неприличным возгласом повалилась на пол, утянув за собой стул с чьей-то круткой.
Гарику сцена так понравилась, что он даже фыркнул газировкой. Но в следующее мгновение его внимание снова сконцентрировалось на Кире. Не без её участия.
Кираэто имя такое?
Да, сокращённое. Вообще, я Кириакия. У нас в семье традицияназывать всех необычными именами. Маму зовут Пульхерия, хотя все называют её Лерой. А сестраАнимаиса, сокращённоАня. Ещё одна сестраФеодулия. Её все зовут Лия. А полное имя тёти Маши, у которой я живу, Смарагда.
Внимание Гарика рассеялось ещё на объяснении имени самой Киры. В кафе зашли две девушки, уселись рядом и, хихикая, начали строить Гарику глазки. Устав удерживать его внимание, Кира засобиралась домой. Гарик вызвался её подвезти, и по дороге рассказал почти всю свою невыдающуюся биографию.
Уже у подъезда Кира неожиданно для самой себя подарила Гарику длинный поцелуй, в который вложила максимум «притяжения». Впившись в него, Кира втянула в себя силу, пропустила по кругу и вернула Гарику. Провела ладонью по его шее и спине, чувствуя покалывающую пульсацию под пальцами.
Удостоверившись, что эффект закрепился, и Гарик никуда теперь не денется, Кира быстро попрощалась и выпорхнула из машины, не дав парню напроситься «на чай».
Весело перепрыгивая через ступеньки, Кира добежала до своего этажа и уже достала ключ, когда её развернуло на сто восемьдесят градусов.
Привет, ровно сказала Люба.
При-вет, по слогам произнесла Кира, жалея, что не успела прийти на секунду раньше.
Так нельзя.
Начинается, вздохнула Кира. Тебе не надоело меня поучать?
Я тебе добра желаю.
Да что ты говоришь. Какое твоё дело, с кем я да какая разница! В этот момент где-то со звонким треском хлопнуло окно.
Большая. Люба вплотную приблизилась к Кире. Нельзя воздействовать на людей.
С чего ты взяла, что я на кого-то воздействую? Не имея возможности отодвинуться от соседки, Кира смотрела под ноги.
Вон, посмотри на Веру.
На кого?
Вера. Эта семья, которая живёт под ДомиЛюба осеклась. В общем, в соседнем подъезде. Так вот, Вера своего мужа перетвором из семьи увела. Вымотала его жене все нервы.
И что? Теперь Кира смотрела в потолок, но всё равно видела зеленоватые глаза Любы.
А то, что он теперь её бьёт. Такое влияние, знаешь ли, имеет срок действия, после которого наступают последствия.
Откуда ты знаешь, что он её бьёт? Кира произнесла вопрос ровно тем спокойным, почти шепчущим тоном, каким разговаривала Люба. Та немного отстранилась и опустила взгляд. Тебе до всех соседей есть дело?
Ты вообще не понимаешь, что творишь. Не дождавшись ответа, Люба ушла к себе и закрыла дверь.
Вечером Кира перед зеркалом рассматривала серьги и кулон. Каждый день она подолгу не могла выпустить их из рук. Игра света на гранях изумруда и блики на покатых жемчужинках завораживали.
абсолютно безопасное использование природных силдонеслось из соседней комнаты. Кира встала, чтобы закрыть дверь, но замерла, глядя в телевизор. На экране ярко накрашенная женщина в тёмном платье что-то рассказывала о творении и призывании энергии из нематериального мира. На чёрном бархатном столе горела церковная свечка. На наших семинарах мы практикуем безмолвие, высвобождающее внутреннее понимание собственного истинного пути. Бессознательное записывание поможет сотворить аффирмации, которые в дальнейшем укажут, где пролегает именно ваша жизненная дорога. Вы притянете в свою жизнь только тех людей, которые предназначены именно вам
Киру как магнитом притянуло к экрану. Свечка стояла в красновато-коричневом шарообразном подсвечнике. Ровным счётом ничего не понимающая в камнях, Кира откуда-то точно знала, что подсвечник изготовлен из яшмы. И что на его основании выгравирована изящная буква К.
Внизу экрана высветился номер телефона.
Что за чушь! Вернувшаяся из кухни тётя Маша переключила канал. Диктор новостей рассказывала что-то об инфляции, причём так громко, будто старалась докричаться из своей студии до каждой провинции.
