Со стен на посетителей поглядывали тёмные лики икон. В приёмной размещались цветные иконы, явно новые и недорогие, здесь же в тяжёлых рамах висели на стенах настоящие раритеты. По крайней мере, такое создавалось впечатление.
Пожалуйста. Секретарь указала на стул с гнутой спинкой и мягким сиденьем.
Евгения Ивановна устроилась за круглым столом, накрытым тёмным шёлком. Напротив восседала Юнонаженщина неопределённого возраста. Темноволосая, с крупными чертами лица и маской из косметики, Юнона буравила клиентку тяжёлым проникающим взглядом. Тонкие пальцы жрицы плавно двигались вокруг большого стеклянного шара. На столе стояло несколько церковных свечек разных цветов и небольшая иконка в сверкающей металлической ризе.
З-здравствуйте, кашлянув, прохрипела Батенко.
Добрый день, низким голосом пропела Юнона. Что привело вас ко мне?
Я у меня муж
Вы хотите знать, верен ли он вам? Жрица смотрела в свой шар.
Пожалуй, да. Евгения Ивановна нервно теребила обручальное кольцо.
Это ваш второй муж, не так ли? спросила Юнона, продолжая водить ладонями вокруг шара.
Верно.
У вас есть ребёнок. Девочка.
Да, кивнула Евгения Ивановна, чувствуя, как разгоняется пульс.
И от первого брака есть ребёнок.
Да, но она живёт отдельно.
Что ж, посмотрим. Юнона расставила свечки по кругу и, встав за спиной Батенко, произнесла: Думайте о своём муже, сосредоточьтесь.
Мерцающий хоровод свечей как будто двигался, в центре мелькали полузнакомые лица, похожие на маски.
Что ж, могу сказать определённовы не единственная женщина у вашего супруга, донеслось из-за спины. Как его полное имя?
Станислав, кое-как произнесла Евгения Ивановна, борясь с головокружением.
Да, прошептала жрица, возвращаясь на своё место. У него есть кто-то ещё, но насколько эта связь сильна, сказать трудно. Вы хотите сохранить семью?
Разумеется.
Вы очень правильно поступили, когда пришли ко мне до того, как ваш муж вас оставит.
А он?
Да. Юнона провела рукой над пламенем свечи, и оно погасло. Дорога. Прямо перед ним. И она уводит его прочь от вас. К другой женщине. Так, посмотрим. Юнона, сев на место, сложила ладони и закрыла глаза. Теперь мысленно назовите имя вашей дочери, той, что живёт с вами.
Батенко так и сделала.
Дочь отвернулась от вас, верно?
Ну, не совсем так.
Пока не совсем. У неё сложная ситуация. Юнона так и сидела с закрытыми глазами. Ваша связь ослабевает.
А в чём дело? Евгения Ивановна подалась вперёд, но наткнулась на пружинящую преграду, отбросившую её на спинку стула.
Задайте этот вопрос мысленно. Проговорила жрица. Это любовь. Препятствия, вот они. Ах, какие тернии.
Что же делать?
Всё поправимо. Распевные интонации Юноны уступили место деловым. Итак, у нас с вами два вектора работы. Во-первых, ваш муж. Жрица раскрыла глаза. Творение особых молитв позволяет решить проблемы с любовницами. Но вам понадобится поддержка. Я, конечно, могу призвать силы, чтобы создать вокруг вас силовое поле, но, боюсь, оно будет недолговечным. Пассия вашего мужа тоже не лыком шита.
Что это значит?
Это значит, просто так она вашего мужа не отпустит. Но я могу вам помочь. Мы можем установить силовой контакт на расстоянии. Вы будете молиться дома и в церкви, я буду молиться о вас. Но потребуется ваша личная вещь, лучше всего подойдёт какое-нибудь украшение из натурального камня. Например, янтарные бусы, серьги с жемчугом. Лучше, если с чёрным. Браслет с топазом, брошь с бриллиантом. Или что-нибудь с изумрудом, например, подвеска. У вас есть что-то подобное?
Пожалуй, да.
Что именно? Юнона говорила так быстро, что Евгения Ивановна не успевала собраться с мыслями.
Янтарные бусы.
Отлично. Принесёте бусы, мы с вами будем дальше работать. Когда вам удобно? Завтра? В руках Юноны появился смартфон.
Да, можно завтра вечером.
Прекрасно, тогда до завтра.
Это магия? спросила Батенко, будто прорываясь сквозь тернистые кусты.
Что вы, это творение, пропела Юнона. Призывание высших сил и сил природы для изменения судьбы.
А в чём разница?
Как вам объяснить Магияэто просто сила, которую люди, обладающие особыми способностями, используют в своих целях. Мы же обращаемся к высшему разуму и просим указать нам путь и даровать возможность творить судьбу. Как правило, люди просто плывут по течению жизни, и лишь немногие обладают знаниями, открывающими истинный путь и дарующими возможность его достойно пройти. Мы творим судьбу, иногда меняем её, поэтому зовёмся перетворцами. Но так как мы служим высшему разуму, то считаемся жрецами. Выход здесь. Юнона поднялась и, приподняв одну из портьер, открыла дверь, ведущую из комнаты прямо в коридор, минуя приёмную.
Только оказавшись на улице и глотнув морозного воздуха, Евгения Ивановна наконец пришла в себя. Ароматный дурман дома схлынул, мысли прояснились.
По пути домой Евгения Ивановна зашла в торговый центр и купила недорогие бусы из искусственного янтаря. Уже дома она достала из шкафа шкатулку, где хранились старые янтарные бусы, доставшиеся от бабушки. Разумеется, такую ценную вещь она и не подумала бы отнести к жрице.
Семейная реликвия исчезла.
Света, ты бабушкины бусы не брала? Евгения Ивановна вошла в комнату дочери с пустой шкатулкой в руках. Новый «янтарь» бряцал в кармане.
Нет, ответила Света через плечо. Она снова рассматривала своё лицо в зеркале.
Евгения Ивановна подошла к дочери и некоторое время стояла молча, наблюдая, как дочь поворачивала голову, прижимая пальцем кончик носа и поднимая уголки глаз.
Что? Светка всё-таки удосужилась обернуться.
Где бусы?
Не-зна-ю.
Евгения Ивановна села на край кровати.
Зачем ты ходила к перетворцам? Батенко решила пропустить многократное отнекивание.
С чего ты
Зачем ты туда ходила?
Мне было нужно. Света отвела взгляд.
Вот и ответ на вопрос, откуда жрица так много знала о дочери Батенко. Светка сама всё выложила. Юноне или кому-то из её коллег по Артели. Про сложности родительских отношений, видимо, тоже.
Так зачем тебе было нужно туда идти? Евгения Ивановна говорила максимально спокойно.
Понимаешь, там в общем
Как зовут-то?
Кого? вскинулась Светка.
Его. Кого ты там собираешься привораживать.
Это никакой не приворот, это творение. Перетвор.
Да ладно, дело-то житейское. Евгения Ивановна улыбнулась и погладила Свету по руке.
Ну, Толик. Из параллельного. Светка сосредоточенно изучала свои ногти.
А что, без потусторонних сил никак? мягко спросила Евгения Ивановна.
Никак, вздохнула Светка. У него есть там одна монашка.
То естьмонашка?
Она в церкви всё время пасётся.
У них серьёзно?
Откуда я знаю! Серьёзно, наверное, уже спокойнее сказала Светка.
Так может, не стоит
Да тебе-то какая разница! Светка вскочила и забегала по комнате. Я целый год только о нём и думаю! Я всё уже испробовала!
А он что? Ты вообще с ним разговаривала?
Как же! У него на ней свет клином сошёлся! Ну ничего, это мой путь, Година сказала.
Кто?
Светка вдруг замерла и как-то съёжилась.
Кто этоГодина?
Это верховная неважно. Света обхватила себя руками и отвернулась к окну.
Нет, важно. Евгения Ивановна встала и медленно подошла к дочери. Но заглянуть ей в глаза не получалось, Светка постоянно отворачивалась. Ты что задумала, а?
Не твоё дело! выкрикнула Светка и выбежала из комнаты. Через несколько секунд хлопнула входная дверь.
Сайт Годины нашёлся за два клика. По всей видимости, именно эта госпожа заняла место верховной жрицы Артели после того, как Изольда и её семейный подряд отошли от дел.
На следующий день Евгения Ивановна прибыла на сеанс уже в сумерках. Голова после работы и так кружилась, а сладковатый дым в «офисе» жрицы вызывал рвотные позывы. Папаша Доминики недавно заявил о краже, а влияние и связи позволяли ему регулярно выматывать нервы всем, так или иначе связанным с делом его дочки.
Вы принесли то, о чём я вас просила? мелодично проговорила Юнона. От окружавшего её шарма осталась бледная тень. Всё влияние загадочности испарилось вместе с признаниями Светки, которые Батенко всё-таки из неё вытрясла.