Прикрыв дверь, Кира села за стол. Зажмурив глаза, вызвала в памяти картинку с накрашенной женщиной. Проплыли бледные пальцы с когтями, как у птицы. Чёрный бархат всё расплылось, чётким остался лишь подсвечник. Руки так и тянулись к нему, даже ощущался гладкий холодный камень
Номер никак не хотел появляться. Удерживая в поле зрения подсвечник, Кира всё-таки сумела сместить фокус и рассмотрела цифры. Открыв глаза, нацарапала номер телефона на листке блокнота.
6.
Выйдя воскресным утром из подъезда, Евгения Ивановна поскользнулась и едва удержалась на ногах. Неуклюже взмахнув руками, всё-таки обрела равновесие, пусть и в весьма комичной позе. Ночью подморозило, и вчерашний дождик застыл на асфальте сплошным ледяным покровом, превратив тротуары в одну бесконечную дорожку для кёрлинга.
Передвигаясь шаркающими шажками, и надеясь, что никто не заснял её пируэты на телефон, Батенко добралась до угла дома и чуть не столкнулась с соседкой, ведущей за руку девочку в пушистом розовом шарфике.
Доброе утречко, широко улыбаясь, пропела соседка. Спустя секунду она дёрнула внучку за руку, после чего та, не поднимая взгляда, тихо произнесла «Здрастье». В «Вишенку»?
Да, кивнула Евгения Ивановна, осторожно огибая канализационный люк. Там, говорят, привоз фермерского молока.
А мы вот из церкви идём. Свечечки поставили.
Как вашаБатенко к своему стыду никак не могла вспомнить имя девочки.
Роза? К счастью, соседка ничуть не смутилась. Прекрасно, просто замечательно! Нас так хорошо перетворили, что у нас и заикание почти пропало, и животик болеть перестал. Молитовки и афримации читаем каждый день. Нам сказали, через месяц заикание совсем пройдёт.
Кто сказал? спросила Батенко, не в силах разобраться в вывалившемся на неё сумбуре.
Так эта, жрица перетворцев. Ой, вы знаете, она такая замечательная, лишнего не возьмёт, никаких глупостей делать не заставляет. Только сама молится, и нам рассказала, какие молитвы читать.
Лечит молитвами? Наконец что-то стало проясняться.
Не лечит, творит. Ещё, конечно, раз в недельку надо в церковь ходить, свечки ставить к иконам. И афримации. А как ваша Светочка? Что-то я смотрю, похудела она как-то, побледнела.
Да, но мне надо идти
Вот правильно, что вы решили натурального молочка купить. И творога возьмите, в «Вишенке» самый хороший творог, нигде лучше не найдёте. Так что пусть ваша Светочка кушает и поправляется. А если что, то вот, возьмите. В руке соседки материализовалась карточка, которую она сунула Евгении Ивановне.
Я не
Ну, вдруг пригодится. До свиданьица. Соседка потянула внучку за руку и они, шаркая, чтобы не упасть, пошли к подъезду.
Евгения Ивановна сунула карточку в карман и, не отрывая подошв от скользкого, как каток, асфальта, направилась к магазину.
На витрине рядком лежали цилиндры козьего сыра в жёлтом воске, расфасованный творог в пакетах, чуть дальше выстроились бутылки с молоком и банки со сметаной и сливками. Евгения Ивановна купила всего понемножку и отправилась домой. Она даже не пересчитала сдачу и не попросила чек, что обычно делала неукоснительно. Перед глазами всё маячила фотография, которую показала ей вчера Светка.
В выходные друзья пригласили их всей семьёй на шашлыки к озеру. Прогноз обещал похолодание (и полностью оправдался, редкий случай), так что товарищи мужа по работе решили не упускать момент и выбраться на последний в этом году осенний пикник. Но Евгении Ивановне нужно было кое-что доделать по работе, а Светка попросту отказалась ехать, так что Слава отправился на шашлыки один.
Вечером вернулся трезвым как стёклышко и с хорошим настроением. Правда, выспросить у него хоть что-то оказалось нереально.
Всё нормально, только и произнёс Слава.
А вчерашним вечером Светка нашла в социальной сети фотографии с пикника и показала их матери. И вроде бы снимки не отличались ничем примечательным, обычный выезд на шашлыки. Только вот На одном из фото рядом со Славой оказалась молодая женщина. Они просто стояли в компании других ребят и улыбались, но что-то в этом снимке заставило пульс Евгении Ивановны участиться. Они не касались друг друга даже мизинцем, но непостижимым образом стало очевидно, что с этой дамочкой Славу связывали не только шашлыки.
Кто это? прямо спросила Евгения Ивановна.
Да так, жена одного парня с работы, пробурчал муж. Больше ничего от него добиться не удалось.