Пожалуйста. Евгения Ивановна положила на стол недавно купленные бусы. Теперь она видела перед собой только ярко накрашенную женщину в чёрном шёлковом капюшоне.
Хорошо, очень хорошо. Юнона медленно подняла их и стала вертеть в руках, пропуская через пальцы. Но таинственность сих действий до абсурда напоминала жесты гадалок из сериалов, так что Евгения Ивановна с трудом сдерживала смех. Совершенно очевидно, Юнона всего лишь приценивалась к бусам. Поняв, что держит в руках обыкновенную бижутерию, жрица сухо сказала: Что ж, будем с этим работать, будем читать молитвы. Нужно не менее десяти сеансов с вашим личным присутствием и столько же я совершу сама с вашими бусами. Она небрежно бросила их на стол.
И вы можете гарантировать, что мой муж оставит любовницу?
Ну, во-первых, нужно призвать высший разум и узнать, ваш ли это муж. То есть, путь. Затем нужно понять, как и что можно сотворить. Это будет понятно только после пятого-шестого сеанса. Скажу сразу, вы можете заказать всего пять сеансов, но это выйдет дороже.
Лучше сразу десять?
Да, так и надёжнее, и дешевле. Если внесёте предоплату, получите скидку в десять процентов. Юнона перешла на сугубо деловой тон.
Мне нужно подумать. Батенко сказала чистую правду. Усталость взяла своё, мысли начали путаться.
А почему бы и нет? Если эти творения действительно помогут сохранить семью
Нет, это ерунда, просто вытягивание денег
Но Слава может уйти к этой, как её, Вере
У неё же своя семья, муж и дети
Батенко вернулась в приёмную. Голова шла кругом. Почему-то сегодня ей не предложили выйти через другую дверь, как странно.
Её рука протягивает секретарше банковскую карту.
По позвоночнику пробежала горячая вибрация. Сама собой спина выпрямилась, голова вскинулась, сознание просветлело. Батенко отдёрнула руку с картой.
Что-то случилось? настороженно спросила секретарша.
Я неБатенко обернулась и встретилась взглядом с рыжеволосой девицей, ожидавшей своей очереди. Профессиональная память подсказала, что это лицо Батенко уже видела. Где же?
Вы будете оплачивать? повысив голос, спросила секретарша.
Батенко снова обернулась, как будто кто-то позвал её по имени. Рыжая девушка сидела на чёрном диване вроде бы расслабленно, но во всём её облике прочитывалась готовность к прыжку. Так собаки иногда делают вид, что просто обнюхивают кусты или столбы, а сами следят за людьми около своих хозяев. Поймав взгляд девицы, Батенко снова почувствовала, как по спине пробежал горячий поток. У рыжей в глазах как будто зелёный огонь горел.
Что происходит? Юнона выплыла из своего кабинета.
Да здесь вот, начала секретарша, тыча пальцем в Батенко, но осеклась. Шикарная хрустальная люстра звякнула, покачивая прозрачными каплями висюлек.
По полу прошла лёгкая вибрация, раздался глухой гул. Все четыре женщины, находившиеся в приёмной, замерли. Секунду или две по дому разливалась давящая тишина, потом прошелестел ветерок, как будто кто-то вдохнул.
А затем последовал удар. Пол ходил ходуном и раскалывался, тяжёлые портьеры попадали вместе с иконами, штукатурка отваливалась кусками. От места, где висела люстра, в стороны разбежались лучи трещин, Батенко не удержалась на ногах и повалилась на пол, который тут же подбросил её вверх.
Евгения Ивановна снова упала плашмя и откатилась к стене. Сверху неслось нечто чёрное и огромное, в секунду предмет налетел прямо на неё. Однако вреда не причинил. Вокруг сжималась тёмная теснота. Батенко снова подбросило, и она ударилась обо что-то мягкое. Ещё несколько раз её кидало вверх-вниз, кто-то истошно взвизгнул, но крик мигом оборвался. Раздался лязг, что-то тяжело ударило о диван, накрывший Батенко, потом послышался звук, похожий на стук капель дождя.
Всё накренилось, диван опрокинулся и уехал, пол наклонялся, Евгения Ивановна уже покатилась было во мглу, открывшуюся на том месте, где обрывались остатки стены, но её что-то удержало.
Воротник впился в горло, от боли потемнело в глазах. Давление отпустило шею, зато сжало подмышки.
Да чтоб тебя, валить надо, прохрипел сдавленный голос над ухом.
Кое-как извернувшись, почти без возможности дышать, Евгения Ивановна ухватилась за что-то, её тянули за одежду, всё накренялось и трескалось. Кое-как уцепившись за порог, Батенко перелезла через него, потеряла опору и пролетела метра два по наклонной. Упала на что-то мягкое и вскрикнувшее. Силы убывали, конечности отказывались слушаться. Кто-то тащил Евгению Ивановну волоком по холодной неровной земле.
Наконец движение остановилось, Батенко затылком ударилась обо что-то гладкое и твёрдое и с трудом перевернулась. Темнота то наваливала, то пропадала. Евгению Ивановну вырвало, кто-то брезгливо произнёс нецензурное слово. На месте, где стоял дом, торчали только остатки стен.
7.
Поздним вечером вымотанная Кира ввалилась домой. Скинув ботинки в прихожей, протопала в кухню, проигнорировала жизнерадостный «привет» от старшей сестры, выхватила у неё из рук банку и выхлебала залпом.
Прохладная кремообразная масса, обволакивая горло, спустилась в желудок, прекратила судороги и успокоила нервы.
Тёть Маш, а сливки ещё есть? спросила Аня, поворачивая в руке пустую банку, по стенкам которой стекали белёсые остатки жирных сливок.
Завтра утром схожу. А ты где была, красавица? Тётя Маша обошла Киру кругом, оглядывая её грязную одежду.
Где была, там уже нет, буркнула Кира и поплелась в свою комнату.
Хоть бы поздоровалась, донёсся из-за спины Анин голос.
А, привет, бросила через плечо Кира. С приездом, добро пожаловать и всё такое.
Может, молоко есть? спросил Анин голос.
Да, в холодильнике было, ответила тётя Маша.
Кира упёрлась руками в стол и с минуту просто стояла, пялясь в пространство. Потом достала из кармана небольшой яшмовый подсвечник в виде шарообразной вазочки. Грязные пальцы так и оставались сцепленными на нём. Эта штуковина сработала как спасательный круг. Когда дом начал разрушаться и пол ушёл из-под ног, Кира вместо того, чтобы броситься к выходу, рванула в комнату за дверью. Именно там на шатающемся столе стоял подсвечник, который она впервые увидела на экране телевизора. Схватив его, Кира внезапно успокоилась. Потом взяла со стола иконку и сунула в карман. Она откуда-то знала, что в кабинете Юноны пряталась ещё одна дверь, которая вела в коридор, а дальшепрямо на улицу. Однако подсвечник, зажатый в руке, потянул обратно в приёмную.
Перескочив через упавшую люстру и опрокинутый диван, Кира уже готова была вывалиться в открывшуюся дверь, но вспомнила о той следовательнице, которую видела в приёмной. Вытащить эту мадам оказалось непросто, а вместо благодарности она ещё заляпала своими рвотными массами и без того испачканную одежду Киры.
Потоммигалки, обеспокоенные лица жителей посёлка, объяснения, носилки, красно-белая лента, репортёры.
В беседе с человеком в форме Кира благоразумно умолчала о светящейся пирамиде, уходящей вверх от дома. И о полупрозрачной фигуре на её вершине. И, разумеется, о подсвечнике и иконке, прихваченных из кабинета жрицы.
Закинув одежду в стиральную машину, Кира отмокала в ванной, почти не прислушиваясь к тому, о чём где-то рядом приглушённо спорили Аня и тётя Маша. Мысли путались, хотелось провалиться в крепкий сон часов на пятнадцать.
Кажется, Аня и тётя Маша договорились что-то сделать завтра. На то чтобы поинтересоваться, о чём шла речь, у Киры не хватило сил. Она упала на кровать и уже собиралась уснуть, когда над ней нависла сестра.
Это у тебя откуда? Аня держала в руках подсвечник и иконку.
Оттуда, буркнула Кира и отвернулась к стене. Но Аня, схватив её за плечо, резким движением развернула к себе.
Отвечай. Быстро.
Хорошо, отвечаю. Кира знала, что отвертеться от сестры не удастся. Я была у жрицы, потом дом ушёл под землю.
То естьпод землю?
Карстовый провал или что-то в этом роде.
А это ты украла?
Почему сразу украла? Просто не знаю, спасла. Вот, точно. Спасла. Ей-то уже не пригодится.
Как и кулон с изумрудом не понадобится твоей бывшей соседке, да?
Да! выкрикнула Кира, сев на кровати. Сонливость испарилась. И вообще, ещё вопрос, на какие деньги этот кулон куплен! Знаешь, кем был её дедулька?