Это какая-то Вера, сказала Светка и показала матери страницу в сети.
Миловидная брюнетка со стрижкой каре улыбалась со вполне обычных фотографий. Статус «замужем», двое детей с лицами, заклеенными стикерами. Теперь этот симпатичный образ Веры почти постоянно маячил перед Евгенией Ивановной рядом со Славой.
На второй план отошли даже не вполне понятные экспертизы по делу Доминики Штановой. Разобраться, как именно оборвался кабель, и каким образом случилось так, что машину буквально разорвало на части, а тело обуглилось, не вышло. Эксперты только разводили руками, материалы отправили на исследование сначала в Нижний, потом в столицу (не без участия влиятельного папаши Доминики). И ещё один моментопределить, кто отвечал за тот злосчастный кабель, тоже оказалось непросто. Управляющая компания всё сваливала на электросети, те на администрацию, администрация клялась, что у них ничего подобного не числилось. Да и сам кабель загадочным образом исчез на следующий день после происшествия. Установить, для чего этот кабель предназначался, что соединял, и кто его срезал, тоже не удалось.
Голова шла кругом. Немного порадовали отличные фермерские продукты. Правда, Слава молча поел и, как обычно, ушёл к себе пялиться в монитор компьютера. Светка хотя бы пробормотала скучное «спасибо». Когда дочь убежала гулять, Евгения Ивановна села на диван и некоторое время смотрела в одну точку. Мысли путались. Слава и эта Вера. Светка и её желание отгородиться, заброшенная школа и музыкалка. Госпожа Ноябрина и погибшие клиенты. Доминика Штанова и непонятный кабель. Кулон и копия. Рыжая девица, явно чего-то не договаривающая. Три сестры.
Евгения Ивановна вскинула голову. И они там. Как же она забыла. Она ведь видела эти лица. Совершенно точно. Достав свой ноутбук, Евгения Ивановна, подумав, ввела в поисковую систему запрос, и тут же нашёлся нужный результат. Фото трёх сестёр и их матери Изольды до сих пор висели на разных эзотерических форумах. Причём отзывы семейство получало весьма лестные. Изольда числилась Верховной жрицей Артели Перетворцев, и в компании трёх дочек (старших жриц) «творила чудеса».
Именно к ним хотела обратиться Евгения Ивановна, когда впервые заподозрила Славу в изменах. Но вот незадачавесь семейный подряд некоторое время назад, если так можно выразиться, отошёл от дел. Приём прекратился, сайты, группы и страницы в соцсетях исчезли. Поговаривали, что все они то ли куда-то уехали, то ли ушли в монастырь.
Евгения Ивановна достала карточку, которую дала ей соседка. Некая Юнона приглашала всех на сеансы творений, решающие разнообразные проблемы. И правда, внучка соседки вполне чётко произнесла «Здрасьте». Раньше она заикалась так, что и самого короткого слова не могла нормально выговорить. Может, действительно, стоило попробовать.
Приёмная старшей жрицы Юноны, ответил после двух гудков приятный женский голос. Здравствуйте.
Через час Батенко уже сидела в приёмной. Юнона принимала клиентов в частном доме за городом. Вполне обычный снаружи, внутри коттедж соответствовал профессии хозяйки. Приёмная представляла собой просторную комнату с тёмными обоями и приглушённым светом. Стены увешаны гравюрами, изображающими мифических животных, картинами с церквями и цветными иконами, на полкахпосвёркивающие статуэтки, прозрачные шары и пирамиды. В воздухе курились благовония, от которых голова шла кругом.
Хотите чаю? промурлыкала секретарь Юноны, миловидная девушка с малиновыми волосами, на вид чуть постарше Светки.
Нет, спасибо.
Вам очень повезло. Видимо, секретарше хотелось поболтать, пока не поступало новых звонков от клиентов. Время для вашего приёма освободилось совершенно случайно. В выходные обычно всё занято, за две недели надо записываться.
Просигналил смартфон секретарши.
Вы можете войти. У девушки даже изменился тон голоса. Секунду назад она сидела, рассматривая вишнёвый маникюр, и запросто болтала, как обычная девчонка. Теперь же превратилась в настоящую помощницу жрицы с глубоким грудным голосом и плавными движениями.
Отодвинув тяжёлую бархатную занавеску, секретарь открыла для посетительницы массивную тёмную дверь. Войдя, Евгения Ивановна оказалась в комнате, определить размер которой не получалось. Стены и потолок тонули во тьме. Кругом нависали тяжёлые мерцающие складки, окна, казалось, отсутствовали. Всё освещение сводилось к свечам, расставленным в разных местах.